Отзывы о премьерах

 

О спектакле «Кроткая» в БДТ

            Повесть Ф. М. Достоевского «Кроткая» имеет богатую сценическую историю. Еще в 1981 году на Малой сцене БДТ Лев Додин показал одноименный спектакль с Олегом Борисовым в главной роли. Постановка стала легендарной в истории этого и всего российского театра. Она задала высокую планку, и это часто мешает восприятию новых редакций «Кроткой» тем, кто видел ее и помнит. А таких редакций немало и в Москве и в Санкт-Петербурге.
Повесть написана в форме монолога и поэтому идеальна для постановки на сцене.
И вот теперь «Кроткая опять в БДТ. Это моноспектакль народного артиста России и Украины Валерия Ивченко. Он автор инсценировки, режиссер-постановщик и одновременно актер. А уж играть тут есть что! И делает это Ивченко блестяще!
У Достоевского герой — ростовщик — рассказывает о своей судьбе во время бдения над телом жены. Супруги, которая усомнилась в его благородстве, смелости, гордости. А когда все встало на свои места, когда она убедилась в благородстве мужа — выбросилась из окна, не простив себе былых подозрений. Такова фабула рассказа.
А суть его — вечная борьба мужчины и женщины, столкновение двух разнополярных миров, двух уязвленных самолюбий! Упущенная возможность любви двух человек, созданных друг для друга!
На протяжении всего спектакля герой Достоевского и Ивченко скрывает от себя самого свои чувства к Кроткой. Между тем он полюбил ее с самого начала их знакомства и видел себя только ее спасителем! Герой Ивченко, гордый и несчастный, страдает от одиночества, но свою истинную натуру открывает жене и признается в любви ей только в самом конце. Он сам оттолкнул дорогое для него существо, стал причиной ее гибели.
Валерий Ивченко проводит весь спектакль как суд героя над самим собой. «Измучил я ее — вот что!». Эти слова, искренние и жестокие, очищают и возвышают душу. Он понимает, что все могло быть иначе. А основой этого его суда над собой является Исповедь в самом высоком религиозном смысле слова.
На заднем плане сцены на экране время от времени появляются названия глав повести и цитаты из нее. В конце спектакля мы видим фразу: «Люди, любите друг друга!»
Это завет из Евангелия от Иоанна. В нем — весь смысл жизни героев Достоевского. В нем — весь смысл нашей жизни...
Валерий Ивченко пришел в театр в 1983 году по приглашению Г. Товстоногова. И, начиная с первой незабываемой роли в мюзикле Колкера «Смерть Тарелкина», уверенно занял положение ведущего актера БДТ. Ивченко — из тех артистов, кто держит предельно высокую планку мастерства. Он удивителен тем, что, при колоссальном масштабе человеческой и актерской личности, очень тщателен в своих работах, в его игре много исполнительских мелочей, которые по-настоящему впечатляют! За каждой его работой стоят интеллект, мастерство, умение выразительно донести до зрителя суть персонажа. И нынешний его моноспектакль «Кроткая» — яркий тому пример.

Л. А. Рябова, член жюри Общества «Театрал»

 

 

«Театральный роман». «Балтийский дом», реж. Л. Алимов
Два слова по поводу спектакля

            Первое действие спектакля — многообещающее. Музыканты и актрисы выходят из-за кулис, а главный герой из зрительного зала, звучит живая музыка, пространство огромной сцены заполнено — внимание зрителя сконцентрировано, все ожидают магию произведения Михаила Афанасьевича Булгакова. Проникновенная и чувственная игра Арсения Воробьева (главный герой — Максудов) позволяет успешно пройти начальный рубеж принятия спектакля. Действие развивается динамично, легко, зритель, вместе с главным героем, погружается в мир театра «с изнанки». Знакомство с действующими лицами построено в лучших традициях жанра комедии. Особенно хочется отметить работу Натальи Парашкиной (Поликсена Торопецкая): на мой взгляд, это один из самых ярких образов в спектакле, который необходимо увидеть!
Вопреки ожиданиям, второе действие спектакля не произвело должного впечатления. Некоторые мизансцены оказались чересчур затянутыми, динамичность первого действия почти сошла на нет. Я заскучал....

Даниил Проскунов, член жюри Общества «Театрал»

 

«Прошлым летом в Чулимске». Театр «Мастерская», режиссер Г. Козлов

            В Санкт-Петербурге практически каждый театр имеет свои традиции, а все театралы города хорошо их знают. 
Традиции укрепляют театр, нередко становятся основополагающими элементами в формировании репертуара. «Мастерская» — не исключение. Одним из выпускных спектаклей первого актерского курса Григория Михайловича Козлова был «Старший сын» Вампилова. Можно сказать, что эта постановка, вместе с другими курсовыми работами, стояла у истоков театра. И вот новый курс, новый спектакль по Вампилову. Ожидания сразу завышены: сможет ли новая работа по пьесе того же драматурга повторить или даже превзойти успех столь популярного и великолепного «Старшего сына»?
Дадим ответ в конце статьи.
Еще одна традиция театра — студенческие спектакли всегда играют несколько составов. Это первое, что бросается в глаза при ознакомлении с программкой. Смотришь и гадаешь: а как бы исполнил эту роль другой актер? И сразу возникает желание прийти еще и еще, сравнить. На мой взгляд, данное режиссерское решение делает каждый показ не просто другим, а уникальным.
Все актеры, — как и обычно в «Мастерской», — молоды, энергичны, эмоциональны, отдаются своей работе на двести процентов. Это не может не подкупать, если зритель ищет в театре настоящие, живые чувства. Игра актеров достойна высшей оценки, с поправкой на юный студенческий возраст и только начинающуюся карьеру. За это низкий поклон всем педагогам курса!
Каждая роль буквально проживается молодыми ребятами. Особо хочется отметить Анастасию Стебневу (Хороших), Юлию Вибе (Кашкина), Михаила Гаврилова (Шаманов) и Гиорги Голошвили (Еремеев). Пока сравнить с другим составом возможности не представилось, но способности ребят — на высоте! 
Очень жизненные произведения Вампилова всегда находят отклик в тех, кто знакомится с его творчеством. И «Прошлым летом...» — не исключение. Грамотно выстроенная режиссером драматургия позволяет зрителю пережить целую гамму чувств. Хотя задуманный Вампиловым финал (самоубийство Валентины) был бы весьма уместен. 
Единственное, чего не хватило, — музыкального сопровождения, столь яркого в «Старшем сыне». Но это лишь придирки.
На мой взгляд, «Прошлым летом…» занимает достойное место рядом со спектаклем по комедии Вампилова и мало в чем уступает ему.
В целом — работа отличная, живая, искренняя. Она не нуждается в камерности малой сцены — хочется, чтобы ее увидело как можно больше зрителей. Ждем новых спектаклей юного поколения «Мастерской»!

Даниил Проскунов, член жюри Общества «Театрал»

 

 

 ДОНЕЦК. ПЛОЩАДКА 2

            Театр ЦЕХЪ и Экспериментальная сцена театра-фестиваля «Балтийский Дом» создали уникальный спектакль, злободневность которого на сегодняшний день буквально бьет в глаза. Его можно назвать полуторачасовым пересказом событий с реального места действия, с площадки № 2 под Донецком, совсем недавно –рабочим поселком, а ныне – территории, опасной для жизни оставшихся на ней людей. На сцене - два действующих лица, из которых один – местный житель по имени Жека, а другой - прибившийся к нему бездомный кот по кличке Персик. Жека - один из горстки рабочих, вынужденно оставшихся на Химическом заводе. Ему некуда и не к кому идти, к тому же, его зарплата столь мизерна, что можно только поражаться тому, что он еще жив и каким-то чудом даже содержит кота. Хотя, без присутствия рядом Персика ему было бы, наверное, невмоготу тянуть эту выпавшую на его долю лямку.
На переднем плане сцены – крошечная обшарпанная комнатенка, лишенная всякого уюта, изрядно потрепанная шальным взрывом. Потертый диван, замусоренный пол, тряпье в углу, где можно спать, в центре на тумбочке – плитка. За водой надо спускаться в подвал. Здесь и существуют Жека (актер Иван Решетняк) и Персик, немую роль которого выпало сыграть художнику постановки Игорю Каневскому. Именно они, Решетняк и Каневский под руководством режиссера и автора идеи Анатолия Праудина, зимой провели целый месяц в Донецке в условиях непрекращающейся войны, жили там, работали на заводе и буквально под пулями собирали подготовительный постановочный материал, на основе которого построена сценическая картинка.
По сути это — моноспектакль, центральной частью которого стал рассказ-бытоописание главного действующего лица в исполнении Ивана Решетняка. Слово за словом, воспоминание за воспоминанием Жека воссоздает действительность, в которую трудно поверить. Несколько раз он оказывался на волоске от гибели: то, по дороге в баню был задержан как диверсант, но чудом спасся, то чуть не погиб от обстрела в своем же жилье, и опять повезло. Восстанавливая в памяти множество других опасных эпизодов, молодой человек попутно готовит на плитке нечто, похожее на борщ или щи, закладывая в кастрюлю плохо помытые и почти не очищенные овощи. Кусочки чего-то съестного кидает лежащему на диване Персику, а сам время от времени прикладывается к бутылке. Его речь пересыпана матом, который может шокировать лишь в первую минуту, а затем, спустя некоторое время, начинает восприниматься как обычный способ выражения эмоций. На самом деле, Жека – добрый отзывчивый парень. Стремление хоть как-то сохранить себя, не опуститься, не растерять в себе человека, заставляет его крепиться изо всех сил. Повседневная рутина для него необходима как способ выжить при существующих условиях и даже, в состоянии полной безнадежности, продолжать лелеять мечту уехать в Россию.
В представленном сценическом действии атмосфера подлинности реалий подкреплена художественным оформлением в духе современных тенденций с использованием приемов, мысленно раздвигающих границы узкого пространства. Вписавшиеся в контекст и обозначившие на заднике маленькой тесной сцены изображения внешних признаков полной разрухи позволяют увидеть только видимую часть ее, как, например, покосившийся на куполе церкви крест. В конце спектакля, художник Игорь Каневский дополняет антураж рисунками на темы, упоминаемые в рассказе, фиксируя их на стене.
Прекрасный актер Иван Решетняк, я уверена, стал для многих открытием. Умение блестяще сочетать неприглаженную конкретику с артистизмом говорит о его умении создавать точный образ героя именно таким, каков он есть, чувствовать фальшь и не допускать ее. Трогательная фигура Жеки логично вписывается в выбранную эстетику постановки и воспринимается в данный момент как ее неотъемлемая часть вместе с будничной ненормативной лексикой и утопической мечтой каким-нибудь способом донести до Путина его просьбу. Дай бог, чтобы она осуществилась! А на дворе – 2018 г., и все представленное в спектакле происходит рядом с нами.
Не погрешу против истины, если выскажу мнение, что, на самом деле, такого жгучего антивоенного спектакля не было бы, не обратись к этой теме Анатолий Праудин. Талантливый режиссер, прекрасный организатор, любимый педагог своих студентов, неуемная натура, гуманист, принципиально неравнодушный к происходящему вокруг нас злу, он выбирает самые острые злободневные темы для своих постановок, пропагандируя сохранение прописных истин нравственного отношения к человеку. Об этом – «ДОНЕЦК. ПЛОЩАДКА 2».

Эминя Хайруллина  ,член жюри «Театрала»
Публикуется в авторской редакции

 

Сапоги всмятку-2, или еще аппетитнее.
«История доктора Дулиттла» по мотивам романа Хью Лофтинга. 
«Небольшой драматический театр». Постановка Кирилла Семина.
Художник - Андрей Севбо.

            Несколько лет назад, когда  в НДТ появился детский спектакль «Волшебник страны Оз», я написала, что сочетание «детский спектакль и НДТ» для питерского театрала звучит все равно, что «сапоги всмятку», но после просмотра «...Оз»  у меня возникло ощущение, что такое «блюдо» очень даже аппетитно. Второй детский спектакль НДТ «История доктора Дулиттла», созданный той же творческой командой, я рассматриваю как некий сиквел: отсюда и «сапоги всмятку-2». А о том, почему это еще аппетитнее, чем «Волшебник», попытаюсь рассказать.
Создатели спектакля, автор идеи Евгений Карпов и постановщик Кирилл Семин, снова выбрали английский первоисточник, а не русскую версию:  викторианского британца доктора Дулиттла, а не  вневременного русского доктора Айболита. То, что это будет Англия, нам напомнят сразу: на сцене маленькая башенка Биг Бена, о которую сначала начинают точить коготки очаровательные кошки, а потом они же разбирают ее на составные части, как Lego. И тогда перед нами возникает кабинет доктора Дулиттла. Итак, первое отличие: если «Волшебник из страны Оз» - это был спектакль бродячего театра, поскольку на тот момент театр не имел своего помещения и  декорации, остроумно придуманные художником Андреем Севбо, были абсолютно походные: широкие полиэтиленовые ленты и картонные упаковочные коробки могли трансформироваться во все, что угодно, то теперь в «Истории доктора Дулиттла» Севбо выстраивает всю сценографию уже значительно основательней, а сценическое пространство осваивает не только на уровне плоскости сцены, но и во всем трехмерном объёме вплоть до создания мягких акробатических трапеций-лиан, на которых под куполом, нет, конечно, под потолком, вполне по-цирковому, резвятся обезьяны, придавая спектаклю дополнительную зрелищность. Зрелищностью отличается и подводная сцена, и это при том, что решена она чисто театрально только теми средствами, что испокон веков использовались в подобных случаях: легкие колышущиеся полотнища голубой ткани, яркие подсвеченные «куклы» морских обитателей, искусно управляемые актерами и точно выстроенное световое решение. Никаких тебе 3D технологий, зато и удовольствия от открытой театральной игры значительно больше.
Чего-чего, а удовольствия именно от яркой игровой театральности в этот вечер довелось испытать по полной. Тут тебе и  некие невероятные африканские туземцы со своим односложным туземным языком, но столь понятным и взрослым, и детям, и постоянно рыдающий крокодил, заглатывающий все на своем пути, и рассудительный крыс, бегущий с тонущего корабля. Поскольку главный герой Доктор Дулиттл - «звериный» врач, то и зверей в этом спектакле видимо - невидимо, и в этом тоже отличие от «Волшебника», где было не так уж много персонажей. Этот же спектакль значительно более густонаселен, но каждую зверушку, даже раз промелькнувшую на сцене, артисты играют с такой отдачей, что нельзя не запомнить ну,  например, паука, спеленавшего паутиной сестру доктора Мэри, или поющего таракана, обидчивого, как и вся его музыкальная семейка. Кстати, о музыке. Если предыдущий спектакль был насыщен музыкой настолько, что хотелось его назвать мюзиклом, то применительно к новому вполне можно употребить этот термин. Музыки стало значительно больше, «выходные арии» стали исполняться более профессионально, а прекрасный дуэт Ольги Альбановой и Александра Белоусова в этом спектакле усилен и превратился в  некий вокально-инструментальный ансамбль. Кроме того, значительно  больше внимания уделено пластике участников представления, и, наравне с точным попаданием в пластику животных, все персонажи периодически либо пританцовывают, либо танцуют, а уж всеобщий танцевальный финал спектакля сравним по эмоциональному воздействию  с масштабными танцевальными финалами классических мюзиклов.
Но пора уже поговорить о самом докторе Дулиттле.  В исполнении Даниила Шиганова - этот удивительно милый английский джентльмен, который, как и положено со времен викторианства, имеет какой-то пунктик, или, говоря по- простому, чудинку. В данном случае он, будучи ветеринаром, не может отказать во врачебной помощи никакой живности, от таракана до крокодила, в любое время и в любой точке планеты. Его какая-то детская готовность помочь побеждает даже его врожденный страх высоты, когда надо лететь спасать на Южный полюс пингвинов. Не менее чудны и чудаковаты и  главные его соратники. Пожалуй, ярче всех переливается в прямом и переносном смысле всеми красками попугаиха Полинезия в исполнении Татьяны Рябоконь. Ох, как же круто здесь замешан острый гротеск с точной психологической зарисовкой! Это по-птичьи суетливое, капризно-вздорное существо, с напористым кокетством и желанием всегда быть в центре внимания,  в тоже время оказывается удивительно преданным другом. И актриса просто купается в тех возможностях по-театральному пошалить, которые предоставляет ей существование в образе птицы с человеческим характером. Мило-юная, чуть хулиганка обезьянка Мака – Вера Тран, тоже кокетлива, но как-то легко и непринужденно, чем производит соответствующее впечатление даже на доктора. Она  тоже оказывается способной быть настоящим другом. Не говоря уже о псе Ринго –Александре Белоусове, по определению верном друге человека, готовом в любой момент проявить почти щенячий восторг от любого проявления того, что он уже не бездомный пес. А какая английская англичанка  Лошадь, по слепоте забредшая в дом доктора, именно такой, по нашим представлениям, должна быть истинная британка, но Татьяна Колганова ни на минуту не дает нам забыть о том, что это Лошадь, доставляя нам радость  легкой, ироничной и такой открытой актерской игрой. И вот это проявление яркой игровой театральности как раз полностью соответствует тому, чем так в свое время покорил «Волшебник из страны Оз». И поэтому не  могу удержаться от самоцитирования : «Это закономерно для актеров театра, в котором игровое начало - один из основополагающих принципов работы. Но если в спектаклях Эренбурга - это  мрачная игра, полная черного юмора, то здесь можно пошалить в широком игровом спектре:  хочешь психологических экзерсисов – пожалуйста; хочешь откровенной клоунады – да сколько угодно; есть желание  иронично посмотреть на своего персонажа со стороны – ради бога; охота поиграть в эстраду или цирк - флаг вам в руки.  И артисты шалят по полной, получая от этого столь  сильное  удовольствие, что этой энергией заражают зрителей от мала до велика». И ох, как шалят Сергей Уманов и Хельга Филиппова: как узнаваема  предводительница туземных людоедов и по совместительству мама местного художника и поэта Бэмпо, просто душащая сыночка заботой и любовью.  И как же вовремя попала в Африку эксцентричная поэтесса- сестра доктора Дулиттла Мэри – Мария Семенова, чтобы внести в эту «семейную идиллию» необходимый уравновешивающий третий элемент. Так что в этом детском спектакле есть, что посмотреть над чем посмеяться и о чем задуматься и взрослым. Думаю, это тот редкий случай, когда спектакль может быть с полным правом назван не «детским», а «семейным». Потому что радостного веселья, озорных шуток, многослойного юмора, а также яркой искрометной театральной игры хватит на всех: и на самых маленьких, и на тех, кто постарше, и на совсем взрослых и степенных людей, которые к концу спектакля все равно станут такими же детьми, в такт аплодирующими  танцующим на финальных поклонах артистам, и просто не способными усидеть на своих местах в зрительном зале, потому что так хочется присоединиться к этому танцу на сцене. 

Елена Блох, член жюри общества «Театрал»
Публикуется в авторской редакции

 

 

ТЕАТРАЛЬНЫЙ РОМАН В БАЛТИЙСКОМ ДОМЕ

            Роман между Независимым театром и драматургом Максудовым, не удавшийся для автора пьесы и удавшийся для руководителей театра – это есть то самое варево, из которого, как ни странно, в итоге может получиться выразительный, запоминающийся сценический результат. Последняя премьера Балтийского Дома как рождение реальности в ирреальном мире - тому подтверждение. Писатель, драматург, публицист, дипломированный врач, видавший жизнь во всех ее проявлениях, Булгаков, поступив на работу во МХАТ, дополнительно расширил границы своего представления о ней с точки зрения опасной непредсказуемости. А для артистов, знающих повседневную кухню театра, участие в работе постановщика спектакля и автора инсценировки в  Леонида Алимова дало редкую возможность выплеснуть на поверхность все накопившееся своеобразие деятельности любого театрального коллектива. Воодушевленные, они, что называется, отрывались по полной программе, воссоздавая до боли знакомую им атмосферу.
С насмешкой и юмором представлены трагикомические коллизии, возникавшие при обсуждении представленной пьесы. Вкрадчивым голосом слово берет ведущий актер театра Ипполит Павлович / Качалов (исп.Андрей Тенетко), условно положительное мнение которого, потихоньку, проходя параболу, расплывается и переходит в разряд условно отрицательного. А уже затем при благоговейном молчании труппы править бал начинает главреж Иван Васильевич / Станиславский (исп.Анатолий Дубанов). Стремление поменять начала и концы, причины и следствия, запутать все, соорудив, таким образом, свой, недоступный для понимания окружающих, мир, затуманить их головы и т.д. – вот кредо сохранения незыблемости его авторитета. Например, с сакраментальным  «не верю!»  для достижения полной убедительности большой любви к своей партнерше в рабочем этюде он настоятельно рекомендует актеру Патрикееву / Яншин (исп.Владимир Бойков) описывать на велосипеде бесчисленное множество кругов. И, чем больше тот сделает кругов, тем достовернее будет результат. Именно так, и никак по-другому!
Доведенный до отчаяния продолжающейся затянувшейся канителью, Максудов готов застрелиться. Возможно, так бы оно и было. Настаивая и далее на различных корректировках, Иван Васильевич, манипулируя своим положением, пытается заставить автора изменить также и финал, в котором главный герой должен не стреляться, а закалываться,  что для несчастного писателя было совершенно неприемлемо. Постановка пестрит подобными анекдотичными моментами, подчеркивая суть жанра спектакля подзаголовком «Закулисная комедия в двух действиях».
Очевидно, для того, чтобы еще более подчеркнуть внешнюю суетность загадочного театрального мира, Михаил Булгаков, а за ним и Леонид Алимов, нагрузили итоговую работу огромным количеством действующих лиц. Кроме режиссеров Ивана Васильевича и Аристарха Платоновича / Немирович-Данченко (исп.Михаил Брискин), их секретарш Менажраки (исп.Мария Рубина) и Торопецкой (блестящее лицедейство Натальи Парашкиной), а также самого Максудова (исп.Андрей Родимов), на сцене активно существовали Настасья Ивановна / Лилина (исп.Наталья Попова), Бомбардов / двойник Максудова (исп.Егор Лесников) и ещё много других, как, например, фигуры из литературного мира: Бондаревский / Алексей Толстой, Агапёнов / Борис Пильняк и др. Все они, попадая в мир театра, начинали играть свои роли, напоминая о той самой ахматовской «Тайне ремесла», отражающей внешне сумбурную внутреннюю работу творческой души. Объемная программка к спектаклю в данном случае может стать прекрасным путеводителем к именам прототипов и их исполнителям. В полном соответствии с буквой и духом постановки в нее элегантно вписалась значимая для основной идеи сцена почетного представления старейшин актерского цеха, основоположников, роли которых исполнили народные артисты России Татьяна Пилецкая, Роман Громадский и Вадим Яковлев. Этот торжественный момент должен был еще более подчеркнуть незыблемость царящих в Независимом театре устоев.
Непростую задачу объединения в единое целое людской конгломерат, подчеркнув индивидуальное в пестроте общего и закрепив визуально получившийся образ, выполнили соавторы Леонида Алимова: художник Анвар Гумаров, художник по костюмам Фагиля Сельская и художник по свету Константин Удовиченко. Используя достаточно большое сценическое пространство для размещения неброских закулисных предметов, с помощью специальной подсветки, художники соответствующим образом оформили его. Дополнительную ауру атмосфере добавил расположившийся у края рампы оркестр под управлением Александра Кабанова. Живой, без тени повествовательности инсценированный спектакль, в финале которого драматург, после всех мытарств, признается в любви к театру, имеет глубокий подтекст. Он напомнил о великих актерах, искусством которых мы восхищались и их предводителе, теория которого осталась не разгаданной до сих пор. Он о театре вообще, о театре, без которого жить нельзя.

Эминя Хайруллина
Член жюри общества Театрал
Публикуется в авторской редакции

 

 

«Балтийский Дом». «Театральный роман», реж. Леонид Алимов

             Спектакль «Театральный роман» по одноименному произведению М. Булгакова — на вечно живую, интересную и для актеров, и для режиссеров, и для театралов тему. Обывателям ьлэе любопытно знать, что же происходит внутри театрального сообщества. К тому же, по высказыванию В. Шекспира, «Весь мир — театр, и люди в нем актеры...».
Действительно, театр — как капля воды, в которой отражаются общество, страна, мир. И очень здорово, что Л. Алимов обратился к инсценировке романа Булгакова как раз перед своим назначением в качестве главного режиссера в Театр им. В. Ф. Комиссаржевской. Это очень красивое прощание с «Балтийским Домом», с товарищами по творческой работе. К тому же такая постановка — оммаж корифеям театра сначала им. Ленинского Комсомола, затем Балтийского Дома.
Когда на сцене появились Татьяна Пилецкая, Роман Громадский и Вадим Яковлев, в белых одеждах, зал ахнул! Т. Пилецкая прочитала монолог Роксаны из «Сирано де Бержерака», Р. Громадский — Сатина, В. Яковлев — Тригорина. Это роли, которые стали для них знаковыми, на их спектакли зрители приходили не раз, а при любой возможности попасть в театр. Браво, Леонид Алимов!
Сама постановка тоже хороша. Мы видим театр с его традициями и ритуалами, видим его закулисье — в общем-то, весьма замкнутый мир. Максудов, провинциальный драматург, пишет пьесы и вынужден бесконечно их переделывать не потому, что плохо или неубедительно, а потому, что надо персонажей подогнать под имеющихся актеров. Например, девушку заменить бабушкой, не стреляться на пистолетах, а сражаться на кинжалах, потому что это романтично. Так было всегда, и вообще: зачем новые драмы, «все хорошие пьесы уже написаны, мы против властей не бунтуем», говорит тетушка Ивана Васильевича (прототипа К. С. Станиславского).
Максудов начинает понимать, что есть законы, по которым пишутся пьесы, но есть и законы, по которым живут все, кто имеет отношение к закулисью: получение пароля «назначено» открывает доступ к телу того же Ивана Васильевича. Простодушный Максудов теряется в неожиданных для него обстоятельствах, он еще не театральный человек. Блестящая мизансцена с портретной галереей, где соседствуют Сара Бернар, заведующий осветительным цехом и император Нерон! Кто есть кто — в романе интересно всегда, но вопрос прототипов не так уж и важен.
Новые театральные поколения дают своих иванов васильевичей и аристархов платоновичей. Во что превращаются молодые и талантливые с годами, когда успех уже пришел, карьера сделана и хочется закрепиться на достигнутых вершинах, а молодежь — только конкуренты! Система Станиславского становится догмой. Л. Алимов очень остроумно показал «систему» в действии, когда все репетируют одно и то же, а от автора требуют нескончаемых переделок. До какого момента можно править и ломать текст пьесы? Всему есть предел. Ясное понимание этого приходит только во хмелю: нельзя предавать себя, свое дело, выбор свободного человека. Роман обрывается на полуслове. Это метафора судьбы. Надо оборвать. В итоге Максудов бросается с цепного моста вниз головой.
У М. Булгакова «Театральный роман» — это признание в любви к подмосткам, прощание с МХТ, в котором он проработал больше 10 лет У Л.Алимова — это тоже любовь и прощание с прекрасным закулисьем «Балтийского Дома»

 Ирина Васильева, член жюри Общества «Театрал»

 

 

Театр на Васильевском, спектакль «Человек из машины» по пьесе Марии Зелинской «Хуманитас инжиниринг»; режиссер Руслан Нанава

             Как бы ни старались сильные мира сего подчеркнуть свою значимость, будущее нашей цивилизации в руках совершенно обычных мужчин и женщин. Исчезнет все, если не будет их отношений, которые остаются в центре внимания от сотворения мира до наших дней! Их гармонизацией занимаются целые институты, корпорации, индустрии и, конечно, искусство. Пьеса Марии Зелинской «Хуманитас инжиниринг» — как раз об этом.
Сюжет прост, как все гениальное. Редкая женщина не желает встретить принца на белом коне: так было тысячу лет назад, так происходит сегодня и останется в недалеком будущем, в котором и происходит действие пьесы. Не мудрствуя лукаво, главная героиня — Лера, девушка лет тридцати, — выбирает себе мужчину мечты (робота) под свой характер и вкус. Отношения между роботом и человеком уже давно рассматривают в кинематографе, один из ярких фильмов на эту тему — «Бегущий по лезвию». Но Мария Зелинская лукавит, и на первый план, конечно же, выходит психология, взаимоотношения героев. Это — не о роботах, это о непостижимом притяжении мужчины и женщины, о сопутствующих их сближению загадочных парадоксах. Женщине внимания уделяется больше, она показана и рассеянной, и великодушной, и сильной, и слабой одновременно, и все это выписано умно и с юмором. От произведений молодых современных драматургов пьеса Зелинской выгодно отличается интересным содержанием и обаянием, поэтому, хочется ближе познакомиться с ее творчеством. Для автора отправлять в дальнее плавание свое произведение всегда волнительно и немного грустно. Как будут выглядеть твои герои на сцене? Как они заживут уже самостоятельной жизнью? Кто будет на капитанском мостике этого судна? Окажется ли счастливым и длинным этот путь?
Актерское трио производит вполне симпатичное впечатление. У Леры (Светлана Смирнова-Марцинкевич) — почти весь текст, она работает профессионально, неся на себе нагрузку всего спектакля. Мила (Анна Захарова) — женщина-робот — достаточно убедительна в своей статике. Артур (Никита Чеканов) — робот, может даже немного похулиганить, такая роль для актера просто подарок. Но главную скрипку, конечно, играет Светлана, она появляется на сцене из зрительного зала, буднично и просто, чтобы обрести свою мечту. Ее речь и подача не театральная, а естественная, без ложной патетики, но с присущей женщинам экспрессивностью. На ней — эмоциональный фон всего спектакля.
Спектакли Руслана Нанавы всегда отличаются индивидуальным почерком: режиссер никому не подражает, а идет своей дорогой. Каждое его творение — всегда отдельная история со своими законами существования и проживания, как правило, с оригинальной пластикой. На уютной камерной сцене — минимальное количество вещей: диван, на котором происходит все действие, и стойка с микрофоном. Да еще автомат со снеками, который, как ружье Станиславского, выстрелит в самом конце. Световые лучи, вырезая пространство, удачно создают нам иллюзию будущего.
Я смотрел спектакль на прогоне, но уже было видно, что Руслану удалось вывести актеров в отличную игровую форму, связки между исполнителями были понятны и убедительны. Самая деликатная тема в отношениях между мужчиной и женщиной уже во втором спектакле находчиво обыгрывается режиссером без пошлости и с должной долей юмора. Пьеса имеет интересный сюжетный поворот, когда Артур оказывается человеком — создателем фирмы «Хуманитас инжиниринг», а обе женщины — его созданиями, роботами. Но Нанава умышленно размывает концовку спектакля, чтобы зритель сам сделал вывод, кто есть кто. Хотя, по сути, это и не существенно, а важно, откуда берется эта невидимая сила, притягивающая мужчину к женщине. Ответ на это вы получите, посмотрев спектакль, что я настоятельно рекомендую сделать!

Константин Калинин, член жюри Общества «Театрал»

 

«Медея» в Театре им. Ленсовета
26 марта 2018 года
Режиссер и художник — Евгения Сафонова

«Медея» Мюллера иль все же Еврипида?
Любовь к мужчине, терпящая крах,
И на весь мир весомая обида,
По трупам близких, попирая прах.

Сенека автор или Пазолини
Трагедии на сцене в один час?
Нет, это все придумано в Берлине
«Машиной Мюллером», и явно не про нас.

Разрушить мир до самого предела,
Руины лучше прежнего жилья,
Презреть границы собственного тела,
Своих детей, свое второе я.

«Муж на прощание дарит
Лишь погибель
И пепла вкус на высохших губах».
Любил когда-то, ныне ненавидел,
Не в бровь удар, а ниже, точно в пах.

«На коже пот от собственного тела
Между зубов песок от наших лет,
И моя смерть лишь ты и твое дело
В твоем дыхании — теперь Ее портрет»

Из варварства попавшая в античность
В расчета мир из стран природных чувств,
Что для Язона умно и практично
То для Медеи лишь скелета хруст.

Древнейший миф и чуждое наречье,
Колхиды привкус, море и руно.
Со сцены нам поведано о вечном,
Когда богами все предрешено 

Сергей Балабонов, член Общества «Театрал»
Публикуется в авторской редакции

 

 

Человек со стороны, или шоу во славу театра
«Театральный роман» М.Булгаков. Театр « Балтийский дом»
Инсценировка и постановка Л.Алимова. Художник А.Гумаров.

             Роман Михаила Булгакова, в котором были отражены его непростые отношения со МХАТом, был не закончен и имел в рукописи два названия: «Записки покойника», подчеркнутое двумя линиями, и «Театральный роман», из чего можно сделать вывод, что первое название для автора было предпочтительней. Но тем не менее роман не закончен, и оба названия существуют, что дает широкий выбор интерпретаторам в определении того, как рассматривать это произведение: от трагического вечного несовпадения большого художника с окружающей действительностью до веселого и смешного пародирования всех и вся во МХАТе тридцатых годов. И все это будет соответствовать авторскому тексту, так как сам Михаил Афанасьевич испытывал то чувство любви-ненависти, которое Фрейд считал вообще врожденным свойством любой человеческой натуры.
Режиссер Леонид Алимов, создавая свою инсценировку и ставя спектакль на сцене Балтийского дома, выбрал для него название «Театральный роман», причем прочитывая название,  именно как роман с Театром, где в романтические отношения с храмом Мельпомены вступает вовсе не ее служитель, а как бы человек со стороны, новоиспечённый писатель Максудов (Арсений Воробьев), свежий взгляд которого выхватывает массу несообразностей, странностей и даже абсурдностей закулисного мира. Молодой человек с простодушием неофита вступает в этот мир с чувством жгучего любопытства, но любопытство сменяется недоумением, которое, в свою очередь, перерастает в раздражение и даже неприятие этих далеких от идеального служения высокому искусству театральных нравов. Вся эта смесь богемной жизни, внутритеатральных интриг, постоянного лицедейства, суеты на пустом месте и непонятного, и  казалось бы, нелогичного движения в работе над спектаклем обрушивается на неискушенного Максудова, как обрушиваются на него портреты из галереи тех, кто, так или иначе, имел отношение к Театру. А еще подавляет гигантская чайка, в какой-то момент появляющаяся на заднике, как и  раскачивающаяся,  как маятник( будто из рассказа Э.По), рубиновая звезда на перевернутой кремлевской башне. Та же чайка разметала свои крылья во всю длину велосипеда, на котором выезжает на сцену Иван Васильевич (А.Дубанов), создатель и знаменитого Театра, и знаменитой Системы. И не удивительно: ведь этот памятный велосипед,  с легкой руки Булгакова, становится пародийной эмблемой Системы, так же как чайка является официальной эмблемой Театра. Но по сцене Балтийского дома катятся не только велосипеды, но и фурки с выгородками, и театральные тумбы, и золотая лошадь - в результате смена картин происходит бойко, и темп спектакля быстр. Сбиться с темпа спектаклю не дает и музыкальное сопровождение оркестра, находящегося в боковой оркестровой яме, который подзвучивает выходы театральных деятелей. Причем каждый из этих выходов ярок и бросок, абсолютно  репризен, поэтому по окончании и награждается аплодисментами зала. И все это рождает ощущение концертного шоу, яркого и пародийного. Вот простирающая руки, которые благодаря фалдам юбки, закрепленным на кистях рук, выглядят, как крылья, явно ощущающая себя чайкой, экзальтированная, вечно стенающая и взывающая к высшей справедливости прима Независимого театра Людмила Сильвестровна Пряхина (М.Лоскутникова)  вполне по эстрадному масочна и гротескова. Или Вешнякова( Н.Виноградова), вплывающая павой в русском сарафане и кокошнике, с подчеркнуто театрализованным кликушеством благодарящая Аристарха Платоныча за указания  из далекой Индии. А уж как точна Наталья Попова в маске Настасьи Ивановны, актрисы из «бывших», сообщающей всегда не к месту, о том, что против властей не бунтует, и с какой-то почти девичьей застенчивостью поющей «Отречёмся от старого мира»!И уже совсем по-эстрадному броско и ярко существует Н. Парашкина в роли Торопецкой, парадоксальной в своей напористой невозмутимости и способности  лихо справляться со всеми делами одновременно, причем  даже звонки телефона звучат тоже из ее уст. И вся эта шоу-концертность близка МХАТу, в недрах которого возник такой вид яркого и ироничного представления, как театральный капустник. О почти капустниковой сущности спектакля  свидетельствуют и слова Алимова, с которыми он обращался к актерам на репетициях: «Мы о себе спектакль делаем, а не о какой-то внеземной цивилизации!». То есть, в лучших традициях капустника о себе -с иронией и пародийно. Но не только в этом прослеживается театральное созвучие. Эпизод, названый Алимовым «Основоположники», непременно порождает аллюзии. Да, аксакалов театра Ленинского комсомола, ныне Балтийского дома, можно сопоставить с «основоположниками» булгаковского романа хотя бы по той постоянной готовности и жгучему желанию выходить на сцену, потому что актеры, как и офицеры, «бывшими не бывают». И то, что не бывают, Татьяна Пилецкая, Роман Громадский и Вадим Яковлев доказали замечательной свободой существования на сцене, а также убедительностью и значительностью своих монологов. И в тот момент, когда Вадим Яковлев произносил монолог Тригорина, я вдруг вспомнила, что чеховская «Чайка» стала знаковой и легендарной не только для МХТ конца 19 века, но и почти через сто лет для этой сцены театра Ленинского комсомола в постановке Геннадия Опоркова. «Бывают странные сближенья».  Хотя почему странные?  Наверняка, режиссер держал и это в голове, когда задумывал данный эпизод.
Булгаков писал свой роман, выплескивая на бумагу всю свою обиду и все свои претензии к МХАТу, сразу же после расставания с театром, но в какой-то момент он остановился и больше не продолжил свою работу. Почему? Исследователи называют много причин, возможно, их на самом деле было еще больше, но для меня очень показательно, что роман обрывается через пару предложений после  фразы: «Иссушаемый любовью к Независимому театру, прикованный теперь к нему, как жук к пробке, я вечерами ходил на спектакль». Иссушающая любовь к Театру отравляет всякого, оказавшегося в его стенах, и, возможно,  она начала пробиваться сквозь обиды, и дальше писать в том же саркастически-желчном духе стало трудно. Вот этой же все побеждающей любовью к театру пронизан весь спектакль Алимова. И все: сарказмы, иронические взгляды, насмешки над нелогичностью поведения
и постоянным лицедейством,- все это делается с таким азартом, удовольствием и симпатией, что понимаешь, насколько все это подобно любованию дорогим,  пусть совсем и не идеальным существом. И к финалу спектакля не остается ни одного не влюбленного в Театр как таковой не только на сцене, но и в зрительном зале. Шоу во славу театра удалось!

Елена Блох, член жюри «Театрала»

Публикуется в авторской редакции

 

Молодежный театр на Фонтанке, спектакль "Обыкновенные чудики", реж. С, Спивак. 

             В чем прелесть курсовых спектаклей? Во-первых, всегда интересно оценить молодую кровь, посмотреть, что нового сможет открыть для нас молодое поколение подрастающих актеров. Во-вторых, глаза будущих выпускников горят желанием работать, показать себя во всей красе. Студенты излучают энергию невероятной силы и желают делиться ею с благодарными зрителями. 
Не стал исключением  и четвертый набор молодых актеров С. Спивака. Мастер поставил на малой сцене своего родного театра спектакль "Обыкновенные чудики" по рассказам Василия Шукшина, охарактеризовав его как "этюды о светлых людях".
Спектакль начинается  со своеобразного пролога, в то врем как  удивлённые зрители находят свои места в зрительном зале. Ребята исполняют известные молодому поколению музыкальные "хиты" ХХI века под сопровождение видео проекций  вечерней жизни заснеженного Санкт-Петербурга. После того, как гаснет свет, открывается "портал" между поколениями - ребята встречаются с героями Шукшина. Аналогично и завершается спектакль, перебрасывая "мостик" через время и эпохи. И пусть идея совсем не новая, но выполнена красиво и спектакль цепляет еще до своего начала. 
Делая скидку на то, что это - одна из первых работ студентов, негативных эмоций от увиденного не было ! Зритель непроизвольно погружается в эпоху 60х годов ХХ века, чувствует светлую простоту этого времени. Финал каждого этюда буквально растворяется в воздухе, до зрителя долетает не конечная оформленная мысль, а эмоциональная волна, входящая в резонанс с чем-то внутри. Поэтому на спектакле можно действительно пережить восемь маленьких катарсисов, в соответствии с количеством исполняемых этюдов. И это не может не радовать, поскольку "цепляющих" спектаклей становится всё меньше в нашем городе. 
Отдельный вопрос для рассмотрения - музыкальная часть спектакля. Помимо качественного исполнения современной музыки, молодые актеры очаровывают своим музыкальным ансамблем. На сцене присутствуют все участники на протяжении всего действия ,  весь спектакль сопровождает их пение,  редко когда утихает народная песня. Ребята активно используют музыкальные инструменты и , почти нет фонограмм. Практически все эмоциональные моменты спектакля сопровождаются достойным многоголосным хором участников, что усиливает чувственное восприятие спектакля . 
Надеюсь, что столь восторженный отзыв будет не единственным и далеко не последним в отношении нового театрального коллектива. Как показывает опыт прошлых лет, "курсовые" театры (« Мастерская», БТК и др.) пользуются большой популярностью у зрителей и поддерживают достойный уровень своих спектаклей на протяжении долгого времени. А от студентов С. Спивака ждем новых творческих успехов!


Проскунов Д, член Жюри общества «Театрал»

 

Спектакль Большого театра кукол «Небо в чемодане, или цуцики в ночи»

             Режиссер Руслан Кудашев поставил в Большом театре кукол, которым он руководит, спектакль «Небо в чемодане, или цуцики в ночи». Это не совсем премьера, а возобновление давней постановки в театре «Потудань», которая была отмечена высшей театральной премией «Золотая маска».
«Лирическая клоунада». Так написано в программке. И это, как оказалось, совсем не вступает в противоречие с другими, очень серьезными работами Р. Кудашева на сцене театра кукол. Как режиссер он бывает очень разный, но во всех его спектаклях идет разговор о смысле существования, о вечных истинах, о душе человеческой.
На сцене четыре человека, встретившиеся на каком-то захолустном вокзале. У них горы чемоданов с грузом прожитых лет, грузом неудавшейся жизни... Они ждут поезда, который вот-вот придет и отвезет их в прекрасную страну, где жизнь изменится к лучшему и мечты сбудутся. Ждут, ждут, ждут... А нужного поезда нет и нет.
Они смешны, несуразны, но и обаятельны. У каждого своя история несостоявшейся жизни, в которую он до сих пор погружен. Название спектакля — «Цуцики», так кличут еще слепых щенков. Вот и герои спектакля, как слепые щенки, почти не замечают друг друга, каждый занят лишь своей историей, содержимым своего чемодана. Без слов, языком мимики актеры рассказывают о судьбах своих персонажей, пока они ждут чуда. Это и грустно, и смешно. Но не безнадежно!
Как только события заставляют одного из героев отвлечься от своего «чемодана» и взглянуть на человека рядом — появляется надежда. Возможность обрести любовь, уйти от одиночества, дождаться своего поезда. И кажется, что эта встреча на вокзале была совсем не случайна! А тот мифический поезд совсем не нужен. К концу спектакля, к всеобщей радости, герои сумели прозреть, перестали быть цуциками.  Очень хочется в это верить, шанс начать жизнь сначала есть всегда, надо пробовать!
Спектакль у Кудашева получился очень хороший. Философский, музыкальный, лиричный, добрый и нежный!

Л. А. РЯБОВА, член жюри Общества «Театрал»

 

ГОЦЦИ В УЧЕБНОМ ТЕАТРЕ

             Симпатичный спектакль «Дзеим, царь джиннов» поставил в Учебном театре Арвид Зеланд вместе со студентами своего курса. Талантливые юноши и девушки со всем присущим молодости естеством вдохновенно окунулись в материал интеллектуальной ироничной сказки (фьябы) Карло Гоцци, показав при этом умение интерпретировать фантастичность истории как реальную возможность быть таковой. Удачно выбранная разнохарактерная пьеса, судя по количеству участников, дала возможность каждому из них испытать собственные творческие возможности. Ансамблевый принцип существования в предложенных ролях помог изобразить правду жизни в ярко театральной остроумной комедии, а открытость и искренность исполнения перекрыли естественную недостаточность опыта актерского мастерства применительно к таким сложным вещам, как итальянский театр масок. Зрителям на этом представлении тоже пришлось потрудиться. Обрушившийся на сидящих в зале дождь абсолютно незнакомых сказочных восточных имен заставлял быть предельно внимательным, вслушиваться в текст, постоянно сверяться с программкой, отслеживая, кто есть кто, чтобы не потерять ход сюжета и суметь вникнуть в суть специфики предлагаемого вида итальянского искусства.
Жизнь персонажей тем временем кипела, трагикомические ситуации сменяли одна другую, напряжение росло. Опасность, нависшая над царством Бальсора, объявленная в самом начале пьесы главным джином Дзеимом, а также, растущая враждебность между юным царем Суффаром и влюбленной в него, но отвергнутой им уродливой Канцемой, правительницей соседнего воинствующего государства, к середине спектакля достигли апогея. И тут в дело включились присутствующие в фьябе непременные представители комедии масок Тарталья, Панталоне, Бригелла и Труффальдино, поднявшие спектакль-сказку на другой уровень, отделив ее от прозы, обогатив поэтичностью и придав ей легкую беспечность. На протяжении всего действа вышеперечисленные непременные участники комедии dell-arte проявляли максимальную активность: как могли, помогали, иногда мешали, особенно, когда от души хотели сделать, как лучше и, конечно, смешили своей наивностью. Тем не менее, чудаковатый энергичный квартет различными путями, то отступая, то наступая, прокладывал путь к положительному финалу. На этом фоне внутренние метаморфозы не минули и центральных персонажей, постепенно меняющих свою точку зрения на окружающий мир, отдавая приоритет высоким внутренним человеческим качествам перед материальным преимуществом.
В этой зрелищной работе большое значение имел внешний вид спектакля. Разнообразные выразительные одежды действующих лиц и под стать всей тематике разработанное студентом факультета сценографии и театральной технологии Алексеем Силаевым соответствующее оформление обобщенными декоративными штрихами воспроизводило картины либо внутренних дворцовых помещений в Бальсоре, либо стоянку дикого войска безобразной Канцемы, наряженной в кричащее ярко-красное одеяние и пр. Как признак подчеркнутого противостояния, одежда Дзелики, сестры Суффара, напротив, была нежно-белой, а у Суффара – разнообразной, красивой, легкой и удобной. Свою важную роль выполняла игра света и тени Олега Ясинского, подчеркивающая остроту в развитии фабулы и непредсказуемость развязки.
Разумеется, это была сказка со счастливым концом, в которой добро побеждает зло, символизируя превосходство интеллекта над грубой силой. Поучительный волшебный рассказ не только расставил все точки над i, он показал пример того, как надо отстаивать свою позицию и не отступать перед внешним давлением, стремиться быть самим собой, довольствоваться малым и прожить свою жизнь достойно. Об этом в самом начале пьесы говорит Панталоне своей дочери Сарке, желая воспитать ее скромной девушкой, независимой от внешних соблазнов. Её - то и потребовал для себя царь джиннов Дзеим в качестве самой дорогой платы за условие, на котором будет сохранено благополучие государства Бальсора. Но вместо этого, как и полагается в хорошей сказке на Сарке, за чистоту помыслов прозванной «Чистой Девой», волею конечных обстоятельств женился Суффар, предпочтя ее любовь богатству. Вот такой хэппи-энд!
После спектакля на Моховой есть смысл посмотреть еще раз, уже другими глазами фьябы Гоцци в других петербургских театрах. На данный момент постановочных примеров этого вида искусства в Петербурге не так много: «Ворон» Михаила Рощина в Александринском театре и «Король-олень» Геннадия Тростянецкого в Молодежном театре. Тонкие аристократичные комедии Карло Гоцци сценичны по своей природе. Они по-прежнему актуальны, умны и вызывают восхищение. Новая легкая изящная студенческая работа Учебного театра также вполне вписывается в эти критерии.

Эминя Хайруллина
Член жюри общества «Театрал»
Публикуется в авторской редакции

 

Театр ЛЕНСОВЕТА, «БЕГЛЕЦ», реж.А.Заббаров

Уехать на Кавказ!!! К черкесам??!!
Пусть говорят, что моветон,
Хоть юнкером, на «рубку леса»,
Что б враг не прятался средь крон

Уехать на Кавказ!!! К чеченам??!!
Купить ногайского коня
Кинжал и саблю ,непременно
Дамасской стали стремена.

Уехать на Кавказ!  К казакам!!
Где на миру и смерть не грех.
Там на пороге полумрака,
В горах хоронится абрек.

У Пушкина -в  цыганский табор,
У Льва Толстого- в казаки,
Что б отыскать природной правды
В станице терской у реки

Пытаться  обрести пространство,
Где жизнь всегда имеет цель:
В любви казачки - постоянство
И в дружбе -минимум  потерь

И отдавать все дни охоте,
Усталым приходить в ночи,
В казацком быте,как  в работе
Найти для счастия ключи

Война и дружба, кровь и водка,
С вином баклаги, жажды страсть
Смелы казачки, а не кротки,
Любви сладка свободной власть

Два  мира встретились на сцене
Какой из них чуть ближе  мне?
Мир казаков, где всадник в пене?
И ты герой - коль на коне?

Диагональ из досок сцены
Все разделила  пополам 
Мой мир столичный , писем, лени
Где все понятья - книжный хлам 

И осознав несовместимость,
Антагонизм у двух миров,
Абрек убит! Скажи на милость,
Нарушил кто их дома кров?

Две сабли блещут до предела,
Сок огурцов и бегства крах,
Вино и кровь, слова и дело
И от меня до сцены шаг.


Сергей Балабонов, член общества «Театрал»

 

«Человек из машины». Театр на Васильевском, камерная сцена. Режиссер Руслан Нанава

             Режиссер Руслан Нанава и автор пьесы Мария Зелинская отправляют нас в будущее, которое стремительно наступает, и гораздо быстрее, чем нам бы того хотелось. Нас уже окружают новейшие технологии, различные гаджеты (слово противное), которые, не спрашивая, вторгаются в нашу жизнь и, зачастую, устаревают раньше, чем мы успеваем оценить их полезность. Голова идет кругом, хочется крикнуть: «Люди, остановитесь!»
В пьесе «Хуманитас Инжиниринг» предлагается идея создания совершенного человека, в данном случае будущего партнера по жизни, которого можно спроектировать по заданным параметрам.
Кажется, система позволяет учесть все, ведь заказчик вправе установить даже личностные особенности будущего партнера, как то: юмор, степень терпимости, возбудимости, да все, что можно обнаружить в характере человека. Но, как любая система, и эта порой «сбоит». Хотя бы потому, что человек сам себя толком не изучил, и он вообще подвержен изменениям в зависимости от обстоятельств. Да и не стоит ничем подобным заниматься, в чем убеждается героиня спектакля, которую замечательно играет Светлана Смирнова-Марцинкевич, приглашенная в Театр «На Васильевском» на роль Леры. В ансамбле с ней — еще два актера: Никита Чеканов и Анна Захарова. Они замечательно разыграли эту комедию, в которой есть все: юмор, ирония, даже цинизм. Единственное, мне показалось, что интрига умерла рановато, и досматриваешь спектакль, уже зная результат.

Сергей Круглов, член жюри Общества «Театрал»

 

«Земля Эльзы», Театр им. Ленсовета. Реж. Ю. Цуркану

             Спектакль может «зацепить» зрителя самыми разными аспектами. Например, содержанием, формой, музыкальным оформлением и так далее по списку. Настоящее счастье, когда есть комбинация из нескольких составляющих. К сожалению, последнее встречается не так часто, как хотелось бы.
Драматургом Ярославой Пулинович в пьесе, совсем не безосновательно, поставлена остросоциальная проблема. Однако «Земля Эльзы» будоражит эмоции прежде всего великолепной игрой актеров в ролях двух главных героев. Когда артист в возрасте — это всегда трогительно. Заранее прощаешь небольшие огрехи, снижаешь требовательность. Однако Лариса Леонова и Владимир Матвеев ни в какой снисходительности не нуждаются совершенно! Их исполнение вызывает бурю чувств и эмоций. Буквально не веришь своим глазам: как можно  ТАК играть! Мастерство — в невероятно тонкой работе, где взгляд или смена интонации дают понять намного больше, чем сказанные слова. Благодарность актерам можно выражать бесконечно. Спасибо!
Эмоции, испытываемые во время спектакля, самые разные: сострадание, радость, жалость, даже некоторое злорадство в связи с отрицательными персонажами. По содержанию спектакль прост и, безусловно, очевиден. Ориентирован на широкий круг зрителей, каждый сможет вынести маленький урок для «себя, любимого».
В поисках элексира вечной молодости для своего сердца определенно стоит отправиться на «Землю Эльзы».

Даниил Проскунов, член жюри Общества «Театрал»

 

 

Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью?
«Замок» Ф. Кафка.Камерный театр Малыщицкого.
Режиссер Пётр Шерешевский. Художник Надежда Лопардина

              Похоже, в театральном пространстве Петербурга наступает время «К».  С интервалом в месяц выпускаются две премьеры по произведениям Франца Кафки. Первым премьеру по роману «Замок» в постановке Петра Шерешевского осуществил в январе  камерный театр Малыщицкого, а  в  феврале грядет премьера в театре на Литейном по рассказу «Превращение» в постановке Геннадия Тростянецкого. И это ведь неспроста два таких разных, но всегда интересных режиссера, обращаются  одновременно к одному, далеко не самому театральному автору: общеизвестно, что художник способен улавливать даже то, что еще только намечается в обществе.
Итак, пока посмотрим, что уловил Шерешевский, выбрав роман «Замок». Роман, как известно, незаконченный, в нем все и всё существует по принципу: «а точка усмехнулась и стала запятой»: есть некий К, то ли землемер, то ли не землемер, есть некий замок, но, если присмотреться, это всего лишь ряд небольших строений, прижавшихся друг к другу, есть дорога к замку, но когда К. пойдет по ней, он окажется в стороне от замка; есть некий Граф, владелец замка и деревни, но никаких признаков его существования нет. И  эта зыбкость или возможность быть чем угодно театром заявлена сразу:  уже при входе в зал мы видим сценическую площадку, заваленную копенками сена, но, приглядевшись, мы понимаем, что это вовсе не сено, а некий упаковочный наполнитель, который по ходу действия чем только не становится:  одеялом, телеграммой,  полотенцем,  снегом, но чаще всего едой, попадающей в тарелки, моментом превращающейся в макароны, с аппетитом поедаемыми прямо у нас на глазах. Чем угодно может быть и старый деревянный буфет. Может быть и гостиничным буфетом, и душем, а может стать и убежищем, чтобы спрятаться, или может даже показывать телепередачи. В полном соответствии с романом, спектакль начинается с того, что К.(А.Ксенев) грубо будят затем, чтобы он покинул пределы деревни, на пребывание в которой у него нет разрешения. Этот полуголый бритый человек, вдруг появившийся из кучи «сена», растерянно улыбаясь, пытается что-то объяснить, но его не слышат и тогда он выпаливает, что он приглашенный землемер. В это трудно поверить всем, даже нам в зале, и звонок по допотопному телефону-автомату в Замок подтверждает: этот субъект в трусах - самозванец, и вот его уже начинают бить, но телефон  снова звонит и кто-то на том конце провода подтверждает, что К.- землемер. Когда там ошиблись и ошиблись ли вообще? Вопрос: как бы поступил после этого любой нормальный свободный человек, даже если он и землемер? Рано поутру бежал бы из этой деревни подальше… Но К., похоже, некуда бежать, и он начинает встраиваться в этот социум. Вот и хлопчатобумажным колготкам, найденным в буфете, как обрадовался: будет как все, да и  детство золотое вспомнил, когда в детсаду кормили, одевали, спать укладывали и все за тебя решали. А потом он вообще экипируется как все жители, чтобы не выделяться. И даже жениться соберется, вроде по любви с первого взгляда. Но  его избранница, буфетчица Фрида (Н. Черных), девушка с неуловимой улыбкой Джоконды уходя упрекнет его в том, что он де и любил -то не ее вовсе, а ее как любовницу Кламма, чиновника из Замка, чтоб к замку поближе подобраться. И, похоже, К. возразить будет нечего.
Что же это за социум, в который пытается встроиться К?  Вот они сплоченной, плечо к плечу, группой появляются, чтобы разбудить К. И в момент их появления, в стеганных ватниках и  ушанках, с алюминиевыми ложками и чайниками, я с тоской подумала: опять будут доказывать, что Замок и Деревня - это Советский Союз. Это уже стало таким общим местом, ну просто до оскомины, ведь еще при вполне здравствовавшем СССР среди читающей публики имела хождение фраза: «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью». Так зачем через 25 лет после кончины этого государства пинать  мертвого льва? Но я ошиблась: это вовсе не о Союзе, хотя и о нем тоже, это о той стране, которую «зовут родимою, единственной зовут», о той, в которой мы все живем.  Потому что смотришь спектакль, а память услужливо подбрасывает что- то из «родимого». Вот хозяйка гостиницы (С.Балыхина) с благоговейной гордостью вспоминает, как ее два раз позвал к себе «сам» господин Кламм, а в памяти всплывает картинка любого телевизионого ток-шоу, где непременно будет не первой свежести дама подробно рассказывать с теми же интонациями о таких же двух случаях интимного приобщения к «величию». Вот «двое из сумы» - псевдопомощники К. (Н.Тихонов и А.Худяков), в меру обаятельные, в меру наглые пацаны-соглядатаи, присланные  К. из замка.  Как же они напоминают тех пацанов то ли от комсомола, то ли из органов, которые при самом ничтожном отношении к власти, сумели в девяностые  оказаться в нужном месте, что откусить вполне лакомые кусочки!  А колоритный господин учитель (В.Гахов)- нижняя ступенька в чиновничьей иерархии, в праведном гневе уволивший нерадивого школьного сторожа К., к тому же взломавшего казённый сарай, и тут же, на голубом глазу, забывший это увольнение после неодобрения такого своего поступка чиновником на ступеньку выше – старостой! Здесь даже к памяти обращаться не надо, все налицо и перед глазами постоянно.
То есть в этом мире нет законов.  В этом мире есть договоренности или, если по нашему, по-родимому, есть  «понятия». И оказывается, что такая жизнь не только устраивает жителей  Деревни, они и ни в коей мере не хотят ее менять. Им так очень комфортно. Можно обделывать свои делишки, всегда кивая куда-то в сторону Замка, в котором-то и принимаются решения, а самим не заморачиваться вопросом свободы выбора, поскольку такового просто нет, ну, как в детском саду. И что может быть лучше инфантильного существования,  когда ты залез в эти самые родные трикотажные колготки? Единственная оставшаяся  возможность свободы выбора, которой  К. и предлагает воспользоваться Фрида – это решение остаться или уйти из деревни в другой мир. Но К. уже ощутил эту сладость инфантилизма, ту самую, которая живет в каждом из нас, когда мы повторяем, как мантру: «В суде все равно правды не добьёшься»,  «Ничего от моего голоса  на выборах не изменится», «Там уже и так без нас все  решили», «И правильно, что запретили, наверняка, классику изуродовали». Зачем же эту сладость, пусть иногда и удручающую, покидать?  Лучше перекрыть эту последнюю возможность свободы выбора. И в финале все эти  великовозрастные колготконосители с  энтузиазмом отгораживают свою «песочницу» от всего мира занавесами, после чего у них наступает настоящий праздник  ничем не замутненного «детства».
Я вышла из театра с каким-то странным внутренним  чувством копошения и шебуршания, и только дома из этого вдруг проклюнулся вопрос: «Неужели мы, действительно, рождены, чтоб Кафку сделать былью?»

Елена Блох, член Жюри
Публикуется в авторской редакции

 

Комната Герды
«Театральная лаборатория Яны Туминой»
 постановка Я. Туминой
По мотивам произведений Г.Х.Андерсена и Рильке.

           В «чёрной, чёрной комнате» Яны Туминой происходят чудеса, метаморфозы и превращения. В памяти старенькой сгорбленной Герды всплывают воспоминания. Взгляд, цепляясь за предметы, оживляет их. Столы двигаются, стулья исчезают, бьют часы, оживают фотографии, из стен вырастают розы. Дальше становится «всё чудесатее и чудесатее». Над сценой проплывает Снежная королева, она как облако, как грёза сна, совсем не страшная.
В этом странном мире прекрасно себя чувствует актриса Алиса Олейник, артистично вписываясь в образы Герды и всех персонажей сказки, заполняет ими  сценическое пространство полностью. Она всё время на сцене, в постоянном контакте со зрителем. Переход из одного образа в другой происходит мгновенно - достаточно обернуться спиной к зрителям или слегка притушить софиты, надеть маску или задрапироваться в юбке. Удивительный костюм-трансформер невероятных размеров то закутывает Герду, то превращается в ширму, то увеличивает фигурку актрисы до невероятных размеров.
Перевоплощаться ей помогает и музыка, но огромную роль играет освещение. Виртуозное использование всех иллюзорных возможностей света помогает обогатить и усложнить постановку. На чёрном фоне декораций то пропадают предметы, то ярко высвечиваются в необычном ракурсе. Гаснет на мгновение свет - и вот перед нами юная, тоненькая, золотоволосая Герда, как воздушный эльф порхает по сцене - андерсеновская, бесстрашная, маленькая девочка, «сильнее духом двенадцати богатырей».
Фантазия режиссёра не знает границ, она феерична и не предсказуема. Только разносторонне талантливая актриса А. Олейник смогла воплотить всё это в визуальные образы, придав им сказочность и волшебство.
В спектакле есть закулисный актёр (Дмитрий Чупахин), он оживляет комнату Герды, делая её равноправным персонажем. В его руках все предметы живут самостоятельной жизнью, имея свой характер и своё предназначение. Единственное, чего нет в этой комнате - двери, и непонятно, выходила ли из неё Герда или всё – плод её фантазий, игра воображения.
«Комната Герды» - спектакль для взрослых и детей, как и все сказки Г.Х. Андерсена. Они глубоки и сложны по восприятию, несмотря на их сказочные сюжеты и простоту фабулы. Спектакль захватывает, околдовывает, ежеминутно ждёшь чудес, и они совершаются, добрые, и не очень, и совсем не страшные.  Туминой удалось сочетать драматическую игру актрисы, пантомиму с разнообразными элементами кукольного театра в сложный синтетический спектакль. Спектакль-сказку.
Родившись в театре «Особняк», постановка зажила своей жизнью. Только родство душ и общее понимание задачи творческого коллектива помогло создать психологически тонкое, искреннее и доверительное действо.   Сложно представить его в другом сценическом пространстве, наверняка это возможно, но это будет совсем другое представление.
Театр «Особняк» в Санкт-Петербурге занимает особое место - со своим элитарным репертуаром, со своими актёрами, с главным режиссёром Д. Поднозовым. Театр не для широкой публики, для зрителей, ищущих на сцене не только развлечений, но и глубокого психологического подхода к театральным постановкам.

                                                  Член жюри И. Вайтенс.

 

СКОЛЬКО  СТОИТ  СЧАСТЬЕ ?
                                  (спектакль  « Лодка « театра «Семьянюки»)                                                                                                                                    

          В нашем меркантильном мире бесценны чувства , эмоции , сопереживания ,
и, конечно, смех – возвышающий , развивающий ЧЕЛОВЕКА—ДУХОВНОГО.
          Спектакль клоун - мим театра « Семьянюки»  « Лодка» на площадке театра «Лицедееи»
даёт  именно такую палитру эмоций , чувств и мыслей. Актёры ( Елисеева, Гусаров, Сергеева, Махаева ) экстравагантно и уморительно рассказывают историю маленького театра в момент создания спектакля, для которого и пьеса постоянно переписывается , и отношения в труппе далеко не идеальные, и дружат они все вместе против режиссера (его блистательно играет актриса Парашкина ). Каждая сцена очень объёмна ,в ней  не только смех и радость , присутствует и грустинка сочувствия к персонажам, и немного к себе.
Но спектакль , созданный постановщиками, режиссером С.Бызгу , художником Б.Петрушанским , получился оптимистичным , философским : всем вместе , не сдаваясь , плыть дальше на радость друг другу и нам—зрителям.

Драматическое жюри       Кузнецова Т.                                                                                                                                     

 

Спектакль "ЛОДКА"  театра "Семьянюки", реж. Сергей Бызгу.

             Восторг, счастье, бесконечный смех! Вот, что такое “Семьянюки»! Это - праздник, который всегда с тобой. Всегда - потому что можешь о нем вспоминать всегда, и хорошее настроение обеспечено. Это - театр клоунады, пантомимы, буффонады, бурлеска и остроумия! 
Театр всегда работал с художником Борисом Петрушанским, к сожалением безвременно ушедшим, но оставившим такой заметный след в нашей истории. Его афиши, программки , плакаты будут всегда неразрывно  связаны с "Лицедеями" и "Семьянюками". 
   К спектаклю "Лодка" прилагается ремарка "История одного закулисья". Все играется без слов, только пантомима, миманс и музыка. Действие происходит в театре, где главный злодей, по определению, - режиссер (его роль исполняет восхитительная Наталья Парашкина), остальные персонажи: герой-любовник, героиня, наперсница, неудачница и тот, который так или иначе принимает участие в действии, полузабытый в современных постановках суфлер. 
   Очень остроумное начало: на занавеси чайка, на полу суфлерская будка со стаканом воды, действие начинается, чайка с криком падает, мотор... В волнах плывет лодка, чего же проще - греби себе, но режиссер недоволен - не так, неубедительно, зритель не поверит. В таком духе и все остальное. Есть драматург, который вынужден без конца переписывать пьесу по воле злодея, который наводит ужас на всю труппу.  Все репризы - это бесконечная карусель смешных эпизодов. Мечты получить Оскар, стать примой, владеть мыслями и душами людей - все есть в этом закулисье. Ностальгия по веселому и смешному, доброму и остроумному - вот почему мы всегда будем стремиться прийти на " Семьянюков" в очередной раз. Ждем продолжения банкета!

Ирина Васильева — член Жюри

 

«ЛОДКА»
ТЕАТРАЛЬНАЯ КОМПАНИЯ «СЕМЬЯНЮКИ», реж. С.БЫЗГУ

             Говорить со сцены о тонких и одновременно простых вещах понятным и легким языком - талант Сергея Дмитриевича Бызгу. Первым спектаклем этого режиссера-актера стал для меня "Кафе, или безумный день одного влюбленного бармена" в Большом Театре Кукол. Причем первым спектаклем в моей осознанной "театральной" жизни, благодаря которому возникла сильная и бесконечная любовь к театральному искусству как таковому. Вы спросите - почему? Потому что со сцены текла жизнь, летели искренние эмоции, а посыл режиссера проникал до самого глубины души. Счастье - испытать те же самые чувства через 8 лет, когда удалось попасть на новый спектакль, а точнее шоу,
С.Д. Бызгу "Лодка".
Театралам всегда интересно узнать, что происходит в театре «изнутри»: как живут актеры, режиссеры, помрежы; какие между ними складываются отношения; как рождается магия спектакля? Безумно смешно и просто, с большой долей иронии за 1,5 часа зрителей погружают в мир маленького театра. Этюдным языком пантомимы и театральной клоунады 5 актеров раскрывают свою жизнь с обратной стороны сцены.
Впечатляет, прежде всего, игра актёров! Мастера своего жанра играют не жалея  сил, с полнейшей самоотдачей . Низкий поклон.! Особенно хочется отметить работу Ольги Елисеевой и Натальи Парашкиной. Разнообразие в действие вносят самые настоящие сценические спецэффекты, которые приводят в восторг всех зрителей от мала до велика.
Широкая улыбка не уйдёт с вашего лица до самого конца, поверьте!
Из небольших слабых моментов : провисание некоторых этюдов, не столь динамичных и эмоциональных, слегка выбивающихся из общей картины спектакля.
Абсолютно понятен замысел и основная идея, которую доносят до зрителя. В этом плане никаких загадок и ребусов, так часто предлагаемых театралам последние несколько лет.
Надеюсь, что в «Лодке» каждый сможет найти для себя батарейку невероятной энергии, заряжающей позитивом петербургских зрителей.

Даниил Проскунов, член Жюри

 

Гамлет в театре им.Ленсовета

            Кто только из знаменитых актеров в России не исполнял эту, может быть, самую грандиозную, заветную роль: Дмитревский (перевод А.П.Сумарокова), Мочалов (перевод Н.А.Полевого), Качалов (перевод Кронеберга), Евгений Самойлов (перевод М.Лозинского), Владимир Высоцкий (перевод Б.Пастернака), Иннокентий Смоктуновский в экранизации Г.Козинцева в том же переводе и т.д. И у Юрия Бутусова была уже  постановка с Михаилом Трухиным в 2005 году. «Гамлет» 2017 года привлек всеобщее внимание абсолютной новизной замысла. Заглавную роль в бессмертной трагедии, переведенной Андреем Черновым, играет оригинальная, разноплановая, любимая многими очаровательная Лаура Пицхелаури. Подобный режиссерский ход в выборе исполнителя, помноженный на предыдущие нестандартные спектакли Бутусова, подогрел всеобщий интерес, т.е., все факторы сошлись, чтобы привлечь внимание публики разных возрастов и вкусов к его последней работе. Но  надо хорошо знать творческие устремления худрука театра имени Ленсовета, чтобы, не сомневаясь в своих ожиданиях, смело идти на непредсказуемое представление величайшей, из всех мировых, истории жизни одинокого датского принца. И поэтому почти сразу же «отсеялись» приверженцы привычного классического изображения пьесы Шекспира. Казалось бы, сколько различных вариантов уже видели любители театра? Осталось лишь следить за действием и сравнивать. С Юрием Бутусовым все не так. Совершенно новая эстетика спектакля ошеломляет с самого начала. Происходящее выглядит настолько интригующе и необычно, что заставляет быть в постоянном напряжении из боязни пропустить хотя бы одну самую маленькую деталь. Оформление дворцовых интерьеров, разработанное художником Владимиром Фирером, - преимущественно черное, угнетающе мрачное, состоящее, в основном, из канцелярского вида столов, стульев, расставленных на сцене и заполняющих пространство до отказа. Выглядит оно сухо, бездушно и лишено всякой светлой нотки. Мизансцены меняются одна за другой, отражая стремительный, как молния, ритм спектакля, его динамизм и энергетику. Под соответствующий музыкальный фон сценические атрибуты в быстром темпе передвигаются с места на место, создавая ощущение непрекращающегося беспокойного движения. Отыграв одну сцену, исполнители тут же дружно, на секунду забыв о своих прототипах, одной командой, быстро расставляют реквизит в нужном порядке для следующей  картины и продолжают игру.
Верный себе режиссер усложнил схему спектакля, добавив в действие сцены пародирующе замаскированную суть многоликого существования двора. Каждый образ, а их – немало (несмотря на небольшой круг действующих лиц), заставляет задумываться. Счастливыми этих людей не назовешь. Запутавшись во лжи, они уже не верят никому. Надежно они чувствуют себя  лишь в кругу близких, где  у них есть передышка и возможность хоть какое-то время побыть просто человеком. Интриган Полоний (Олег Федоров), на самом деле, нежнейший отец. Клавдий (Сергей Перегудов), хладнокровно убивший своего брата – внимательный заботливый муж. Даже прекрасная Офелия, роль которой до и после смерти исполняют Федор Пшеничный и Юстина Вонщик, во внешнем мире, страшась всего, прикрывается защитной личиной.
С появлением на сцене хрупкой фигурки Лауры Пицхелаури, все окончательно становится на свои места и рождается понимание правильности выбора режиссера. Развитая психофизика актрисы, до этого с блеском исполнившей в сложном, основанном на подсознании спектакле «Сон об осени» сразу несколько ролей, проявилась и здесь. Её Гамлет – полный антипод королю и свите. В первую минуту он выглядит как субтильный рафинированный эстет, пришелец из другого мира, блуждающий между мраком и светом, юноша, подверженный перепадам настроения.  Ему страшно, и Горацио не всегда рядом, но честь превыше всего и он обязан отомстить за отца. Слабый физически, но упорный и упрямый, принц-подросток наперекор всем препятствиям интуитивно ведет ход истории к запланированному свыше финалу и именно он, по-прежнему, является центром притяжения и главной фигурой трагедии. Мудрость, которая ему дана, остальным кажется безумием, поскольку не укладывается в рамки общепринятого стандартного поведения, основным мотивом которого является сохранение жизни любой ценой. С детской решимостью, неведомо откуда черпая силы, из сакраментального вопроса «Быть или не быть?» Гамлет выбирает первое. Да, он будет фехтовать!
Для актеров участие в этом спектакле – подарок судьбы, шаг вперед в развитии творческого опыта. И они использовали этот редкий шанс на 100 процентов. Ведь в спектакле такого уровня не существует не запоминающихся ролей. Все артисты играют страстно, горячо, без передышки. Сергей Перегудов (Клавдий), Олег Федоров (Полоний) и, безусловно, Лаура Пицхелаури не просто запомнились зрителям. Их игра произвела очень сильное впечатление, подарив зрителям возможность пережить глубокие эмоциональные чувства и добавить что-то важное в копилку своего понимания философии жизни «по правилам и без…».

Эминя Хайруллина,член жюри

 

Разные судьбы, разные роли
Театр «Мастерская»
«Живи и помни» по повести В. Распутина, постановка Г. Козлова «Счастье мое», пьеса А. Червинского, постановка А. Горбатого

            В театре «Мастерская» есть спектакли про войну и о войне. Эта тема — неисчерпаемая: слишком много горя принесла Великая Отечественная нашему народу; но есть два спектакля — «Живи и помни» и «Счастье мое», — в которых с потрясающей достоверностью рассказывается о судьбах женщин. Настена и Виктория. Как смогли сохраниться такие чистые, искренние души, несмотря на жестокость судьбы?
«Живи и помни» — спектакль-притча, спектакль-реквием, без единого просвета в судьбах главных героев. Трагична и сумрачна сценография  Н. Слободяника. Качающиеся пустые люльки, длинный дощатый стол, скудность существования, выброшенная на берег лодка — путь в никуда. Настена — забитая, полуграмотная — только в самый трагический момент своей жизни познавшая счастье любви. И совершилось чудо — в ней зарождается долгожданный ребенок, но радость материнства ей испытать не суждено. Небольшая, глухая деревня на берегу Енисея, где все друг друга знают. Все на виду. Спрятать мужа дезертира сложно, а скрыть беременность, рождение малыша — невозможно. Беременность для Настены превращается в муку — ее будущий ребенок вне закона, изгой. Только смерть может разрубить этот трагический узел.
«Счастье мое» — в названии пьесы уже заложен позитивный посыл зрителям. У Виктории было счастливое детство, но раннее сиротство и война все разрушили. Быть дочерью «врага народа» — тяжкое испытание. Вера в добро, будущую светлую жизнь помогла ей выжить и стать интересной личностью с сильным характером, несмотря ни на что идущей к своей цели. После войны мир возрождается, и в этом новом мире должны быть дети, должен жить ее ребенок — залог счастливого будущего.
Две судьбы, непохожие характеры, разные менталитет, восприятие мира, социальный статус. Для каждой роли необходим свой язык жестов, свой рисунок образа, свои интонации, своя пластика. Если к Настене испытываешь сострадание и щемящую жалость, то Виктории сопереживаешь всей душой, понимая, что любые трудности этой хрупкой девочке по плечу. Непростая задача для актрисы Арины Лыковой — сыграть эти диаметрально противоположные роли, когда вхождение в каждую становится сложным, кропотливым процессом. Для этого проникновения в роль огромное значение имеют партнеры. Актеры А. Момот и А. Ведерников точно и интересно ведут свои линии, дополняя и обогащая замысел режиссера, тонко чувствуя главную героиню.
А. Лыкова — интересная драматическая актриса. Благодаря ей в ролях Настасьи Филипповны («Идиот» по Ф. М. Достоевскому) и Женьки («Два вечера в веселом доме» по роману Куприна «Яма») ярко выявлена индивидуальность персонажей. Найдена и выверена точка накала переживаний каждой героини. Внимание зрителя сконцентрировано именно на моментах максимального эмоционального выплеска, когда раскрывается душа и уже невозможно изменить трагизм ситуации.
Разные спектакли, разные режиссеры, разный подход к формированию роли, но актриса одна, с вдумчивым осмыслением индивидуальности каждой героини. В искренность ее персонажей веришь безоговорочно, и невозможно найти в зале равнодушного зрителя.
«Мастерская» — театр молодых актеров для молодых зрителей. Главный режиссер и педагог Г. Козлов хорошо чувствует биение времени, это понятно из того, как формируется им репертуарная политика. Воспитав и взрастив своих актеров, он точно знает их сценические возможности, спектр эмоций и темперамент. Выбор роли для каждого актера удивительно точен. Театр расположен на периферии нашего города, но залы на каждом спектакле полны. Желаем в новом году «Мастерской» творческих успехов и неослабевающего зрительского интереса.


И. Вайтенс, член жюри Общества «Театрал»

 

 

Спектакль «Замок» по роману Ф. Кафки. Инсценировка и постановка Петра Шерешевского, сценография Надежды Лопардиной. Камерный театр Малыщицкого

           «Замок» — глубоко пессимистичный роман писателя. Кафка-философ не слишком верит в человека, в его возможности, в то, что «все идет к лучшему в этом лучшем из миров», как утверждал доктор Панглос из «Кандида» Вольтера.
В спектакле П. Шерешевского тема безнадежности, бессмысленности, абсурда бытия поддерживается и сценографией, и костюмами, и декорациями, и замечательной игрой актеров. Все они с легкостью действуют в заданных обстоятельствах, от которых можно сойти с ума. Режиссер отдался фантазиям-сновидениям на тему посмертного путешествия души постсоветского современника (так сказано в программке).
Появление главного героя — Землемера К. — происходит в деревне Замка, в пространстве, где все запущено, усыпано стружками. Сначала Землемера К. не видно, он спит — как сугробом, закрытый стружками. Их шевеление и резкий выход из них героя уже вызывают шок. Зрители сами как бы являются частью декораций, сцены, а их места окружают ее с трех сторон и находятся в полуметре от происходящего, на них попадают эти стружки, вовлекая их тем самым в действие.
Землемер К. (актер Антон Ксенев) приезжает работать в Замок, он как бы из другой реальности, «марсианин». То, что он видит, удивляет его как человека со стороны, он попадает в среду, которую ему предстоит познать, попадает с теми представлениями о жизни, которые у него сложились в предыдущем существовании. Он — человек «разумной планеты», во всяком случае, он близок по своему мышлению к нам. И вот, его удивляет, изумляет, возмущает тот строй, с которым он встречается. Будто бы  правила игры должны быть одинаковыми, разумными, ведь он приезжает в Замок по согласованию, чтобы трудиться, принести пользу и заработать денег. Ведь мир должен быть устроен таким образом, чтобы жизнь имела смысл: родился, обучился профессии, развился, размножился, передал накопленные знания и материальные ценности потомству. И, по идее, каждое следующее поколение должно стать лучше, гармоничнее и прекраснее. Не так, как в том мире, где он оказался. И Замок, и деревня имеют свои ценности, которые старательно оберегаются от любого влияния, от вмешательства, и посторонним не дозволяется привносить что-то свое.  Жители самодостаточны, любое проявление здравого смысла отвергается, причем нельзя сказать чтобы насильственным путем, просто недопуском. Сложная иерархия поддерживается всеми жителями добровольно. Они даже мысли не допускают, что бывает другая жизнь, ведь таковы их обычаи. Абсурд можно увидеть только со стороны, что и происходит на наших глазах. Тщетны усилия Землемера добраться до Замка, до Графа, да и существует ли он?
Первое появление жителей перед Землемером: это убого одетые люди, в ватниках, жутких спущенных, растянутых колготках, с ушанками на головах и с чайниками в руках. В ходе разговора при упоминании Графа они ставят чайники на макушки и произносят: «У-у-у». Как в диких племенах. Это свидетельство глубокого почтения перед вождем, начальником, верховным существом. (Привет от Г. Данелии с его «Кин-дза-дза», что очень здорово и объясняет суть происходящего в дальнейшем.) К. пока иностранец — в этих краях, — но очень скоро правила жизни перенимаются им, и вот он уже сам в колготках, а руку с чайником тянет к голове. Человек — социальное животное, он внимает своему окружению и подстраивается к нему. Его попытки достичь цели невольно подвергаются влиянию данного социума, с присущими ему правилами поведения. Землемер полагает, что, используя основные инстинкты, сможет в конце концов добраться до Графа. И вот он уже вступает в связь с Фридой (актриса Надежда Черных), которая до этого была любовницей Кламма. Землемер рассчитывает таким образом подняться на ступеньку, чтобы быть ближе к поставленной цели. Но в этом мире добиться ничего нельзя, что прекрасно известно его обитателям. Есть только контроль. Есть обычаи. Замок не любит чужаков. Новый человек — не гость, он пришлый, а значит, неправильный. Не в чем сомневаться, не о чем рассуждать. Слепое подчинение установленным нормам приводит к абсурду. Возникает ощущение тревоги, отчаяния, непонимания, тупика, при котором «я» одного человека ограничивает свободу другого.
Ситуация вокруг К. постоянно меняется и зависит не только от происходящих событий, но и от взгляда на них других персонажей. Сказочные превращения помощников Землемера увлекают. То они новые, то старые. Кстати, привет Л. Кэроллу: помощники (Иеремия в исполнении Александра Худякова  и Артур в исполнении Ника Тихонова) очень напоминают Траляля и Труляля  из «Алисы». Блестящий дуэт, светлый момент в действии. Голоса взрослых вдруг превращаются в детские крики, пение.
Спектакль «Замок», как и роман Кафки, — повествование-ощущение, с его многоликостью и изменчивостью.  Несколько раз звучит известная в 1970-х годах песня «Гляжу в озера синие...», иногда слова в ней меняются, но любовь жителей к своей земле, к Замку всегда остается. Хочу отметить точность актерской интонации, художественного оформления, что отражается в деталях: на сцене помещен буфет, который то становится  телевизором, — и мы видим заставку к передаче «В гостях у сказки», — то превращается в окно, через которое наблюдаешь действие на заднем плане, а может быть, и еще где-то... Воспоминания Землемера перемежаются со снами, и вот уже не разберешь — что было, чего не было. Тем проще создать финал. На сцене герою дают надежду: все действующие лица танцуют с красными шариками в руках.
Спектакль очень интересный, поставленный на безумно сложном материале, это — успех!

Ирина Васильева, член жюри Общества «Театрал»

 

 

Реплика по поводу спектакля «Мизантроп» в театре им. В. Ф. Комиссаржевской

           В афише театра им. В. Ф. Комиссаржевской появился новый спектакль «Мизантроп». Поставил его Григорий Дитятковский, известный петербургский режиссер, работы которого всегда становятся событием в театральной жизни. На этот раз — Мольер!
«Мизантроп» — написан в 1666 году! — звучит весьма современно, органично переносится в сегодня, так как речь здесь идет о конфликте главного героя со всем обществом. Лицемерие, ложь, лесть, хитрость, достижение успеха сомнительными методами — это пороки всех времен!
Прекрасная пьеса, невесомая, искристая, полная юмора и сатиры на человеческое общество, в ней много смысла и очень тонкой иронии, речь идет об искренности и лживости общества... Мне довелось видеть «Мизантропа» в постановке А. Эфроса в Театре на Таганке, сегодня Г. Дитятковский представляет свое видение Мольера.
Действие происходит в Париже, в доме Селимены, возлюбленной Альцеста, человека с тонкой и ранимой душой, аристократа со строгими жизненными правилами, уставшего от мира, от слов и от людей. Главный герой ненавидит высшее общество, считая его лживым и лицемерным, а своих знакомых упрекает в неискренности и потакании условностям. Своими бесконечными проповедями Альцест постоянно пытается всех перевоспитать. Он призывает всегда говорить правду в лицо, но никто почему-то не разделяет этой его убежденности. Зацикленный на правдивости, Альцест сам себя загоняет в тупик. Любое проявление обычной воспитанности он считает непристойным приспособленчеством, приравнивая его к преступлениям против совести. Всех, кто оказывается на его пути, он оскорбляет и высмеивает, не признавая при этом собственных слабостей и недостатков, не замечая, насколько он бывает смешон и жалок в глазах окружающих. В «правде» здесь никто не нуждается, а поэтому никто, кроме Альцеста, и не страдает.
Но у Альцеста, презирающего общество и людей, есть одна привязанность — мучающая его любовь к Селимене, той самой, которая и олицетворяет этот презренный мир! Смешно и грустно наблюдать за попытками главного героя переделать окружающих, которые не хотя меняться!
Да, человеческая сущность через века после Мольера другой не стала!
Пьеса поставлена в великолепном переводе Татьяны Щепкиной-Куперник. Она, как сказал сам Дитятковский, наполнила комедию Мольера «онегинской аурой». Со сцены звучит настоящая поэзия! И этот перевод, в сочетании с оформлением спектакля (особенно — костюмы!) замечательным художником Владимиром Фирером, дал возможность режиссеру уйти от французского театра, а сделать «Мизантропа» почти русским по звучанию! И сразу напрашивается сравнение Альцеста с Чацким (или наоборот?), становится понятно, в чем обвиняли Грибоедова! Кстати, в фойе театра — прекрасная выставка, посвященная театральным работам В. Фирера.
В спектакле заняты замечательные актеры Владимир Крылов, Егор Бакулин, Денис Старков, Евгения Игумнова, Маргарита Бычкова, Варвара Репецкая. Чувствуется, что они играют с удовольствием. Хорошо заметен на сцене Ефим Каменецкий в роли слуги, значительность его коротких реплик очень комична.
Я не знаю, что нового увидит и услышит зритель в сегодняшней постановке «Мизантропа», но мне показалось, что все происходящее на сцене отличается хорошим художественным вкусом, тактом и уважением к великому классику Мольеру.

Л. А. Рябова, член жюри Общества «Театрал»

 

 

 «Гамлет». Театр им. Ленсовета, реж. Юрий Бутусов

«To be or not to be» — различны переводы,
Звучат по-разному, но смысл всегда один:
Кто мы? Лишь щепки, брошенные в воду,
Либо строители на той реке плотин?

«Быть иль не быть?» — слегка сакраментально…
«Длить тяготы земного бытия?»
Спектакль поставлен, и скандально изначально,
Здесь Гамлет — женщина, но все же он, как я...

«Конец страданиям, и — в смерть...», и безвозвратно,
«И в смерть, как в сон...», поправ земную твердь,
Забыв заранее, как было здесь занятно,
И сны лишь «в смертном сне смотреть...»

Вокруг бессилие и мелочность эпохи,
«Все язвы и изъяны бытия»,
«Слова, слова», шекспировские строки,
(Здесь Гамлет — женщина, но все же это я).

Пир свадебный, а пироги с поминок,
И в хрустале, в флаконе — белена.
Гертруда в преступлениях невинна,
Но в башмаках не стоптана вина.

Все в Эльсиноре похотью покрыто,
Скрипит кровать последнего царя,
Здесь совесть продана, достоинство пропито
(Конечно, в Дании, а не вокруг меня).

Я мыслю, не пытаясь лицемерить,
И в каждой вещи постигаю суть,
Я в оннагату продолжаю верить —
Хоть в роли женщины удастся мне блеснуть.

Офелия полна мещанской скуки,
Полонием научена, как жить,
Безумьем Гамлета и горечью разлуки.
Что остается? Лишь веночек вить.

Здесь  дружба продается за бесценок,
Любовь не стоит пары золотых.
И, избегая  Гамлета коленок,
Офелия среди плакучих ив...

Бутылок стук со звуком колоколен,
Стена стекла меж мертвых и живых,
Могильщик, кладбище и череп: «Бедный Йорик!»,
Три зеркала без отраженья в них.

 «Боль нелюбви, закона промедленье,
Властей высокомерие, плевки»,
И на подмостках — Гамлета явленье...
Подмостки сложены, наточены клинки.

Гнилые доски, брошенные косо,
Все обьясняют, но отнюдь не мне,
Лишь обозначит тему для вопросов
Тень от меча на крашеной стене.

Сергей Балабонов , член Общества «Театрал»

 

 

БЛАЖЕННЫЙ ОСТРОВ В KARLSSON HAUS

           Изумительный, чудный, как народное сказание, спектакль «Блаженный остров» показывает KARLSSON HAUS в этом сезоне. В основе – пьеса Миколы Кулиша, писателя, когда-то преданно служившего революции, затем полностью разочаровавшегося в ней и за это поплатившегося своей жизнью. По тематике новая работа театра легко вписывается в ряд культурных событий, прошедших в 2017 году как дань 100-летию октябрьского переворота. История жития и гибели всей семьи Гуски, включая его самого, в то дикое для человека время октября 1917 года представлена как отголосок множества других, столь же драматичных и жестоких. Тем не менее, профессионально развитое режиссерское чутье Евгения Ибрагимова, в принципе незаурядного, талантливого человека сработало в самом верном направлении. В поэтичной манере, обобщенно и, одновременно, индивидуально, искренне и просто, трогательно и выразительно показано повседневное существование близких по духу и по крови людей в их заботе о хлебе насущном, не чуждых также и всего остального, свойственного человеку. Они живут на земле и корнями вросли в нее, став ее частью. Их суть просматривается и в нарядной самобытной одежде в фольклорном стиле, изготовленной своими руками, и в манере певуче говорить, в умении радоваться жизни и любить ближнего своего. Крошечное пространство сцены не стало препятствием режиссеру для создания полной атмосферы счастья в семье: это - сам Гуска (Тарас Бибич), его жена Секлетия Семеновна (Ирина Сотикова) и семеро нежных, ласковых дочерей (Елена Калинина, Ася Галимзянова/Лиза Калинина, Регина Хабибуллина, Юлия Курочкина/Кристина Цуркан, Денис Полевиков, Диана Разживайкина). Дочери повзрослели и мечтают о любви. Чистые, как ангелы, они не знают, что такое зло, и именно с этой жестокой тупой напастью им пришлось столкнуться и погибнуть. Особенность спектакля – наличие в нем кукол-двойников действующих лиц, которые помогли изобразить на сцене грустную реальность того, как это происходило. Их участие при одновременном присутствии актеров-исполнителей придало спектаклю дополнительный аспект развития в изображении главных героев уже в другой, иносказательной ипостаси. Такими приемами Евгений Ибрагимов смог в нужный момент перевести первоначальную повседневную обыденность на другой смысловой уровень, сообщив ей нарастающий внутренний динамизм и ощущение приближения надвигающегося трагического финала. Спектакль длится всего лишь 1 час 30 минут, но режиссеру-постановщику и актерам за это краткое время на миниатюрном сценическом пространстве удалось развернуть полную картину взаимоотношений героев, их жизнь, их характеры и их уязвимость. По-детски наивные, они не умели притворяться даже во имя спасения своей жизни. Отсюда – логичное название спектакля. Лгать, изворачиваться, чтобы любым способом приспособиться к текущим обстоятельствам, они не смогли и не хотели. Они – блаженные, и это о них говорится в заповеди блаженства. Таких людей – мало, но именно на них держится мир.

Эминя Хайруллина,

член жюри

 

В. Шекспир. «Гамлет». Театр им. Ленсовета.
Режиссер Ю. Бутусов, художник В. Фирер

Если пьеса не по нраву,
Значит, пьеса про отраву
В. Шекспир. Гамлет. Пер. А. Чернова. II акт. Сцена 4


           Гамлет — роль, о которой мечтают многие поколения артистов. Что же в ней такого притягательного, что заставляет театры ставить пьесу, написанную несколько столетий назад? В зависимости от режиссерского решения, амбиций актеров меняется возраст, темперамент и пол принца, усложняется и осовременивается трактовка образа, уходит пафосность сценографии. В 30-е годы прошлого столетия по просьбе В. Мейерхольда Б. Пастернак перевел «Гамлета» с учетом того, что главную роль будет играть З. Райх. Череда драматических событий помешала осуществить постановку.
Теперь новое прочтение пьесы переводчиком Черновым, новая постановка, и Гамлет — Лаура Пицхелаури. Тоненькая, хрупкая фигурка, по пластике и облику напоминающая Майкла Джексона. Юное существо, на плечи которого лег непомерный груз сомнений, трагических переживаний, жестоких обид. Все лживо, ненадежно, порочно. С юношеским максимализмом Гамлет пытается восстановить справедливость, покарать убийцу. Сомнение, боль, ненависть, непримиримость — все проявилось в монологах Гамлета. Нет динамичных жестов, красивых поз, но есть вживаемость в образ, то, что заставляет нас поверить в режиссерское решение. Широкий спектр эмоций лишь изредка выплескивается наружу — все скрыто, все за семью печатями.
Сложно отойти от стереотипа восприятия пьесы, традиционности многовековых постановок. Современный зритель не возражает против минимализма сценографии, вневременности костюмов персонажей, но воспринимает с трудом несоответствие гендерной принадлежности.
Гамлет — актриса;  соответственно, Офелия — актер. Двойственность в решении образа Офелии подчеркивается двумя разнополыми актерами (Ф. Пшеничников и Ю. Вонщик).  Высокой, нарочито нескладной, закованной в классовые и социальные комплексы, буффонадно одетой Офелии (сложно Пшеничному удержаться в рисунке такой роли, не скатившись в гротеск, но это ему с блеском удается) — противопоставлена Офелия, лишившаяся разума, с помраченным рассудком (актриса Ю. Вонщик). Только в таком состоянии она превращается в милое, трогательное, беззащитное создание. Это один из самых трудных для восприятия сюжетных ходов.
Удивительна по красоте сцена встречи Гамлета с призраком отца. Графически черный, статичный силуэт принца мгновенно освещается софитами; как вспышка молнии, как искра прозрения — золотой образ удивительной по красоте женщины.  Гаснет свет, и все исчезает.
Главные действующие лица трагедии — Гамлет и дядя–отчим, все остальные малозначимы и второстепенны, они создают фон для противоборства основных сил. В этом противостоянии не может быть побежденных и победителей, власть иллюзорна, а смерть всех уравнивает. С. Перегудов в роли Клавдия раскрывает низменные черты своего персонажа — алчность, жестокость, коварство. Раз переступив черту вседозволенности, ощутив себя вне христианских законов, он начинает все крушить на своем пути.  Сумрак и страх царят в его душе.
Пустые бутылки в огромном количестве то выстраиваются на столе (на поминках ли, на брачном ли пиру), то мгновенно исчезают в сумерках сцены под мелодичный перезвон, среди некоторой суеты, и снова появляются, меняя настроение и значимость сцены. Пустые сосуды — метафора смерти.  Вот они бесконечной чередой пересекают по диагонали сцену и уходят за горизонт. Нескончаемая череда пришедших в этот мир и ушедших из него.
Черный квадрат, выложенный на сцене, — эшафот, Голгофа, символ страдания и гибели. Все пусто, но вот на черном квадрате небытия, на фоне абсолютно белого полога, нависающего над сценой, появляется маленькая фигурка Гамлета. Он тащит за собой непомерно большой меч. Он готов к бою, готов принять вызов, но душа его уже мертва, испепелена.
Бутусов неоднократно ставил Шекспира на разных сценах, с разными актерами. Каждый раз это сложный, мучительный процесс не только для исполнителей, но и для нас — зрителей. Приходя на такой спектакль, надо понимать его сложность и метафоричность. Принять и осознать замысел режиссера очень трудно, хорошо хотя бы приблизиться к пониманию его идеи. Для Бутусова новая постановка «Гамлета» — не тиражирование, не эксплуатация найденных в предыдущих спектаклях идей, а возможность переосмыслить и заново визуализировать свое восприятие трагедии в данное время с данными актерами.  Думающий, талантливый актер является соавтором режиссера, думающий зритель — подарок для всех создателей спектакля. 

И. Вайтенс, член жюри Общества «Театрал»

 

 

«Гамлет», Театр им. Ленсовета

           Как умер Гамлет? На этот простой вопрос предлагает ответить зрителю режиссер Юрий Бутусов в самом начале премьерного спектакля. Ответ становится ясным лишь в конце, удивляя всех присутствующих.
При беглом ознакомлении с программкой понимаешь две вещи. Во-первых, на сцене «шекспировская» команда актеров, та же, что и в «Макбете. Кино», лишь с небольшими изменениями. Поэтому возникают невольные предпосылки к сравнению этих двух спектаклей. Во-вторых, главная мужская роль исполняется, на удивление, Лаурой Пицхелаури. И только по ходу действия осознаешь, насколько оправдано это решение режиссера. Лаура несомненно добавляет ярчайших красок образу Гамлета, произнося знаменитые монологи (в переводе Андрея Чернова) с непередаваемым спектром эмоций.
Спектакль решен в черно-белом варианте, на что намекают два варианта программок: можно выбрать белую или черную, но в остальном они идентичны. Игровое пространство представлено белым «кабинетом», в котором появляется черный реквизит. Это выглядит безусловно стильно. Однако массивные декорации, на мой взгляд, сковывают сцену. Не хватает бесконечного пространства «Макбета», в котором нет искусственных границ.
Не самой сильной стороной спектакля является музыкальное оформление. К сожалению, музыки в нем мало. А ведь именно звук у Бутусова участвует в создании атмосферы, задает настроение, является полноправным участником действия.
Подкупает сильный актерский состав, неподдельный почерк Юрия Николаевича, хоть и несколько упрощенный в этот раз. Но для осмысления философского пласта, поднятого режиссером, необходимо еще раз посмотреть спектакль, прочувствовать его и обдумать.

Даниил Проскунов, член общества «Театрал»

 

Режиссер А. Праудин и его спектакль «Как закалялась сталь» на сцене Балтийского дома

           Встреча общества «Театрал» с режиссером А. А. Праудиным состоялась в Театральной библиотеке 11 ноября и больше походила на беседу добрых друзей, которым интересно узнать мнение друг друга о театре, о текущих событиях в повседневной и театральной жизни. Он пришел к нам, как говорится, «без галстука», высказывался очень просто и убедительно.
Родился наш гость в 1961 г. в Риге, в театральной семье: дедушка был режиссером, основателем Рижского ТЮЗа, бабушка — актрисой, родители — народные артисты Латвии. В школьные годы мальчик упорно занимался боевыми единоборствами и достиг немалых результатов: стал кандидатом в мастера по дзюдо, а в 1976 г. — чемпионом республики по самбо. После изнурительных тренировок 2-летняя служба в армии (на которую, как сказал Анатолий Аркадьевич, он «сбежал» от профессионального спорта) стала для него лучшим временем в жизни. После довольно суровых испытаний своих физических возможностей Праудин поступает и в 1986 г. заканчивает ЛГИТМиК (режиссерское отделение, мастерская А. Музиля).
Киническая школа этого педагога требует особого рассмотрения. Театральные критики, прослеживая линию наследования от учителей к ученикам, называют Музиля преемником В. Э. Мейерхольда (через Н. В. Петрова, С. Э. Радлова и В. Н. Соловьева). Приятно отметить, что в число выдающихся учеников кинической школы, приверженцем которой был Музиль, входит наш нынешний гость, а также режиссер Г. Дитятковский, встреча с которым в обществе «Театрал» состоялась 22 марта. Наконец, и наш последний гость (14 декабря 2017 г.) — успешный режиссер А. В. Янковский — также является учеником А. Музиля. Как видим, эта школа воспитала режиссеров очень разных по своим эстетическим взглядам и темпераменту.
Чтобы понять, как мог профессор внушать кинические идеи ученикам со столь различными душами, обратимся к самим истокам этой нравственной философии. Основателем школы был Антисфен — один из прямых учеников Сократа. Из проповедников этой почти асоциальной философии наиболее известен Диоген. В вопросах этики основной задачей киников было исследование внутреннего мира человека, понимание того, что? является для него истинным благом. Поэтому кинизм не создает абстрактных теорий и как система представляет собой комплекс практических идеалов.
Киническая этика исходит из принципиального отрицания и неприятия морального кодекса «среднего индивида». Она прежде всего негативна: перечеркивает общепринятые ценности и требует «отучения от зла», то есть разрыва с устоявшимися нравственными нормами. Концепцию кинической добродетели, или идеала, можно свести к четырем положениям:

  • крайняя простота, граничащая с докультурным состоянием;
  • презрение ко всем потребностям, кроме основных, без которых сама жизнь была бы невозможна;
  • насмешка над всеми условностями;
  • демонстративная естественность и безусловность личной свободы.

Все эти идеи прививались будущим режиссерам независимо от их предрасположений.
Известно, что режиссеры бывают двух типов: интуитивисты и рационалисты. Музиль был твердым рационалистом, о чем свидетельствовали тщательно написанные конспекты каждого из занятий. А вот ученики его были разные, с разными видами художественного восприятия. И это мы, «театралы», смогли почувствовать при встречах с тремя из них, уже хорошо известными режиссерами.
Но вернемся к нашему гостю — режиссеру А. А. Праудину. Во время учебы, кроме профессионального ремесла, он усвоил критический подход к творчеству, который сродни понятию «все подвергай сомнению». Сам он приводил такой пример: а почему «Чайка» и «Вишневый» сад — комедии?
Наибольший интерес вызвала его последняя крупная, — как говорит сам режиссер, симфоническая, — работа «Как закалялась сталь». Сейчас эта пьеса — в репертуаре театра «Балтийский дом» и приурочена к 100-летию революции. Спектакль пользуется успехом у зрителей всех возрастов, в том числе молодых, которых не коснулась советская идеология. Режиссер вынашивал эту работу с 2000 года, в ней он стремился возместить утерянные в нынешней системе воспитания молодых людей идеи героизации, подвига и самопожертвования в труде и при защите Родины.
Спектакль остросюжетный, динамичный и долго не отпускает; хочется его вспоминать, хочется осмыслить. Этому способствует инициатива руководства театра: сразу после окончания спектакля проводится его обсуждение. В моем случае оно длилось около полутора часов; в нем принимали участие 60–70% зрителей. Ведущий задал 5 вопросов:

    • Спасла ли революция Россию от краха?
    • Павел Корчагин и его поколение — люди будущего?
    • Была ли альтернатива для нашей страны в 1917 г.?
    • Павел Корчагин — герой или жертва?
    • С кем бы сегодня были большевики?

Обсуждение спектакля закончилось голосованием. Как заметил ведущий, по всем вопросам голоса зрителей разделились примерно поровну.
Но предложенные вопросы ни в малой степени не отражают художественной идеи спектакля. В отличие от романа, в нем нет триумфа героев труда! Шепетовское начальство до последнего дня укладки железнодорожной ветки убеждало губком в невозможности ее построить. Жители, которые стонали от недостатка дров и от холода в квартирах, не выказали радости после окончания работ. А сами герои — истощенные, обмороженные и больные —  превратились в ковыляющие тени. Такие не торжествуют после победы! И возникает естественный вопрос: а для чего это самопожертвование? Если в послереволюционный период ответ находили сразу, без раздумий, то нашему современнику сделать это почти невозможно.
В заключение — цитата из книги Роберта Брамбо «Философы древней Греции», о философии киников: «Смешение разнородного — один из принципов кинической эстетики. Выше всего ценя «свободу слова», киники ценили сатиры более прочего».
Может быть, в этом и заключается благотворное проявление школы Александра Александровича Музиля.

В. Вороновицкий, член Общества «Театрал»

 

 

«Маленькие трагедии» А. С. Пушкина
 «Русская антреприза» им. Андрея Миронова
режиссер В. Фурман, художник О. Молчанов

           «Маленькие трагедии». Почему маленькие? Ведь несмотря на небольшой размер пьес, они вместили в себя все десять христианских заповедей. В этих пьесах нет пространных диалогов, нет обширных философских рассуждений. Только поэты могут так ценить каждое слово, выбирая из богатств русского языка самое верное, самое нужное для выражения своего замысла. «Маленькие трагедии» — удивительно емкое по драматургической насыщенности произведение. Актеру необходимо быть скупым в его роли, ценить каждый жест, выверять каждую интонацию, и тогда он будет близок к первоисточнику, к пушкинской поэзии.
Открывает спектакль сторонний наблюдатель, трагический шут, гаер, «перст судьбы»: все вижу, все понимаю, но то, что предначертано свыше, должно сбыться. Используя свои характерные особенности, особую пластику, актер В. Франчук создал яркий запоминающийся образ, вполне узнаваемый.
Вечен конфликт отцов и детей. «Если бы молодость знала, если бы старость могла…». Чем настойчивее в своем нетерпении молодость — тем упорнее сопротивление старости. Ни за какие блага мира Барон (Е. Баранов) не расстанется со своим богатством, с таким трудом собранным и хранящимся в сундуках. Высшее наслаждение Барона — созерцать свои сокровища, ощущать себя властелином мира; в мертвом блеске золота — сила и могущество этого несчастного старца. Суд герцога в финале звучит как суд Всевышнего — «вот времена, вот нравы».
Дон Гуан (актер А. Морозов) обольстителен, изобретателен, сладкоречив — современный ловец женских душ. Он искренне любит каждую свою пассию, как чуткий музыкант с нежностью перебирает струны ее души, находя нужную мелодию. Одна — Донна Анна (М. Мещерякова) — вдова олигарха, строгая, неприступная, властная, закованная в черные  траурные одежды.  Другая — ветреная, пылкая, любвеобильная Лаура (М. Мокшина), из ее маленького ротика звучат пушкинские строки, как современный сленг. Все сиюминутно, все быстротечно, все надо «сфоткать» и выложить в сети. С трудом пытаясь его понять и осмыслить, она произносит стихотворение, как бы песню Дона Гуана («Из Пиндемонти» — вершина «каменноостровского цикла» поэта, его духовное и политическое завещание). Это стихотворение звучит рефреном для всего спектакля, меняя вектор пьесы, крайне политизируя и осовременивая спектакль. Да и для Дона Гуана, «ветреного любовника», это очень сложное, философское рассуждение. О смерти других он не задумывается, а свою воспринимает как вызов высшим силам.
Моцарт (А. Морозов) и Сальери — два полярных мира. Гений один — завистников много. Они многолики, коварны, речи их сладки. Моцарт искренен, доверчив, молод. Природа наделила его талантом — все вокруг для него музыка, она звучит в нем, рвется наружу. Он едва успевает превращать ее в нотные знаки. В отличие от многоликого Сальери, Моцарт воспринимает мир иначе, смотрит на все другими глазами, и простым смертным это не понять. Гений — будь то Моцарт, Микеланджело, Каравайчук, Пушкин — одинок в этом мире. Он понимает значение символов и предначертаний глубже и парадоксальнее. Черный человек своим появлением обозначает пределы бытия, за которыми — вечность.
Чума, холера — человек справился с этими болезнями, но совладает ли он с чумой ХХI века? Она страшнее, беспощаднее и непримиримее. От нее не спасут ни защитные костюмы, ни границы. Идеологическая зараза многолика, она поражает психику, коверкает судьбы, застилает кровавой ненавистью глаза. В исполнении актера А. Большакова (Вальсингама) гимн чуме, из тихого едва слышного шепота, нарастая эмоционально, превращается в зловещее пророчество, предупреждение нам, зрителям.
«Маленькие трагедии» — один из шедевров Болдинской осени. Впереди была вся жизнь, Пушкин рвался в Москву, и только холерные кордоны останавливали пылкого влюбленного. В каждом персонаже поэт видел себя: как Альбер он мучительно страдал от безденежья; как Дон Гуан — страстно влюблялся; да и зависть друзей-литераторов ему была знакома.  Прошло шесть лет, и в «каменноостровском цикле» совсем другое настроение, это размышление зрелого мужа, это критическое и вдумчивое осмысление политических и социальных процессов, осознание своего поэтического предназначения, но жить поэту осталось всего один год.
Влад Фурман в своей трактовке «Маленьких трагедий» затронул всю сложность и многогранность современного мира, всю трагичность и непредсказуемость его. Можно принять или не принять режиссерское видение произведения, но это плод его мучительных раздумий над проблемами современного общества, его гражданская позиция.  

Ирина Вайтенс, член жюри Общества «Театрал»

 

 

 Кампанеллово солнце стального поколения

«Как закалялась сталь». Пьеса А.Букреевой по роману Н. Островского. Театр Балтийский Дом.
Режиссер А.Праудин. Художник А. Порай- Кошиц.

           Вот как бывает… Вечером посмотришь спектакль, например, «Как закалялась сталь» Анатолия Праудина, а утром читаешь статью совсем о другом, например, статью Дмитрия Быкова о «Детях Арбата» и понимаешь, что они оба, и Праудин, и Быков, задумались об одном и том же: о людях, поверивших в Великую Идею, идею свободы, равенства и братства, о том поколении, которое было захвачено Великой Утопией строительства нового общества, о том поколении, старшими в котором были ровесники Николая Островского, средними были ровесники Анатолия  Рыбакова, младшими – Бориса Васильева. О том стальном поколении, качество закалки которого проверила Отечественная война. Человек этого поколения возник не на пустом месте, это был, как пишет Дмитрий Быков, «человек того нового типа, о котором мечтали не только революционеры, народники, террористы, не только дитя вымечтанной русской утопии, — ?он как раз и воплощение русского модерна, потому что для него работа важнее жизни, потому что для него человек стоит столько, сколько он умеет, а врожденные признаки, национальность, корни, традиция — ?не значат для него ничего. И отступить для него — ?позор». Но,  пожалуй, именно старшим из этого поколения было все же труднее превратиться в «людей нового типа», и это по-театральному ярко показал Праудин в  своей постановке.
Спектакль начинается со сцены порки и речи во славу розги и порки, произносимой одним из «учителей жизни», которой обреченно покорно и понуро внимают, стоя на коленях со спущенными штанами юные чумазые представители забитого и убогого народа  Шепетовки. И следующая речь еще одного «учителя жизни» - городового, о том, что они «все – говно» и что, если их освободить, то эта субстанция потечет повсюду и все зальет. И этому они внимают безропотно. А чего роптать: ведь все, чем они постоянно занимаются, - это грязная изнурительная работа, в которой есть место только помоям и нечистотам. И вот в это тягуче-отупляющее бытие врывается странный персонаж, хоть и в матросской форме, но босяк- босяком – Жухрай (А.Передков). Он взваливает на себя огромную штангу с висевшим на ней полотнищем с портретом царской семьи, объявляет, что царя  скинули, в подтверждение чего дотаскивает все это до разверзнутого сценического люка и, сбросив туда, перед тем как уйти, сообщает тупо следящим за этими манипуляциями и привыкшим к обращению городового «говнюки» существам, что они люди. Но как бы ничего не изменилось: так же среди штабелей строительных носилок бродят чумазые представители народа, а слева так же остался стол для « учителей жизни», сложенный из тех же носилок.
Вообще- то эти носилки здесь везде: уложенные в штабеля, они заполняют огромную сцену Балтдома,  они - основной сценографический модуль этого спектакля, из них может быть создано все: парты,  скамейки, трибуны, заборы, картины и даже железная дорога. И, кроме того, строительные носилки, с которыми можно работать только вдвоем, неотъемлемы от основной идеи утопистов, таких как Томмазо Кампанелла с его «Городом Солнца»: только коллективный труд на общее благо и во имя высокой цели приносит радость и делает человека человеком.
Итак, стол «учителей жизни» остался на месте, и за ним оказалось уже пятеро: трое профессиональных большевиков, но со знакомыми лицами - те же артисты, что и в предыдущей тройке (А.Кобанов, С.Андрейчук, М.Брискин), и двое присоединившихся: электрик Исаак (Д.Ладыгин) и певица Наталья Николаевна (К. Белова), представляющие  ту самую интеллигенцию, техническую  и артистическую, что приняла революцию на «ура». Новые учителя говорят о совершенно неслыханных для шепетовцев  вещах: свободе, равенстве, братстве, работе не для собственного брюха, а для общего блага, говорят о том, что теперь они хозяева своей жизни. Молодежь слушает настороженно и недоверчиво, и вдруг вопрос: «Что же такое эта советская власть?», и это уже прорыв: прошлым «учителям жизни» никто никогда вопросов не задавал. И в ответ получают духовые инструменты  и уроки игры на них, и вот уже они вполне слаженно играют «Смело мы в бой пойдем…». Красивая театральная метафора: каждый человек рождается со своим звучанием в душе, то есть каждый - сам по себе музыкальный инструмент, он может никогда не знать этого и не использовать его по назначению, но, хоть однажды зазвучав, никогда не сможет вернуться в прежнее беззвучное существование. А звучание здесь оркестровое, коллективное, вполне в духе Кампанеллы. И тогда  возникает вера в себя и свои возможности, когда все под силу: и новое искусство создать- агитационное, чтобы звало на бой, как поэтически –акробатическая «Песнь о буревестнике», да и вообще, все мировое «буржуинство» сокрушить, чтоб «вывезти стариков в Италию косточки погреть» и «землю в Гренаде крестьянам отдать».
Когда в спектакле зазвучала «Гренада», не знаю, как у кого, а у меня сжало горло, остатки романтизма и идеализма во мне боролись со знанием того, что стало с этими людьми в отечественной истории: 37 год и война…И опять обращусь к статье Быкова: «Люди, уделом которых была грандиозная переделка мира, спасение его из цивилизационного тупика, были брошены в эти две топки за каких-то десять лет и в подавляющем большинстве истреблены; выживших хватило на оттепель, но и оттепель захлебнулась». И хоть спектакль именно об этом поколении и, кажется, нельзя никого выделить, все захвачены одной идеей строительства светлого будущего.  (А.Муровицкий, О.Корокин, Е.Карпова, Р.Дяблов, М.Лысюк, К.Гусев, Д.Гильманов), но есть среди них протагонист – Павка Корчагин (А.Воробьев).
Такой удивительный главный герой, который почти весь спектакль промолчал. Его пороли - он молчал, таскал нечистоты - молчал, слушал агитаторов – молчал, удивленно шел навстречу первой любви – молчал, воевал – молчал, работал электриком – молчал, слушал саркастические насмешки той самой первой любви  - Тони (А.Кузнецова) – молчал и, работая в нечеловеческих условиях на строительстве узкоколейки, – тоже молчал. Но ведь, именно, благодаря его, Павки Корчагина повествованию, а, вернее, его прототипа и автора повести Николая Островского, всему миру стало известно, какими жертвами и каким героизмом оплачено строительство каких-то восьми километров простой узкоколейки.  А сколько их, таких «узкоколеек», было по стране! Именно об этом думаешь, когда следишь, за тем, как ребята, откликнувшись на слова Жухрая: «Что ж мы за люди будем, если не построим эту узкоколейку - одна слизь», сначала с бодрым энтузиазмом перетаскивают те самые носилки, из которых выстраивается дорога, необходимая для того, чтобы спасти замерзающий город. Затем по мере того, как пустеет сцена, освобожденная от штабелей, и все холоднее и безмернее становится сценическое пространство, с одной стороны которого слышатся слова замерзающих жителей города, а с другой - невразумительные реплики официальных лиц о том, что смены не будет, шпал нет, охраны от банд нет и даже оружие доставить нельзя, все более  заторможенным становится движение на сцене: холод, голод, банды, тифозная вошь - все против того, чтобы работа была закончена. Но это поколение не отступает и не бросает работу на полпути, даже  погибшие от бандитских пуль или от тифа, сбросив земное обмундирование, белыми призраками продолжают помогать живым строить дорогу.
И когда работа будет закончена, выйдет Павел Корчагин, поднесет трубу к губам, протрубит, и встанут с ним  плечом к плечу мертвые и живые на фоне не одной, а множества уходящих вверх узкоколеек. И тогда Павел, наконец, скажет свои знаменитые слова о том, что жизнь надо прожитьтак, «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире - борьбе за освобождение человечества".. И взойдет над этим стальным отрядом кампанеллово солнце светлого будущего, которое, если присмотреться, состоит из тех самых носилок. И тогда скажет Жухрай, обращаясь уже к нам: «Мы вернемся, мы обязательно вернемся, братишки!».

Елена Блох, член Жюри «Театрала»
Публикуется в авторской редакции

 

«ЖИВИ И ПОМНИ». Спектакль театра «Мастерская»

           Главный режиссер «Мастерской» Григорий Козлов известен как мастер психологического театра.  Поэтому выбор повести «Живи и помни» как нельзя лучше подошел для этой сцены и ее актеров. Валентин Распутин — глубочайший, сострадательнейший изобразитель человеческого горя, одиночества и потерянности. Отсюда — выбранная писателем тема жизни и смерти, предательства и самопожертвования.
Г. Козлов предлагает решать ее выверенными средствами, обращаясь к стилистике высокого жанра — древнегреческой трагедии. Действующие лица спектакля — Настена с ее мужем Андреем Гуськовым, остальные персонажи заявлены как хор. Он, как и в греческом театре, играет очень важную роль: и предсказывает события, и создает эмоциональный настрой, и дает оценки героям. В то же время хор разбивается на отдельные голоса, каждый из которых  по-своему значим, а вместе они и представляют народ, на долю которого выпало столько испытаний.
В начале войны никто не знал своей судьбы, все делали общее дело: мужчины пошли воевать, женщины тоже не жалели сил для своей Родины: воспитывали и кормили детей, работали в тылу для победы, а старики были словно символами этой нелегкой жизни. Жребий выпал всем одинаковый — жить и победить, постараться не погибнуть. Но не любой ценой! Человек — слаб, но когда стоит перед выбором, должен сделать его так, чтобы потом не было больно и стыдно, чтобы не покрыть себя позором.
Арина Лыкова и Алексей Ведерников очень точно, психологически достоверно играют свои роли, хочется сказать, проживают жизнь своих героев. Настена — вообще одна из самых пронзительных в русской прозе женщин, с ее терпением, самопожертвованием. Тяжкий крест ей выпало нести до самого конца. Сколько в этом характере отваги и мужества, сколько верности своему избраннику несмотря ни на что! И она очень просто объясняет свое поведение: начали совместную жизнь, когда все было хорошо, когда легко было быть вместе, но на самом деле люди сходятся для того, чтобы помочь друг другу, когда плохо. Именно поэтому у нее не возникло сомнений, как себя вести, она целиком на стороне мужа, своего Андрея, пусть и хорошо осознает, что он дезертир, предатель. Не таким ожидала она его встретить — а героем, с медалями, победителем! Но судьба решила иначе.
Вообще Андрей очень часто произносит слово «судьба»,  сбрасывая с себя ответственность и при этом возлагая тяжкий груз на хрупкие плечи своей Настены. Мужчина оказывается слабее женщины, он не в силах признать свою вину перед ней, перед односельчанами, не соглашается на уговоры жены покаяться. Опозориться перед земляками для него невозможно, лучше самоубийство. Настена принимает его условия, жертвуя всем. И автор повести, и режиссер спектакля никого не осуждают, и мы тоже не в силах этого сделать. То, что выпало на долю Настены и Андрея, нуждается не в порицании, они заслуживают сочувствия.
В спектакле театра «Мастерская» трагедия общенародная переплелась с трагедией личной. Так правдиво, страшно и так искренне и сердечно он сыгран. Признания за свои роли заслуживают все актеры. Браво!

И. Васильева, член жюри Общества «Театрала»

 

 

ГУБЕРНАТОР, БДТ, реж.А.МОГУЧИЙ

"Вы очень скоро будете убиты,
Смерть наступает сзади Вам на тень."
Смертельно бледно светятся софиты.
Считает губернатор каждый день

Разогнан митинг, 47 убиты.
Платочек белый дал команду "пли".
"Нет, невозможно, что б мы были квиты.
Кровь на руках не отблеск от зари".

И смотрят мертвые открыто и устало,
А раненные враз отводят взгляд.
Он вспоминал, что было залпа мало,
Что б разогнать всех женщин и ребят.

100 лет назад ответ предельно ясен,
Зло сотворил - твой предрешён исход.
Народ для губернатора ужасен,
Исчислен в днях правителя уход.

Пускай столица хвалит за расстрелы
И "с бантиком Владимира" пришлёт.
Напишет пресса, что он стал примером.
Безмолвствует пока ещё народ.

Вокруг сужается и время, и пространство,
Судьба черна на сцене перед ним.
И губернатора ...
И русского дворянства
Предрешена платочком кружевным

Сергей Балабонов, член общества "Театрал"

 

 

 

«Дядя Ваня», реж.Ю.Бутусов, театр Ленсовета

Пропала жизнь,
мы в пепле, нет возврата,
профукана в страданиях  страна.
На сцене дом, в нем счастливо когда-то
семья жила, быть может, и одна.
Что впереди? Два срока до кончины?
Тринадцать лет не знаем, как прожить.
Во всем уезде было — два мужчины,
Они могли все это изменить...
На сцене двери, мусор, неустройство,
На авансцене зависть, похоть, быт,
профессор пишет, пустота довольства,
бессилие в речах его царит.
Все  говорят в пространство без надежды,
под непрерывный  барабана стук.
Перебивают ныне, как и  прежде,
лишь миражи в заламыванье рук.
Любви не будет, молодость пропала,
Надежды канули, исчезли в суете.
Мы вышли в свет без праздничного бала
и проживаем с мукой на лице.
Мы сокрушаемся, что жизнь нас поломала,
что мы не сделали, забыли, не смогли....
И, слыша рокот подступающего вала,
ломаем дом, сжигаем корабли.

Сергей Балабонов, член общества «Театрал»

 

ТАРАС

Театр-фестиваль Балтийский дом.

Пьеса Михаила Башкирова, режиссер Сергей Потапов, художник Михаил Егоров. Музыка Фаустаса Латеноса

           «Тарас Бульба» — шедевр, драгоценный камень в сокровищнице русской культуры. Перечитывая повесть, восторгаешься ее лиризмом и поэтикой, красотой языка. А если убрать описание степи, Днепра, казачьего быта, Запорожской Сечи, оставить голый сюжет — останется жесткое, драматическое произведение. Для понимания философии пьесы и режиссерского решения надо еще раз перечитать Гоголя, осмыслить идею автора, отбросив все идеологические наслоения.

Огромная сцена пуста как космос, как вселенная. Минимум декораций. Две телеги, перемещаясь в этом пространстве, превращаются то в праздничный, то в поминальный стол; а порой, вздымаясь вертикально, превращаются в стены осажденного города или плаху для Остапа.

Смешение религий — православия, язычества, католицизма, иудаизма, ислама — создает сложную систему символов. У всех этих верований одни корни, и между ними всегда были непримиримые противоречия, из-за которых на протяжении многих веков шла кровопролитная борьба. Битва, сражение — вот что сформировало и ожесточило характер Тараса (актер Л. Алимов). Он воин беспощадный и немилосердный.  И война, ненависть к иноверцам стала питательной средой для воспитания его сыновей.

В повести прекрасно прописаны характеры Тараса, Остапа (его роль играет Е. Лесников) и Андрея (О. Коробкин), но этого мало для пьесы. Создатели спектакля решали сложную задачу — наполнить его яркими, неоднозначными персонажами, в духе гоголевского театра абсурда, облечь их в плоть и кровь.

Отец Панночки — воевода Мякиш (Ю. Елагин), даже очнувшись от сна, остается в сомнамбулическом состоянии. Он беспристрастен — для него не существует понятий добра и зла, у него нет сомнений в своей правоте. Все вокруг — смерть и тлен.  Горе тем, кто его разбудил, потому что вместе с ним просыпается вселенское зло.

Панночка (колдунья, шаманка, словно родная сестра Панночки из «Вия»), как маленькая шалунья, играет судьбами людей, завлекает, ворожит, ведет их к неминуемой гибели. Красота Селины (Е. Карпова) пагубна, ее любовь ведет к смерти. В красном платье, как во всполохах адского пламени, мечется она по сцене, раскачивается на огромном маятнике-судьбе.  Под стать ей и ее спутники — преданная татарка (А. Щетинина) и суетливая, хлопотливая свинья (Н. Парашкина), всегда готовая на мерзости и пакости.

Колоритен Янкель (А. Дубанов) — хитрый, изворотливый местечковый еврей, несмотря на безумный страх, помогающий Тарасу и спасающий его. Воплощением всепрощающей доброты и жертвенности стала в спектакле жена Тараса, мать Остапа и Андрея (М. Шульга). Сколько трепетной нежности, лиризма и драматизма в этой женщине, пытающейся противопоставить свою доброту надвигающемуся злу! Это единственный светлый образ в мире жестокости.

Понимает ли Тарас в конце своей жизни, что война не созидает, а разрушает? Или безумная жажда мести испепелила его душу, застила глаза кровавым туманом? Появится ли на истерзанной сражениями земле добро и всепрощение? Или огненный ангел смерти распластает над ней свои черные крылья? Эти вопросы спектакль-притча, спектакль-предупреждение задает нам, живущим в таком жестоком и гибельном Мире.

И. Вайтенс, член жюри Общества «Театрал»

 

 

БАЛЕТ  «ЯРОСЛАВНА. ЗАТМЕНИЕ»

          Балет «Ярославна. Затмение» моментально вызвал зрительский интерес не только своей неординарной выразительной постановкой, но и злободневностью темы  что не удивительно, если посмотреть на список имен, неотъемлемых от нового спектакля Мариинского театра. Во-первых, композитор Борис Тищенко, создавший предельно насыщенное сильнейшими эмоциями сочинение и музыкальный руководитель Валерий Гергиев как гарант качества и, соответственно, залог успеха. Во-вторых, хореограф Владимир Варнава, обративший на себя внимание нестандартными хореографическими работами, среди которых, одна - под названием «Глина», показанная в рамках Мастерской молодых хореографов, сразу же выделилась среди других изобретательной пластикой, точно соответствующей сути конкретного номера. 

Варнава возглавляет сплоченный творческий коллектив, в который входят художники Галя Солодовникова, Игорь Фомин и либреттист Константин Федоров. Вместе они создали балет, совершенно не похожий на красивую историю князя Игоря, известную всем по опере Бородина. Даже в голову не приходит, что на сцене разворачивается рассказ об одном и том же человеке. Там - страдающий за родину герой, здесь – одержимый навязчивой идеей напасть и победить самонадеянный правитель. Перевернув сюжет , авторы получили возможность выявить и отобразить на сцене подспудные мотивы события, его бравурное начало и бесславный конец. Путеводными звездами для создателей спектакля стали эпос «Слово о полку Игореве» и партитура Бориса Тищенко.  Отталкиваясь от этих двух начал, они выбирали форму представления, ее стиль, главенствующие моменты, непрерывно  сопоставляя свои действия с выбранной основой: древней летописью и мощной музыкой. Тем не менее, спектакль – не путеводитель по сказанию, а точка зрения авторов, их взгляд на те, давно прошедшие события с позиции аналогичных насущных вопросов, существующих сегодня. 

Постановка не лишена мистики, явной, либо скрытой, существующей как неотъемлемая часть людского бытия. Содержащееся в названии слово «Затмение», в данном случае имеет прямой и переносный смысл: затмение – как природное явление, как высший знак, предупреждающий об опасности и, одновременно, как помрачение сознания человека. В соответствии с выбранным стилем оформление изобилует эффектными знаками, впечатляющими своей загадочностью и таинственностью. Те, кто следит за творчеством Гали Солодовниковой, конечно же, помнит нетривиальный перформанс «Экспонат/Пробуждение» на новой сцене

Александринского театра, получивший, в итоге, премию «Золотая маска». Но там был использован минимальный квадрат площади. Здесь же, на большой сцене, оснащенной широчайшими техническими возможностями, были представлены многофигурные сложные композиции, меняющие свои характеристики и значение в каждом действии. На фоне грозной, как будто обрушивающейся сверху могучей музыки, они создают атмосферу неизбежности трагического окончания будущего похода. Все вместе в сочетании с мощным хоровым пением производит незабываемое впечатление. 

В соответствии с либретто, заново сочиненным Владимиром Варнавой вместе с драматургом Константином Федоровым, средствами хореографии разворачивается драматическая картина жития героя. В ней есть все: и то, как зарождаются в душе Игоря первые смутные ростки тщеславия, толкающие его на необдуманные военные действия, направленные против половцев и то, как мужское самолюбие начинает преобладать над здравым смыслом и как всеобщее безумие овладевает дружиной князя. В этот момент, глядя на взвинченное экзальтированное поведение воинов, хочется их спросить, зачем они туда так торопятся и что они там хотят найти? Сакраментальный вопрос, на который нет ответа. Финал – всем известен. 

В этой постановке поле для фантазии хореографа – огромное. И Варнава использовал его на 100 процентов. «Ярославна. Затмение» - пример отхода от классики и перехода на новые танцевальные движения, рождающиеся исключительно эмоциональным творческим воображением постановщика. Поэтому они такие образные и показательные. Кто-то, возможно, счел слишком прямолинейными некоторые сцены. На мой взгляд, подобные более конкретные картинки воспринимаются отдельными примерами как часть общего замысла и они нужны во избежание абстрактности представления. Балет проникнут страстностью и человеколюбием. Наполненная искренностью пластика сливается в нем воедино с гениальной космической музыкой. Отклик и реакция зала, в данном случае, были почти запрограммированы, а ожидаемое зрительское участие оказалось весьма ощутимым. В итоге, получилось впечатляющее ультрасовременное произведение, наполненное характерными танцами, насыщенное энергетикой  и драматизмом, обращенное к человеку и осознанию его места на земле.

Эминя Хайруллина, член жюри «Театрала»

 

 

Премьера оперы "Сицилийская вечерня" в Мариинском театре

Алексей Фанталов, член общества "Театрал"

 

 

 

Неожиданный случай обыкновенного театрального чуда
«Адриана Лекуврер». Франческо Чилеа. Мариинский театр.
Режиссер и художник – постановщик  Изабель Парсьо-Пьери.

         Так получилось, что я смотрела премьерные спектакли оперы Ф. Чилеа «Адриана Лекуврер» трижды. Причем уже после первого просмотра твердо себе сказала, что больше на эту постановку не пойду никогда. Но, как известно, «никогда не говори никогда». Обстоятельства сильнее намерений.
Самое время объяснить, откуда желание «ни ногой на эту постановку». Опера Чилеа - это такой последний отзвук веризма, прелестный, но не более. И ставить ее надо легко и стильно. Чего не могу сказать о постановке  Изабель Парсьо-Пьери. Вот никогда бы не догадалась, что она начинала сценографом, потому что ее сценография в этом спектакле удивляет малой функциональностью и явной  аляповатостью.  Но, как к режиссеру, к ней значительно больше вопросов.  У меня возникло ощущение, что  Парсьо-Пьери считает, что режиссер - это тот, кто может придумать что-то этакое, причем в самом неожиданном месте. И в данном случае я даже не о крокодиле, введённом ею вместо пасторального балетного дивертисмента.  К тому, что в последнее время оперные режиссеры в «колыбели русского балета» с балетными сценами расправляются как Тузик с грелкой, я уже стала привыкать. Я о другом.  Веристы любили в кульминационные моменты отражать в музыке физические  действия персонажей, такая музыкальная режиссура. И здесь это тоже есть. Когда Адриана собирается спасти незнакомку и при этом выполнить просьбу Мориса не видеть ее, то она тушит свечи в канделябрах. И Чилея написал три минуты музыки, где слышно как тушатся свечи, а комната погружается в полумрак. Очень красиво. Всюду это остается в неприкосновенности, но наш режиссер решила это модернизировать. И бедные сопрано неприкаянно бродят все это время по сцене, натужно изображая раздумья и нерешительность. У меня такое чувство, что  Парсьо-Пьери приложила все силы, чтобы оперным певцам «жизнь медом не казалась». Понятно, что с Марковым в роли Мишонне надо что-то делать, чтобы потушить его мужское обаяние, но зачем заставлять его и других баритонов, исполнителей этой партии, ходить на нетвердых ногах, будто Мишонне лет 70?  Задача непростая и для драматических актеров, а тут оперные, которым еще и петь надо. Естественно, я бы никогда не стала писать об этой постановке, как и о Мавлянове – суровом воине, не знающем слов любви, и Сержан – французской актрисе на гране нервного срыва, да и о том же Маркове, если бы не обыкновенное театральное чудо, которое случилось 13 сентября 2017 года.
Похоже, в этот день подобралась очень теплая актерская компания, где всем было очень легко и комфортно друг с другом, и даже опера Челиа, подвергнутая насилию удивительными режиссерскими «придумками»,  не  смогла этому помешать. Актеры просто расслабились и получали удовольствие; в результате, вопреки всем усилиям Парсьо-Пьери,  спектакль  случился. Никто ничего никому не доказывал, а просто делал свое дело с легкой долей простодушия и озорства, что так необходимо при работе с мелодрамой. Был слегка суетливый и очень услужливый аббатик де Шазей – Евгений Ахмедов и также слегка фатоватый и недалёкий принц де Буйон – Олег Сычев.  Роман Бурденко, подходя фактурно на роль Мишонне, плюнул на режиссерскую установку сделать из этого персонажа  дряхлую развалину и был естественен, проявляя и верность, и надежность, и любовь. Катализатором актерских шалостей и «хулиганства»  была Наталья Евстафьева, и это ей удалось не выходя из образа принцессы де Буйон, которая иногда таким острым взглядом стервы одаривала, что и без знания либретто было бы понятно, как худо будет тем, кто попадется ей на пути. Актриса в волю пошалила то шутливо провоцируя  аббата, то по полной резвясь с Морисом: уж и головку к нему на плечо склонит,  и ручкой со значением колено сожмет, а в какой-то момент просто стала пуговки на его камзоле расстегивать, правда, все расстегнуть не успела, подходящая музыкальная фраза закончилась. 
Татьяну Павловскую в роли Лекуврер увидела второй раз и подтвердила летнее впечатление:  это абсолютно ее роль. Ее Адриана и благородна, и женственна, и легко ранима. Она вполне убедительна в проявлениях и гнева, и любви, и страха смерти, и  отчаяния, причем не выходя при этом из пространства оперной мелодрамы. Нам все время напоминают, что Адриана - Актриса, но все равно на первый план выходит любящая женщина. А с любовью в этом спектакле все обстояло замечательно. Кто-то, рассказывая о премьерных спектаклях Нетребко с мужем, ставил в основную заслугу этого дуэта то, что от их любви искры летели. Не могу сравнить, но в этот раз были не просто искры, а настоящий фейерверк. В страстные чувства и Адриены, и Мориса нельзя было не поверить. И в этом ,надо отдать должное, в полной мере заслуга Ахмеда Агади. Пожалуй, в Мариинском театре  никто так органично не может создавать образ страстно влюбленного, как этот артист. О финальной «постельной» сцене на выходе из театра с томным придыханием вспоминали некоторые дамы. Агади, вообще, очень органичен на сцене, чем бы ему ни приходилось заниматься: обнимать любимую женщину, пытаться уклониться от объятий нелюбимой, придумывать и осуществлять уловку с запиской на сцену Адриане, размахивать шпагой в пылу бахвальства или просто существовать в режиме публичного одиночества в сцене крокодильего «Суда Париса».   
В общем, подтвердилась старая истина: если артисты свободно и с удовольствием работают на сцене, то и публика в зале получит море удовольствия, и может возникнуть из ничего Спектакль - обыкновенное театральное  чудо.

Елена Блох, член Жюри «Театрала»

 

 

«С вечера до полудня». Театр «Приют комедианта»

         Совсем недавно и неожиданно для себя я посмотрела советский фильм 1981 г. режиссера Константина Худякова «С вечера до полудня» по пьесе Виктора Розова. Это печальная, на грани трагедии, история семьи московского писателя. Про поиски смысла нашей прекрасной жизни и как грустна, мучительна и несправедлива порой бывает она, про выбор своего пути, про стремление быть счастливым. Розов поднимает вопросы человеческого существования и одиночества, которые всегда остаются важными и актуальными. Великолепно прописанные характеры, сложные взаимоотношения героев делают пьесу, на мой взгляд, одной из лучших у этого драматурга.
Сам В. Розов считал экранизацию своей пьесы очень удачной, и вполне справедливо. В фильме Худякова также важны не признаки времени, а суть того, что происходит с человеком.
И вот сегодня в афише театра «Приют комедианта» — «С вечера до полудня» В. Розова. Пьесу поставила молодой режиссер Марфа Горвиц, выпускница мастерской Сергея Женовача. Спектакль она посвятила своему отцу, актеру Сергею Назарову. Что же привлекло Горвиц, ведь В. Розов в своей замечательной пьесе далеко не заглядывал, он остался в своем времени?
Спектакль получился совсем иным, неожиданным. Если у Розова и у Худякова (в фильме) главное — текст, то у Горвиц он отодвинулся на второй план. Драматизм истории не чувствуется, он сглажен... На сцене у Горвиц — смешные, даже нелепые люди, которые переживают из-за какой-то ерунды. Спектакль передает, как из нашей жизни уходит человеческое тепло, как побеждают прагматизм и деловитость. Розовская тема нравственного выбора вроде бы сохранена, но мы смотрим на эту историю глазами современного человека, с иронией, которая чувствуется с начала и до конца представления. Ирония — во всем, особенно в сценографии, в выборе костюмов, в марионеточной пластике и движении героев. Режиссер делает спектакль слегка комедийным, легким и тем самым вступает в полемику с драматургом.
Марфа Горвиц практически убрала смысл пьесы В. Розова, а показала ВРЕМЯ. И, похоже, это не недостаток, а так и задумывалось, это взгляд режиссера на эпоху ее отца, попытка понять, что происходило в стране с мощной идеологией, где от людей требовали быть героями, и нельзя было оставаться просто человеком, с его слабостями и недостатками.
Спектакль получился интересным, даже красивым! Посмотрите его!

Л. А. Рябова, член жюри Общества «Театрал»

 

 

Непривычный дядя Ваня

         Мы уже видели достаточно много постановочных версий этой сверх сверх популярной пьесы А.П.Чехова. Но с течением времени продолжают появляться все новые, необычные и актуальные. К последним можно отнести премьеру 2017 года в театре им.Ленсовета. Первое, что бросается в глаза, это резкий поворот в представлении действующих лиц через неописуемо шокирующий внешний вид, как способ отражения их внутреннего состояния и душевной растерянности. Мучающий жизненный коллапс, не реализованные планы, маячащее впереди беспросветное будущее наводят тоску, преодолеть которую не хватает сил. Главный герой в исполнении Александра Новикова демонстрирует отношение к жизни по-своему. Дядя Ваня немногословен, часто молчит, думая о чем-то, уставившись в одну точку. Рефлексирующий интеллигент, он ищет виновных в крахе надежд и находит их в своем, как он считает, враге, в бурлящем все новыми прожектами Серебрякове. Профессор, однако, не желает казаться причиной всех бед. Напротив, он даже готов раздеться донага и снять с себя последнюю рубашку для родственника. В смелой игровой трактовке Сергея Мигицко этот поистине цирковой клоунский номер занял довольно продолжительное время и вызвал в зале бурю восторга. Актер-лицедей был на высоте.
В постановке Юрия Бутусова все роли выстроены в столь нестандартной манере, что о существующих для каждого случая клише можно забыть. Актерам необходимо было постоянно перестраиваться в игровом процессе, выводя на поверхность все новые черты персонажей, тем самым интригуя и заинтересовывая зрителей неожиданными ходами, в свою очередь, воздействующими на подсознательно формирующуюся у них оценку всего происходящего. О каждом участнике, даже второстепенном, таком как, Телегин Илья Ильич (Вафля), можно говорить отдельно. Игру Сергея Перегудова здесь не забудешь. У его персонажа своя боль, которую он не способен выразить словами. Вафля не жалуется на жизнь, но от безысходности, по простоте душевной, он стремится забраться то на одни ворота, то на другие, вскарабкаться на самый верх и там оставаться, зацепившись за что-нибудь. Так ему легче. Столь же немногословна в своей драме Елена Андреевна (Наталья Шамина). Она сохраняет равновесие в той зыбкой ситуации, в которой оказалась. Первоначальное увлечение галантным красноречивым профессором прошло, но появилась усталость от постоянного его присутствия и понимание того, что это - навсегда. Встреча с Астровым (Евгений Филатов) могла бы изменить ее жизнь, но заводить романы на стороне Елена Андреевна не способна. Красивая, интересная, рациональная женщина, она боится перемен и предпочитает тянуть эту лямку до конца, как все остальные.
Для Александра Новикова роль Войницкого – не первая в спектаклях, поставленных Юрием Бутусовым в театре имени Ленсовета. Работа в постановках «Макбет.Кино», «Город.Женитьба.Гоголь», «Комната Шекспира» дала возможность разобраться в специфике режиссерского стиля, а природный актерский ум помог нащупать правильный подход к пониманию задачи и выбрать пути ее воплощения. При этом Новиков – прекрасный острохарактерный актер, способный, не произнеся ни слова, сообщить о многом. Вспоминается трапеза с поленьями на столе, за которым сидит тихий, покорившийся судьбе дядя Ваня. Слезы наворачиваются на глаза при виде его.  Безыскусная игра актера, безусловно, оказалась открытием для зрителей. Выбор режиссером на заглавную роль исполнителя, по стандартным меркам мало подходящего для подобной роли, сломал стереотип восприятия образа и раскрыл творческие возможности замечательного артиста.
Постоянно существующая в доме атмосфера разрозненности, разобщенности подкреплена сценографическим ходом, придуманным художником-постановщиком Александром Шишкиным Члены семьи живут в отдельных номерах, на  дверях которых висят таблички с именами. Отсюда они выбегают ненадолго в общее пространство, либо просто выглядывают из своей кельи, а затем снова прячутся, так как все они не совместимы. Стараются быть человечными, но срываются, не жалея друг друга. Ситуации – до боли знакомые.
Преодолев первое удивление от непривычного представления на сцене чеховских героев,  в свое время изображаемых в высоком стиле великими мэтрами советского театра и кино, зал постепенно начинает принимать совсем другой предложенный вариант, современный, гротесковый, но живой и естественный. Перед нами явились люди, не приукрашенные, не причесанные внешне и внутренне, но жадно лелеющие мечту о недостижимом счастье.
Спектакль «Дядя Ваня» нужно непременно пересматривать, с тем, чтобы понять и по достоинству оценить его.

Эминя Хайруллина,
член жюри

 

«Лицо Земли», ТЮЗ, драматург Ася Волошина, режиссер Евгения Сафонова

         Умница Ася Волошина написала необыкновенную пьесу. Вместе с Евгенией Сафоновой они создали потрясающий спектакль для современного зрителя, привыкшего к саунд-дизайну, лайф-видео, умеющего «клипово» мыслить. Весь этот набор художественных средств делает представление по-настоящему авангардным, предполагающим интерактивную связь с залом.
Молодые актеры произносят текст очень быстро и энергично, как в монтаже из пионерского детства. Мысль усваивается при содействии и слова, и глаза, и слуха. Собственно, спектакль представляет собой прекрасно оформленную лекцию, на тему «Наша Земля». На экране появляется надпись «Антропоцен», и ребята дают ему определение; оказывается, это наше время, эпоха с очень сильным влиянием человека на природу и всю экосистему. Далее идут понятия по алфавиту: биота, вымирание, глобальное потепление, дрейф материков и т. д. 
На букве «К» — крыса Олдса и Милнера. Очень сильный эпизод, помогающий объяснить наш опыт желаний, влечений и зависимостей, позволяющих нами манипулировать. Читающая текст актриса бежит на месте. У вдумчивого зрителя сразу появляются ассоциации с гедонистической беговой дорожкой; это наше стремление к счастью, которое не обязательно может быть достигнуто, важен лишь мотив, а на удовлетворение этой мотивации могут уходить огромные ресурсы нашей планеты.
Вообще, о спектакле можно рассуждать бесконечно, намного дольше, чем он представлен на сцене. Само название пьесы «Лицо Земли» предполагает уважительное отношение к нашей планете, ее одушевление. Это спектакль просветительский, спектакль-лекция, преподнесенный в игровой форме, совсем не назидательный, но при этом не оставляющий никого равнодушным. Браво!

Ирина Васильева, член жюри Общества «Театрал»

 

 

«Линии и повороты», театр «Мастерская»

         Один из моих любимых театров не перестает удивлять зрителей: кто мог ожидать, что на сцене вместе с актерами появятся куклы? Уж точно не я.
Имя нового режиссера Евгения Ибрагимова в репертуаре сразу привлекает к себе внимание. Неопределенность жанра и отсутствие литературного материала в основе спектакля только подогревают интерес. Стоит отметить, что я пишу после второго просмотра «Линий и поворотов». Захотелось лучше разобраться в увиденном, хорошо все обдумать.
Препарировать полотно действия и топографически разбирать его детали будет неуважительно по отношению к его создателям и актерам, старавшимся сформировать цельную картину из множества пластических, игровых, безмолвных этюдов. Действительно, каждый зритель может определить для себя жанр сам: эссе, фантазии на тему, сон, коллаж, калейдоскоп и так далее. Для меня это мозаика, где каждая деталь-этюд дополняет рассуждения режиссера о философии человеческого бытия. Центральной темой оказываются, на мой взгляд, отношения мужчины и женщины, борьба двух начал — созидательного и разрушительного, животворной любви двух людей и деструктивной страсти. Каждый кусочек мозаики в целом — про это и немного о чем-то своем.
Этюды кардинально различаются по настроению: от одних возникает настоящее чувство страха, даже мурашки по спине пробегают; от других разливается внутри тепло, а на лице появляется  улыбка. Усилителем эмоций, как всегда, служит отлично подобранная для всего происходящего на сцене музыка.
Актеры играют с большой самоотдачей. После спектакля, усталые и счастливые, они аплодируют себе и зрителям, причем даже громче последних! В лучших традициях театра одни и те же роли исполняют разные мастера своего дела, и, невольно сравнивая их, получаешь еще больше удовольствия.
Однако, несмотря на все эти радужные моменты, спектакль не стал моим фаворитом, не захватил, как то обычно бывает в «Мастерской». С чем это связано — сложно сказать сразу. Возможно, затронутая автором тема пока что далека от меня и не нашла живого отклика внутри. Но смотреть спектакль надо  — вдруг посыл режиссера и актеров попадет именно к Вам в сердце? И тогда чудо действительно произойдет. 

Даниил Проскунов, член общества «Театрал»

 

«Стыдно, стыдно быть несчастливым» (А. Володин)

         Так получилось, что в Камерный театр Малыщицкого на спектакль «Ч/Б», я пришла без информации о нем. Просто доверяя этому оригинальному художественному коллективу и режиссеру Денису Хусниярову (лауреату премии нашего Общества «Театрал»). Ознакомившись перед просмотром с программкой, поняла: спектакль создан по автобиографическому роману «Белое на черном» Рубена Гальего. Этот испанский журналист удостоен литературной премии «Букер — открытие России» за лучший роман на русском языке.
Р. Гальего с детства болен церебральным параличом. Трудно представить, как можно было двумя пальцами написать историю маленького мальчика-инвалида, выжившего в бесчеловечных условиях детских домов Советского Союза. Еще сложнее было подать его историю на сцене без сентиментальности, пафосности и громкого возмущения. Все это есть — внутри тебя! А сам спектакль сделан достаточно просто: пол и стена камерного театра обтянуты светлой бумагой, внизу — отверстие, из которого неожиданно появляется мальчишечья голова.
Это главный герой — Рубен. Актер Алексей Бостон полтора часа рассказывает потрясающую историю его жизни, вернее выживания. Говорит он в повествовательной манере с большим юмором, даже весело. Персонажи романа — мальчишки и девчонки (актеры Ксенев, Худяков, Шишова, Марковских) — появляются из отверстий в бумаге на стене, а взрослые герои двигаются рядом, становясь учителями, докторами, нянечками… (акт. Гахов, Каулио). Мы, зрители, находящиеся на отметке пола, тоже те взрослые в повествовании Рубена, сочувствующие, участливые, но — бессильные. Отчего-то щемит в груди, нечем дышать, и ты внимаешь словам взрослого писателя Рубена Гальего, вложенным в уста того малыша: «Я — герой. Быть героем легко. Если у тебя нет родителей — надейся на свои руки и ноги. И будь героем. Если у тебя нет ни рук ни ног, а ты к тому же ухитрился появиться на свет сиротой, — все. Ты обречен быть героем до конца своих дней. Или сдохнуть. Я — герой. У меня просто нет другого выхода».
Роман называется «Белое на черном», и это понятно: лежа на спине ночью, мальчишка увидел черные буквы на белом потолке и стал писателем. Спектакль же назван «Черное на белом». Думается, потому, что автор, преодолев все черное, — жив, нашел свою мать, дважды женат, отец двух дочерей, живет в Испании и пишет на двух языках. Он — герой! А нам стыдно в благополучии быть несчастливыми, прав Александр Володин. Очень редко (к сожалению) мы после спектакля испытываем потрясение, катарсис. В Театре Малыщицкого это произошло! Спасибо всему творческому коллективу.

Заместитель председателя жюри Общества «Театрал» Тамара Кузнецова

 

«ГУБЕРНАТОР» на сцене БДТ

         Новый спектакль Андрея Могучего по прозе Леонида Андреева показывает трагедию человека, волею сложившихся обстоятельств оказавшегося не на своем месте, а именно: на посту городского губернатора, наделенного властью, но не понимающего, как ею распорядиться. В итоге - запутавшаяся личная жизнь, разрушенная семья и полный хаос бесхозяйственности вокруг как результат отсутствия воли и решимости настоять на своем. Взмах белым платком произошел от безысходности ситуации, когда от него, губернатора, ждали решения по обе стороны восстания. Нужно было что-то делать. Проще было закрыть глаза и махнуть платком. Так он и сделал. А затем в течение месяца страдал, терзаясь картинами последствий расстрела безоружных людей. Ведь в действительности, был он по натуре совестливым и не жестоким. В результате, этот человек загнал себя в угол, выход из которого был только один: умереть. Но даже в решении этой дилеммы герой Дмитрия Воробьева не сделал первого шага и целый месяц жил в предчувствии свершения над ним ожидаемого акта извне, тем самым еще более продлевая свои душевные муки. Вдобавок губернатор был абсолютно одинок. При наличии семьи рядом с ним не было никого, кто пожелал бы его поддержать, кроме одной незнакомой гимназистки (Александра Магелатова), написавшей ему искренние и добрые слова в качестве утешения.
Все это время, непрерывно маршируя четкими шагами на тесном квадрате своего кабинета, он размышлял, пытаясь разобраться: « Почему все так произошло и кто виноват?», одновременно стараясь уверить себя в правильности своего поступка как хозяина города. Шок от происшедшего встряхнул его и обострил понимание существования другой реальности, кроме той, которая ему знакома. Эти мысли замкнулись в нем и, не находя разрешения, жгли его мозг, не давая покоя. Он не мог спать, ложился в полном обмундировании, как солдат, чтобы не быть застигнутым врасплох. Постепенно нарастающее напряжение, испытываемое главным героем, становится столь сильным, что оно переходит и на зрителей, ожидающих неминуемой развязки. И, когда по всем правилам игры она происходит, в душе возникает чувство тяжести, а не облегчения.
Сложная геометрия сценографического решения, созданная художником Александром Шишкиным для изображения картин беспокойной массы той самой упомянутой реальности, подсказывает, сколь трудна была она для восприятия узко кабинетного человека. А постоянное передвижение по сцене всех и вся, происходящее на фоне авангардной музыки Олега Каравайчука и Арсения Авраамова, еще более усиливает эффект не понимания вырвавшейся из-под контроля надвигающейся незнакомой силы. В рамках полуторачасового спрессованного действия, на фоне громоздящихся проблем проходит кусок другой жизни губернатора, а с ним и поворот в осознании целого мира, отраженного через призму бытия конкретного городского поселения как сумму закономерных и случайных действий. Создатели спектакля используют все разнообразие имеющихся художественных и технических средств, включая многомерный объем сценического пространства, загадочные фигуры ангелов, лестницы, ведущие вверх, документальные кадры и многие другие приемы оформления, которые вместе с собирательным образом губернатора подводят постановочную цель к идее обобщающей масштабности всей истории.
Вершиной спектакля стала совершенно бесподобная игра Дмитрия Воробьева. Его исполнение заглавной роли можно считать явлением большого актерского мастерства. Врожденный талант к перевоплощению, огромный опыт работы с многими выдающимися режиссерами, такими как Анатолий Праудин, Владимир Туманов, Анджей Бубень и, опять же, Андрей Могучий, с которыми было сыграно немало интереснейших и разнообразных ролей, безусловно помогли актеру  передать сложную внутреннюю жизнь незаурядного от природы человека, изначально обреченного сыграть чуждую ему роль главного городского лица и который, в конце концов, смог, хотя бы перед кончиной, открыть для себя истинную ценность человеческой жизни.
.

Эминя Хайруллина,
член жюри общества «Театрал»

 

 

                         Методы Бертольда Брехта и «Мамаша Кураж» на сцене Александринки

         Бертольд Брехт — создатель эпического театра, поэт, мыслитель, драматург. А в целом — выдающийся режиссер, чье творчество предопределило развитие европейского театра XX столетия. Вот уже без малого век («Ваал» — первая пьеса, написанная в 1918 году) идут ожесточенные споры вокруг его творческого наследия.  Долгое время выясняли его идеологическую платформу. Позиций было две. Сторонники буржуазной идеологии поносили его как коммуниста, но позже они же стали настаивать, что Брехт находился в резкой оппозиции к ГДР. В странах соцлагеря его творчество замалчивалось, а постановки запрещались. Сам же Брехт, в чем позже убедились и те и другие, не стоял на чьей-то стороне, а был предан своей идее. Он формулировал ее следующим образом: с помощью театра можно и нужно открывать людям глаза на то, как устроен современный мир, насколько несовершенны политические системы (все!) и как они губительны для человека.
        Что касается спектакля Терзопулоса, то режиссер использовал многие приемы и эксперименты, наработанные Брехтом еще в начале творческого пути. Например, участие в спектакле рассказчика, повествующего о происходящих перед глазами зрителей событиях.  Этот впрямую не участвующий в действии персонаж доносит до зала иную точку зрения на происходящее. Возникает своего рода «надтекст», а у зрителя активизируется критическое отношению к увиденному.
        Важным элементом брехтовского театра является так называемая «уличная сцена». Драматург придавал этому особое значение: «Решающим является то обстоятельство, что в нашей уличной сцене отсутствует главный признак обычного театра — создание иллюзии. То, что изображаемый  уличный рассказчик, носит характер повторения. Существенный элемент уличной сцены — та естественность, с которой рассказчик ведет себя в двойственной позиции, он постоянно дает нам отчет о двух ситуациях сразу. Он ведет себя естественно как изображающий и показывает естественное поведение изображаемого. Мнение и чувства изображающего и изображаемого не идентичны» (пер. Эткинда).
И еще одна важная мысль Б. Брехта, об «эффекте отчуждения»: «Главная причина того, почему актеру необходимо соблюдать отчетливую дистанцию по отношению к персонажу, которого он изображает, в следующем: чтобы вручить зрителю ключ к отношению, которого заслуживает персонаж, а также дать лицам, похожим на этого героя или же находящимся в аналогичном положении, ключ к решению их проблем, он должен занимать такую точку зрения, которая лежит вне сферы данного персонажа, но и находится впереди его, на более высокой ступени развития событий». Все это воплотил Терзопулос в своей постановке, добавив от себя совершенно невероятную пластику в сценическое движение.
Актуальна и другая идея Б. Брехта, о театральности в политике, переданная им через диалог персонажей на сцене:
К. — Неужто ты полагаешь, что театр воспроизводит не только события общественной жизни, но также и средства, с помощью которых эти события воспроизводятся в жизни?
Т. — Да, таково мое убеждение. А теперь я предлагаю посмотреть, какими методами игры пользуются современные угнетатели, но не в театрах, а на дипломатических встречах и в залах совещаний. Говоря об их методе игры, мы исходим из того, что они не только ведут себя так, как этого требуют непосредственные задачи, выполняемые ими, но вместе с тем они сознательно разыгрывают очередной спектакль на глазах всего мира, стараясь уверить публику в необходимости своих затей и благородстве своих поступков» (Пер. Тархановой).

                                                                                                                     
Сергей Круглов, член жюри Общества «Театрал»

 

«Три сестры» Владимира Панкова в БДТ


            «Три сестры» – удивительный спектакль. Его можно пересматривать не один  раз и получать от этого процесса истинное наслаждение, поражаясь той свободе, с которой режиссер-постановщик трактует бытие известных нам чеховских героинь в молодости и то, какими он представляет их в зрелом возрасте, лет через сорок. Волею Владимира Панкова старшая сестра Ольга (Татьяна Аптикеева и Елена Попова), Маша (Карина Разумовская и Мария Лаврова) и младшая - Ирина (Юлия Дейнега и Екатерина Толубеева) то вместе, то попеременно выходят на авансцену, представляя то или иное поколение, постоянно присутствуя, каждая - в своей ипостаси. Этот посыл нужно сразу принять во внимание, чтобы не выпасть из взятой за основу необычной структуры постановки. Небольшая часть зрителей, сразу понявшая, что такой формат – не для нее, ушла в первом же антракте, остальные, среди которых было много и молодых людей, дождались финала и с удовольствием, стоя наградили исполнителей восторженными овациями.
Раздвоение жизни сестер по объему показа неравное и большая часть времени, естественно, посвящена тем сестрам, которые нам уже знакомы. Тем интереснее их сравнивать с другими, находящимися рядом. Спектакль первого периода переполнен жизнью. На сцене, в разных ее частях, постоянно происходит что-то шумное, игровое, стремительно протекающее, и требуется большое напряжение, чтобы не пропустить какой-либо эпизод. Не всегда это удается, и в таких случаях брызжущее через край веселье кажется намеренно чрезмерным, занимающим все пространство и не оставляющим места для серьезных разговоров. А, когда случайно членам семьи удается остановиться и оглянуться назад, понимаешь, сколь важна доверительная откровенность между близкими людьми. Только происходит это в доме сестер удручающе редко и складывается впечатление, что все Прозоровы сознательно уходят от серьезного разговора о настоящем и будущем. 
Чудом режиссерского чутья удалось логично поместить в эту атмосферу, рядом с действующей жизнью, протянутые через годы материализовавшиеся образы тех самых сестер и предложить пример наиболее вероятной их дальнейшей метаморфозы. Они по-прежнему вместе и делят на троих тяготы совместного существования. Цветы, подарки, чаепития, шумное времяпрепровождение – все исчезло. Не осталось ничего, только сухие реплики в сторону как вариант общения. Прощальным мотивом воспринимается картина, в которой фигуры ушедших сестер, как фантомы, тихо, незаметно сплетаются в танце с героями текущего дня. Тонкое тщательное исполнение, истинное отображение человеческой драмы, переданное трио Елены Поповой, Марии Лавровой и Людмилы Сапожниковой, достойно эпитета «непревзойденное». Подобные роли надо уметь прожить, а не только сыграть. Вместе с новым поколением эти великолепные актрисы смогли воспроизвести на сцене специфику своего хрупкого времени и обозначить общность характеров героев.
Спектакль поразил новизной и непредвзятым взглядом на одну из самых исполняемых по всему миру пьес Чехова. В течение 4,5 часов зрители, не отрываясь, следили за бытовыми коллизиями, слушали разговоры, монологи сестер и их диалоги, переживали за них и сочувствовали им. По-хорошему удивили новые портреты не только главных героинь, но и членов их компании, например, Тузенбаха и Соленого, показанных не столь прямолинейно, как «хороший» и «плохой». Да и остальная молодежь из окружения сестер представлена весьма современной и раскрепощенной, какой ей и подобает быть, невзирая на провинциальность места жительства. В таком сложном по составу, насыщенном действующими лицами спектакле, художник-постановщик и художник по костюмам Максим Обрезков нашел соответствующий сценографический стиль, в котором естественными выглядят и разработанный дизайн одежды сестер обоих поколений, и их брата, и даже ряженых. При этом, в каждом костюме найдется отголосок натуры изображаемого персонажа, а все оформление в целом – пример уникальной многофункциональной декорации.
Предложенная авторами спектакля концепция – результат совместной деятельности режиссера и художника, в полной мере использовавших свои музыкальные пристрастия, помножив их на художественную интуицию. Несмотря на усложнившийся состав и немалую продолжительность, спектакль выглядит прозрачным, изящным действием. Он без затруднений, естественно вписывается в чеховскую театральную историю времен Товстоногова. Его развитие не поддается жестким установкам, в нем нет точек, оно прочитывается как эскиз, как один из возможных вариантов и поэтому целиком легко ложится на душу как грустный и трогательный рассказ о хороших, но не очень счастливых людях. Возникновению ауры щемящего сострадания к персонажам способствует постоянно звучащее ностальгическое музыкальное сопровождение, сочиненное композиторами Артемом Кимом и Сергеем Родюковым для ансамбля из флейты, кларнета, виолончели, скрипки, трубы, контрабаса, а также, ударных инструментов. Музыка в спектакле «Три сестры» – одна из важнейших составных частей, определяющих его суть, квинтэссенцию. Она не отпускает ни на минуту и воспринимается как последний аккорд, как неизбежность ухода поколения «Трех сестер», отступающих перед напором других, меркантильных и напористых особей, одной из представительниц которых является, в данном случае, Наталья Ивановна, жена Андрея, практически вытеснившая сестер отовсюду и установившая единоличное управление домом. Эфемерные мечты разрушились, а поиски другой жизни поглотились существующей реальностью.

Эминя Хайруллина,
член жюри общества Театрал
Редактор - Ильина Т.Б.

 

 

Нет, не ты победишь, разрушитель?
«Ярославна. Затмение». Б.Тищенко. Мариинский театр.
Хореограф – В.Варнава. Художник-постановщик – Г.Солодовникова.

« Понял я: нет, не ты победишь, разрушитель,
А на этой земле победит все равно
Тот, кто трудится. Пламенный жизнедаритель.
Станет солнцем наш труд!

            Быть тому суждено!» - эти стихи Эдуардас Межелайтис написал немногим более десяти лет до создания партитуры  балета «Ярославна» Борисом Тищенко. Не знаю, читали ли их создатели того знаменитого балета МАЛЕГОТа 1974 года Олег Виноградов и Юрий Любимов, но то, что пафос этих произведений общий, только доказывает общеизвестную истину, что идеи витают в воздухе, а современники дышат одним воздухом. Был в этом балете и Разрушитель – «антигерой» князь Игорь, как его определил Б.Тищенко, важную роль играло солнце, и был Мальчик-пахарь, первым встречавший бежавшего из плена Игоря. И хотя пафосные времена уже тогда были на излете, эта пафосность была вполне искренна и уместна. Но спустя почти полвека воздух сменился - в нем нет ни малейшего пафосного дуновения. Другие времена, другая страна, другие люди. Услышит ли в музыке Тищенко что-то подобное хореограф нового поколения Владимир Варнава? О чем будет его балет? Убедит ли меня своим прочтением? С такими мыслями шла я на премьеру балета. Скажу сразу – убедил. И главное: балет Варнавы вызвал поток ассоциаций и вновь всколыхнул запрятанные вглубь сознания, не самые утешительные мысли о человеческой природе. И одна из них, возникшая  уже в первой сцене балета, была: каждое поколение наступает на собственные грабли. Вот он - молодой правитель (Ю.Смекалов), оседлавший меч предков, символ их ратной мощи, и грезящий о собственных славных победах. И вот они - его мечты: теневые фигуры устрашающих монстров, которые он героически побеждает, что вместе с игрой этим гигантским, вросшим в камень мечем вызывает из небытия Дива - интересный пластический образ Зла, придуманный хореографом и великолепно воплощенный Григорием Поповым. Вот он вкрадчивым зверьком облизывает княжескую руку, напитываясь его воинственным честолюбием и, одновременно, вселяя в Игоря боевой энтузиазм.  И вот они уже вытаскивают меч из камня, а Див, подбрасывая его юношам, провоцирует  игрища с оружием, опьяняющие игроков, и, когда проливается неминуемая первая кровь, Див насыщается ей настолько, что предстает во всей силе и красе: розовое татуированное существо, ощетинившееся  шипованным хребтом, с глумливой ухмылкой черепа, способное к мгновенным пластическим превращениям то в скомороха, то в варана, то в повелителя. И силе его уже не смогут противостоять ни женщины, пытающиеся убрать меч, прикрыв его своими телами, ни увещевания трех персонажей в ослепительно желтых  одеждах, которые в либретто названы святыми, но которые для меня совместили в себе две фразы, два образа  из школьной хрестоматии по литературе: «Золото, золото сердце народное» и «золотое слово Святослава». Их сурдомонологи  завораживают, но никого не убеждают, а вот агрессивная агитация Игоря, основанная на призывно широких движениях и четком ритме, сразу подхватывается массами. Ведь к этому времени Див уже совершил свой обряд: пропахал, как плугом, эту землю трупом первой жертвы, и кровавый посев дал свои всходы: одна группа начинает противостоять другой, в чем-то отличной; те, кто с малиновыми деталями одежды, отделяются от тех, у кого они лиловые, и тем более от тех, у кого они стали красными или оранжевыми. Вот он самый первобытный вид объединения: против иного. И Игорю остается только найти врага внешнего, чтобы направить всех в одно русло. И разве это имеет отношение только к древнерусской истории? Нет, это все происходило  тысячи тысяч раз по всей планете, это происходит на ней и сейчас, и, похоже, еще  будет происходить и в дальнейшем, поэтому и сценография, и костюмы решены Г.Солодовниковой  далеко от этнографии и предельно вневременно.  И это точно согласуется с музыкой Тищенко, в которой использование фольклорных мотивов - не стилизация, а поиск глубинных общечеловеческих истоков, что наряду с использованием всех новаторских выразительных средств, присущих мировому музыкальному авангарду середины 20 века, дает возможность композитору создать мощнейшее по эмоциональному воздействию произведение, даже не вневременное, а. я бы сказала, надвременное. И хореография Варнавы настолько точно согласуется с музыкой, что, не знай я о времени написания партитуры, я бы решила, что музыка написана в тесном сотрудничестве с балетмейстером. Подкупает та свобода без оглядки на традиции, с какой молодой хореограф сочинил свой балет; нет никакой скованности пиететом к музыкальному тексту Тищенко, никаких комплексов по поводу возможных обвинений в заимствованиях у великих предшественников. Варнава делает то, что считает нужным, используя все, что наиболее точно  и наглядно создает нужные образы. Образ Ярославны  неразрывно связан с золотым диском-колесом, с которым Злата Ялинич управляется с акробатической ловкостью, этот диск придает дополнительную метафорическую окраску ее образу: не просто жены, преданной и терпеливой, но и жизнедарительницы – солнца, ведь и затмение наступает, когда Див, опуская черный лунный диск, загораживает Ярославну. Но колесо- диск - это не только солярный знак, это еще и совесть, то зеркало, в которое, повернув диск, безуспешно пытается накануне похода заставить взглянуть Игоря Ярославна и в которое он сам потом, после бесславного поражения, будет пытливо всматриваться. И это не единственный двойственный образ в балете. Вот бредет дружина Игорева по незнакомой степи, где на каждом шагу подстерегают опасности, где постоянно выплывают откуда-то странные и страшные призраки катастроф: сталинградский фонтан с хороводом пионеров, подводная лодка, оседланная Дивом или огромный динозавр. И крепко сжимают в руках дружинники в доспехах регбистов огненные мечи джедая, а, может, – это все же простое оружие, которое для воинов в этом незнакомом и пугающем мире является единственным, на что можно положиться,  поэтому от него и исходит для каждого свет надежды и удачи. Или еще. Наконец, встречает полк Игорев неприятеля, которого доблестно разбивает, и который на поверку оказывается отрядом облаченных в волчьи маски и шкуры половецких амазонок, с которыми по извечному праву  победителя соответственным образом и расправляются. А, может, все не так просто. Может, это о том, как движимые тревожным ожиданием и предвоенной пропагандой воспринимают воины любых противников как звероподобных монстров, не имеющих ничего общего с людьми, но стоит только одолеть неприятеля и он превращается в нечто беспомощное, беззащитное, на чем можно выместить все свои напряжения. Именно это превращение смутило князя, когда Игорь недоумевающе рассматривает пустую волчью маску и видит несгибаемую стойкость последней тщедушной пленницы (К.Шапран). Первый шажок на пути от геройского вояки к человеку сделан. Но сколько еще их будет: продолжение изнуряющего, с постоянно чудящимися повсюду опасностями, похода; абсолютная беспечность перед лицом настоящей опасности – расслабляющей лести Кончака, приготовившего смертельную западню, полную всех мыслимых искушений; гибель всей дружины; унизительный плен и горькое возвращение домой. И еще два шествия: мужское – призраков его дружинников и женское - их вдов. Здесь и так достаточно лаконичный язык  балета Варнавы доходит до последней стадии аскетизма: каждое шествие – это одно многократно повторяемое движение. Мертвые воины, чеканя шаг одной ногой, вторую медленно, почти как в рапиде, подтягивают к первой. Вдовы поочередно, крепко сжав живот руками, сгибаются от невыносимой боли и падают, причем это движение возникает еще в первом плаче Ярославны о страшном будущем Игорева войска. И этот аскетизм  по эмоциональному воздействию сильнее любых сложнейших комбинаций хореографических па.
В финале Игорь, вернув меч в камень (надолго ли, и кто следующий вырвет его из каменных ножен?), у солнечного зеркала-совести склонится в покаянии перед самой светлой частью «золота сердца народного» - Мальчиком-пахарем, удивительно органично сыгранным А. Смирновой. И хранительницей- берегиней встанет за  спиной мужа Ярославна.

И как тут опять не вспомнить Межелайтеса:
«Миновал я владык сего мира могилы…
Сколько было их, разных властителей! Но
Лишь одно над землей не померкло светило –
Лишь небесное солнце,
Лишь только оно!»

Елена Блох, член Жюри «Театрала»
публикуется в авторской редакции

 

«Ярославна. Затмение». Мариинский театр. Хореография В. Варнавы, муз. Б. Тищенко

            Одним из самых непростых и своеобразных направлений театрального искусства для меня является современный балет. Почему? Всегда страшно идти. В отличие от классического балета, где, кроме созерцания красоты (по большому счету), ничего от зрителя не требуется, современный танец обязывает активно включать в работу все нейроны головного мозга. Разгадать символику и замысел хореографа XXI века — задача не из простых. Тем более, как выяснилось, мнения в зрительном зале настолько разнятся, что невольно задумываешься — а понял ли я все правильно? И понял ли вообще? Удивила музыкальная часть: композитор, ученик Д. Шостаковича, создал для балета настолько необычную музыку, что чувства она вызывала диаметрально противоположные. Что-то (в основном соло инструментов) показалось скучным и маловыразительным, от чего-то все тело покрывалось крупными мурашками. Несомненно то, что музыкальное полотно — структурообразующий элемент этого балета в целом. Именно оно формирует и закрепляет впечатления зрителей от увиденного. Стилевое решение балета при первом знакомстве поражает. Напрашиваются параллели с фильмами про внеземные цивилизации, например со «Звездными войнами». Однако в дальнейшем на смену таким ассоциациям приходит внутреннее согласие с решением художника. В последнем действии поймал себя на мысли, что визуальный ряд по-настоящему красивый. Особое удовольствие — рассматривать интересные причудливые костюмы. Здесь разброс широк — от самого простого платьица на Ярославне до огненных доспехов Игоря или кислотно-желтых балахонов Святых. Черные шкуры и головы волков на половецких девушках — настоящая находка! А что вы думаете по поводу скелета Змея Горыныча в половецком племени? Выглядит, на мой взгляд, очень мило и устрашающе. Хореография. Массовые сцены подарили яркие эмоции! Отличное взаимодействие между танцорами, затейливо построенные мизансцены и сложный рисунок танца под экспрессивную музыку очень впечатляют, после классического балета. Однако от сольных фрагментов и некоторых дуэтов осталось послевкусие хорошей гимнастики. Трагизма и страсти на сцене явно не хватает. Спектакль похож на синусоиду: чередование сильных эпизодов и откровенно скучных. «Ярославна. Затмение» отлично подходит для начального погружения в загадочный и неоднозначный мир современного танца. Легкий для восприятия, понятный, зрелищный, чувственный (возможно, с другими солистами был бы еще ярче).

Даниил Проскунов, член Общества «Театрал»

 

«Это было со мной», БДТ им. Г. Товстоногова, реж. А. Артемов

            Вы когда-нибудь были на спиритическом сеансе у гадалки? К счастью, я — нет. Но сегодня на спектакле «Это было со мной» в Большом драматическом театре зрителям, как мне представляется, удалось испытать на себе что-то подобное: круглый стол, вместо гадалки — шесть красивых актрис, роль стеклянного шара отдана огромному светящемуся кальяну в центре. Атмосфера вполне эзотерическая: приглушенный свет, полудымка над героинями, пурга на зеркальных задниках. Начало впечатляет, задает высокий уровень, зритель настроен увидеть на сцене настоящую магию. Происходящее напоминает сеанс спиритизма: героини вспоминают и рассказывают свои истории, которые связаны одним именем — Габриэле д’Аннунцио. Мы вновь встречаемся с очень противоречивым, но интересным поэтом, писателем, политическим деятелем. Сюжет состоит из шести ключевых эпизодов его жизни, развивающихся строго по драматургическим канонам: завязка, кульминация, развязка. Создатели спектакля (Александр Артемов, Настасья Хрущева и др.) стараются подвергнуть зрителей настоящему гипнозу и ввести в транс. Однако добиться этого монотонными рассказами, с добавлением эмоциональных ноток, и повторением «главных» фраз, к сожалению, не вполне удается. Уставшие за день зрители могут иногда и поклевать носом на очередном монологе. Отсутствие межличностного взаимодействия героинь не просто расстраивает, но делает спектакль скучноватым. Не спасает ситуацию и эксцентричный танец единственного актера-мужчины под увертюру к «Валькирии» Рихарда Вагнера. Однако содержание всех (точнее, почти всех) историй меня не то чтобы впечатлило, но равнодушным не оставило. Вербальные образы интересны, разнообразны, кое в чем даже привлекательны. Однако философское наполнение каждого эпизода требует расшифровки. Надеюсь, что все зрители смогли найти свой собственный ключик к пониманию смысла, заложенного авторами произведения. Я ждал от спектакля чего-то большего, живого, впечатляющего, но под конец осталось чувство некоторого разочарования и ощущение незавершенности. Актеры профессионально справились с поставленными задачами, но, к сожалению, были жестко ограничены рамками, поставленным режиссером. Все же не жалею, что это было со мной.

Даниил Проскунов, член Общества «Театрал»

 

Премьера «Фауста» в театре «Санктъ-Петербургъ Опера»

Режиссер Ю. Александров

            Новый «Фауст» в театре «Санктъ-Петербургъ Опера» оказался для меня несколько неожиданным. Я внимательно ознакомилась с программкой и ожидала встречи с классической постановкой. Прежде видела здесь только «Летучую мышь», того же режиссера, но высокий стиль этого театра ни для кого не является секретом. Теперь же, возможно, я судила немного предвзято, хотя и осознавая, что искусство не может и не должно стоять на месте — это было бы равносильно молчанию. Общее понимание главной идеи режиссера о том, что мир — сумасшедший дом, сложилось уже на благодатной почве обсуждений во время антракта. После этого постановка приобрела для меня новое звучание. Классические образы Гете и Гуно преобразились в «авангардном зеркале»: Фауст стал сумасшедшим, а Мефистофель — его врачом-манипулятором. Возможно, поэтому мне хотелось закрыть глаза и только слушать. Однако «зеркало авангарда» не только преломило образы, но и, на мой взгляд, исказило сценографию, она не произвела благоприятного впечатления. Загадочными стали для меня необычные костюмы: своеобразный «чебурашка», наряды с алюминиевыми банками на плечах… Осталось непонятным, почему опера, исполняемая на французском языке, в некоторых эпизодах вдруг звучит на русском. Классику я всегда ценила за понятность и относительную однозначность, а новым течениям в искусстве это присуще далеко не всегда. С другой же стороны, домыслы, загадки и концептуальное многозначное молчание по-особому увлекают. Именно такой интриги нам, возможно, не хватает в повседневной жизни и ради нее стоит сходить на эту постановку.

Нина Керс, член Общества «Театрал»

 

 

Оперное искусство кройки и шитья

«Фауст». Ш. Гуно. Театр «Санктъ-Петербургъ Опера».

Постановка – Юрия Александрова. Художник - Вячеслав Окунев.

"Перекроите все иначе.

Сулит мне новые удачи

искусство кройки и шитья"

            И менно эти слова Окуджавы, периодически приходят на ум после посещения оперного спектакля. Честно скажу, продолжая эту портняжную метафору, меня нисколько не смущает использование старого качественного музыкального материала для перекраивания оперного спектакля на новый фасон, а временами восхищает смелость замысла и точность «кроя». Правда, это бывает не часто. Чаще никакой особой разницы между старым, немодным, потертым вариантом и новым, как бы современным, не видно, а зачастую просто возникает мысль: лучше бы уж не трогали и донашивали как есть. Например, увиденный в записи спектакль Д.Чернякова «Князь Игорь» Метрополитен-опера произвел сильнейшее впечатление новым взглядом на оперу Бородина, заставляющим задуматься о роли человека в истории, о том, какой ценой стране приходится платить за ошибки правителей и о возможности их искупления только путем движения от «героя» к человеку. Оказывается, всему этому есть место в музыке Бородина, и режиссер очень последовательно, логично и эмоционально доказывает это, используя и сценографию, и видеопроекции, но, в первую очередь, разрабатывая интересные, сложные характеры оперных персонажей и раскрывая в певцах незаурядные драматические способности. Противоположный пример - спектакль М.Трелинского «Иоланта» в Мариинском театре. Здесь броская идея режиссера с первых аккордов во всем: в сценографии, в затейливо придуманных образах персонажей; идея идти на контрасте с музыкальной драматургией оперы, не получила никакого развития, и такая невнятная режиссура, конечно, вчистую проиграла музыке Чайковского, подчиняясь которой и существуют певцы в течение почти всего действия оперы, вступая в явное противоречие с первоначальным способом своего существования, а также с оставшимся нереализованным и потому непонятным сценическим антуражем. Постановка «Фауста» Ю.Александровым явно тяготеет к средней позиции, когда перелицовка прошла успешно, но никаких новых горизонтов не открыла. Итак: место действия - психиатрическая клиника, Фауст (С.Алещенко) - пациент клиники, Мефистофиль (Ю.Борщев) – ее главврач, остальные - пациенты или медперсонал, и только выходящий как бы из публики Валентин (Д.Уди) связан с клиникой опосредованно, как брат Маргариты (С.Некрасова) - дежурной медсестры этой лечебницы. Правда, лечебницей это трудно назвать, это скорее экспериментальная лаборатория, что становится понятно с первых звуков увертюры при виде хористов, затянутых в серые трико с изображением человеческих сухожилий и мускулатуры и с мигающими диодами мозговых извилин - это объекты экспериментов доктора Мефистофеля - существа с обнажёнными нервами и чипированными мозгами. Приятно удивляет хорошее умение хористов пластически двигаться, зачастую настолько хорошо, что наводит на мысль о сближении оперы с мюзиклом. С мюзиклом роднит и динамичность смены места действия, огромные окна-видеопроекторы в соседстве с элементарными занавесками-черными, красными, золотыми, делящими сцену на нужные по ходу действия сегменты, - они дают возможность быстро менять обстановку, создавая необходимый эмоциональный настрой. Вообще, режиссер неистощим на выдумку, предлагая удовольствия на любой вкус: от эротизма – накладные груди источающие вино, до хоррора – кровавый абортарий клиники, куда попадает Маргарита. Мефистофель у Александрова вовсе не представитель потусторонних сил, а вполне презентабельный человек: высокий красавец-брюнет с импозантной седой прядью и саркастическим изломом бровей, всегда весь в белом и с неизменной уверенностью победителя, ведь он близок к созданию формулы абсолютной власти над человеком, его сознанием и его эмоциями. И история Фауста – это очередной его опыт по манипулированию чувствами и судьбами людей. Фауста, как объект эксперимента, завозят в лабораторию в бесчувственном состоянии на инвалидной коляске, чтобы поэкспериментировать с претворением в жизнь единственного теплющегося в этом слабом мозгу желания – желания испытать наслаждения любви. Пациента приводят в приемлемый вид, но ни красоты, ни молодости, ни индивидуальности в нем нет и в помине. В этом, похоже, и смысл эксперимента: влюбить до самозабвения в такой серый и неказистый объект юную и прекрасную девушку. Добившись абсолютной власти над пациентами, экспериментатор хочет распространить свою власть вне пределов клиники, а видеопроекции парадных шествий демонстрируют, до каких масштабов власти над человеческим сознанием распространяются притязания экспериментатора. И вот уже когда цель достигнута: с помощью некоего электроаппарата в сочетании с некими медикаментами удается добиться безоглядной любви Маргариты, а также покончить с «последним самураем» - Валентином, что-то где-то дает сбой и все подопытные вдруг перестают подчиняться воле Мефистофеля: Маргарита отказывается последовать за Фаустом, Фауст кончает собой, а серые жертвы экспериментов разбегаются. И не важно, что причина этого сбоя остается загадкой как для зрителей, так, судя по всему, и для экспериментатора, Мефистофель ничуть не обескуражен и под последние оркестровые аккорды широким жестом приглашает публику из зала на сцену в свою клинику. Эксперимент будет продолжен… Если же вернуться к вопросу оперной кройки и шитья, то можно назвать спектакль Александрова неплохо скроенным и прилично сшитым изделием, никоим образом не испортившим использованный для этого великолепный музыкальный материал.

Елена Блох, член жюри «Театрала»

Публикуется в авторской редакции

 

ПРОШЛЫМ ЛЕТОМ В ЧУЛИМСКЕ

А. Вампилов

Молодежный театр на Фонтанке

Режиссеры С. Спивак и Л. Шуринова

            Чем больше я смотрю спектакли по пьесам Вампилова, тем сильнее меня охватывает тоска и печаль по безвременно ушедшему драматургу. Написал он катастрофически мало, но каждое его творение уникально. Не повторяясь по сюжету, пьесы Вампилова дополняют друг друга. Они переносят нас во время, когда мы жили с иллюзией светлого будущего, но уже с ощущением неотвратимости грядущих перемен. Сложность характеров главных героев, их противоречивость, ранимость, беспощадный самоанализ, иногда доходящий до самоуничтожения, всегда находят отклик в душе чуткого зрителя. Действие разворачивается, как правило, в небольшом сценическом пространстве и длится недолго, но в этой временной капсуле судьбы героев меняются кардинально. Сюжет пьес, как драгоценный, многогранный кристалл, поворачивается то одной, то другой гранью, выявляя всю непредсказуемость и драматичность человеческих отношений. При кажущейся ординарности фабулы новый спектакль «Молодежного театра на Фонтанке» «Прошлым летом в Чулимске» очень непрост в постановке. В каждой пьесе Вампилова есть знаковые фигуры, личности яркие, неоднозначные: будь то рефлексирующий Зилов из «Утиной охоты» или не от мира сего Сарафанов из «Старшего сына». Такие персонажи, с их эмоциональными всплесками, понятны, а как сыграть Валентину? Она выписана легкими, акварельными красками — образ недосягаемой чистоты и непорочности. Это ключевая фигура, камертон для остальных действующих лиц; сфальшивь исполнительница роли, выбери неправильную тональность — и все рухнет. Молодой актрисе (Вершининой), еще студентке, удалось вжиться в этот многогранный образ, сделать его достоверным. Ее искренность, непосредственность притягивает, волнует. Рядом с ней хочется стать достойным ее и очиститься от всего наносного. Драматургия дает возможность всем актерам проявиться в своих персонажах, выявить главные черты характера, сделать их яркими и правдивыми. Каждому из них надо было найти главные ноты, на которых построена психология его типажа, и соединить их в одну мелодию. По-моему, это удалось. Спектакль с открытым финалом — все произошло прошлым летом. А что стало с героями за год, как сложились их судьбы? Смогла ли Валентина пережить крушение своей мечты, и есть ли смысл в починке штакетника, когда в одночасье ее жизнь лишилась смысла? Может быть, эта кажущаяся на первый взгляд бессмысленной работа станет той соломинкой, которая поможет ей выстоять?

И. Вайтенс, член жюри Общества «Театрал»

 

 

СТРАХ. ЛЮБОВЬ. ОТЧАЯНИЕ В МДТ

            Спектакль по Брехту непременно должен был появиться в репертуаре Малого драматического театра – театра Европы и, естественно, занять там свое особое место. Для подготовки зрителей к нестандартному формату постановки была выпущена специальная программка, по внешнему виду похожая на типичную, издаваемую в Германии, газету тех времен, со своим заголовком «Страх Любовь Отчаяние», набранным крупным готическим шрифтом. Знакомясь с ее содержанием, зрители уже какой-то частицей своего сознания начинали ощущать атмосферу предвоенной эпохи 30-х годов прошлого века, царившую в период создания самой пьесы «Страх и отчаяние в Третьей империи», послужившей основой спектакля. Газета-программка описывает не только творческие биографии авторов инсценировки Льва Додина и Александра Боровского, но и предлагает экскурс в жизнеописание самого драматурга с момента его рождения 10 февраля 1898 года в Аугсбурге до дня кончины 14 августа 1956 года в Берлине. Кроме того, в ней приводятся цитаты из антивоенных публикаций немецких деятелей культуры. Здесь же представлены подобранные по тематике стихотворные строки Шекспира и Брехта в переводе Д.Додиной и Е.Эткинда, меткая карикатура 1914 года на карту Европы того времени, политические анекдоты, ходившие между гражданами Третьего рейха, иллюстрации ключевых сцен спектакля и многое другое, важное для понимания структуры спектакля. Действие включает в себя несколько раздельных, внешне не связанных между собой сюжетов, одновременно происходящих на сцене. Такая схема дает возможность показать внутреннее неспокойное психологическое состояние граждан различных социальных слоев и общую картину настроения общества в начальный период появления первых признаков нацизма, когда еще не все было понятно, еще оставались кусочки надежды на власть, государство и т.д. Пространство сцены и просцениум, оформленные главным художником театра Александром Боровским, мысленно воспринимаются как некое количество изолированных мест, где персонажам можно было бы, не привлекая внимания, переговорить и осмыслить возникшие ситуации. Обширный состав разноплановых исполнителей воплощает эту постановочную идею. Например, представители судебных органов в исполнении Игоря Иванова, Владимира Селезнева, Павла Грязнова и Сергея Козырева, собравшись вместе, мучительно пытаются решить проблему, каким образом оправдать виновных и наказать невиновного, как того требует время и собственная безопасность. Рядом, в кафе за столиком, торопливо присели родители (Сергей Власов, Наталья Акимова), до смерти напуганные своим сыном, подростком, который, по их мнению, может донести на них в соответствующие органы. Что конкретно им могут инкриминировать, они не знают, но страх доводит пару почти до безумия. Через весь спектакль проходит история расставания еврейки Юдифи со своим мужем, арийцем (Ирина Тычинина и Олег Рязанцев), инициированная самой женщиной, оказавшейся сильной духом, любящей женой, жаждущей спасти безупречную репутацию мужа. А молодым актерам Евгению Санникову, Ивану Чепуре и Станиславу Ткаченко поручены роли раскованных, рвущихся к власти молодых людей еще не в форме штурмовиков, но уже полностью на стороне спущенных сверху националистических установок. Как преддверие надвигающегося кошмара в стране здесь, в кабачке разыгрывается знаменательная картина моральных изощренных издевательств этой компании над другим простым немецким парнем. Великолепно, тонко и точно провел эту сцену их главарь в талантливом исполнении недавно принятого в труппу МДТ Евгения Санникова. Его герой источает жизнерадостность и оптимизм, он любит потанцевать, у него есть девушка, которой он дарит украшения, не гнушаясь сомнительным способом их приобретения. Такой обаятельный остроумный нацист, за которым пойдут многие. Особняком в этом спектакле выглядит парочка персонажей по имени Циффель и Калле из пьесы «Разговоры беженцев», представленных артистами Татьяной Шестаковой и Сергеем Курышевым. Эти двое не принадлежат к жителям города, они вообще выпадают из общей массы. Ни страха, ни отчаяния, ни каких-то конкретных чувств они не выражают. Они - люди просцениума, ведущие спектакль, вместе со зрителями пытающиеся понять текущее время и дать ему оценку. Их остроумные резюме, хлесткие сравнения пропагандистских шагов сверху и неясные прогнозы на будущее не оставляют места для оптимизма. И, тем не менее, живое присутствие этого дуэта скрепляет спектакль в единое целое и помогает воссоздать на сцене отражение того смутного времени в Германии, которое мучило Брехта и о котором он писал в своих пьесах.

Эминя Хайруллина,член жюри общества «Театрал»

 

«А Игорева храброго войска не вернуть!»

Балет «Ярославна. Затмение». Мариинский театр

            Несмотря на летнее отпускное настроение, в театральной жизни Санкт-Петербурга появилось явление яркое и значительное: балет «Ярославна. Затмение», поставленный на сцене Мариинского театра. Композитор Борис Тищенко написал в 1974 году для Ленинградского Малого оперного театра музыку к балету «Ярославна», постановку которого осуществили хореограф Олег Виноградов (он же автор либретто по «Слову о полку Игореве») и режиссер Юрий Любимов. Идею рассказать без прикрас историю о неспособности русских князей объединиться для противостояния татаро-монголам поддержал научный консультант, выдающийся ученый Д.С.Лихачев. Но путь на сцену спектаклю попытались преградить идеологи из обкома КПСС : спектакль обвинили в «унижении русского народа», назвали антипартийным и антинародным. Единственным, кто на заседании в обкоме выступил в защиту новой постановки, стал К.Ю.Лавров. Премьера с трудностями прорывалась к зрителю, но с первого же показа — 30июня 1974г - вызвала горячий интерес не только у любителей балета, но и среди самых широких слоев интеллигенции, студенчества. И вот спустя 43 года легендарный балет под полным авторским названием «Ярославна .Затмение» вернулся на подмостки Петербурга. В Мариинском театре постановку поручили молодому талантливому хореографу Владимиру Варнаве. Нашим балетоманам он хорошо известен по участию в « Мастерской молодых хореографов» (особо отмечу блестящий номер «Глина» на музыку Д.Мийо) и проекту «Мечтатели» в Мариинском театре, а также по одноактному балету «Каменный берег» в Театре балета им.Л.Якобсона. Полнометражный балет В.Варнава ставит впервые, и нельзя не отметить ценнейшее качество хореографа: он абсолютно доверился драматургии сочинения Б.Тищенко, бережно и вдумчиво следуя за музыкой, без купюр и перестановок. Дирижировал премьерой маэстро В.Гергиев, так что зрительный зал получил двойное удовольствие – и от оригинального сценического действа, и от потрясающей музыки. Отдельное «браво» хотелось бы адресовать хору театра, озвучившему подлинные тексты «Слова о полку Игореве»). Это стало мощнейшим выразительным средством, которое придает спектаклю литургическую окраску и держит зрителей в напряжении с первой до последней минуты. Является ли новая постановка балета преемственной по отношению к первой постановке? Прежде всего, они сходны своей трагической оценкой самого произведения «Слово о полку Игореве». Мы становимся свидетелями личной драмы главного героя, путь которого к прозрению лежит через пленение и бегство из неволи. Рок довлеет над Россией, рок влечет князя Игоря на тот гибельный путь, по которому он ведет свою дружину. Князь Игорь в истории Руси — фигура неоднозначная, спорная. Зрителю не навязывают никаких решений, он волен свободно чувствовать, мыслить и делать выводы из увиденного. Что касается хореографии, то как и в 1974году она разделила публику на тех, кто приветствовал новаторские выразительные средства и недовольных приверженцев традиционного балета. Главное: она не оставила равнодушных! Своеобразие и оригинальность спектакля меня лично так захватили, что я с интересом посмотрела два премьерных состава. В премьерном интервью Владимир Варнава подчеркивает: «Нашлись солисты, с которыми я работаю в своем ключе: мы с ними ищем, лепим, пытаемся создать роль». В числе таких солистов можно назвать не только исполнителей центральных ролей, но и персонажей эпизодических, исполнителей второго и третьего состава. Исполнители партии князя Игоря Юрий Смекалов и Андрей Ермаков «лепят» образ князя по-своему, но смотреть на обоих - чрезвычайно интересно. Смекалов очень красив в скульптурных позах и перестроениях, выглядит былинным богатырем во главе войска, а в сцене пира у коварного Кончака артист выразительно проиграл целую гамму чувств: от буйного опьянения до рабской сломленности. Выдающийся классический танцовщик Ермаков неизменно впечатляет мощью и полетностью своих прыжков, в его трактовке молодой честолюбец истово стремится к славе, еще не догадываясь о цене будущих кровавых жертв. Удивительно пластична и выразительна Злата Ялинич - Ярославна, танцующая босоногой, а в сцене видения плененного Игоря – балансирующей в колесе-Солнце (эта самая оригинальная и говорящая деталь сценографии). Связь древнерусской женщины с силами природы, какая-то языческая, сакральная связь, чувствуется в ее исполнении. Вместе с Ялинич женский кордебалет воплощает мудрость и терпение, безграничную женскую преданность и любовь. Вереница черных плакальщиц с ее лейтмотивным движением (удар кулаком в живот и падение на колени), возможно, самое тяжелое нравственное испытание для князя Игоря после возвращения из плена. Центром 2 действия является танец половчанок, первобытных охотниц в черных шкурах и волчьих масках. Воины князя Игоря легко, будто забавляясь, покоряют их и распинают нежные тела на ржавом металлическом заднике. И лишь Половецкая дева- Кристина Шапран - до последней секунды сопротивляется истово, ее танец, вначале дерзкий и стремительный, постепенно преображается в полу-автоматические, болезненные, шаркающие шаги. Нарастание драматизма в этой сцене первой охоты точно, убедительно придумано хореографом и воплощено артисткой. Выше всех похвал танцовщик Григорий Попов — Див, воплощенный дух воинственности. Я стараюсь следить за его творчеством и не устаю восхищаться его умной филигранной работой над ролями разного плана. Новый персонаж Попова - существо без лица и пола, многоликая Смерть, в жажде бесконечных жертвоприношений ищущая, чье сердце забьется в воинственном ритме. Танец Дива, завершающий 1действие, исполнен артистом ликующе, неистово, как ритуальная пляска. В художественном оформлении спектакля можно узнать символы и типы разных эпох, не только первобытной Руси, но и недавней ее истории (военный Сталинград, советская подлодка, типажи «новорусских» разгулов), а воинство Игоря снаряжено как персонажи «звездных войн». Действительно, вопрос: «Чего ради затеваются войны и какова расплата за них?», - остается актуальным для человечества во все времена. Мариинская «Ярославна» высказалась на эту тему с искренностью и эмоциональностью. Спасибо всей творческой группе — команде единомышленников, которая кроме доставленного эстетического удовольствия, заставляет по-новому взглянуть на историю России и задуматься о ее будущем.

Алла Егорова, член общества «Театрал»

 

 

МАМАША КУРАЖ В АЛЕКСАНДРИНСКОМ

            Спектакль «Мамаша Кураж и её дети» по одноименной пьесе Бертольда Брехта, поставленный Теодоросом Терзопулосом, привлек внимание всех почитателей театра. Греческий режиссер, знаток античности, и гениальный драматург близки друг другу по силе обобщения конкретного материала, который, будучи перенесенным на другой вселенский уровень, может быть трактован уже совершенно иным образом. В данном случае, на сцене был представлен мир  войны как таковой с ее тупой беспощадностью.
Героиня спектакля - боевая, находчивая, энергичная маркитантка, этакая «бизнесвумен», для которой «война – мать родна» - самый надежный способ существования на этом свете. Об остальном она не задумывается, так как поглощена своим ремеслом, отслеживая все перипетии передвижения солдат, их потребности и т.д. Ей некогда бояться и все - нипочем, несмотря на то, что рядом с нею - трое детей. Ее недаром прозвали «мамашей Кураж» . Прозвище это за ней закрепилось навсегда. В отличие от своих современниц она не носит юбок, одевается на военный манер, потому что так удобнее. Кстати, костюм, изготовленный по эскизам художника Анастасии Нефедовой, по-своему даже привлекателен и выглядит на стройной фигуре героини весьма эффектно. Кураж окружена мужчинами и помнит об этом, хотя бравада ее поведения отпугивает их. Она слишком самостоятельна и независима для того, чтобы бы принадлежать кому-то еще, кроме себя. У нее свои жизненные установки, среди которых на первом плане – трезвый ум и практичный подход к решению проблемы. Актрису Елену Немзер зрители хорошо помнят по неподражаемому исполнению роли эксцентричной старухи в спектакле Николая Рощина «Старая женщина высиживает». И мамашу Кураж она также играет по -  своему, уходя от стандартов и штампов.
В соответствии с задуманной концепцией спектакль построен по типу античных представлений и потому обращен к зрителям, как бы пересказывая им историю сильной духом женщины, рисковавшей всем, даже своими детьми и, в конце концов, попавшей в пасть молоха в качестве очередной жертвы войны. Драматизм постановки и неизбежность предсказуемого финала подчеркивается визуальным задником, состоящим из множества бесстрастных лиц, выстроенных в хоровом порядке несколькими рядами, напоминающими ровную стену. Кроме того, в спектакле есть рассказчик, роль которого замечательно исполняет Николай Мартон. Его комментарии и пояснения позволяют абстрагироваться от происходящего, внутренне формируя свою оценку поведению действующих лиц. Есть еще один новый персонаж – это смерть,  появляющаяся на сцене чтобы выполнить свое предназначение. Оригинально одетый Дмитрий Бутеев, преображенный под обозначение этого неизбежного явления в нашей жизни, вырастает из-под земли и, бережно обращаясь со своими подопечными, отправляет их в последний путь. Костюмы Анастасии Нефедовой здесь – отдельная тема. Они современны, нестандартны и разработаны таким образом, чтобы слиться с персонажами в единое целое, сделать их типичными. Поэтому в первый момент, следя лишь за действием, их не сразу отмечаешь. Чего не скажешь о ярком, кричащем костюме Иветты (Александра Большакова), которая в силу своей профессии одевалась именно так. А вот ряса священника здесь, где каждую минуту может начаться бойня, - лишь формальная бутафория, да и сам он не очень-то нужен здесь. Осознавая это, священнослужитель (Сергей Паршин) подчеркивает этот подтекст, произнося традиционные религиозные фразы своего героя без эмоций, с заметной долей иронии, а затем и вовсе исчезает. Действие полно образов: солдаты, крестьяне, военные различного ранга и прочий люд, перемешиваясь друг с другом, создают дополнительный пестрый мир на фоне статичного незыблемого задника, вокруг которого вращается жизнь главных героев.
Сильнейшее впечатление производят показательные сцены гибели детей мамаши Кураж. Человеческие фигуры, с головы до пят экипированные под безликую боевую машину, воспринимаются как идентификация войны, готовой колоть, бить, мучить и убивать. Война проделала все это сначала с Эйлифом, старшим сыном, потом – с Швейцеркасом, младшим сыном, а затем убила хрупкую, добрую немую Катрин, ее дочь. Та самая война, которая ее кормила, отняла у нее детей. Тогда зачем все то, к чему она стремилась ?
Свою нужную лепту вносит в постановку музыка Пауля Дессау, которая расширяет границы действия и преобразовывает его в единое целое так, что двух часов оказывается достаточным, для того, чтобы представить на сцене поучительную историю жизни незаурядной женщины мамаши Кураж и её детей.

Эминя Хайруллина,
Член жюри общества «Театрал»

 

 

«Жан и Беатрис». «Такой Театр»
Режиссеры Александр Баргман и Анна Вартаньян

        В середине мая я посмотрела в «Таком Театре» премьеру, психоделическую трагикомедию по пьесе Кароли Фрешетт «Жан и Беатрис». Спектакль был восстановлен после перерыва, но первый вариант я не видела. Речь в нем идет о вечном, об отношениях женщины и мужчины.
О женщине, ждущей Любви и мечтающей о ней. О том, чтобы Он пришел, заинтересовал, увлек, обольстил, завоевал. Не дождавшись такого, она дает объявление, что готова заплатить, если придет, заинтересует, обольстит и т. д. Она тешит себя надеждой: лишь бы пришел, а там уж как-нибудь сама все устроит.
И о мужчине, который сам о себе говорит: «За деньги готов на все». И ведь обольщает — да это и не трудно, ведь она сама ему помогает.
Беатрис (Анна Вартаньян) — женственная, очень трогательная фантазерка, готовая за Любовь принять любые знаки внимания.
Жан (Игорь Грабузов) — молодой, жесткий и безжалостный человек, в жизненные планы которого Любовь не входит.
Заканчивается все, с одной стороны, неожиданно, с другой – логично. Весь спектакль сидишь в напряжении, не догадываясь, что будет дальше.
Спасибо режиссерам (А. Вартаньян, А. Баргман), спасибо актерам за выразительную игру, я получила удовольствие.

Марина Воронцова, член Общества «Театрал»

 

 

«Ревизор» в «Пушкинской школе»

        Спектакль «Ревизор» поставлен с бережным отношением к ремаркам автора, Николая Васильевича Гоголя. Как известно, это — комедия, но в «Пушкинской школе» получилось не смешно. Здесь могли сыграть свою роль привычные постановки, с окарикатуриванием всего происходящего в уездном городке. Возможно, у Гоголя была иная цель — просто рассказать анекдот, сюжет которого, кстати, был подсказан и подарен ему Пушкиным. Уверена, что В. Рецептер, со свойственной ему выверенной тщательностью в изучении текста, как раз и выполнил то, что было задумано автором. Но действие лишилось искрометности, того, что искушенный зритель ожидает именно от «Ревизора». Ремарки Гоголя, очень подробные, были учтены В. Рецептером и Д. Волковым, но зрители, в основном молодые люди и школьники, не смеялись так, как это всегда происходило при других постановках. Иногда было откровенно скучно.
Хлестаков в исполнении И. Мозжевилова был как раз таким, каким его задумал Гоголь — человеком умным, с большой фантазией воспользовавшимся ситуацией, а не просто вдохновенным вралем. Кстати, в первой постановке роль Хлестакова исполнял Н. Дюр. Известно, что Гоголь был очень им недоволен, так как увидел в нем просто водевильный персонаж, и суть образа, по мнению писателя, не была раскрыта. А ведь зеркало, стоящее на сцене, отражает и нас с вами. Черты Хлестакова присущи и нам… Очень хорошо передан характер Марьи Антоновны актрисой А. Дуловой. Сам городничий (Денис Волков), показалось, не обладает той внушительностью, которая должна быть свойственна Антону Антоновичу. При этом Д. Волков смотрит на своего персонажа как бы со стороны, словно зритель, приглашая нас, в зале, посмеяться над ним.
Находкой, по моему мнению, стало мелькание света в концовках двух действий, и особенно когда пришел черед развязки. Это оживило немую сцену, хотя по Гоголю она должна быть именно сценой окаменения. Мелькание созвучно гамме чувств, смятению, которое овладевает каждым персонажем. Оно подчеркивает переполох в их душах: от катастрофического переживания из-за потери денег на взятки — до невозможности выйти сухим из воды, как всегда бывало раньше.
Эта постановка, возможно, смотрелась бы лучше в других декорациях, с отсутствием света в зрительном зале. По моему ощущению, требуется некая доработка, больший прилив энергии. Но, во всяком случае, замечательно, что мы встретились с еще одним представлением «Ревизора». Спасибо актерам «Пушкинской школы».

И. Васильева — член жюри Общества «Театрал»

 

 

«Губернатор», спектакль БДТ им. Г. Товстоногова. Режиссер Андрей Могучий. Художник-постановщик Александр Шишкин

        На сцене БДТ снова премьера — спектакль «Губернатор». После почти векового забвения все чаще стало звучать имя Леонида Андреева, в начале ХХ века — властителя дум молодежи. Спектакли по роману «Что делать?» Н. Чернышевского и рассказу «Губернатор» Л. Андреева обозначили гражданскую и творческую позицию главного режиссера А. Могучего. Если предыдущие его работы по классическим произведениям «Петербург» А. Белого и «Иваны» Н. Гоголя были сложны как для постановки, так и для восприятия, то теперь четко выявлена структура сюжета и идея режиссера. Нет визуальных изысков, отвлекающих внимание зрителя, все сконцентрировано на предельно обостренной игре актеров. Голос автора (Реутов) бесстрастно комментирует происходящее на сцене или, как бы забегая вперед, торопит события.
В главной роли — Д. Воробьев. Без эффектных поз и патетических монологов он создает образ терзаемого сомнениями и душевными муками честного и глубоко порядочного человека. В губернаторе сознание служебного долга борется с чувствами христианина. Верующему человеку ничто не поможет искупить его вину. Все страшное уже произошло — мертвы 47 рабочих, их жен и детей, а он к этому причастен. Вот в его руке белый окровавленный платок — сигнал к расстрелу. Этим поступком он подписал и себе смертный приговор. Сны, страшные сны терзают и преследуют его. Одиночество, обреченность и самобичевание истощают психику, предрешая трагический конец. Семья, сослуживцы живут в другом, параллельном мире, и только не то ангелы с железными крыльями, не то демоны — два альбиноса с красными, как у кроликов, глазами — равнодушно наблюдают за происходящим.
Физическое убийство губернатора происходит буднично и незаметно. Оно стало для него избавлением от ада душевных мук. В этом сером, как бы присыпанном пеплом мире единственное яркое пятно — красное знамя в руках рабочего (Р. Барабанов). Оно реет над обезумевшей от горя матерью (А. Петровская), оно зловеще развевается, как предвестник еще более страшных событий. Стайкой испуганных птичек по сцене кружатся в белых передниках гимназистки. Что их ждет в этом огромном, взбудораженном мире?
Взволнованный голосок одной из них (А.Магелатова) звучит робко, полон жалости и сострадания к губернатору, но он тонет в гневных монологах несчастной матери и отца, потерявших ребенка, его заглушают ружейные выстрелы. На даче жена (И. Петракова), дочь и домочадцы живут в иллюзорном мире — пирушки, фейерверки, праздники. На сцене, по уходящий за горизонт диагонали, господствует покрытый белой скатертью стол, который превращается в поминальный. Вместо гостей здесь появляются призраки расстрелянных.
Сценическое пространство постоянно меняется: то сужается до размера одиночной камеры, то превращается в огромное казенное помещение. Обшарпанные интерьеры, битые стекла в окнах. Как и в душе главного героя, везде хаос и разруха. Бесшумно сдвигаются и раздвигаются серые стены: то давящей громадой нависают над сценой, то становятся глухими, непроницаемыми символами взаимного непонимания.
Пытаясь описать свои впечатления, я поймала себя на том, что затрудняюсь вспомнить некоторые эпизоды, начинаю домысливать. Может быть, так и надо. Режиссер создает канву спектакля, в которую мы вплетаем свои чувства и сопереживания, они будоражат и волнуют нас. И наконец приходит осознание нужности и важности увиденного.

И. Вайтенс, член жюри Общества «Театрал»

 

 

А можно ли преодолеть «древний, седой закон»?
«Губернатор».  Л.Андреев.  БДТ им. Г.А.Товстоногова.
Режиссер - А.Могучий.  Художник – А.Шишкин.

        Наверное, все же существует «гений места», и это не просто поэтический образ, иначе как объяснишь, что в каждой новой постановке режиссера А. Могучего в театре Товстоногова все явственнее проявляются черты того великого БДТ второй половины 20 века. Когда  смотрела спектакль «Губернатор», то поймала себя на мысли: а ведь Георгий Александрович, живи он в 21 веке, вполне мог поставить такой спектакль.
Нет, конечно, это спектакль Могучего, концептуальный до последней сценической детали, точно конструктивно выверенный, но в элементах этой конструкции прорастают  молодые побеги глубочайшего внимания  к человеческой психологии, будто проклюнувшиеся из старых БДТшных корней. А между тем, режиссерская партитура спектакля столь точна, что ее просто не сразу замечаешь, так же, как не сразу видишь, сколь совершенна и сложна сценография спектакля, и в этом - высшее проявление  театрального искусства. Ничего не отвлекает, ничто не раздражает, все работает на образ. И ведь чего только не использует сценограф А. Шишкин в спектакле: и видео персонажей в разных ракурсах, и дореволюционную хронику, и негативное изображение, и титры, и даже куклы- трупы, - и все это в постоянно трансформирующемся сценическом пространстве.
Рассказ Андреева о губернаторе провинциального города, расстрелявшем пришедших к нему за помощью рабочих с семьями, и ожидающем в течение последующего месяца возмездия,  Могучий тщательно переводит  на язык театра, сохраняя и авторский текст, который В. Реутов читает, как документ, сдержано и внятно. Метафоры писателя режиссер делает зримыми, а действие их многократно усиливает. Так, в рассказе как рефрен повторяется фраза: «Взмах белого платка, выстрелы, кровь». Этот белый платок, временами обагренный кровью, постоянно появляется и исчезает в руке губернатора (Д. Воробьев), и он же - тонкий шелковый - неоднократно, в замедленном рапиде, опадает на боковых экранах… И выстрелы. Ружейные залпы, ошарашивающие звуковой волной и вспышками, шеренга солдат производит сначала вглубь сцены, затем из глубины сцены, и, наконец, строй солдат на авансцене стреляет по безоружной публике партера. Конечно, есть метафоры и «от Могучего». Основная и, пожалуй, концептуальная - это «сон губернатора». В прологе спектакля ощущение неминуемого возмездия приходит Петру Ильичу во сне, в котором с небес спускаются по лестницам два цивильно одетых ангела в котелках, снимают крылатые доспехи, деловито обживают узкие убогие казенные коридоры и также деловито расстреливают губернатора, спросонья прикрывающегося подушкой, из которой пули выбивают «брызги» пуха и перьев. Потом этот сон повторится еще раз, а в финале эти ангелы-агенты проследят за реальным убийством губернатора, наденут свою крылатую амуницию и поднимутся по лестнице ввысь. А ведь этот сон - отсылка к ветхозаветному сну Иакова, который тоже во сне узнает будущее, и где тоже есть лестница со снующими вверх и вниз ангелами. Режиссер развивает мысль писателя,  о том, что и «в далекие, глухие времена, когда были пророки», и спустя тысячелетия действует один и тот же  «древний, седой закон, смерть карающий смертью». Сменяются века, а седая древность проступает на лицах людей независимо от тех одежд, что соответствуют их жизненным обстоятельствам. Отсюда и серый грим на лицах всех актеров, будто многовековая серая пыль седого закона жизни. Того закона, по которому веками существует пропасть непонимания между обеспеченными и обездоленными. Как могут  понять, пришедшие из беспросветной нищеты своих убогих жилищ, изуродованные непосильным трудом, с умирающими от голода детьми на руках, увещевания губернатора с другого края пропасти: « Прежде, чем вы станете на работу, я не могу с вами разговаривать» или «Дети мрут по вашей вине. Становитесь на работу». И коль им не удается преодолеть эту пропасть жалобами и просьбами, они в отчаянии, хотя бы камнями, пытаются дометнуть свой протест. А там сытые, ухоженные, хорошо одетые, не слишком обременённые трудом, искренне не могу понять, почему обручальные кольца у рабочих не золотые, а оловянные, и как ребенок может умереть от голода: «Вы не любите своих детей. Если бы у меня ребенок был голоден, я накормил бы его».
Эти два мира существуют параллельно, нигде не соприкасаясь, их столкновение подобно столкновению материи и антиматерии, с последующим неминуемым взрывом. Жертвами такого взрыва и становятся 47 человек, включая троих детей. И в спектакле БДТ эти два мира также существуют каждый в своем измерении. Рабочие со своим отчаянием, со своими криками в мире экспрессионистического театра, где страшный то ли вой, то ли плачь обезумевшей матери убитой девочки (А. Петровская), с руками, заломленными вопреки всем законам анатомии, сопровождается плакатным размахиванием красным стягом ее мужем (Р. Барабанов). А затем звучит его страстный, исступленный монолог  потомственного раба. «Из рода в род, из поколения в поколение, от тех самых первых рабов, которые строили пирамиды по прихоти тирана-царя, ведем мы свое существование…», -  выкрикивает он, почти скандирует, и рубя воздух флагом, будто отбивая себе ритм, и на выдохе окончания монолога опадает красное полотно, покрывая мертвое тело девочки.
Совсем другой мир губернатора: это мир русского психологического театра. Здесь есть такие убедительные и такие узнаваемые, хоть и чуть утрированные, персонажи, как сын губернатора (А.Феськов), чиновник- «друг» губернаторской жены (А.Петров)  и архиерей (В.Дегтярь). Здесь почти библейский садовник (Г. Штиль) очень обыденно и с некоторым сочувствием сообщает губернатору, что тут уж ничего не поделаешь, народ его убьет. А уж по каким лабиринтам души  Дмитрий Воробьев  проводит своего героя, честного, добросовестного служаку, который никогда не обременял себя рефлексией, но в котором человек оказался сильнее функционера, и поэтому слово «детоубийца» преследует его постоянно, независимо от  горы писем, клеймящих его этим словом, которые он ежедневно спокойно просматривает. И только два письма взволнуют его. Наверное, потому, что эти письма от людей, не подчиняющихся «седому закону». И потому у написавшей  письмо гимназистки (А.Магелатова)  лицо без серого грима. Ее речь столь же безыскусна и искренна, как и письмо, где она пишет, что не оправдывает того,  что он убил людей, и его за это убьют, и  все же она чувствует его одиночество, и жалеет его, и будет молиться за него.
И еще одно письмо за подписью «Рабочий». Его читает голос от автора. В этом письме ничего нет о жалости. Потому, что он заслужил смерть. Но автор письма не хочет этой смерти, потому что это продолжение древнего закона, где девиз «рабство, привилегии, вражда», а автор письма хочет, чтобы воцарился новый закон с девизом «свобода, равенство, братство», но достижение его невозможно обычными средствами старого мира. «Из плохого ничего хорошего выйти не может, и в борьбе, которая ведется оружием, победителем всегда будет не тот, который лучше, а тот, который хуже, то есть который более жестокий, меньше жалеет и уважает человеческую личность, и неразборчив в средствах». Эти андреевские слова, неоднократно подтвержденные на протяжении века после их написания, заставляют задуматься над вопросами: а возможен ли новый закон в человеческом обществе? И можно ли преодолеть «древний седой закон»?

Елена Блох — член Жюри общества «Театрал»

Публикуется в авторской редакции

 

 

 

ПРОШЛЫМ ЛЕТОМ В ЧУЛИМСКЕ
Молодежный театр на Фонтанке
Режиссеры С. Спивак и Л. Шуринова

        В любимом мною Молодежном театре состоялась премьера спектакля «Прошлым летом в Чулимске» по пьесе великого советского драматурга Александра Вампилова. Его произведения давно стали классикой, и потому кто бы и когда к ним ни обращался, получается всегда интересно и, как правило, актуально. Эта пьеса ставилась много раз (БДТ, Театр им. В. Ф. Комиссаржевской, МХТ им. А. П. Чехова, фильм «Валентина» Глеба Панфилова). И вот теперь она привлекла внимание Семена Спивака и Ларисы Шуриновой.
Вампилов всегда отличался глубоким проникновением в нравственную природу человека. Таков и этот спектакль: о душе, которую надо сохранять несмотря ни на что, о том, что надо быть в мире с собой и совестью, о любви… о безответной любви?
По-моему, авторам спектакля удалось ответить на этот вопрос. Прекрасно воссоздана вампиловская атмосфера, настроение, недоговоренность. И — безысходность. Мне показалось, что в спектакле нарочито не сделан акцент на времени и географии. Эта чайная с палисадником — и есть весь мир, а действие могло произойти где и когда угодно.
Герои пьесы — живые люди, с их достоинствами и недостатками. Мы проводим с ними один день, но за это короткое время жизнь каждого из них сильно меняется. Все, кроме Валентины, побиты жизнью (люди разрушают палисадник, она упорно его чинит), но и ей тоже к концу спектакля доводится получить свой «урок».
Хорошо, что авторы спектакля выбрали вариант пьесы с гуманным, добрым концом: наутро все остается на своих местах, и только повзрослевшая Валентина снова чинит палисадник!
Хочется сказать о великолепном актерском составе. Молодая актриса Дарья Вершинина — неожиданное и приятное открытие. Замечательны Регина Щукина в роли Кашкиной, любящей Шаманова, но и способной на ложь и интриги, Денис Цыганков в роли страдающего от одиночества Мечеткина. Зоя Буряк в роли матери Пашки, Андрей Шимко и Константин Воробьев (Дергачев и Еремеев) — очень органичны! Понравился Егор Кутенков — его Пашка увиден мною другим, а не таким, как его представляют обычно.
В спектакле нет ложного пафоса, он отражает жизнь с ее трагизмом и комизмом. Авторам удалось донести простую мысль, что добро и вера в хорошее — это то, на чем держится мир.
Спектакль получился очень достойным, и, как мне кажется, его ждет успех у публики.

Людмила Рябова — член жюри Общества «Театрал»

 

Мамаша Кураж и ее дети
Бертольт Брехт
Режиссер Теодорос Терзопулос
Художник по костюмам А. Нефедова
Музыка Пауля Дессау

        Брехт с чуткостью провидца торопился написать пьесу в предчувствии грядущей войны, но события опередили его — грянула Вторая мировая, намного усилив драматизм ситуации. Сейчас эта пьеса снова актуальна — мир сотрясают терроризм и агрессия.
Режиссер Теодорос Терзопулос хорошо знаком с Александринским театром — это его третья постановка. Соединив лаконизм греческих трагедий, площадные зонги и европейскую драматургию Брехта с драматической школой русских актеров, он создал потрясающий по силе восприятия залом спектакль.
Мрачность сценического пространства как нельзя лучше соответствует драматургии пьесы. Задник сцены — ряды картонных персонажей: не то зрители, не то участники происходящего. Ощущение беспрерывности военных действий создает группа солдат, периодически по диагонали пересекающих сцену. Невозмутимые и агрессивные, они — часть машины разрушения. Костюмы в стиле «милитари», с отсылкой в прошлое и будущее, панцирями закрывают актеров, и только на краю гибели обнажается беззащитное тело, ярко контрастируя с чернотой сцены.
Появляется Рассказчик (Н. Мартон) — он невозмутим и величав. По мановению его руки начинается спектакль, он запускает страшный гибельный механизм. Война! Сколько горя и слез несет она людям, меняя психологию, ломая человеческие судьбы, уродуя до гротеска моральные качества! Но речь идет о тех, кого война кормит, принося барыши. Мамаша Кураж делает свой бизнес, всецело связанный с войной. Закончатся бои — и она разорена. Хищный блеск в глазах, жесткость характера, расчетливость, неукротимая жажда наживы — вот ее сущность. Актрисе Е. Немзер точно удалось вписаться в этот образ, она лепит характер с потрясающей достоверностью. Четкие, резкие движения, выразительность поз, хорошо модулированный голос — только включив весь профессиональный арсенал, возможно вести роль на таком высоком уровне.
Ярким, «манким» образом является Иветта (А. Большакова); ее зазывные движения под музыку Пауля Дессау будоражат воображение, но это тактика хищницы, заманивающей жертву и не выпускающей ее из своих объятий.
Все подчинено войне, но противостоять этой страшной силе может только младшая дочь мамаши Кураж (Ю. Марченко). Слабая, беззащитная, немая, она наперекор всему барабанным боем поднимает город, спасая его от разграбления. Она гибнет последней из детей мамаши Кураж, двух сыновей которой уже забрала смерть. Смерть (Д. Бутаев), черная, зловещая, неумолимая, присутствует на сцене. Ее высокая фигура, поднятая на котурны, доминирует. Пристально следя за происходящим, она выискивает очередную жертву.
На протяжении полутора часов перед нами разворачивается вся драма женщины, матери. Мамаша Кураж из преуспевающей, самоуверенной маркитантки превращается в сломленную, опустошенную, потерявшую смысл жизни, лишенную всего старую женщину. Она — очередная жертва войны. Без сил она ложится на сцену, и Смерть поглощает ее.

И. Вайтенс, член жюри Общества «Театрал»

 

«Губернатор», спектакль БДТ им. Г. Товстоногова. Режиссер Андрей Могучий

        Леонид Андреев — не частый гость на российских театральных афишах. Старательно замалчиваемый в советское время, он «не вспомнился» по-настоящему и в эпоху всяческих свобод. Между тем в начале ХХ века его считали талантливейшим художником слова, ставили выше и М. Горького, и И. Бунина, и А. Куприна. Но даже в 1910-е годы театр словно его побаивался. К. Станиславский саркастически заметил: «Лучше совсем закрыть театр, чем ставить Сологуба и Андреева». Правда, речь шла исключительно о пьесах, а не о сценическом воплощении прозы писателя.
Действительно, как передать эту совершенную гармонию сюжета, интонации, вневременной философичности, точности и выразительности каждого слова, психологизма и свежести взгляда на все и вся? Проза Л. Андреева, внешне не яркая, но многоплановая, насыщенная цветом и звуком, не разложима на слагаемые, из которых можно было бы сложить театральную постановку. Привычные драматургические приемы, кажется, гарантируют ампутацию андреевского пафоса и шарма, а любимое веком 21-м опрощение в стиле Питера Брука или, не к ночи будь сказано, «актуализация» ничего кроме комического эффекта не обещают. Наверное, Л. Андреева могли бы хорошо ставить в середине ХХ века, во времена костюмные, обильно-декорационные, громко-пафосные — но тогда вход в театр был для него закрыт по причинам откровенно политическим, а точнее — политиканским.
При всем при этом, «Губернатор» — рассказ для театра беспроигрышный. Сюжет простой и драматически заостренный. Речь идет о главе города, по воле которого — взмах платком в решающий момент — была расстреляна демонстрация доведенных до отчаяния рабочих, и погибли в том числе женщины и дети. В революцию 1905 года такое не прощали — и весь провинциальный город уверился, что губернатора скоро убьют. Смирился с этим и он сам. Осознавая свою вину — не прятался от возмездия, а почти его искал, и оно его настигло, револьверной пулей.
Сложность же в том, что за фабулой «действа» стоит еще разветвленный сюжет психологический, почти чеховский. Гибнет не кровавый сатрап, и даже не раскаявшийся несчастливец — игрушкой судьбы стала больная и добрая по сути душа, один из нас, и на его месте мог бы оказаться каждый, и каждому в жизни случается горько платить за сиюминутную импульсивную вспыльчивость, пусть и спровоцированную чьей-то злой и безжалостной волей. А еще это трагедия всегдашнего человеческого одиночества, даже среди самых родных и близких людей, даже на вершинах власти и при собственном бесценном жизненном опыте.
Передать, сдирижировать эту андреевскую полифонию невероятно сложно, потому что она неповторима как стихи, как музыка, как пейзаж кисти великого мастера. Но есть ли необходимость ее повторять? Не выльется ли это во вторичность, всегда уступающую оригиналу, даже ему противоречащую? Ведь у театра есть свои выразительные средства, возможность дополнить, расцветить, переозвучить, насытить музыкой книжное слово. Лишь бы при этом не потух, не исказился до неузнаваемости тот образ мира, который этим словом так прочувствованно и талантливо запечатлен.
В спектакле А. Могучего над сценой с самого начала витает призрак смерти — неумолимой, иногда чудовищной, иногда элегантной, но всегда — бессмысленной, которой вполне можно было избежать. И гибель 43 рабочих, и казнь губернатора одним из тех, кто выжил, ранят своей обыденностью, своей необязательностью. В этом соль рассказа, точно переданная, и даже усиленная, сценическим языком.
Губернатор Петр Ильич в исполнении Дмитрия Воробьева — фигура трагическая, но скорее жертва, чем палач. Черты обыденности в его одежде и словах только добавляют сопереживания к нему. Такой человек вполне мог бы жить рядом с нами — быть современным профессором университета, судьей, высокопоставленным чиновником. «Короля играет свита», но акцентированное подобострастие подчиненных лишь подчеркивает глубину его страданий на крестном пути последних недель бытия. А ярко-бестолковая суета окружающей жизни контрастирует с одиночеством приговоренного судьбой к гибели человека. Смерть видится ему в образах двух ангелов, одетых с иголочки как могильщики на дорогих похоронах. Они незримо и неотлучно присутствуют с ним рядом, но он несет эту боль в себе, сохраняя достоинство и не досаждая жалобами близким. Стоически он переносит и непонимание окружающих, которые, при внешнем сочувствии, наблюдают за ним холодно и бесстрастно. Д. Воробьев наделил своего героя чертами стоика и философа, крестный путь которого вызывает не сиюминутно-бытовые, а библейские ассоциации.
Неверная — в отличие от рассказа Л. Андреева — жена (актриса Ирина Патракова) и ее лощеный любовник, чиновник по особым поручениям Лев Андреевич (актер Анатолий Петров), по сути, равнодушно взирают на драму близкого человека, ни на йоту не переменив привычного образа мыслей и чувствований. Круговорот окружающей жизни, ее краски и веселье лишь оттеняют страдания одной ногой стоящего в могиле губернатора.
Свойственное Леониду Андрееву противоречивое соединение обыденности и трагизма точно и зримо передано в спектакле. Гром выстрелов и танцы легконогих гимназисток, горе потерявшей ребенка матери и самодовольство удачливого любовника, солдафонство полицмейстера и злорадство горбатого уродца лакея — все это грани воспаленного губернаторского сознания. Он заостренно — и в то же время отстраненно — воспринимает и ужасы, и праздничную веселость текущей с ним рядом жизни, но сам, душой и телом, все сильнее втягивается ее темной стороной.
Сильным, но уместным драматургическим приемом стало посещение губернатором морга — простого сарая — где свалены трупы убитых рабочих. Здесь театральным языком сказано то, что и составляет соль рассказа Леонида Андреева. Сказано выразительно, шокирующе, но точно и без диссонанса со всем сценическим действом. Губернатор в исполнении Д. Воробьева и здесь потрясает своей выдержкой, глубинной душевной мукой, невидимой окружающим его подчиненным, но видимой, осязаемой зрителем в зале.
Фантасмагоричность спектакля, контрастная смена декораций и эпизодов точно и образно передают смятенное состояние души губернатора. Все происходящее на сцене ведет к вопросу: как такое случилось? можно ли было всего этого избежать? И, главное, что бы мы сделали на его месте? вообще в то время? И так ли оно отличается от времени нашего, настоящего? Что ждет нас впереди, в ближайшем будущем и не повторятся ли трагедии начала века ХХ-го в веке XXI-м?
Большой художник, писатель — всегда провидец. Часто он сам не осознает, как далеко вперед заглядывает, как точно схватывает гибельные тенденции в окружающей жизни, которые скоро, может после его ухода, начнут ломать судьбы людей и целой страны. Именно так чувствовал жизнь Леонид Андреев, и потому столь рано ушел. И этот его нерв, пророческая зоркость точно переданы в спектакле Андрея Могучего. Переданы по-театральному броско, но точно, без пережима и грубого домысливания. И нет здесь модного «осовременивания», зато есть вневременной, философский смысл, которые нельзя не увидеть, нельзя не почувствовать благодаря таланту исполнителей и всех создателей спектакля.
Счастливо избегнув искуса стать соавтором, тем паче вольным интерпретатором, Андрей Могучий пошел дорoгой на первый взгляд простой, но по сути торной и опасной, — поставив во главу угла точность осмысления, верность литературному первоисточнику, опору на традиционные театральные приемы, пусть и усиленные на привычный ему лад. К счастью, рассказ Л. Андреева, как и вся его проза, сам по себе исключает однолинейность, простоту восприятия. А подводные камни здесь — перенагнетание страстей, театральный пережим, они напрашиваются, но А. Могучий счастливо их избегнул, хотя местами, кажется, и ходил по лезвию ножа. Чуть завышенная громкость шумовых эффектов заставляет поставить вопросы звукооператору, но не режиссеру. В целом же интонация полутонов, хотя и разрываемая громом выстрелов, оказалась выигрышной и вполне уместной. А мятущаяся душа главного героя — лишь внешне невозмутимого — стала близкой, почти родной каждому из сидящих в зале зрителей. В этой точности каждой мизансцены, реплики, интонации — успех непростого для восприятия спектакля.
Когда-то на вечере памяти писателя Немирович-Данченко сказал: «Между Художественным театром и Андреевым не было поставлено точки, а было какое-то многоточие, он мог дать театру еще что нибудь большее. […] Я думаю, что перед памятью Леонида Андреева на Х. Т. лежит грех, который так и остался не ликвидированным». Возможно, этот грех лежит и на всем российском театре, а постановка А. Могучего помогла хоть немного его искупить.

Дмитрий Благов — член общества «Театрал»

 

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

Александринский театр
Режиссер Аттила Виднянский
Сценографы М. и А. Трегубовы


        Театр — мир иллюзий и условностей, в его стенах мы принимаем правила этой игры. Время для нас замедляется или ускоряется в зависимости от замысла режиссера. Новая постановка и драматургическое решение спектакля «Преступление и наказание» разрушает привычное представление об этом романе и поражает графичностью сценического пространства. Это не Петербург, а некое особое место действия, со своими законами, мистикой, сюрреализмом. Изменен масштаб восприятия окружающего мира. Все предметы нарочито преувеличены, разъединены, деформированы. Бьет по глазам контраст черного и белого, без привычного сумрака петербургских ночей. Сложно решены мизансцены: одновременно развиваются нескольких сюжетных линий, что создает ощущение дробности, иллюзорности, гротеска. Персонажи существуют сами по себе, а характеры и сущность образов выявляются в страстных монологах, где говорят нам о самых темных, потаенных закоулках своей души.
Зрительный зал является камертоном для актера, а в данной ситуации — и его молчаливым, вдумчивым слушателем. Спектакль длится более пяти часов; напряжение постепенно растет, достигает к концу спектакля эмоционального пика, предела человеческих возможностей. Душевная болезнь Мармеладовой (В. Воробьева), иезуитская, вкрадчивая откровенность Порфирия Петровича (В. Коваленко), циничные излияния Лужина (В. Захаров), пьяная исповедь Мармеладова (С. Паршин), душевные метания и полный психологический разлад Раскольникова (А. Поламишев) — все это контрастирует с чистотой Сонечки Мармеладовой. Актрисе Блиновой удалось создать трепетный образ жертвенности и всепрощения.
В апофеозе этой фантасмагории ее главным действующим лицом стал Свидригайлов (Д. Лысенков). Наблюдая со стороны все перипетии разворачи-вающейся криминальной драмы, подслушивая, подглядывая, переосмысливая происходящее, он делает неутешительный вывод: человек порочен и слаб. Перевоплощаясь в змея-искусителя, он доводит ситуацию до абсурда. Пресмыкаясь, изворачиваясь, обманывая, подталкивает Дуню Раскольникову к душевному срыву. Однако все унижения напрасны: цель не достигнута, девушка осталась верна себе. Жизнь потеряла смысл. Лысенков убедителен в этой роли: переходя из одного душевного состояния в другое, передавая все нюансы этой сложной натуры, убеждает нас в искренности добрых поступков Свидригайлова. Только он помог решить все проблемы, облагодетельствовал всех как добрый мессия. Всех, кроме себя. Груз всезнания и всепонимания тяжек, бесцельность существования невыносима, и катастрофа для него неминуема.
Родиону Раскольникову удается избежать душевной и физической гибели. Он выходит очистившимся из страшной психологической трагедии, но драма еще не окончена. Какие испытания встретятся ему на жизненном пути?
Достоевский препарирует человеческие души, доводит их до высшей точки страданий, низвергает в пучину страстей, сам сопереживая своим героям, и в этом невероятная сила его творчества.
Режиссер Аттила Виднянский понимал сложность и грандиозность задачи. Решиться на такую непростую постановку можно было, только создав коллектив единомышленников. Сцена как Голгофа – ступив на ее подмостки, нельзя лгать, нельзя фальшивить. Актеру надо соответствовать психофизике персонажа, вжиться в роль, почувствовать ее всей кожей — только тогда он будет убедителен, и это всем, кто вышел на сцену, удалось. Спектакль состоялся, он обрел свою жизнь на сцене театра, нашел отклик в сердцах зрителей, что ощущается по реакции зрительного зала.


Член жюри И. Б. Вайтенс

 

 

Ода во славу «Клятвы Гиппократа»

«Записки юного врача». М.Булгаков. Театр «Мастерская».

Режиссер - Григорий Козлов. Художник – Николай Слободяник.

Автор инсценировки и исполнитель – Максим Блинов.

         Сколько - то лет тому назад мне довольно авторитетно и убедительно некто, имеющий диплом врача, заявил, что приступающие к врачебной деятельности уже давно не дают никаких клятв, поскольку все это – устаревшая ерунда. Правда, спустя некоторое время я узнала, что просто был момент, когда между отменой «Присяги врача СССР» и утверждением «Присяги врача России» о принесении Клятвы кое- где просто напросто забыли. Но с тех пор, сталкиваясь с тем или иным медиком, я иногда задумываюсь:" А какие у него отношения с «Клятвой Гиппократа »?. В общем, как говорится, «ложки нашлись, но осадок остался». Нужно было какое-то сильное средство, чтобы этот осадок вытравить.

Оно нашлось в виде моноспектакля Максима Блинова в постановке Григория Козлова по рассказам М. Булгакова «Записки юного врача», в котором на протяжении полутора часов идет разговор о том, как юноша, избравший эту труднейшую и благороднейшую профессию, принимает на себя всю тяжесть ответственности за человеческие жизни и, борясь со страхом и малодушием, честно и упорно выполняет свой профессиональный долг. И делает это не в благополучной клинике большого города, а один в заснеженной глуши среди «тьмы египетской» невежества. Начинает этот разговор Максим Блинов, вернее, его герой, спокойно и обстоятельно рассказывая о том, как ехал в эту глушь по страшным разбитым дорогам, как окоченел, как старался выглядеть не студентом, а врачом. И мы, следуя за этой исповедальной интонацией, начинаем ощущать то же, что и этот молодой врач: смятение при виде набора врачебных инструментов, половину из которых никогда и в глаза не видел, панику при мысли о столкновении с настоящими, а не теоретическими медицинскими проблемами, которые все объединяются в страшный призрак «грыжи». Но есть еще один фактор, о котором нам, как бы ненароком, напомнят: фактор исторического времени. «1917» выведет мелом на небольшой доске, висящей в левом углу сцены, вчерашний студент в начале спектакля, как когда-то было принято указывать на учебной доске дату урока. А в конце спектакля уже состоявшийся врач подведет на этой же доске итог своего урока длиною в год: «Принято пятнадцать тысяч шестьсот тридцать три человека. Двести человек в стационаре. Умерло шестеро»...

Очень простой сценографический прием, да и вся сценография спектакля выглядит простой и незамысловатой: ну, вроде бы, кабинет сельского врача: письменный стол с книгами, тумбочка, умывальник, на заднем плане- чистые врачебные халаты. Но эта простота кажущаяся, поскольку каждый предмет не просто многофункционален, но и метафоричен. Тумбочка становится печкой, около которой можно просто посидеть и погреться, но в то же время это - крохотный островок света и тепла цивилизации в окружающей кромешной темноте невежества и стуже надвигающегося хаоса исторических катаклизмов. Стол с книгами - стоит его накрыть белой крахмальной простыней - становится операционным столом, а свет, пробивающийся сквозь простыню и книги, превращает этот стол в ристалище, где Знание борется со Смертью. А висящие у задника чистые врачебные халаты вдруг под звуки бетховенской «Оды к радости» начинают расти, упираясь почти в колосники.

Оказывается, что юный врач вовсе не один сражается со смертью в этом богом забытом Мурьеве, его поддерживают нескончаемые ряды тех врачей со времен Гиппократа, что верно следовали словам его клятвы: «Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости». Именно сообразно своим силам и разумению действует герой Максима Блинова, когда, преодолевая страх и неуверенность и не прячась за удобную фразу: «Поздно, здесь медицина бессильна», бьется за жизнь в самых безнадежных случаях. И когда приносят девочку с катастрофически запущенным случаем дифтерии, когда было так легко оставить на совести невежественной бабки смерть ребенка, врач убеждает ее и мать в необходимости операции, про которую только в учебнике -то и читал, а потому сначала убеждает себя, что должен ее сделать. И подавляя страх, что что-то идет не так, сосредоточенно продолжает работу и успешно ее завершает. Артист так искренен в своем страхе не суметь и так убедителен в своей решимости не отдать смерти это прекрасную искру жизни, что мы абсолютно верим ему и видим все глазами его героя, познавая профессию врача как бы изнутри. Блинов нигде не пытается изображать кого-то еще, он просто с какой-то естественно-чистосердечной интонацией рассказывает обо всем, что происходит с его героем, а в результате получается так, что перед нами предстают и его помощники, и его пациенты, и их родные.

Спектакль смотрится на одном дыхании и оставляет в душе чувство какой-то доброй и светлой теплоты. А еще уважения к тем людям, которые во все века были верны произнесённым ими когда- то в юности словам: «В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далёк от всякого намеренного, неправедного и пагубного».

ЕЛЕНА БЛОХ - член Жюри "Театрала"

ПУБЛИКУЕТСЯ В АВТОРСКОЙ РЕДАКЦИИ

 

 

ВАЛЬС ИМЕНИ ГОГОЛЯ

         На сцене — маленький низенький столик, на нем алюминиевая мисочка, в которой лежит сваренная в мундире картофелина и щепотка соли. За этой скудной трапезой, примостившись на крошечном стульчике, сидит молодой человек и рассказывает о своем житье-бытье. Аксентий Иванович Поприщин живет один, служит в какой-то конторе, и ходит в нее с большой неохотой. Он мечтает о любви. С трогательным выражением Аксентий Иванович, в исполнении ведущего актера Пушкинской школы Дениса Волкова, повествует о своей жизни, в том числе и о работе в департаменте. Спокойным тоном, размеренно, не торопясь, он критически описывает бессмысленную и просто ненужную деятельность своего начальника, попутно даже сравнивая последнего с пробкой для бутылки. Говорит Аксентий Иванович о нем чуть свысока, с равнодушным превосходством, подкрепляя выводы наблюдениями, сделанными при исполнении своей основной служебной обязанности — затачивании перьев.
Слушаешь его доводы — и веришь им полностью, ничуть в них не сомневаясь, настолько искренними и толковыми они кажутся. Манера подачи текста актером делает героя похожим на наивного ребенка, не умеющего лгать. Никаких признаков болезни здесь не наблюдается. Начинаешь рыться в памяти, вспоминать первые строки монолога в «Записках сумасшедшего», звучащие как отдаленное предвестие безумия Поприщина. Сейчас это — трезво мыслящий человек, который здраво, а не через кривое зеркало, оценивает окружающий мир. Хотя, возможно, именно такая детская открытость и есть один из признаков скорого изменения сознания. В приступе откровения, почувствовав свои новые возможности, Аксентий Иванович обращает внимание и на другие моменты жизни, вроде бы не имеющие к нему отношения. Например, замечает на улице собачку Меджи, принадлежащую дочери его высокопревосходительства. Он будто слышит рассказ собаки о времяпрепровождении барышни и ничуть этому не удивляется, а, напротив, включается в эту мистификацию, добавляя в воображаемый диалог Меджи с другой собакой собственную эмоциональную оценку предмета разговора. Его мысли текут далее, в голове возникают радужные мечты о полностью счастливом будущем и т. д. Ему хочется подняться в глазах общества и приобрести значительный вес и положение. Он ведь человек, дворянин, а не просто титулярный советник! И вообще, с сегодняшнего дня Аксентий Иванович — испанский король!
Денис Волков переводит своего героя к тому состоянию, когда он теряет способность контролировать свои действия, вплоть до полного отрыва от реальности. И здесь актеру помогает выразительная группа миманса из студентов РГИСИ курса Владимира Рецептера. Они то и дело исчезают и появляются на сцене быстрой черной цепочкой, изображая всем своим видом нечто бессмысленное, пугающе непонятное и загадочное, как отражение распада личности Поприщина и надвигающегося трагического финала. Самая горькая часть его — это пребывание в сумасшедшем доме. Страдания Аксентия Ивановича невыносимы. В минуту просветления он взывает к образу своей матери и молит о спасении его из ада, в котором оказался.
Фигура Аксентия Ивановича Поприщина представляет собой еще одну трагическую модель «маленького человека» в творчестве Гоголя. Страстное желание уйти от повседневной отупляющей рутины банально сталкивается с невозможностью преодолеть существующую ситуацию. Нищета, полное отсутствие какой-либо альтернативы сложившемуся состоянию, беспомощность в деловом отношении, постоянные внутренние переживания — рождают в больной голове центрального персонажа все более и более сюрреалистические картины, приводящие к полному отрыву от материального мира. В спектакль включено стихотворение режиссера-постановщика Владимира Рецептера «Вальс имени Гоголя» как отклик на «Записки сумасшедшего». Эта повесть — об участи несчастных и диком отношением общества к ним и ко всем не соответствующим «комильфо», не воспринимающим жестких требований реальной жизни. Сон разума рождает в их головах отдельный иллюзорный мир со своей таинственной логикой. Она не связана с внешними правилами, нагоняющими на этих людей страх и ужас. Накладываясь на текст повествования, стихотворные строки обобщают впечатление и фокусируют его. Спектакль получает современную окраску, и зрительское восприятие переходит на другой эстетический уровень.

Эминя Хайруллина, член жюри «Театрала»

 

«Фальшивая монета», спектакль театра «Русская антреприза им. А. Миронова»

         Пьеса М. Горького «Фальшивая монета» не часто появляется на театральных афишах. Однако ее премьера в Русской антрепризе им. А. Миронова стала настоящим подарком для зрителей. Причем интересной оказалась классическая подача, с уважительным, бережным отношением к авторскому замыслу.
У этой пьесы было две редакции. Вторая — более логичная, предсказуемая, даже простая. Но мы увидели первую редакцию, датированную 1913 годом. Ее нынешняя театральная интерпретация напоминает стилистику Ивана Вырыпаева: с вариативностью сюжетных линий и дозированным режиссерским вмешательством в их компоновку.
Благодаря костюмам и декорациям художника-постановщика Владимира Фирера мы сразу переносимся во время и пространство начала ХХ века. Со сцены веет стариной, а музыка Владимира Бычковского и Георгия Рожкова помогает перенестись в прошлое, в другую реальность и эпоху. Звуковое сопровождение гармонирует с обстановкой и всем происходящим: и капли дождя, и шум ветра, и раскаты грома подчеркивают эмоциональное состояние героев.
Постановка опирается на традиции русского психологического театра. Им всегда оставался верен Рудольф Фурманов, а Юрий Цуркан, не разрушая, лишь дополнил их своими режиссерскими находками. Например, понравилось «немое кино». При этом быстрая перемотка кадров символизирует повседневную суету, а их замедленное движение подчеркивает пластику особо значимых моментов.
В основе сюжета лежит мелодрама — история одного семейства, купцов и дворян. В их доме снимает комнату фальшивомонетчик, оказавшийся на улице после пожара в городе. Он быстро осваивается на новом месте и подбивает хозяина дома стать его «подельником».
Соблазн легкого обогащения становится непреодолимым, когда за дело берется умелый пройдоха, а финансовые проблемы заставляют искать срочный выход из затруднительного положения. Убогое приспособленчество мешает людям понять друг друга, а фальшь в их отношениях сродни фальшивой монете. Внешне ценная, но не настоящая, она становится эпицентом алчных страстей. Результат закономерен: истинные ценности, неподдельная нравственность оказываются ненужными и неудобными, а запоздалая попытка их восстановления все равно оборачивается ложью.
Некоторые сцены выглядят хаотично, наслаиваются друг на друга, сюжетные линии перемешиваются. Однако их объединяет основная интрига, удерживающая внимание зрителя до конца, хотя спектакль идет целых три часа. Скучать не приходится, есть над чем и посмеяться, и погрустить. Яркие сцены разыгрываются то совместно, то «сольно» великолепным актерским составом. Это обладатели многих премий и наград Николай Данилов, Елена Калинина, Арсения Бычкова, Евгения Гагарина, Сергей Дьячков, Инна Волгина, Аркадий Коваль, Роман Ушаков, Андрей Родимов, Ростислав Орел, Петр Логачев. И каждый из них по-своему блистает, ни одна роль не стала проходной и блеклой.
Спектакль получился ностальгически традиционным и в то же время свежим, ярким. В создании его приняло участие целое созвездие профессионалов, каждый из которых подошел к делу творчески и со своей задачей справился успешно. Но и рассчитан он на подготовленного зрителя, на его добрый настрой, вдумчивый взгляд и хорошее театральное самочувствие.

Н. Г. Бойко, член общества «Театрал»

 

 

Преступление и наказание
Предназначение человека

         Александринский театр подарил зрителям грандиозную сценическую версию великого романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание». Пятичасовой спектакль производит очень сильное впечатление. Венгерский режиссер Аттила Виднянский инсценировал роман полностью. Бережно сохранив классический текст, он придал всем сюжитным линиям полифоническое звучание. Среди расколотых домов, под постоянно перемещающимися над головой массивными параллелепипедами бродят персонажи романа. Раскольников, сестрица Дуняша с матушкой, Соня и семейство Мармеладовых, процентщица и ее сестра — все они одновременно присутствуют на сцене, не только не мешая друг другу, а бессловесно взаимодействуя и формируя симфоническое многоголосие Достоевского. Великолепное сценографическое решение! Зритель увлечен, втянут в происходящее, ничто не отвлекает от энергетической силы, вторгшейся на сцену из истории, из далекого прошлого, причем вдруг задаешься вопросом: есть ли течение времени? Или его нет и ты сам живешь в таком же расколотом мире?
Главная режиссерская мысль не зазвучала бы без талантливейших исполнителей: именно они, актеры Александринки, своими поисками, терзаниями, своей жизненной энергией создали этот многослойный и неоднозначный мир преступлений и… наказаний. Родион Раскольников (акт. Поламышев) своим обликом отнюдь не напоминает главного героя. Растерянный, неприкаянный юноша бродит по городу, наблюдая за окружающими. Нет  у него четкой цели, нет и своего мировоззрения, он потерян, совершенное им преступление ужасно и бессмысленно. И только знакомство с Соней (акт. Блинова), ее вера, способность к состраданию и прощению меняет Родиона. Он осознает свои заблуждения на его таком убийственно изломанном пути к «счастью людей». Хотя образ Сони, на мой взгляд, получился несколько иллюстративным. Зато Порфирий Петрович в исполнении Виталия Коваленко ставит психологические эксперименты, фиглярствует, прикидываясь то палачом, то проповедником. Самовлюбленный, беспринципный, живущий в свое удовольствие — таков «служитель закона».
В какой-то момент, волею режиссера, смысловой центр происходящего смещается на образ Свидригайлова как на alter ego Родиона. Актер Дмитрий Лысенков наделяет своего персонажа сильнейшей отрицательной энергией. Изящный франт мечется по сцене, исповедуясь в развратных наслаждениях, но раскаяние настигает его и морально и физически: белые конструкции сдвигаются, не оставляя ему, как человеку неверующему, иного выхода — только самоубийство. Впечатляет сильный режиссерский прием — покаяние Раскольникова и самоубийство Свидригайлова случаются одновременно. Так выкристаллизовывается основная мысль спектакля и романа: об утрате ВЕРЫ! Именно личностное отношение к вере — в сегодняшнем расколотом глобализированном мире — позволит людям осознать свое человеческое предназначение: в любви, в сострадании, в прощении, потому что без Бога — «слишком зверино»!

Тамара Кузнецова, председатель драматического Жюри

 

 

В ЧЕРНОЙ - ЧЕРНОЙ КОМНАТЕ ШЕКСПИРА О ЛЮБВИ И. "ПЕРЕЗАГРУЗКЕ"
Театр им. Ленсовета. «Комната Шекспира»
Режиссер-постановщик Юрий Бутусов. Режиссер Р. Кочержевский

         Каждый, кто был хоть однажды в пионерском лагере, помнит, как после отбоя, на ночь глядя, рассказывали страшилки, которые всегда начинались словами: "В черной -черной комнате"и далее разные варианты: "на черном -черном столе" или "в черном -черном шкафу", или "на черном -черном рояле" и т.д., что совсем не мешало здоровому сну пионеров. Именно эти самые страшилки всплывают в памяти при взгляде на сценическое пространство спектакля "Комната Шекспира". То, что реалии шекспировских трагедий мрачны и зачастую беспросветны - бесспорно, да и его поздние комедии тоже отнюдь не жизнеутверждающи, но ранняя комедия "Сон в летнюю ночь", а именно она лежит в основе спектакля Бутусова, почти всегда воспринималась, как волшебная поэтическая сказка,- и вдруг такая сценография... Но режиссер на протяжении четырех часов последовательно и убедительно доказывает, что не все так просто в "шекспировском королевстве" и зерна трагизма заложены уже в этой легкой и полной лиризма феерии. Стоит лишь поменять знаки на противоположные: летнюю ночь превратить в зимнюю, где в темноте оголенные зимние ветки бьют и царапают персонажей, и снежная метель в момент превращает их в сугробы, а легкокрылых эльфов заменить на фантомы, воплощающие не сказочный волшебный сон, а жутковатый дремотный морок, чтобы эти зерна проросли в трагические коллизии, и в результате все отчетливее и отчетливее зазвучала тема столь актуальная для 21 века. Тема дозволенности манипуляции чувствами человека и того, где проходит граница допустимого эксперимента по изменению этих чувств и применимо ли к человеческой природе привычное ныне понятие "перезагрузка". И оказывается, написанная более четырех столетий назад пьеса, чуть приправленная цитатами из Достоевского, Бердяева, Кафки и Картасара дает уникальную возможность проследить за целым рядом таких экспериментов, в которых нет места для комедии, поскольку они могут развиваться лишь трагически. Итак перед нами разворачиваются четыре варианта исследований чувства любви. История герцога Тезея (М. Ханжов) и побежденной им амазонки Ипполиты (Г. Журавлева) ставит вопрос: можно ли завоевать любовь силой оружия и где проходит граница власти земного правителя. На практике этой силой можно подчинить и обязать, но заставить полюбить нельзя, силой можно превратить красоту в уродство, а можно просто убить. Роскошная красавица Ипполита, в день свадьбы превратившись в уродливую вульгарную тетку, бьется в агонии, пронзённая смертельной стрелой в спину, а жених-победитель Тезей, весь в белом с громадным букетом алых роз продолжает под ее предсмертные хрипы готовиться к свадебной церемонии.
Может быть с поставленной задачей легче справиться с помощью колдовства? И вот перед нами история четырех влюблённых, чувствами которых по приказу руководимого вполне благими намерениями царя эльфов Оберона (И. Батарев) путано манипулирует лукавый шкодник Пак ( С. Волков). Соком колдовского цветка он заставляет кавалеров влюбится в одну девушку и разлюбить другую, чем доводит обоих красавиц до иступленного состояния, а затем возвращает одну пару в ее естественное любовное состояние, а другой паре дарует взаимную любовь. И что? Первые двое - Лизандр (A. Крымов) и Гермия (В. Фаворская) очень близки к хэппи энду, но возникает странное ощущения холодка в их отношениях, а вот Деметрий (Н. Волков) и Елена (С. Никифорова) после "перезагрузки" все равно не окажутся вместе: причем Деметрий хоть и несколько оглушенный, но под действием волшебства, уже отвечает Елене на ее страстные чувства, только вот она, все эти любовные манипуляции прожив в здравом уме и твердой памяти, задумывается и, "остановившись, оглянувшись", сбегает из этой свадебной четверки.
Но, пожалуй, самым сильным доводом против возможности игры с любовью становится история самого Оберона. Ощущение всесилия сыграет с ним злую шутку, хотя именно он задумывает сыграть шутку со своей женой Титанией ( Л. Шевченко), причем из за пустякового повода. И вроде все получилось, как хотел: королева эльфов влюбилась в осла, но вот "перезагрузка" не сработала - Титания не стала прежней. Никакой опыт ни для кого не проходит бесследно. Трагизм спектакля достигает наивысшей точки, когда до сознания Оберона доходит эта простая истина, и он мечется с обмякшей женой на руках по черной комнате, но в ней нет и не может быть той реки, в которую можно было бы войти дважды. Любовь - очень хрупкая вещь, и с ней надо обращаться осторожно. Похоже, именно это имеется в виду, когда участники спектакля многократно повторяют на разные лады фразу , транслируемую в видеозаписи на монитор: "Как быстро исчезает все, что ярко".

Елена Блох, член жюри «Театрала»

ПУБЛИКУЕТСЯ В АВТОРСКОЙ РЕДАКЦИИ

 

 

«БИЛЛИ МИЛЛИГАН» В «ТАКОМ ТЕАТРЕ»

          В декабре 2016-го «Такому Театру» исполнилось 15 лет. За это время он составил впечатление очень интересного коллектива с собственным уникальным репертуаром и неординарной актерской практикой. От его спектаклей всегда ожидаешь свежей темы, своеобразных, характерных именно для него, решений и талантливой откровенной игры. Последняя премьера в этом списке — трагикомедия на основе реальных событий «Билли Миллиган». Авторы постановки Игорь Сергеев и Варя Светлова (они же — создатели пьесы), а также художник Анвар Гумаров сотворили западающее в душу 4-часовое зрелище. Яркому многоликому дизайну сопутствует динамичный текст и эмоционально-напряженная передача его актерами.
В основу пьесы положена действительная история американского парня, обвиненного во множестве преступлений, но признанного невиновным и оправданного. Психиатрические эксперты посчитали, что сам Билли Миллиган ничего противозаконного не совершал, а вся ответственность лежит на личностях, гнездящихся в его мозгу, и личностей этих — ни много ни мало, а целых 24 вида. Именно эта коллизия, вкупе с противоречиями в характере и поведении главного героя, легла в основу инсценировки. Неподготовленным зрителям было сложно сразу понять, что к чему. Они еще рассаживались по местам, а предваряющие действие сенсационные сообщения из газетных полос тех лет об оправдательном приговоре уже мчались бегущей строкой по поверхности пола и стены. Таким образом, этот своеобразный экран создавал иллюзию сопричастности к громкому событию и его расследованию. Затем начался обратный отсчет драматической судьбы основного персонажа. Для наглядности на ту же кирпичную стену проецировались номера сцен и, соответственно, снов Билли, во время которых над ним властвовали его alter ego. Все они составили множественную личность — таков поставленный диагноз — и действовали под разными именами. Из увиденного складывалась грустная картина всей его неуютной жизни. С детских лет в семье, еще ребенком, он прошел через домашний садизм. Под конец же оказался в психиатрической клинике, где его принялись рьяно «лечить», а попросту говоря, медикаментозно физически уничтожать.
Подобное отношение к людям мы не раз видели в художественных фильмах. Но показать такую реальность на сцене, когда зритель находится вплотную к залу, и не сфальшивить — очень непросто. Для этого требуется самое серьезное отношение к роли, умение вжиться в нее и сделать ее достоверной. Из комментариев Игоря Сергеева следует, что работа над спектаклем с перерывами продолжалась в течение года. Актеры приходили на репетиции со своими наработками на сходные темы, излагали каждый собственную точку зрения. Они обдумывали причинные связи произошедшего, анализировали мотивы своих прототипов. Безусловно, наибольшая нагрузка легла на плечи Виталия Гудкова, исполнителя заглавной роли, в 2008 году окончившего Новосибирский театральный институт. С тех пор он сыграл немало значимых ролей, успел поработать с известными режиссерами, приобщиться к творчеству разных драматургов. Это, например, Онегин у Тимофея Кулябина, Базаров у Брайана Фрила, а также Кини в «Волонтерах» Александра Баргмана, Левон в «Антарктиде» Петра Чижова. В нашем случае требовалось изобразить человека с раздробленным конгломератом вместо цельного разума и оттого непредсказуемого в поведении и поступках. Можно себе представить трудность поставленной задачи. И все-таки постепенно неоднозначная фигура главного героя раскрывалась множеством граней, непохожих одна на другую. Разумеется, процесс шел не без помощи всех остальных участников этого сложнейшего по структуре театрального эксперимента. Например, Игорь Грабузов выразительно сыграл роль отчима Билли. А в его снах он предстал столь же запоминающимся Артуром, разухабистым типом, неким научным экспертом. Точно так же все остальные актеры были заняты в двух плоскостях: ирреальной и реальной. Так, Виталий Гудков явился в снах в образе некоего Алана, в то время как сам Билли, главная личность, был показан в тех же снах актером Дмитрием Белышем. Вот такая образовалась закольцованная история.
Получившийся остросовременный спектакль, безусловно, стоит в ряду самых необычных психологических трагикомедий. Главный герой, несмотря на диагноз «множественная личность», был одиноким с самого детства. Остается понять, как он жил после освобождения. Что происходило с его надломленной психикой? А может быть, он превратился в обычного человека? В любом случае, его «множественная личность» взбудоражила массу умов и осталась в мировой истории болезней. А проблема, поднятая авторами постановки, сегодня актуальна как никогда.

Эминя Хайруллина
Член жюри

 

 

ИДИОТ МЕЧИСЛАВА ВАЙНБЕРГА
В КОНЦЕРТНОМ ЗАЛЕ МАРИИНСКИЙ

          Масштабный по духу спектакль на концертной сцене Мариинского в постановке Алексея Степанюка стал откровением для абсолютного большинства зрителей по двум причинам. Во-первых, неизвестное дотоле имя композитора, запомнившееся с этого момента как знак вновь открытого таланта. Во-вторых, еще раз подтвердившийся высокий уровень вокального и артистического мастерства солистов Академии Мариинского театра на столь сложном во всех отношениях глобальном примере, как интерпретация одного из самых известных произведений Достоевского. Противоречивые взаимоотношения персонажей романа, проходя через все мыслимые и немыслимые градации, постоянно меняются в зависимости от их настроения в тот или иной отрезок времени. У каждого из них своя запутанная биография, груз которой в решающие моменты дает себя знать. И все это важно, и все это необходимо прочувствовать и передать всеми возможными нюансами сценического исполнения. Замечательное, продуманное, охватывающее весь роман либретто Александра Медведева (партнера композитора еще в нескольких сочинениях) отразило основную подоплеку событий и поступков действующих лиц постановки от князя Мышкина до Гани Иволгина. В небольшом, но информативном буклете, подготовленном к премьере, приводятся слова исполнителя главной роли тенора Александра Михайлова о том, в каком напряженном ритме проходили ежедневные 10-часовые репетиции партий, по сложности превосходящие партии на музыку Прокофьева и Шостаковича. Была творческая работа над насыщенным драматическими коллизиями оперным произведением, все персонажи которого оказались тесно связанными между собою в разной степени так, как в детективном романе с предсказуемым трагическим концом. Вопрос был только один: как и когда он произойдет? С одной стороны, несчастная Настасья Филипповна, получившая надежду сделать другой свою судьбу с появлением в ее жизни князя Мышкина и затем внезапно изменившая свое решение. С другой стороны, сам главный герой, готовый отдать жизнь ради нее, но не обладающий, в силу субъективных причин, нужными качествами характера. И есть еще остальные участники, стремящиеся повлиять на ход событий.
Когда-то неоцененная, а ныне безоговорочно принятая музыка оперы в сочетании с психологически запутанным сюжетом требовала от исполнителей и от зала повышенного внимания. В этом смысле скромные возможности камерной по своим габаритам сцены были использованы максимально рационально. Скупой, чисто символической, непритязательной сценографии оказалось достаточно, чтобы мысленно создать в своем воображении Петербург Достоевского - нервный, неуютный, холодный. Дополнительно, как часть образа, свою роль сыграли костюмы действующих лиц от художника Татьяны Машковой. Все справились со своими задачами блестяще. Бас Юрий Власов в спрессованной партии Парфена Рогожина, вездесущий Лебедев Дмитрия Колеушко, трусливый чопорный Тоцкий, прекрасно изображенный Ярославом Петряником, семейство Епанчиных, возглавляемое генералом и его супругой (Дмитрий Беганский и Елена Витман), скользящий по поверхности Ганя Иволгин (тенор Артем Мелихов) и даже лакей в доме Епанчиных (Вадим Яковлев) – все эти лица спектакля в комплексе обрисовали обстановку, в среде которой развивалось действие с эпицентром вокруг двух обреченных лиц с говорящими фамилиями: Льва Николаевича Мышкина и Настасьи Филипповны Барашковой. Кажется, что Александр Михайлов погрузился полностью в образ своего прототипа, преобразившись не только внешне, но и внутренне. Походка, манера двигаться, открытость, искренность и наивность, робость, внешняя физическая слабость и сила духа составили полный портрет Льва Николаевича. Сторонник «униженных и оскорбленных», он оказался лучом света, притягивающим всеобщее внимание. Рядом с ним не просто было Марии Баянкиной создать составленную из противоречий свою героиню, женщину невероятно красивой внешности, гордую, не находящую себе места от испытываемых страданий и жаждущую мести тем, кто ей их причинил. И, хотя заглавная партия априори принадлежит князю Мышкину, основную роль в развитии сюжета здесь играет Настасья Филипповна, из-за нее ломаются копья и она – главное лицо, влияющее на весь ход развития этой истории. Ощущение края, за которым уже нет ничего и невероятная смесь переживаемых эмоций толкают ее на последний шаг. И, прекрасно, что у талантливой артистки хватило творческих и душевных сил для изображения столь незаурядной натуры, которая, попав в поле зрения своего князя, осталась связанной с его именем навсегда.
Самый петербургский роман Достоевского получил почти совершенное вокально-драматическое отражение на сцене концертного зала Мариинский. Замечательно, что нам дали возможность пережить историю любви двух необычных одиноких людей. Судьба распорядилась так, что их муки прекратились в один момент: она упокоилась, он полностью потерял память. А впечатление от удивительного грустного и тонкого спектакля сохранится надолго.

Хайруллина Эминя
Член жюри

 

 

"Отцы и сыновья", или как пробудить чувства

          Наверное, в школе мы еще не можем оценить роман «Отцы и дети» И. С. Тургенева в полной мере. Я лично был просто не готов. К тому же нас тогда пичкали определенной идеологией, которую, по мнению преподавателей, отстаивал писатель. Нам даже поручали написать о том, кем бы стал Евгений Базаров, проживи он долгую жизнь. И я на полном серьезе утверждал, в угоду нашей учительнице по литературе, что он стал бы народником, ну и прочую чушь. Нигилист Базаров способен на любовь? Этого я тогда понять не мог. Да и смерть его не особенно меня взволновала: ну, заразился и умер.
Вот таким я был в том возрасте.
Много позже, в поисках какой-то цитаты, я снова открыл роман. И — увлекся, прочел его полностью. Тогда-то мне и открылось, что герои романа — живые люди, и даже юмора в нем хватает. Взять хоть слугу Павла Петровича, которые донашивал барские вещи. Он вдруг заважничал и «окончательно окоченел от глупости»: стал говорить «тюпюрь», «обюспючен», полагая, что такое произношение возвышает его над простой челядью.
Экранизации «Отцов и детей» всегда казались мне скучными. У меня были свои представления о героях романа, а того же Павла Петровича режиссеры показывали недостаточно аристократичным — примитивным, что ли. Хотя у него, по рассказу Николая Петровича, была непростая судьба, которая и изменила его характер.
И вот — спектакль «Отцы и сыновья» в Театре "На Литейном". К счастью, на сей раз в своих надеждах я не обманулся. Самое удивительное, что режиссер Сергей Морозов использовал перевод с английского пьесы Брайана Фрила, который обозначил свое произведение как драматические сцены (из романа Тургенева). Дальше все просто: замечательная режиссура, незатейливые, без излишеств, декорации, простые костюмы, великолепная игра актеров (выделять никого не буду), и — есть результат!
Безусловно, зрители захотят перечитать роман, а это самое главное!

Сергей Круглов

 

Сны по кругу

«Сон об осени». Юн Фоссе. Театр Ленсовета.
Режиссер – Юрий Бутусов. Художник – Александр Шишкин.
Итак, «Сон об осени». О какой осени? «Очей очарованья», как у Пушкина, или «славной», как у Некрасова? Нет, погостной, как у А.Блока:
«Разгулялась осень в мокрых долах,
Обнажила кладбища земли..»

          Осень как конец жизни и как невольное напоминание о смерти. Но в то же время как часть кругового годичного цикла: вот она наступила и кончилась, проходят три других сезона и опять она наступает. «И повторится все, как встарь…». И это: мысли о жизни и смерти и постоянный повтор - вечное движение по кругу- лежат в основе спектакля Юрия Бутусова «Сон об осени». Даже сцена, выходящая белым полукругом в зал, преобразована в часть циркового манежа, где испокон века кони бегали по кругу, а здесь по кругу бегают, ходят, танцуют или ездят на велосипеде четверо: двое мужчин и две женщины. А вторая часть сцены – черная, кладбищенская, с крестами и траурными канделябрами. Даже воздушные шары, столь уместные в цирке, здесь висят траурными черными гроздьями под потолком зала. Здесь все повторяется, все закольцовано.
Спектакль начинается вроде бы случайной встречей Мужчины (Виталий Куликов) и Женщины (Ольга Муравицкая), и они долго говорят о том, что, вроде бы, встреча и не так и случайна, поскольку обусловлена взаимным влечением, но он повторяет все время, что у него жена и сын, а она твердит, что одинока и у нее никого, кроме него, нет. И говорят они это буднично, и разговор все время идет по кругу, и идет он под наигрываемую на фортепьяно линчевскую мелодию, с ее тягучей и неотвратимой повторяемостью одной музыкальной фразы. И они уйдут вместе, и будут жить вместе, а под конец спектакля и, наверное, жизни они опять будут говорить здесь о своих отношениях, но уже не о взаимной любви, а о взаимной ненависти, и опять они будут повторять и повторять слова о своих чувствах, только музыка звучать не будет. «И повторится все, как встарь»... А между этими двумя разговорами будут выныривать из глубин подсознания обрывками то ли сны, то ли во сне преломлённые картины жизни. Чьи сны? Мужчины. Поскольку все в этих снах вращается вокруг него. Вот его Мать (Л. Пицхелаури) появляется с вязкой, «подводной» пластикой и, волоча огромный шлейф, взбирается на высокую стремянку, как на трон, и оттуда начинает недобрый разговор с Женщиной, своей второй невесткой, и такие разговоры будут повторяться и повторяться; а пока Женщина в отчаянной попытке оказаться вровень со свекровью будет, как цирковая эквилибристка, взбираться на неустойчивую пирамиду из табуреток. (Не забывайте, полсцены – манеж). Но все равно вровень не получается, поскольку не принимает Мать вторую жену сына. И этот холод отношений переходит и на Мужчину. Мать будет повторять и повторять упреки в том, что он забыл родителей, забыл бывшую жену, забыл сына. И в какой-то момент мы вдруг понимаем, что говорит с ним уже не мать, а его первая жена. Так бывает во сне: собеседник может вдруг обернуться кем-то другим. А может мгновенно состариться и превратиться на наших глазах в седую скрюченную старуху, всего лишь высыпав на голову пачку пудры, и тут же, скинув черное запорошённое платье, танцуя, натянуть вечернее зеленое шелковое и, встряхнув пару раз головой, сбросить седину, чтобы стать мечтой об идеальной женщине, с легким оттенком эдипова комплекса… «И повторится все, как встарь»… А есть еще и Отец (С. Волков), возникающий исполинским силуэтом, в длинном пальто и на ходулях: детские воспоминания о том, «когда деревья были большими». И тут те же метаморфозы сна: Отец вдруг становится Сыном, а потом обратно Отцом, чтобы строить вместе с Мужчиной песчаные замки, разрушать и опять строить. Жизненный круговорот: сын сменяет отца, сам становясь отцом, и его сменяет его сын, и каждый что-то строит и что-то разрушает… «И повторится все, как встарь»…Только в данном случае все прервется, потому что сын Мужчины умрет, и отец Мужчины умрет, и сам Мужчина умрет. И в финале все, и мертвые, и живые, справят тризну, где будут звучат обвинения и будут летать, подобно кометам, оставляя за собой хвост из пудры или воды, черные блестящие воздушные шары (помните о цирковом манеже?).
Правильнее было бы сказать «в одном из финалов», потому что финалов будет много, они будут набегать один на другой, не поддаваясь подсчету, двигаясь по кругу, каждый раз обманывая нас кажущимся завершением спектакля. «И повторится все…».

Елена Блох – член Жюри «Театрала»

Сон об осени

Театр Ленсовета

Режиссёр – Юрий Бутусов.
Художник – Александр Шишкин
Художник по свету - Александр Сиваев
Композитор – Фаустас Латенас
Хореограф – Николай Реутов
Женщина - Ольга Муравицкая
Мать, первая жена - Лаура Пицхелаури
Мужчина - Виталий Куликов
Мужчина в молодости, отец, сын - Сергей Волков

          Среди зрителей последней постановки Юрия Бутусова в театре Ленсовета имеются горячие поклонники, есть принципиальные противники-антагонисты, но практически нет никого, кто был бы безразличен к новому стилю главного режиссера, а это - главный залог не прекращающегося интереса к тому, что он делает в последнее время. При этом спектакль «Сон об осени» действительно трудно смотреть, в нем – все не по порядку, сразу не поймешь, кто есть кто, и требуются усилия, чтобы не потерять связующую нить, что, к сожалению, по разным причинам не всегда получается. Иногда, просто не слышно слов, иногда, музыка заглушает голоса актеров. И тогда приходит в голову мысль, что камерное замкнутое пространство более соответствовало бы конкретно этой пьесе с такой хрупкой неуловимой атмосферой, вникнуть в которую можно только мысленно перейдя невидимую границу, отделяющую героев от окружающего их внешнего мира.
Тем не менее, в односложных сдержанных фразах, в коротких репликах, во всей представленной истории с неопределенными главными героями (их всего – шесть), исполненной четырьмя актерами, есть загадка, которую хочется разгадать и понять ее суть, потому что речь идет о внутреннем психологическом состоянии человека, чувствующего себя на перепутье. Тема, популярная для норвежской драматургии в частности и актуальная для современной мировой литературы вообще, является центральной и здесь. Структура пьесы дает возможность развернуть феномен самоидентификации главных действующих лиц, страдающих от отсутствия взаимопонимания и, кроме того, она помогает авторам снять любые ограничения в повороте сюжета для того, чтобы раскрыть существующую упорядоченность в спектакле в соответствии с его внутренней логикой. Достигнутая аура, энергетика самого представления как результат живого сотворчества актеров и зала, может естественным образом меняться внутри себя в зависимости от настроения обеих сторон; а для данного случая, когда стремление замкнуться в своей оболочке превалирует над разумом и жизненными установками, подобный аспект особенно важен. Актерам необходимо уловить тонкую грань общения и стараться передать ее со сцены зрителям. Они это делают каждый по-своему. Меланхолия персонажа (мужчины) Виталия Куликова уравновешена жесткой настойчивой напористостью его визави (женщины, встретившееся ему на кладбище) в исполнении Ольги Муравицкой. Самодостаточность импульсивной стремительной Лауры Пицхелаури в ролях матери и первой жены мужчины, кажущаяся легкость преодоления технических и психологических трудностей подчеркнута естественной красотой актрисы, а подкупающая эстетика перевоплощения и актерской игры выверена органичностью переходов от одной роли к другой в предложенных ей ипостасях.
Трудную задачу максимально отобразить запутанный клубок всей коллизии в обобщенном виде художник Александр Шишкин решил соответственно главной идее. Пространство сцены, полностью занятое коробами, кладбищенскими крестами, черными шарами, яркими торшерами, лестницами, поминальным столом и т.д., можно, абстрагируясь от конкретики перечисленных предметов, образно понять и как поле жизни и смерти и, как метафору конечности жизни. Посреди всего этого многообразного реквизита под мерную музыку Латенаса главные герои (а, может быть, это - их заблудшие души) пытаются решить свои проблемы. Несмотря на контрастирующий внешний шум, разрозненные фигуры, передвигающиеся в пределах данного пейзажа, кажутся молчаливыми и усталыми, существующими каждый в своем собственном мире. Для них кладбище – лучшее место уединения, и недаром спектакль начинается со сцены на этом прискорбном месте. Столь гиперболизированное особенностями психофизики натуры героев болезненное восприятие действительности, как атрибут душевного состояния сковывает, и, одновременно, роднит их, притягивает друг к другу, как плюсы и минусы, как бесконечная кривая приближения и отталкивания, оставляя в запасе возможность для любого исхода ситуации, для любого финала, в том числе, позитивного.

Эминя Хайруллина
Член жюри

 

"Завещание целомудренного бабника"

          Друзья! Обязательно сходите в театр "Комедианты" на спектакль "Завещание целомудренного бабника". Этот спектакль не нужно как то обсуждать, разбирать, он достаточно прост, там отсутствует какой то подтекст. Что можно еще рассказать о великом грешнике Дон Жуане, кто его не знает? Нет таких людей. Оказывается можно и это нам предложил Михаил Левшин, поставив спектакль по пьесе Анатолия Крыма. Роль Дон Жуана предназначалась Виктору Костецкому, но....  Выручил театр его коллега по сцене блистательный Семён Сытник. Остальное сами увидите, просто придите и получите удовольствие.

Сергей Круглов

 

Жив курилка!

«Правда - хорошо, а счастье лучше» А.Н. Островский.

Театр Комедии им. Н.Акимова. Режиссер Александр Кузин. Художник Андрей Климов.

          Если Вам дорог «старый добрый театр», где комедия - так комедия, где есть красивые исторически достоверные костюмы и создающие иллюзию места действиия декорации, где актеры по традиции «вживаются в образ», к тому же еще и могут расцветить его импровизацией, где режиссер, проведя разбор пьесы в соответствии с системой Станиславского, найдя психологически оправданную мотивацию поступков всех персонажей, «растворяется в актерах», - так вот, если Вам дорог такой театр, то Вам прямая дорога в Театр Комедии им. Н. Акимова на спектакль по пьесе А. Островского «Правда - хорошо, а счастье лучше».
Я могу долго рассказывать, какими оттенками бирюзового цвета переливается шелк платья у Поликсены, как сочетается зеленое и фиолетовое в платье ее бабушки Мавры Тарасовны, или как достоверны ворота замоскворецкой усадьбы, но, сколько ни говори: «Халва, халва», во рту, как известно, слаще не станет, и, чтобы ощутить вкус визуальной составляющей спектакля, надо ее, как и халву, отпробовать. Драматургия Островского рассчитана на такое внимание к подробностям быта, так же как рассчитана на актерское мастерство исполнителя каждой, даже самой небольшой роли, потому что всякий персонаж выписан драматургом так, чтобы дать актеру возможность показать это свое мастерство. Вот уж где абсолютно уместна фраза: «Нет маленьких ролей, есть маленькие актеры». Актерская натура всегда с готовностью откликалась на подобный призыв драматурга, именно так поступили и актеры Театра Комедии. «Старая гвардия» с удовольствием вспомнила то, как когда-то, в пору их юности, учили играть Островского, точно выявляя характер персонажа. В результате перед зрителем предстает целая галерея ярких и колоритных персонажей: суетливо-деловитая в своей недалекости вдова Зыбкина (И.Цветкова), вороватый, в вечном подпитии, «хитрован» - садовник Меркулыч (Б.Улитин), деспотичная бабушка, но еще вполне «свежая женщина», купчиха Барабошина (Н.Андреева) и, конечно, замоскворецкий «бог из машины», когда ему выгодно - немощный, когда нужно - вспоминающий о былой силушке, отставной «унтер» со столь говорящим именем Сила Грознов (Ю.Лазарев), одно появление которого ведет к счастливой развязке. Но задает тон бенефициантка Вера Карпова в роли няньки Филицаты, именно к ее шестидесятилетию служения Театру Комедии и поставлен этот спектакль. Вера Александровна из «гвардии» еще акимовского призыва и существует на сцене в соответствии с его заветами: играет азартно, не боясь эксцентрики и буффонады. Поэтому ее Филицата – старушка озорная и лукавая, может в два пальца свистеть, а может умильную стариковскую мину скорчить; то легко и стремительно бежит по сцене, то скукожится в позе полной покорности. Эта миниатюрная бойкая хлопотунья везде успевает, все видит и подобно традиционным театральным слугам, придавая динамику действию, ведет любовную интригу к счастливой развязке: даром что ли у нее такое имя, идущее от итальянского Felicita, то есть, «счастье», то самое счастье, которое лучше. И если в спектакле А.Кузина за счастье отвечает старейшина актерского цеха театра, то на страже правды стоит наиболее молодой – Геннадий Блинов в роли Платона Зыбкина. Платон юн до мальчишества и с юношеской непосредственностью горячо отстаивает правду и честность. С подростковым упрямством, взмахнув мальчишеским вихром, он готов переносить насмешки, наветы и лишения ради верности идеалу. Молодой актер точно выдерживает стиль комедии Островского, его герой смешон, трогателен и обаятелен даже в кульминационной сцене истерической пляски после унижения и крушения всех надежд. Под знаком трогательной наивности проходит и сцена свидания Платона и Поликсены (Д.Лятецкая). Своенравная капризная внучка богатой купчихи и честный, а потому бедный, юный приказчик абсолютно одинаково, с почти детским любопытством и страхом, с ребячьими обидами движутся навстречу своему любовному влечению. И первый поцелуй отыгран молодыми актерами с должной комедийно-ироничной непринужденностью. Эта комедийная непринужденность - главная стилевая особенность постановки, и то, как ее выдерживают все актёры: и театральные аксакалы, и молодежь, и представители среднего поколения (С.Романюк- купец Барабашев и В.Кузьмин-приказчик Мухояров), делает этот спектакль живым и вызывает активный отклик в зрительном зале.
Старые традиции русской сцены, добрый сказочно-счастливый финал и красочная театральность – вот он, «старый добрый театр» в действии, живой вопреки уверениям скептиков о его повсеместной смерти в 21 веке. «Нет», - думалось мне на выходе из театра, - «Жив курилка!».

Елена Блох — член драматического Жюри

 

А.Н. Островский (некоторые факты биографии)

          После замечательного отзыва Лены Блох на спектакль Андрея Могучего "Гроза" не вижу смысла клацать по клавиатуре, пытаясь выдавить из себя какие-то новые мысли. Отзыв сам по себе - продолжение того шедевра, который нам подарил режиссер. Лучше я напишу несколько строк о драматурге Островском, поскольку биографы обычно больше касаются непосредственно его творчества. Есть годы и даже десятилетия (например детство и юность), о которых почти нечего сказать. Перелистывая сохранившиеся конспекты и исследования В.Я. Локшина, постараюсь в форме некоего эссе изложить некоторые факты биографии драматурга, пьесы которого никогда не сходили со сценических площадок нашего театрального пространства. Ведь даже воспоминания современников разнятся. Один утверждает, что он был белокурый, стройный, хорошо рисовал, пел. Другой помнит его грузным, рыжеватым, рано облысевшим и никогда не слышал его пения.
Сам Островский мало помог своим биографам. Мы знаем писателей, всю жизнь создававших свои автопортреты. Таков, например, Лев Толстой. В детстве это Николенька Иртеньев. По "Севастопольским рассказам" мы узнаем о его участии в Крымской войне, его жизнь на Кавказе по "Казакам", зрелые годы - по судьбам Пьера Бузухова, Левина, Нехлюдова. Герои же Островского - это не он сам.
Чужие волнения, страдания, страсти. Ни слова о себе, о близких... Островский не воевал, не дрался на дуэлях, не путешествовал вокруг света, не блистал при дворе, не заточался в острог, не проматывался на рулетке, не отбывал ссылку... и вообще всю жизнь прожил в Москве и только однажды в зрелые годы переменил квартиру.
А ведь он родился в интересное время, в Москве 31 марта 1823 года. Пушкин в ту пору был в ссылке в Михайловском и только по воспоминаниям детства представлял себе далекую "... мирную Москву

Где наслажденьям знают цену
где мирно дремлют наяву
-- И в наслажденьях любят перемену.
Разнообразной и живой
Москва пленяет простотой
Старинной роскошью, пирами
Невестами, колоколами"

          Островскому было да года, когда в Петербурге потерпело поражение восстание декабристов.
А еще через год Пушкина мчал возок к царю на коронацию в древнюю столицу, где и состоялось их знаменитое свидание.
Островскому было три года, когда в доме Веневитиновых Пушкин прочел "Бориса Годунова" изумленным слушателям:
поэту Шевыреву, философу Хомякову и молодому ученому Погодину. Погодин тогда задумал издавать "Московский вестник", и Пушкин стал его сотрудником и досадовал по повоу скупости молодого издателя. Интересно, что спустя двадцать с лишним лет
Островский будет читать в московских домах своего "Банкрота" и слушателями будут те же Шевырев, Хомяков и Погодин, и так же будет страдать от прижимистости издателя "Москвитянина"
Островскому будет четыре года, когда юные Герцен и Огарев на Ворбьевых горах дали свою знаменитую клятву.
Островскому было пять лет, когда в московском Благородном пансионе начал учиться Михаил Лермонтов, а в Москве в последний раз побывал проездом в Персию, откуда уже никогда не вернется живым автор "Горя от ума"
Островскому было восемь лет, когда на московской сцене впервые, хоть и в изуродованном цензурой виде, была представлена комедия Грибоедова с Мочаловым в роли Чацкого и Щепкиным - Фамусовым.
Островскому было тринадцать, когда в Москве прошла премьера "Ревизора" , когда закрыли "Телескоп" и зашумело имя Чаадаева.
Вот такая сравнительная хронология.
Все эти события и лица принадлежали кругу образованного общества дворянской культуры и оставили свой значительный след в истории России. Но он жил как бы в другой Москве, в другом мире и еще пройдет немало времени, когда эти два мира сойдутся, в том числе и благодаря нашему герою.
Драматург родился в обособленном уголке города - Замоскворечье ( вспоминаю восхитительный задник декорации Марта Китаева к спектаклю "Банкрот" в театре на Литейном). Туда он поселит своих будущих персонажей: Марью Огуревну Козырную, купца Большова, сад вдовы Белотеловой, в объятия которой, перелезая со страхом через чужой забор, свалится Миша Бальзаминов.
Кстати там же жил друг и литературный спутник Островского Аполлон Григорьев! Из этой же среды выйдут наши демократы-разночинцы Добролюбов, Чернышевский, Помяловский.
Островский принадлежал по рождению к среде небогатого духовенства. Семинаристом , выбившимся в чиновники, был его отец, дочерью просвирни была его мать, священником был его дед по отцу, пономарем - дед по матери. Островские происходили из костромских земель. В селе Остров, по преданию жили их предки, откуда и пошла их фамилия. Драматург не чурался своих провинциальных корней, напротив гордился, например земляком Сусаниным. Он дородушно посмеивался над своим другом Провом Садовским, рязанцем по происхождению, говоря, что у всех рязанцев природная актерская жилка и что рязанцы таковы, что "без шутки и с лавки не свалятся"
Московский быт замосворечья ( в общем то провинции) отображен во многих пьесах Островского.
Не случайно побывавший в Москве в 1816 году царь Александр Павлович с неудовольствием отметил, что многие дома и ограды в старой столице крашены "грубою краскою", и с тех пор были назначены к употреблению колера светлые. Но замоскворецкие обыватели по большей части пренебрегали монаршей эстетикой, и квартальному Тигрию Львовичу Лютову в комедии "Не было гроша, да вдруг алтын" придется делать внушение мещанке Мигачевой за некрашенный по предписанию забор.
Конечно, уклад собственного дома Островских заметно отличался от остальных обитателей Замоскворечья. Александр Федорович Островский по образованию (духовная Академия ) и душевному складу стоял значительно выше замоскворецкой среды. Ведь еще в бытность семинаристом он мечтал о Педагогическом институте в Петербурге, но согласно новым правилам, поступающий должен был знать не менее двух современных языков, а он изучал только греческий и латынь. Отец практически не занимался своими детьми, отдаваясь полностью службе, поручив их домашним учителям из семинаристов (так дешевле), а поняв, что толку от таких "профессоров" мало, перевел их в гимназию. Саша Островский переступил порог гимназии в 1835 году. Характерная черта: впечатления детства и юности, золотой фон любого писателя, никак не затронуты в творчестве Островского. Нет детей в его комедиях и драмах. Видимо эти годы нельзя назвать безмятежными, поскольку он просто их не любил их вспоминать.

Сергей Круглов. - член Жюри

 

 

Спектакль "Анна. Трагедия". Премьера в " Балтийском Доме"


          Спектакль вызвал противоречивые чувства с уклоном в сторону "нарочитой театральности".
Количество режиссёрских придумок и приколок зашкаливает, уводя зрителя от сути трагедии Анны Карениной. Режиссёр как бы пытается всё время "увлекать" зрителей всевозможными эффектными эпизодами, по большей части никак не вытекающими из романа Льва Толстого . Всеволод Мейерхольд называл это - "Парад аттракционов", но это было в двадцатых годах прошлого века, когда Театр Революции в противовес МХАТу вызывал у зрителя подлинно революционное восприятие от новаций Мейерхольда. В данном спектакле эти новации по большей части не оправданы. Вронский (Александр Муравицкий) то на трубе поиграет, то на ходулях походит, то в тазике постоит... К чему всё это? Что добавляют все эти "приколы" к образу Вронского?. Такое впечатление, что режиссёр всё время пытается прикрыть неумение актёров вести диалог, органично выражать на сцене свои чувства, эмоции...  Вообще игра актёров на такой большой сцене для режиссёра не главное, такое впечатление, что постановщик хочет увлечь зрителя сменой картинок, создать (как это сейчас модно), "клиповое" восприятие спектакля! А игра актёров где? Вот уж воистину "всё смешалось в доме Облонских"!! Вот именно смешалось! Образы в исполнении актёров пустые, похожие друг на друга и т.п. Зацепиться глазом за какую-то актёрскую работу на протяжении всего спектакля не удаётся!!
Даже Рассказчик (Анатолий Дубанов) при всём старании актёра и видимом опыте не вызывает подлинного зрительского сопереживания! Ну а про постоянный актёрский крик на сцене я уж и не говорю! Это просто необходимая "фишка" всех средних спектаклей! Так и хочется спросить актёров: " Что же Вы постоянно кричите на сцене? Зачем? Микрофонные гарнитуры для чего Вам, друзья?".
Самое интересное, что в конце спектакля, когда персонажи рассказывают о своей дальнейшей "романной" судьбе человеческими, нормальными голосами - сразу становится и интересно, и доверительно...
Очень слабая "Анна" (Ирина Савицкова). Нет к ней ни сочувствия, ни любви! Что играет актриса? О чём хочет сказать? Крик, ломанные движения... Не зная сюжета (может, в зале есть и такие!) сложно разобраться в её переживаниях. Актриса слабая... Вообще, если в труппе нет достойной, мощной актрисы на роль Анны Карениной , не надо затевать постановку, иначе все усилия напрасны. Вокруг кого происходит трагедия, если Анна"усреднённая"??? Самоубийство через "тачку" ничего кроме очередного "прикола" режиссёра не вызывает в душе зрителя... 
Алексей Каренин тоже мал и по участию в постановке, и по степени дарования (видел в день премьеры Валерия Соловьёва, не А. Галибина). Выход с ростовой куклой интригует, но дальше по ходу действия Каренина как бы и нет на сцене...
"Превращение" мальчика-сына вроде вызывает реакцию в зале, но не спасает от "пустоты" линию взаимоотношений Анны и сына...
Музыкальная партитура достаточно оригинальна, но тоже нарочито придумана. То ложками стучат, то шпагами... Ритм создаётся, но от него быстро устаёшь...
Рэп придуман как бы современно, но по мере возрастания темпа спектакля слова в рэпе всё менее и менее различимы. Сам хор понятен как отсыл к хору древнегреческго театра, но больше напоминает балет "Тодес", и всё время думаешь о непростой работе хореографа с молодыми актёрами. Придумано неплохо, но в "Анне Каренине" не смотрится органично. Мне кажется, что более подошёл бы брехтовский приём с зонгами, с использованием хорошей музыки и умных текстов. А то рифма "Вронский-Облонский" кажется игрой в детское буримэ.
Короче говоря, получился такой "Бутусов" для театра "Балтийский Дом", но "бутусовщина" редко бывает удачной! Конечно, это моё сугубо субъективно мнение, и я был на премьере... Возможно в будущем спектакль устаканится, нарастит "мясо" и будет производить более целостное впечатление. Пока же "Анна Каренина" ещё раз подтвердила моё мнение, что классику такого высокого полёта нужно трогать и осовременивать осторожно и только при крайней режиссёрской необходимости. Посмотрите ещё раз "Анну Каренину" Бориса Эйфмана. Там всё на своём месте!!  Балет великолепный!!
Вне зависимости от моего восприятия спектакля желаю Александру Галибину и всем актёрам дальнейших удач! Такой результат - тоже результат!!!

Леонид Васильев.

 

«Анна. Трагедия.» Режиссер Александр Галибин. Балтийский Дом.

   Роман "Анна Каренина" мне довелось читать дважды. Первый раз в школе, второй раз уже в более зрелом возрасте, после чего, я по-новому увидел героев романа. Если в школьном возрасте Анна мне казалась девушкой, ищущей любви, а злой муж травил её, не давая развода, и довёл  до всем известного конца, то позже Анна для меня стала женщиной, которая ради своей похоти разрушила семью. Поэтому Анна в афише БалтДома и определена как женщина, которая разрушает ради своих страстей и желаний.   Друзья, я вас умоляю, миллионы девушек выходят замуж по расчёту,  когда видят, что порядочный, любящий мужчина сделал свой выбор. И потом всю жизнь живут счастливо. Сам Каренин, после второго прочтения, стал , в моем представлении, просто настоящим христианином. Чего проще было дать развод и, как говорится, с глаз долой…? Но он всё понимал про товарища Вронского, который «поматросит» как говорится и «мы разные люди, между нами ничего общего», сами знаете, как это происходит. А в реалиях того времени женщине очень тяжко было остаться одной, если ты, конечно, не дочка Ротшильда.   Премьерный спектакль для меня представился набором режиссёрских «фишек», т.е. для каждой сцены придумано своё решение, из-за чего спектакль для меня не выстроился в единую историю, написанную Львом Николаевичем. Т.е. игрок в «Поле чудес» открыл все буквы, но не смог прочесть слово. Хотя многие сцены интересны для театральных гурманов. Допустим, сцена супругов, которые могут общаться друг с другом, когда идёт пикировка на шпагах, а, когда шпаги замолкают, наступает молчание, и сказать друг другу нечего.   Во многих спектаклях используются песенные вставки, т.е. действие останавливается, и актёры песней объясняют, что сейчас происходит или произойдёт дальше. В «Анне» вместо песен прибегли к РЭПу, ну что тут можно сказать? Выскажу лично своё мнение: я с детства РЭП не любил, но один раз встретился с человеком, который профессионально этим делом занимается, и он меня, честно скажу, поразил. Вывод: или надо профессионально читать РЭП со сцены, либо не делать этого  вовсе, потому как уровень спектакля опускается до самодеятельности.   С такими мыслями я выходил из театра. Но, идя домой, вспомнил другой спектакль - «Грозу» Туманова в Театре на Васильевском. Там на премьере саксофон звучал так, что "святых вон выноси", а прошло буквально пол года и «я не узнаю вас в гриме, Игорь Бутман?», инструмент зазвучал великолепно. Так что для труппы Балтийского Дома поставлена актёрская задачка, которую необходимо решить.             Концовка спектакля выглядела очень симпатичной – опускающийся перрон и падающие стулья. Честно скажу:  ничего не понял, но присутствовало ощущение, что происходит что-то нехорошее, т.е. трагедия состоялась.

Константин Калинин - член Жюри

 

БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ В НДТ

          Спектакль «Братья Карамазовы», представленный на сцене НДТ студентами РГИСИ курса Льва Эренбурга хоть и отличается во многом от своего литературного источника, но тем не менее сильно связан с ним внутренним настроением. Именно эта особенность произведения была выделена . подчеркнуто бьющей через край общей эмоциональностью картин. Череда разнообразных сложных трюковых приемов, легко и с видимым удовольствием преодолеваемых будущими актерами, позволила еще более повысить градус общего накала действия и сделать его практически постоянным на всем протяжении вечера. Ведя свои роли, исполнители все время находились в непрерывном движении, как будто отыскивая что-то ими утерянное на пространстве сцены, оформленной сценографом Полиной Мищенко в виде квадратного дощатого помоста, в четырех углах которого располагались воображаемые интерьеры жилых помещений персонажей. Динамичные, экспрессивные братья своим присутствием мгновенно оккупировали предлагаемое пространство, обживая его без каких-либо дополнительных бытовых атрибутов инсценировки, которые были бы здесь даже лишними. К тому же, немалую помощь в создании необходимой атмосферы оказывали костюмы исполнителей, точно и выразительно характеризующие каждого персонажа. Например, это - полностью аморальный, похожий на бомжа Федор Карамазов (актер театра Константин Шелестун), застегнутый на все пуговицы Иван (Ярослав Дяченко), сохранивший рясу Алеша (Михаил Тараканов), нейтральный Павел Смердяков (Дмитрий Честнов), между ними – Митя (Евгений Зарубин), с одной стороны. С другой стороны - две главные героини: Катерина Ивановна (Анна Шельпякова) и Аграфена Александровна (Екатерина Фрисс) соперницы во всем, в том числе, в нарядах. Добавляют картину основной части общества Катерина Осиповна Хохлакова (Елизавета Калинина) одетая так, чтобы выглядеть прилично, и ее дочь, трогательная, светлая, как ребенок, в замечательном исполнении Полины Диндиенко. Лиза – немощный человек, она - инвалид, но нравственно, морально – выдающаяся личность. По цельности своего характера она не терпит никакого снисхождения к своим физическим недостаткам и не скрывает их, а, иногда, в присутствии Алеши, решительно их демонстрирует. Пусть он видит ее такою, как она есть. На маленьком пятачке отведенного ей пространства Полина Диндиенко смогла показать неровный характер развития отношений Лизы с Алешей и все нюансы душевной борьбы рано повзрослевшей, независимой проницательной девушки-подростка, сумевшей правильно оценить сложившуюся ситуацию.
Весь сюжет постановки сконцентрирован на личной жизни 4-х братьев (включая Павла Смердякова) и их отца Федора Павловича, а также на сложных взаимосвязях всех Карамазовых с другими, по воле судьбы связанными с ними, людьми. К началу развития истории старца Зосимы уже нет, получить совет или нравственную поддержку не у кого, и главных героев постановки буквально «разносит на части». Они предоставлены сами себе, горячо на все реагируют, яростно спорят, мучаются от раздирающих вопросов и живут, как могут. У каждого из них свои гипертрофированные проблемы, затмевающие белый свет и превращающиеся в камень преткновения на пути к нормальному существованию. В своем поведении братья доходят до крайности, как будто испытывают на прочность общепринятые нормы человеческого общения. Спасает от полной погибели лишь их наивность понимания сути происходящего, искренность и отсутствие фальши во взгляде на мир. Они ведут себя как взрослые дети, бурно и открыто, не думая о последствиях. Акцент на внешнюю сторону исполнения ролей облегчил задачу будущим актерам в обрисовке общего конфликта в семье, но сделал его поверхностным. Видимо поэтому, как реакция на их поведение, в зале периодически раздавался жизнерадостный смех. И было не понятно, это – проявление молодой беспечности или сформировавшаяся позиция. В любом случае, премьера в НДТ дает повод к иному, не стандартному восприятию темы романа и, может быть, даже побуждает к тому, чтобы, смахнув налипшие стереотипы, оценить по другому некоторые его части в свете проблем сегодняшнего дня. А возникающий у зрителей сме можно воспринимать как проблеск надежды, без которой нельзя жить и которая, к счастью, всегда присутствует в непростых спектаклях Льва Эренбурга.

Эминя Хайруллина
Член жюри

 

 

    «Симон Бокканегра» в Мариинском театре

    За театральный сезон ежегодно ставится более 150 премьер на 50-ти  ведущих  театральных площадках Петербурга , которые включают в себя и академические (музыкальные, драматические), и детские, и камерные, и учебные спектакли..
Самыми насыщенными по количеству новых постановок были май, июнь 2016г., примерно, по  30 премьер в месяц.
Лидирующее место в течении календарного года по праву занимает  Мариинский  театр .
За  2016 год намечено осуществить около 18 работ на всех 3-х сценах, в том числе и в  залах  И.Стравинского,  Р.Щедрина, М.Мусорского,  С.Прокофьева. Это и балеты, и оперы,и концертные исполнения , и детские  постановки.
Одна из самых  значительных премьер - опера «Симон Бокканегра» (премьера состоялась 5 февраля 2016 года). в совместной постановке Театра Ла Фениче и Театра Карло Феличе (Италия) на музыку Джузеппе Верди под руководством Валерия Гергиева, по одноименной пьесе Антонио Гарсиа Гутьерреса, на либретто Франческо Марии Пьяве, в переработке Арриго Бойто. Мировая премьера: Театр Ла Фениче (Венеция), 12 марта 1857 года (первая редакция). Театр Ла Скала (Милан), 24 марта 1881 года (вторая редакция).
Тема власти, любви, верности, чести неизменно составляют содержание сюжета. 
Действие происходит в Генуе и ее окрестностях в XIV веке.  Симон Бокканегра, корсар, избавивший морские владения Генуи от африканских пиратов. Бокканегра – плебей, человек не знатного происхождения, и его избрание должно положить конец власти патрициев (аристократии). 
Театральным событием и честью стало для меня знакомство с этой  оперой при участии легендарного итальянского  баса -  Феруччо  Фурланетто  и сопрано - Татьяны Сержан ( однажды и навсегда удивившей меня своим голосом в опере «Набукко»), как раннее покорила меня Е.В. Образцова. Это что-то! Такие богатые, мелодичные,сильные голоса просто изумляют. 
Сценография спектакля притягивает все взоры новизной подачи видеопроекционного открытого пространства ( режиссер-постановщик и художник-постановщик  Андреа Де Роза, художник по костюмам – Алессандро Лаи, художник по свету и видео – Паскуале Мари с адаптацией света и видео на сцене Мариинского-2 – Лучано Новелли).

Получилось Красиво и Величественно. Это настоящий подарок.  

С уважением Бойко Н.Г.

 

СПЕКТАКЛЬ ТЕАТРА "БАЛТИЙСКИЙ ДОМ" "АННА.Трагедия"
(пьеса Е.Греминой по роману Л. Толстого "Анна Каренина")
Режиссер А. Галибин
Сценограф -Н. Симонова
Пластика- Э. Смирнов
Режиссер хоровых сцен - Н. Анастасьева
Актеры: И. Савицкова, А. Галибин, А. Муравицкий, А. Дубанов, Н. Парашкина, А. Еминцева и др.

          Петербургские театралы хорошо знают Александра Галибина по его работам в театре "на Литейном" ("Три сестры "С любимыми не расставайтесь" и т. д.), Александринском театре ("Сказка о царе Петре", "Нора" и др). в Мариинском ("Пиковая дама", "Снегурочка". Ставил он и в театре "Балтийский дом" спектакль "Фрекен Жюли" с Ириной Савицковой в главной роли. И Вот после значительного перерыва режиссер снова - в родном городе. Он представил во многом неожиданный масштабный спектакль "Анна. Трагедия", поставленный по законам древнегреческой трагедии: пролог, рассказчик (А.Дубанов), хор, который разбивает" действие на эпизоды, эпилог. У хора, в котором участвуют все действующие лица, роль интересная, живая, но все же энергетики (пока, по крайней мере) не хватает на весь огромный зал. "Индивидуальные " сцены все же ярче, сильнее.
Героиня здесь одна - Анна. Даже Каренин и Вронский, хоть и не в хоре, все же скорее являются Анне то ли во сне, то ли в "потоке сознания", то ли в воображении. Собственно, что с ними происходит, не так уж и важно. Все сосредоточено на Анне, ее чувствах, переживаниях, страхах, сомнениях, страданиях, любви, отчаянии и т.д. Анна бросается в любовь как в огонь, как в омут и погибает, но успевает испытать это чувство на высшей его точке. Другим такое недоступно, поэтому они ее и осуждают. (Замечательная сцена, когда Анна, бросаясь к Вронскому, встает босыми ногами на мелкие камни, а тот аккуратно одевает туфли, чтобы не почувствовать боли).
Когда человек что-то очень сильно переживает, когда находится "на грани", его слух обострен. Все звуки вокруг воспринимаются болезненно, слишком громко, неприятно. Слышишь даже то, что раньше было беззвучно.
Спектакль наполнен такими звуками: сыплющихся камней, стекла, металла, топотом ног, стуком вагонных колес, хрустом пальцев, звяканьем кос и т.д. Несмотря на множество действующих лиц и хор, Анна - совершенно одна. Никто ей не хочет и не может помочь.
Бесстрастный комментатор, пересказывая события, приводит Анну и нас в "ад", подобно Вергилию.
Последняя сцена впечатляет. Два круга сцены со скрежетом вращаются в разные стороны. Бездушная механическая машина перемалывает, убивает живое. В финале мы видим пустую тачку. Анны больше нет.
Я бы на этом месте поставила точку. Тишина. Занавес.
Режиссер же предпочел после этого рассказать о судьбах остальных действующих лиц. Что же, его право: по закону жанра эпилог должен быть.
В спектакле хорошие актерские работы, особенно яркая сцена, когда Н.Парашкина "превращается" из графини Лидии Ивановны в сына Анны Сережу, и эпизод их свидания сыгран очень убедительно.
А,Дубанов, А.Муравицкий, А.Галибин, А.Еминцева играют серьезно и точно, и, конечно, нельзя не отметить сильную, самоотверженную работу И.Савицковой в роли Анны..
А.Галибин поставил спектакль очень непростой, не сразу весь " читаемый", но тем интереснее он для нас, зрителей.

ПЛАТОНОВА Т.С. - председатель общества зрителей "Театрал"

 

«ГРОЗА»

Островский

БДТ постановка А. Могучего

          Гроза налетает неожиданно с громом, молниями, проливным дождем, а иногда постепенно в природе ощущается приближение грозы. Все замирает, всех обволакивает удушливая, предгрозовая атмосфера. Природа замирает в предчувствии чего-то ужасного. Так замер небольшой волжский город в драме Островского «Гроза». Начинается спектакль. Распахивается расписанный палехскими миниатюрами занавес, и перед нами огромное небо, перечеркнутое всполохами молний, и темная, голая сцена. Все персонажи статичны, появляются в свете софитов, произносят свои монологи и снова исчезают в сумерках сцены. Костюмы, пластика, фонетика речи и даже головные уборы выявляют и подчёркивают характеры персонажей, иногда доводя их до гротеска. У каждого свой ритм, мелодика и заданный тембр голоса. Жесткая, статичная фигура Кабановой (М. Игнатова) контрастирует с зыбкой, изломанной пластикой Варвары (Павлова). Их черные фигуры сливаются с декорациями. Реально нереальные. Ярким, будоражащим пятном выделяется Катерина (В. Артюхова). Красное платье, русые волосы, головной убор, напоминающий нимб – все заставляет не выпускать ее из поля зрения. Три женские ипостаси диаметрально противоположные, с разным мировосприятием. Племянник Дикого – Борис (баритон Михайловского т. А Кузнецов), как и Катерина, чужой в этом городе. Чужд ему мир Кабанихи, мир Дикого, где надо льстить, лицемерить, чтобы выжить, иначе тебя сломают, сомнут, растопчут. Катерина и Борис выросли в другом мире, с другими моральными устоями и, встретившись, сразу почувствовали душевную близость. Первые робкие чувства испугали и обескуражили, но неумолимая сила тянула их друг к другу. Каждый понимал безнадежность и греховность их отношений. Согласившись на свидание, Катерина сделала первый шаг к пропасти. Не побоявшись кары божьей, молодая женщина, почти ребенок, бросившись навстречу своей любви, неминуемо должна была погибнуть. Полюбив безоглядно, безгранично, вся отдалась этому первому чувству. Объясняясь, Катерина и Борис не говорят, они поют о своей любви, и это не разрушает ткань спектакля, задавая музыкальный настрой, особенность их отношений. Кто они в этом мире? Птицы с подрезанными крыльями. Потрясает образ старой Барыни (И. Венгалите). Проходя через весь зал по подиуму, она предвосхищает грядущие события. Как Пифия – пророчит беду. Красота телесная и духовная не радость и награда в этом мире, а крест и тяжкое испытание. В финальной сцене, простившись с любимым, Катерина идет к обрыву с легкой, трепетной улыбкой на губах: ей нечего терять, ее ничто не удерживает на земле, душа ее опустошена. За небольшой промежуток времени она испытала и огромную радость, и огромное разочарование, испила до дна свою чашу жизни. Красота не спасла мир, мир ханжества и лицемерия уничтожил ее. Для полной передачи замысла режиссер подключил все возможные средства –зрительные, слуховые, ассоциативные. Главный герой пьесы- гроза. Она высветила и обострила все проблематику пьесы, довела ситуацию до высшей трагической точки, но и она оказалась бессильна перед косностью и жестокостью людей.

И. Вайтенс - член Жюри

 

 

Гроза в черном царстве и луч света - красна птица.

«Гроза» А.Н. Островский. БДТ им Г.А.Товстоногова.

Постановка Андрея Могучего. Художник Вера Мартынов.

          Спектакль А. Могучего с первой минуты поражает всепобеждающей театральностью. И театр здесь начинается, нет, не с вешалки, а с занавеса. Неожиданно роскошный палехской росписи занавес с первого взгляда при входе в зрительный зал притягивает и заставляет всматриваться в «Житие Катерины». Но еще более удивительно, что этот занавес оказывается в гармонии с убранством зала, создавая ощущение его неотъемлемой части. А когда занавес отдергивается, мы уже готовы к глубокой черноте сценического пространства, подобной черному лаку Палеха. Старый театральный прием - «черный кабинет» здесь использован по-своему, здесь все: и персонажи, выкатываемые на сцену на небольших черных платформах-фурках, и те, кто управляет этими фурками, одеты в черное. Только у актеров, играющих роли, лица открыты, да и черные костюмы поражают разнообразием оттенков. Ван Гог видел на картинах Хальса 27 оттенков черного; думаю, в этом спектакле их не меньше, поэтому «черное на черном» удивительно живописно. Появление Катерины (В.Артюхова) в ало-красном наряде невольно отсылает к балетной Жар-птице, только если у Бакста Кащеево царство цветисто, то царство Калинова черным-черно, и оттого красное здесь еще ослепительнее и не затмеваемо даже вспышками молний, бушующих на сцене. Существование «людей в черном» на своих лаковых пьедесталах условно. Их движения начинаются в стиле палехских миниатюр, затем становятся резко механическими, как у кукол, шарниры которых еще не притерлись, и, наконец, возникает пластика, собственная у каждого персонажа. Так Кабаниха (М.Игнатова) подобна колонне, непоколебимо прямая, экономная и неспешная в движениях, Варвара (Н.Александрова) подобно то ли змейке, то ли бесенку извивается, юркая и шустрая, а Кудряш (В.Реутов) с разгульными замашками «степного конокрада» широк и размашист. Но главная условность их существования - речь. Все калиновцы говорят, почти поют, ритмизованным текстом Островского, причем в его тексте для этого не сделано никаких изменений, он просто положен на музыку, написанную Александром Маноцким, где наравне с почти реповой ритмизацией речи под бас-барабан проявляется фольклорная мелодика. К тому же у калиновцев еще и какой-то особый говор: они и акают, и гекают, а вместо «все» говорят «усе». Эта речевая стилизация простонародности, наложенная на лаковую стилизацию Палеха, под реповый речитатив с фольклорными припевками создает образ Русского мифа, утвердившегося в массовом сознании в 21 веке. У Могучего Островский никакой не бытописатель, а сказитель, наподобие Баяна, и в его сказе черное царство Калинова приобретает черты космические. В этом мрачном мире из каких-то древних седых глубин выныривают в всполохах молний страшные собакообразные монстры с жуткими горящими глазами, есть здесь и своя пифия, напрямую, в дыму воскурения, общающаяся с тем, «кто лицом черен», - Феклуша (М.Лаврова); здесь, в полном соответствии со сказочной традицией, изводит всех, сидя на троне с золотыми тельцами, бородатый царь-самодур Дикой (Д.Воробьев). В этом мире гроза с ее громовыми раскатами и ослепляющими зигзагами молний хоть и внушает страх, но вполне обыденное явление, о котором можно и порассуждать, как это делают Дикой с Кулигиным. А из каких глубин русской мифологии вышел образ этого «чудика» Кулигина (А.Петров), то ли юродивого, то ли скомороха, который, как принято было еще в Древней Руси, мог один правду сильным мира сего говорить. И Катерина возникает в этом черном мире в своем красном платье и кокошнике этакой вечно-плачущей Царевной Несмеяной. А что же ей еще остается в этой темной бездне, полной монстров и страхов, тиранов и злобы, где под всполохи молнии и аккомпанемент грома в каком-то экстатически-бесовском угаре все отплясывают Калинку? Остается влюбиться в того, кто столь инороден в этой дремучести и среди простонародного репа изъясняется исключительно языком оперного пения, в столичного пришельца Бориса (солист Михайловского театра А.Кузнецов). Режиссер вводит в созданное им мифическое пространство еще один компонент - миф русской оперы, и, конечно, самой популярной в мире – «Евгения Онегина», именно о ней вспоминаешь, слушая баритон Бориса, к тому же одетого в длинное пальто и цилиндр. Ведь и Катерина вполне может повторить слова героини оперы: «И в мыслях молвила: вот он». К слову сказать, Катерина тоже запоет в любовном дуэте, нет, это будет не оперный вокал, это будет чистое и безыскусное пение - так поют птицы. Все-таки она не Царевна-Несмеяна, а Жар-птица, да к тому же и певчая, даром что ли задается вопросом: «Отчего люди не летают как птицы?» Имей она крылья, улетела бы из этого черного пространства к свету, Так, как делают три ласточки - три вводных персонажа - слуги просцениума, которые чуть сверху постоянно наблюдают за всем происходящим, могут задернуть занавес, могут убрать реквизит, но не забывают и о своих птичьих делах: перышки почистить, с дружком помиловаться и, конечно, полетать. А в своих полетах они, в отличие от жителей Калинова, не ограничены сценической коробкой, они пересекают весь зрительный зал по помосту, идущему над креслами партера прочь из зала. Эта дорога доступна только им и персонажу вовсе не от мира сего - полусумасшедшей барыне (И.Венгалите), вещающей чистым литературным языком о геенне огненной, но как-то просто и буднично. Именно она поставит Катерину «на крыло», расправив ее подрезанные крылья сначала для любви, а затем и для освобождения, пусть даже через омут. И Катерина уйдет по этому полетному пути, вернее, улетит. Ах, как же восхитительно будет петь эта красна птица, широко расправив крылья в своем полете!

Удивительно, но при ярчайшей театральности и условности существования персонажи спектакля удивительно убедительны психологически, а при бьющем в глаза авангардизме режиссер Могучий оказывается еще и традиционалистом, создав спектакль, который вполне соответствует знакомой со школы формуле: «Луч света в темном царстве».

Елена Блох, член драматического Жюри

 

 

ГРОЗА А.МОГУЧЕГО, БДТ

          "Луч света в темном царстве". Чуть ли не с детства мы знаем эту фразу про героиню пьесы А.Н Островского - Катерину. Это слова Добролюбова. Но,наверное, немногие знают, что так считал только Добролюбов, а , например, Писарев так не считал и даже спорил с ним.
У А. Н.Островского " темное царство"- это жители города Калинов. А придя на спектакль А Могучего, мы попадаем в волшебное царство, хотя чувства там - настоящие. Входя в зрительный зал, мы видим занавес, выполненный ( расписанный) художницей Палеха . Это настраивает зрителя на далекое прошлое. По помосту, пересекающему зрительный зал,появляются три фигурки в черном, обозначенные в программке как "ласточки" и с быстротой молнии открывают занавес .Уже в этой торопливости чувствуется предгрозовое состояние, и действительно, на заднике сцены сверкают молнии, сопровождаемые звуком барабанного грома.Но, если вы ждете бытовых подробностей жизни этого городка, то их не будет. На сцену вывозят персонажей пьесы. Все в черном. С очень необычными головными уборами, надо полагать, что это кокошники. Единственная, кто привлекает внимание - это Катерина: она в красном платье. Этому прямому противопоставлению я не сопротивляюсь потому, что меня поражают ее руки. Актриса Виктория Артюхова держит кисти рук именно так, как бывает у барышень, нарисованных на палехских шкатулках.
Уже в первом действии я увидела, что для режиссера это как бы продолжение спектакля "Что делать?" ,и что такое современный человек, если убрать все прошлое. И, когда Кабаниха говорит о традициях, становится понятно,что это современные духовные " скрепы". .И как современно звучат слова :" Вот мы старые уйдем - и кто будет помнить и соблюдать традиции "! Назначение М Игнатовой на роль Кабанихи считаю большой удачей. Благодаря ее таланту, можно увидеть персонаж А Н Островского в ином, непривычном, виде. Здесь же, хочу отметить удивительную работу художника по костюмам Светланы Грибановой. Одежда Кабанихи - это военизированное платье - пальто,соответствующее ее начальственно - надменному тону. А Борис ( возлюбленный Катерины) в цилиндре и длинном сюртуке- смокинге - прямо - таки герой- любовник из оперы или оперетты(конечно, в кого же еще и могла влюбиться Катерина в этом темном царстве- только вот в такого героя - приезжего в цилиндре и смокинге). И, подстать костюмам, герои - персонажи не говорят, а пропевают( поют) текст.К чести А Могучего, слова А Островского не изменены и текст не добавлен от себя. А речитатив подтверждает, что мы попали в сказку, где темное царство , лживость, злоба, нечестность,изуверство не должны восторжествовать .
Безусловно, находкой было приглашение на роль Бориса Александра Кузнецова - баритона, солиста Михайловского театра. Вообще, все актерские работы меня удивили и порадовали.И цельность образа Кабанихи (М Игнатова), и сказочность образа Дикого (С Лосев) - это, действительно, злой гном, как в страшных сказках братьев Гримм,бессильная злоба которого,оборачивается против него: ну никак ему не забраться на свое высокое кресло. А пара Варвара( актриса В Павлова) и Кудряш( артист Василий Реутов) в любовной сцене - это просто современные молодые люди, желающие до свадьбы "нагуляться".И особенно меня впечатлила Ируте Венгалите в роли барыни.Ее проход по помосту из зала подчеркивает ее особое положение. Ее персонаж - единственный в спектакле, кто ходит сам,остальных возят на специальных платформах. И ее отношение к Катерине, когда она расплетает ей косички и из них создает как бы нимб над Катериной: у актрисы, буквально, слезы на глазах . Она - то понимает судьбу Катерины:если она останется здесь, в темном царстве, пропадет.. И именно благодаря такому прочтению роли барыни видно, что Катерина в будущем может стать и Кабанихой: таковы условия жизни в городе Калинове. Катерина, выступая против " темного царства", выступает и против себя..
Режиссеру удалось сделать из пьесы 19 века - современную драму и о молодежи, и о старшем поколении, при этом не изменив ни единого слова в пьесе А Островского. Хотя поначалу, ТО, как говорят персонажи, настораживает, потом удивляет, потом развлекает,а потом понимаешь, что только так и могут говорить в современном городе Калинове. Надеюсь, что это не только, продолжение спектакля "Что делать?", но и новое осмысление классики девятнадцатого века.

В.М Кожина - член драматического Жюри

 

П И С Ь М О В Н И К

          Спектакль Наталии Лапиной, поставленный по одноименному произведению Михаила Шишкина – это срез жизни поколений людей, принадлежащих к различным историческим периодам российского общества, возникшим на рубеже 20 века. Квинтэссенция характерных черт, особенностей быта, размышлений на различные темы, выбор жизненных приоритетов анализируются на примере жизни Саши и Володи - двух главных героев, представляющих эти поколения. Саша живет в советское время, Володя - в царской России. Она – скромная медсестра в провинциальном городке, проживает с чудаковатым отцом, он – интеллектуал, начинающий писатель, в данный момент находится где-то в Китае по заданию вместе с командой. Характер постановки рассчитан на камерность театрального пространства, создающего возможность мысленного переключения внутри сюжета в соответствии с заданной фабулой, представляющей собой лирический письмовник, в котором переписываются она (Саша) и он (Володя). Вместе с героями зрители читают эти письма, в которых образно, по-житейски эмоционально описывается текущая жизнь, в которой все перемешано: грустное и смешное, высокое и заурядное, важное и не очень. Специфика текстовой основы спектакля обусловила появление множества параллельных визуальных картинок, в качестве аннотаций характеризующих тот или иной период времени, либо места действия. Философская многослойная вещь Михаила Шишкина на тему вечности бытия сценически обыграна столь же многопланово в прямом и переносном смыслах. На трех параллельных подмостках, организованных изобретательным художником-постановщиком Александром Якуниным, действовали герои, жизни которых никогда не пересекались, но их присутствие в данный момент воспринималось совершенно логичным и естественным. Показаны были, казалось бы, абсолютно несмешиваемые эпизоды: кондуктор в утреннем трамвае, объявляющий остановки и дремлющие пассажиры в нем, едущие на работу, суматошная Янка со своими любовными проблемами, комичный отец Саши, рядовая жизнь юнкеров, высадившихся в Китае и т.д. И все время шли письма. Суметь передать повседневную рутину, придать ей смысл, показать ее неизбежность и необходимость было непростой задачей для исполнителей, которым приходилось погружаться то в одно, то в другое историческое время. Достичь нужного результата можно только ансамблевой игрой, что и было продемонстрировано на самом высоком уровне. Режиссер-постановщик Наталия Лапина создала полный чувств, мечтаний и надежд задушевный спектакль, в котором все, кроме Александры Мареевой (Саша) и Андрея Аладьина (Володя), исполняли по несколько разнородных ролей, обозначив, таким образом, пестроту и бесконечную многоликость образа нашего существования на этой земле. Андрей Шимко - папа Саши, отчим Володи, Весть и вестник, Алена Артемова - Янка, Люси и Энергия Ци, Андрей Емельянов - муж Янки и Кирилл Глазенап, Ольга Афанасьева – Сонечка и Ада, да и остальной состав выглядели так, как будто жили рядом с теми, кого изображали. Игра шла на полутонах, на нюансах, видны были мимика, взгляды, гримасы и другие приемы крупных планов киноэкрана. Серьезный разговор перемежался с шутливыми комментариями на тему. Интересно было каждую минуту, т.к., у присутствующих в зале возникали свои знакомые ассоциации при взгляде на происходящее. А ведь участники спектакля были, в основном, молодые люди. Способность быть достоверными, уловить главное в обыденном, понять своего персонажа – характерное свойство актеров театра «Мастерская», которое мы еще раз увидели на премьере. В этом плане наибольшая нагрузка легла на плечи Александры Мареевой, которая была на сцене практически весь вечер. На наших глазах она прожила целиком судьбу своей героини, прошедшей через все испытания, уготованные ей. По большому счету, эта роль стала стержнем, соединяющим начало и конец действия. За два с половиной часа спектакля актриса последовательно изобразила самые разные временные отрезки жизни Саши, до последнего момента ни на секунду не выходя из роли. В некотором роде, стилистически спектакль напоминает комедию дель арте, где позволено все, где о серьезных вещах говорят просто, где происходит быстрая смена мизансцен, где зрители являются непременным соучастниками игры актеров, где невозможное становится возможным, где даже атомы могут соприкоснуться, если в это верить. Как в жизни.

Эминя Хайруллина член жюри

 

Г А М Л Е Т

по С. Грамматику, Р. Холиншеду, У. Шекспиру в переводе Б. Пастернака

В спектакле использована музыка А.Шнитке, Д.Эллингтона, И.Баха

          Постановщик спектакля Лев Додин, по его словам, занимается историей Гамлета всю свою жизнь. Он досконально изучил массу сведений об этом персонаже, который стал известным миру еще в далеком 12 веке из летописей Саксона Грамматика, а 4 века спустя - из хроник Рафаэля Холиншеда. И, как продолжение, все известное о Гамлете аккумулировалось гениальным Шекспиром при работе над его произведением. Сама пьеса и центральная роль считаются вершиной драматургического и исполнительского мастерства, для достижения которой требуются великий труд и талант. В данном случае, при наличии такой сильной труппы, какой является артистический коллектив МДТ, а, самое главное, - актера, способного стать Гамлетом на сцене, можно было совершить этот чрезвычайно важный постановочный прорыв и, таким образом, высказать все самое нужное для себя и сегодняшней публики, используя личную драму далекого датского принца. Спектакль Додина, без преувеличений, потрясает композицией, сценическим и режиссерским решением, а также игрой актеров, которых даже трудно подразделить по ролям главным и второстепенным. Каждый из них занимает свое собственное место, необходимость которого, как ячейка в сетке, является безусловной. Правит всем Гамлет в исполнении Данилы Козловского. Многие из зрителей повидали достаточное количество вариантов изображения главного героя в театре и кино в различной интерпретации: классической и современной. В частности, примером последней может служить фильм Аки Каурисмяки «Гамлет идет в бизнес» с похожим финалом. Правда, режиссер-постановщик советует приходить на его спектакль чистым, как белый лист, освободившимся от предыдущих впечатлений. Забыть запомнившиеся знаменитые трактовки сложно, почти невозможно, поэтому присутствующие в зале невольно подспудно искали параллели с виденными когда-то прекрасными образцами исполнения этого выдающегося образа. Искали и не находили. По сцене метался человек, наделенный интеллектом и умом, действия которого направлялись не этими достойными качествами натуры, а другими, прямо противоположными, появившимися откуда-то со дна души, мелкими и циничными. Все происходящее было похоже на игру в кошки-мышки, где мышеловки, втягивающие в себя все новые и новые жертвы, захлопывались одна за другой. Они, кстати, были повсюду. Aлександр Боровский изобразил датское королевство как голое пространство с множеством скрытых мышеловок, срабатывающих, то и дело, по прямому назначению. А неистощимый на комбинационные ходы в этой игре «кто – кого» Гамлет безжалостно развлекался, придумывая все новые. Его затянуло в затеянный им водоворот опасных поступков, диктующих свои законы и правила поведения в целях продвижения дальнейших шагов в заданном направлении. В конце концов, уже не он руководил адским изощренным процессом уничтожения, а, наоборот, процесс – им. В итоге Гамлет сам замкнул цепь следующих одна за другой страшных смертей. И, тем не менее, его поведение вызывало смешанные чувства. Харизма Данилы Козловского сыграла в отношении к его Гамлету не последнюю роль. Очень хотелось верить в то, что последний сам не осознавал толком, что происходит. Двойственность его натуры усилилась и приобрела другие, чуждые ему черты. Здесь он – перевертыш из уходящего поколения романтиков, на смену которым приходят бодрые, деловые, не знающие рефлексии фортинбрасы, с которыми в новом государстве все станет o'key. Не будет несчастной Офелии с ее личными проблемами (очень не простая, почти эскизная роль, исполненная Елизаветой Боярской), не станет одинокой Гертруды, совершенно неудовлетворенной своей жизнью красивой женщины, матери, любовницы своего короля (Ксения Раппопорт). Уйдут в небытие до смерти уставший от возникающих проблем и не способный с ними справиться Клавдий (Игорь Черневич) и другие участники этой трагедии. Плотные 2,5 часа пролетели как 1 час. Не отрываясь, зрители пытались вобрать в себя как можно более полно все то, что было изображено и показано на сцене. Динамичное спрессованное действие не позволяло ни на минуту ослабить внимание, для того, чтобы не отвлекаясь, сохранить в памяти быстро меняющуюся цепь сцен для последующего осмысления образа современного Гамлета и мучивших его проблем в контексте выдвинувшихся на первый план главных целей жизни. Упомянутые в программке имена первых летописцев, живших еще в раннем и позднем средневековье и обращавшихся к истории жизни главного героя, еще более подчеркивают существование непреходящего интереса к загадке его личности во все времена. Прекрасно вписалось в схему игры, подогревая ее и придавая ей нужные оттенки, тщательно подобранное музыкальное сопровождение из А.Шнитке, Д.Эллингтона, И.Баха. А потрясающее исполнение актерами своих ролей вызвало у зрителей бурю благодарных аплодисментов. Несмолкающие крики «Браво!» звучали очень долго.

Эминя Хайруллина член жюри

 

БДТ. ГРОЗА
Музыкально-драматический спектакль

          Пьеса классика русской драматургии Александра Николаевича Островского «Гроза» сегодня столь же актуальна, как и во времена своего создания. В начале года зрители имели возможность оценить замечательную работу Владимира Туманова в «Театре на Васильевском», и теперь любители театра смогли познакомиться с совершенно другим воплощением этой же пьесы на сцене БДТ. Оригинальность постановки главного режиссера Андрея Могучего определяется уже самим ее характером как музыкально-драматического спектакля. Действие постоянно сопровождается музыкой интереснейшего петербургского композитора Александра Маноцкова, творческого партнера Могучего еще со времен Формального театра. В данном случае он выступает как автор фольклорной музыкальной подложки спектакля и, конкретно, роли Катерины в самобытном исполнении молодой талантливой актрисы, пока еще члена стажерской группы БДТ Виктории Артюховой.
Кроме того, по задумке режиссера роль Бориса Григорьевича, любимого Катерины, была трансформирована в оперную партию, которую с блеском провел ведущий солист Михайловского театра баритон Александр Кузнецов. Певец показал себя не только прекрасным вокалистом, но и хорошим драматическим актером, обладающим редким свойством доносить до слуха зрителей текст роли. Не традиционный выбор исполнителя преобразил фигуру Бориса, выступающего, как правило, в качестве племянника Дикого, полностью зависимого от последнего и потому безвольного, иногда даже пассивного. А в спектакле БДТ он сразу привлекает к себе внимание красивой внешностью и сильной энергетикой. Что называется, свежее прочтение не главной роли артистом другого вида сценического искусства придало внутреннему и внешнему облику героя совершенно новые черты, выдвинуло его на первый план, сделало живым и настоящим. Заложенная в музыке эмоциональность подчеркнула внутренний потенциал этого человека, появление которого, вольно или невольно, уравновешивает крен «от темноты к свету». Приходит мысль, что в воображаемом сиквеле этой истории Борис, «порядочно образованный молодой человек», занял бы совершенно другое место. Таким образом, выделив эту пару, авторы спектакля обозначили нынешнюю невозможность сосуществования Катерины и Бориса в окружающей их чуждой среде, которая по всем неписаным законам непременно должна была избавиться от них.
Продуманная, сложная, построенная на контрастах сценография Веры Мартынов требует тщательного обозрения. Глаза разбегаются от увиденного на сцене в первый же момент. Расписанные сказочными сюжетами в манере палехской миниатюры красочные занавесы Светланы Короленко хочется рассматривать отдельно и детально. На них изображен тот несбыточный волшебный мир, в котором живет Катерина и в котором она хочет оставаться всегда. Но в следующую минуту занавес передвигается за кулисы и нашему взору предстает унылая мрачная тревожная картина бытия «темного царства». На этом фоне оглядывая героиню в пышной красивой праздничной одежде, похожую на жар-птицу, случайно залетевшую в эту тьму тараканью, а сейчас стоящую в позе девушки из «Весны священной», понимаешь ее обреченность и неизбежный финал. Катерина и сама это осознает. Она оттягивает время, надеясь на чудо, а, затем, освободившись от навязываемых ей пут и диких правил, счастливая, уходит, оставив за собой калиновских монстров, вроде Дикого и Кабанихи, киснуть в своих берлогах. А им и иже с ними просто ничего другого не остается. Сумасшествие от безделья одолевает их. Одетые в костюмы художника Светланы Грибановой, они похожи на ряженых, среди которых симпатичного актера Дмитрия Воробьева просто не узнать в камуфляже Дикого, а Марфа Игнатьевна Кабанова (Марина Игнатова) с кокошником черного цвета на голове напомнила волка в овечьей шкуре. Хозяева города, они отрываются по полной мере и чем ужаснее их поступки, тем больше удовольствия они получают. Остальные жители устраиваются по-разному. Например, странница Феклуша в исполнении Марии Лавровой зарабатывает себе на хлеб, с жаром сочиняя для Кабановой разные небылицы, намеренно привирая, чтобы потрафить хозяйке. Большинство живет одним днем, как Кудряш и Варвара. Но есть и такие, как Кулибин, безуспешно пытающийся взывать к остаткам человеческого понимания у значительных лиц города, то бишь, спонсоров для благих дел, например, для устройства в городе громоотвода.
Сценическое пространство спектакля поделено на две части: сцена, где крутятся обыватели Калинова и проходящий через зрительный зал помост, по которому приходят и уходят другие, не прижившиеся в нем. Но по тем же самым неписаным законам должно наступить новое время, когда по этому помосту придут новые люди, чтобы остаться. Иначе, зачем же он проложен? Спектакль в постановке Могучего оставляет на это надежду.

Эминя Хайруллина
Член жюри

 

Прикинь, что ты - Бог. Матей Вишнек.
Театр В.Ф.Комиссаржевской. Режиссер – А. Баргман.
Художник – В. Фирер.

          Сборник пьес Матея Вишнека, по которому поставлен спектакль театра В.Ф.Комиссаржевской, называется «Считай, что ты – Бог», но режиссер- постановщик Александр Баргман меняет вполне нейтрально-литературное «считай» на снижающе-жаргонное «прикинь», давая понять, кто в нашем 21 веке готов примерить роль Бога. «Маленький человек», о котором без малого два столетия искусство говорило то с сочувствием, то с уважением, то с жалостью, то с надеждой, вдруг в 20 веке, став «массовым человеком», стал вызывать совсем другие чувства и мысли. Угрозу, исходящую от него, ощутили еще в первой половине 20 века Д. Оруэлл и О.Хаксли, М.Булгаков и Е.Замятин и показали, как «человек масс», утрачивая внутреннюю свободу и личностное сознание, вместе с тем старается подчинить своему влиянию всё и всех. Чтобы ощутить свое всесилие, такому человеку достаточно любой самой мелкой должности, и мы систематически сталкиваемся с такими «богами»: в магазине с продавщицами, переполненными сознанием своей «божественной» значимости, в трамвае с кондукторами, рьяно демонстрирующими уверенность в греховности всякого пассажира, не говоря уже о чиновниках, которые просто уверены в своем праве вершить чужие судьбы. Не удивительно, что абсурдизм оказывается не чем-то умозрительно выдуманным, а просто фактом бытовой жизни каждого из нас, и поэтому такими знакомыми нам кажутся персонажи спектакля Баргмана по 12 коротким пьесам абсурдиста Вишнека.
Вот он - мелкий человек при деле, вершащий судьбы других: часовой на страже прав человека на границе; снайпер, уверенный, что все на той стороне - «крысы», подлежащие уничтожению, даже дети и старики; шеф непонятно чего, то ли полиции, то ли тюрьмы, которая уверена в своем праве унижать другого.
Но Баргман не ограничивается бытовизмом, и мы понимаем это еще до начала спектакля с первого взгляда на огромное пространство сцены, которое сверху перекрыто сотнями лампочек, подобно раскинувшемуся бескрайнему звездному небу. Движение этих лампочек-звезд по ходу спектакля, то медленно опускающихся рядами, то стремительно падающих по отдельности, подчинённых сложной и точно выверенной партитуре, завораживают. Играть просто быт в такой сценографии невозможно, в ней уже заложен выход на другие более высокие уровни. И это движение от «низких истин» к чему-то высшему есть в каждом эпизоде спектакля. Уже в первой сцене в ходе вполне обыденного разговора двух снайперов, бывалого и новичка, о необходимости плотного завтрака и особом отношении к винтовке, о шинели, без которой никуда, и о правильном выборе мишени заявляется основная тема спектакля: противостояние декларации о праве на божественность и естественной природы человека. Бывалый наставляет: «Прикинь, что ты — Бог. Бог никогда не мельтешит. Сначала почувствуй, что ты спокойный и холодный, как лед, потом стреляй». Но новичок не может не мельтешить, быть холодным и спокойным, поскольку его натура просто на физиологическом уровне отвергает убийство. Этот же прорыв натуры происходит и на границе, когда страж прав человека кричит, обращаясь к умершей женщине, что уже подготовил ей документы. Или когда только что унижавшая и издевавшаяся над заключённой шеф тюрьмы, заставлявшая ее до бесконечности повторять унизительные фразы и бросать жетон в дырявый неисправный телефон-автомат, оставшись одна, сама подходит к этому телефону и начинает методически опускать жетон в дырку, поднимать его с пола и снова бросать, и снова поднимать. И в этот момент в зрительном зале повисает звенящая тишина, и зритель на молекулярном уровне ощущает, что нельзя унижать другого человека, не унижая свое человеческое «я». Ведь именно это «я», иногда называемое душой, и есть та искра божья, которая и приближает нас к Богу, а вовсе не ложное ощущение собственного всесилия. Любопытно, что этих концов: с побегом молодого снайпера с позиции, с покаянной готовностью пропустить женщину с ребенком через границу и полусумасшествием шефини у Вишнека нет, режиссер прочел их между строк его пьес. Также между строк прочитывается Баргманом новелла о слепце и его собаке, где нет ни одного доброго слова, но которая вся замешана на любви этих двух существ. Слепец гонит от себя единственное близкое ему существо - собаку-поводыря, исступлённо уверенный в возможности своего одиночества, но человек в отличие от бога не может быть один, независимо от того слеп он или зряч. Но как часто мы все бываем слепы в отношении ближних своих... Постоянно возникающий во время этого эпизода смех сродни смеху, возникающему при просмотре фильмов Филлини, поскольку и юмор здесь тоже сродни: озорной, иногда грубоватый и в тоже время грустный. Именно кадр из филлиниевского фильма всплывает в памяти во время монолога одинокой официантки в заброшенном кафе, знаменитый финальный кадр: улыбка и слеза Кабирии.
Из двенадцати пьес, составляющих спектакль, в одиннадцати так или иначе человек стремится приблизиться к богу; в последней, двенадцатой, речь идет о боге, «прикинувшем, что он человек». Режиссер нашел удивительно верное решение этой пьесы: монолог человека на кресте зачитывается на собрании. Голос чтицы будничен и бесстрастен, похоже, что это уже традиционно ритуальное чтение, когда не особенно вникают в суть текста. А текст – пронзительный: от лица того, кто ждет смерти, а она так никогда не наступила; того, кто ждал успокоения, но дождался поклонения. И последний вопрос того, кто навечно пригвожден к кресту: «Когда, когда же, наконец, все эти люди, которые верят, что я воскрес, поймут, что на самом деле я еще не умер?» И вопросы, которые возникают у зрителя при выходе из театра. Искупление бесконечной греховности человечества возможно только бесконечностью крестных мук? Бог ли воплотился в человека, чтобы принять смертные муки, или человек через страдания стал Богом? А, может быть, речь идет о вечных терзаниях человеческой души, той самой божьей искры?
Если попытаться выразить мое впечатление от спектакля Александра Баргмана одной фразой, то это будут слова Иммануила Канта: "Две вещи на свете наполняют мою душу священным трепетом – звёздное небо над головой и нравственный закон внутри нас".

Елена Блох, член драматического Жюри

 

«Как корабль назовешь, так он и поплывет».
Размышление по поводу перемены названия балета Лара Любовича на музыку Третьей симфонии Рейнгольда Глиера в Михайловском театре

          Эту истину все мы знаем с детских лет благодаря повести Андрея Некрасова и знаем также, что название не должно быть чересчур пафосным, не соответствующим водоизмещению судна, а то буковки отпадут сами и корабль поплывет в соответствии с теми буквами, что остались на борту. Американский хореограф Лар Любович, конечно, ничего не знал о злоключениях капитана Врунгеля, поэтому несоответствие масштабно-эпического названия «Люблю тебя, Петра творенье» его балету, который никакой масштабной эпичностью не обладает, его не насторожило. К тому же, в этом балете ни о какой любви к «петровскому творению» и речи нет. В балете создан образ Петербурга, намеченный у Пушкина, развитый Гоголем и получивший ярчайшее воплощение у Достоевского; образ города, само существование которого - это трагедия для маленького человека, города, который существует рука об руку со смертью. За прошедшие столетия этот образ стал устойчивым петербургским мифом, где все смешалось: монашеское пророчество «Петербургу быть пусту» и утверждение о строительстве великого города на костях, гоголевский город-фантом и город униженных и оскорблённых Достоевского, город, омываемый постоянными дождями, обдуваемый постоянными ветрами, ведущими к регулярным потопам, и город мистических призрачных белых ночей. Этот миф ощутил американец Любович, а, читая пятнадцать переводов пушкинской поэмы, интуитивно подошел к другому петербургскому мифу - образу поэта, первым воспевшего этот город, жизнью и смертью кровно связанного именно с этим городом. Балетмейстер соединяет эти два мифа, и в его спектакле наряду с фантомами персонажей пушкинской поэмы появляется фантом самого поэта, становясь главным действующим лицом. Высокий красавец брюнет Марио Лабрадор очень соответствует нашему представлению о Пушкине (на самом деле невысоком шатене) особенно в первом действии, когда подобно своему же «гуляке праздному», танцуя, создает героев, задает им движения и вступает с ними в диалог. Но по ходу спектакля все сильнее, все мощнее дает о себе знать миф о городе, чему немало способствует сценография Георгия Цыбина, который кроме цвета, ярко оранжевого вначале и серо–черного в основной части, очень умело использует современные видеотехнологии. Причем эти видеоэффекты не самодовлеющи, они вступают во вполне партнерские отношения с хореографией. И потому кордебалет, изображающий водную стихию, затягивая в глубину или выталкивая наверх главных героев, воспринимается частью виртуального потопа, стальные волны которого столь убедительно готовы обрушиться в зрительный зал. Послепотопный виртуальный апокалипсис представляет жуткое зрелище пустынного пейзажа, где единичными ориентирами возвышаются покосившиеся Исаакиевский и Петропавловский соборы, Ростральные колонны и, конечно, Медный всадник. Будто визуально оформилась греза героя повести Достоевского «Подросток»: «А что, как разлетится этот туман и уйдет кверху, не уйдет ли с ним вместе и весь этот гнилой, склизлый город, подымется с туманом и исчезнет как дым, и останется прежнее финское болото, а посреди его, пожалуй, для красы, бронзовый всадник на жарко дышащем, загнанном коне?» Этот «бронзовый всадник» становится наваждением выжившего Евгения - замечательная актерская работа Л.Сарафанова, именно актерская, поскольку хореографический текст роли для виртуозного танцовщика не составляет труда. Трагедия простого человека, потрясение, доводящее до сумасшествия, и превращение в городского юродивого - все это убедительно представил премьер Михайловского театра. Очень впечатляюще виртуальное изображение порождения воспалённого сознания Евгения: Медный всадник, распадающийся на множество черных осколков, которые превращаются в стаю черных птиц, зловеще устремляющихся в зал и неожиданно материализующихся в кордебалет, состоящий из воплощения балетного зла - однокрылых Ротбартов. Но после этого эмоционального штурма происходит нечто странное. «Вдруг из маминой из спальни», пардон, из кулисы выходит что-то очень напоминающее псевдоскульптуру Ури из «Приключений Электроника», и мы узнаем в этом бутафорском «каменном госте» спешившегося Медного всадника, несущего на руках утонувшую Парашу. Подоспевший Евгений-Сарафанов безукоризненно исполняет свой дуэт с Парашей–утопленницей (А.Кулигина), вурдалакская нежить которой, начиная от выбеленного лица и до окостеневших движений, вызывает ассоциации с мрачными романтическими балладами, где также часто действуют суженые- мертвецы. Но если вдуматься, то и весь балет вполне можно рассматривать как хореографическую балладу. Балет Любовича невелик, два получасовых акта, явно тяготеет к малой форме; в нем, как и балладе, идет постоянное нарастание атмосферы мрачности и ужаса; кроме того, главная тема балета точно совпадает с основной проблематикой баллады: противостоянием человека неподвластным ему силам, неминуемо одерживающим верх. Любопытно, что баллады всегда имеют очень короткое и почти всегда совпадающее с именем одного из персонажей название, поэтому логично, что столь явное жанровое несоответствие первоначального названия балета неминуемо должно было привести к его смене, что и произошло. (Надо отдать должное, Михайловский театр сделал это достаточно быстро).
А как же можно назвать эту балладу о призрачном городе, о сгубленной стихией девице, о безутешном женихе и о возвышающемся над всем этим «кумиром на бронзовом коне»? Только «Бронзовый кумир».

ЕЛЕНА БЛОХ — член драматического Жюри

 

ДВА СЛОВА ПО ПОВОДУ ПРЕМЬЕРЫ ШЕРЛОКА ХОЛМСА В БАЛТИЙСКОМ ДОМЕ
Друзья, я коротко.

          В Балтдоме Игорь Коняев поставил замечательный спектакль "Шерлок Холмс".
Это спектакль с элементами мюзикла, где присутствует кордебалет, пение, эксцентрика. Замечательные костюмы и много наших любимых актеров (Багдонас, Алимов, Индейкина, Анисимов). Необычайные повороты сюжета и замечательная фантазия автора, художника создают позитивное настроение, чего нам часто не хватает. Авторы создали экспозицию прямо в фойе, есть выставка эскизов декораций, в общем, приходите пораньше, чтобы получить удовольствие.

Круглов Сергей, член Жюри

 

В О Й Н А  И   М И Р  В  Б Д Т

          Масштабный по сути спектакль, продолжительность которого немногим более 2-х часов, вместил в себя поворотные моменты движения сюжета и оставил за рамками еще многое важное для характеристики нюансов отношений героев, и это важное оставлено зрителям для прочтения после спектакля. Вал событий, меняющих жизнь героев романа, проходит перед нашими глазами и, так или иначе, делает нас непосредственными свидетелями их судеб. Возникновению такой почти интерактивной связи зрителей со спектаклем способствует постоянное присутствие на сцене ведущей вечера — милой, интеллигентной Натальи Ильиничны в исполнении прекрасной уникальной актрисы Алисы Фрейндлих. С максимальной естественностью она ведет свою обобщающую роль, в то время как зрители, сидящие в зале, с огромным удовольствием слушают ее комментарии, готовясь к новой картине. Всем удобно, все видно и слышно, что для понимания столь сложного философского материала является очень важным фактором.
Из интервью Виктора Рыжакова о ходе подготовки спектакля становится понятно, с какой тщательностью и ответственностью отнеслись артисты к своей задаче. Перечитав роман по нескольку раз, побывав в имении Толстых, они буквально растворялись среди героев, внедряясь в перипетии их жизненных проблем. Столь высокий уровень погружения в основные темы позволил режиссеру в содружестве со сценаристом Татьяной Уфимцевой создать емкую и сжатую, логичную и не вызывающую вопросов инсценировку 4-томного романа. Продуманность сценографии, созданной Марией и Алексеем Трегубовыми, вызывает уважение и заслуживает высокой оценки. Естественным образом суметь расположить многонаселенный роман на одной, пусть даже большой сцене, требует серьезного профессионального ума и большой практики. Вычурный внешний вид персонажей, грим, не стандартное сочетание в одежде (например, ушанки с фраком) и прочие черты внешнего вида вовсе не удивляют, а, каким-то образом, укладываются в нашем сознании, как нечто естественное для этих людей, уже канувших в вечность. В игре актеров есть правда характеров, им веришь, одним сочувствуешь, другим – нет. Как, например, супружеская пара Ростовых (Дмитрий Воробьев и Ируте Венгалите), с их добротой и отзывчивостью, реальным сочувствием к друзьям при собственном сложном финансовом положении. Или их дети – честный верный служака Николай и рвущийся в атаку Петя. Или резкий, порывистый в прямом и переносном смыслах князь Волконский, точно переданный Анатолием Петровым. Это – один из самых запоминающихся образов спектакля. И тут же - князь Василий, не жалеющий сил для благоустройства своих чад любыми способами. Тонкий актер Василий Реутов виртуозно изобразил хитрую мошенническую природу князя, в полной мере передавшего отвратительные черты своего характера Анатолю и Элен. Княгиня Друбецкая (Марина Игнатова), выцарапавшая завещание умирающего графа Безухова из рук Катишь и передавшая его Пьеру в расчете на будущую благодарность – еще один представитель ярмарки тщеславия.
Сцен войны в спектакле нет, но есть разговоры о ней: князя Болконского с сыном Андреем, Пети Ростова, умоляющего родителей отпустить его и погибающего в первой же атаке. Эйфория от встречи юного Пети с попавшим в плен французским юным барабанщиком, полное отсутствие враждебного отношения к нему, своему врагу и ровеснику, мальчику, такому же, как он; горячее желание чем-нибудь угостить несчастного французика, ну, вот, хотя бы изюмом, подчеркивают ужас войны, ее нелепость и кошмар.
В постановке - достаточно много сцен, характеризующих жизнь московского высшего дворянского общества описываемого времени. Соответственно и героев – также много, начиная с мадам Шерер и кончая ее полным антиподом - князем Волконским. Здесь и прозрение новичка в светских кругах Пьера Безухова, его внутренний рост и меняющийся взгляд на окружающий мир; взаимоотношения в семье Болконских: внешне – резкие, а в действительности – пропитанные взаимной преданностью, начинающаяся симпатия между Николаем Ростовым и княжной Марьей и т.д.
Дополнительную ноту настроению спектакля придала музыка, сочиненная композитором Настасьей Хрущевой, у которой с БДТ сформировались прочные творческие связи еще в процессе работы над спектаклями Андрея Могучего «Алиса» и «Что делать». Музыкальный фон сопровождал меняющиеся картины до финальной щемящей сцены, когда все участники, собравшись, хором исполнили прощальную мелодию.
Продуманная до мелочей, выверенная до тонкостей постановка, наполненная множеством персонажей и сохранившая при этом интерес к деталям - это значимый для БДТ творческий результат Виктора Рыжакова в его стремлении донести до зрителей глубину философии романа и перенести его из разряда скучных в категорию современных и всегда интересных.

Эминя Хайруллина
Член жюри

 

Сегодня 2016,…..17,…18 .Воспоминания будущего.

Спектакль на новой сцене Александринского театра

          Спектакль для зрителя - прежде всего большой"аттракцион",как говорит режиссёр спектакля Валерий Фокин, Для него это - опыт подчинения технических возможностей уникальной инновационной площадки художественному смыслу. Но театралы не сразу начинают им проникаться,какое-то время уходит на осваивание этого технического пространства. Зрители находятся на разных уровнях, за решёткой на железных стульях,которые то трясутся,то перемещаются по вертикали.То ли театральный зал,то ли космическая станция! В центре пространства находится человек в стеклянном прямоугольном сосуде.С трудом,но постепенно ты слышишь, о чём он рассказывает и даже периодически видишь его лицо (не помешало бы видеть игру талантливого психологического актёра Петра Семака на своих индивидуальных экранах,которые задействованы в другие моменты спектакля).Главный герой-психолог Владимир Огнев,сотрудник секретного ведомства,занимающегося контактами с внеземными цивализациями. Именно они управляют развитием землян,причём, кроме технического прогресса,им подвластны мысли людей.Всё это мы узнаём из рассказа самого Огнева,и начинаем понимать,как личная драма человека:рождение мёртвого ребёнка,развод с женой,изоляция от внешнего мира,обостряют ученому контакты с инопланетянами.Он выбран единственным землянином при встрече властьпридержащих с иноземным разумом, способным донести их требования до жителей Земли.А требуют инопланетяне ни много ни мало-уничтожить в космосе всё оружие,накопившиеся на Земле.Четвёрка глав государств вначале появляется мультяшно-условно на видео,а затем в реальности (великолепно сделаны латексные маски Путина, Меркель, Обамы и Пан ги Муна).Выслушав предложения-отказываются. Причём,для зрителей,не озвучивается никакая дискуссия,и только русский президент бросает фразу:"…Сделают из нас козлов отпущения!". То есть властьпридержащие не собираются спасать землян ни от своих арсеналов, ни от «помощи» инопланетян. Наступает самый драматический момент спектакля—над нашими головами зависают,а потом кружатся натуральные тарелки, испускающие свет и мощные струи воздуха.Человечество - на грани гибели,и только маленький человек в стеклянной колбе вымаливает у пришельцев отсрочку для всех (к сожалению, мы не слышим слов,но понимаем смысл).В очередной раз Бог заключает "Договор" с Человеком! Вот такой актуальнейший спектакль идёт на Новой сцене Александринки.

Преседатель драматического жюри Кузнецова Тамара

 

 

«Прикинь, что ты — Бог», премьера в Театре им В. Ф. Комиссаржевской

          Российскому читателю уже добрые четверть века доступны произведения литераторов — выходцев из бывших стран соцлагеря, нашедших пристанище на Западе, — и до сих пор в цене у нашей интеллигенции их чувство внутренней свободы, их отнюдь не отдающее великодержавным шовинизмом, но и лишённое пиетета, скептическое, зачастую язвительное (экая неблагодарность!) отношение к приютившей их цивилизации — и в чём-то непременно родственная нашей культурная почва, а также навязчивая духовная потребность человека, который, будучи лишён гарантий сытости (а тем более пресыщенности), приходит к выводу о второстепенности этой самой сытости (прямо по Горькому!).
И, стало быть, не прогадал Александр Баргман, обратившись для новой своей постановки «Прикинь, что ты — Бог» на сцене Театра им. Комиссаржевской к сюжетам, написанным Матеем Вишнеком. На премьере 14 мая 2016 года зал многократно заглушал артистов хохотом, а в остальное время вслушивался в то, над чем невозможно не задуматься.
С каким бы предшествующим опытом ни пришёл зритель на новый спектакль «Комиссаржевки», он непременно найдёт что-то близкое своему мировосприятию. Те, кому привычнее прямые политические аллюзии, — вот вам, пожалуйста, диалог двух затаившихся в засаде стрелков, вызывающий в памяти череду гражданских войн от бывшей Югославии до сегодняшней Украины; мать с сыном, безуспешно, как любые беженцы без документов, пытающиеся пройти пограничный контроль; заключённая, которой гарантировано право позвонить, но только для вида : телефон-то муляжный… Те, кому интереснее бытовая «драмедия», — вот смотрите, как доводят друг друга почти до истерики нанятая миллионером суррогатная мать с приставленным к ней охранником или миролюбивый флегматичный кавалер с ехидной, способной усложнить до предела простейшую жизненную ситуацию дамой… А если вы предпочитаете видеть на сцене не приземлённые сюжеты, а хоть невысокий, но полёт фантазии, — для вас фотографу на пляже явится морская царевна, а слепой в сопровождении собаки-поводыря станет просить милостыню под видом торговли небесными телами… А ещё в глубине сцены на специальном помосте присутствует струнное трио, сопровождающее живым звуком движения и переживания героев. Это именно ненавязчивое «подзвучивание» происходящего на переднем плане; собственно музыкальный ряд спектакля сложился из разноязыких эстрадных аудиозаписей, которые даже в сюрреалистической ситуации отсылают память к чему-то узнаваемому, почти родному, к какому-то подзабытому «там и тогда».
…Двенадцать интермедий в течение одного вечера с антрактом выстраиваются в череду событий, не связанных между собой, но непременно перекликающихся хоть намёками друг с другом — как оно и должно быть по воле Творца, в которого может не верить впрямую, но чьё дыхание чувствует за собой писатель, смотрящий на мир широко открытыми глазами, прислушивающийся к малейшему шороху и незначительному лепету и забирающий в голову все перипетии человеческой жизни, какие только встретятся на его пути. Так и замыкается эта круговерть: от рассуждений снайпера на крыше о том, как можно и нужно представить себя богом, благо он, похоже, не думает и не говорит, а только целесообразно действует, — до монолога только что распятого ещё ничьего не Спасителя, который просто читается с помоста, подсвеченного белыми плафонами. Текст, написанный от лица вряд ли божьего — скорее человеческого — сына, настолько естествен и понятен, что дает возможность каждому слышащему почувствовать себя на его месте.
Техногенный стиль оформления сцены — от белых стеклянных шаров, унизавших арку помоста, до бесчисленных прозрачных капсул с лампами внутри, свисающих на шнурах с длинных перекладин (чего стоит слаженное чередование подъёма и спуска одной перекладины за другой, отчего светильники представляются каплями чудовищного ливня!) — и аскетичный реквизит (допотопная камера фотографа, телескоп «звездочёта», столы со стульями в ресторанном зале) настолько функциональны, что ни минуты лишней не задерживают внимание только на себе — они органично встроены в действие, выступая его необходимыми и достаточными составляющими.
Театр, взявший в репертуар такой спектакль, имеет безусловное право по прохождении условного срока «обкатки» выдвинуть его на соискание одной из наград профессионального сообщества. Потому что это действительно грамотно сделано, «ладно пригнано» и неподдельно, подкупающе одушевлено.

Александр МОНОСОВ, член общества «Театрал»

 

Война и мир Толстого. Путеводитель по роману
БДТ имени Г. А. Товстоногова
Режиссер: Виктор Рыжаков
…Всё время схватывая нить
Судеб, событий,
Жить, думать, чувствовать, любить,
Свершать открытья…
Б. Л. Пастернак

          Величайший режиссер - Георгий Александрович Товстоногов говорил: «Самым главным для меня всегда было то, что искусство театра – искусство правды, цель которого – достучаться до совести зрителя». Для него было важно, чтобы каждый зритель, пришедший на спектакль, «жил, думал, чувствовал, любил». Идут годы. Меняются художественные руководители Большого Драматического театра, меняются режиссеры, сотрудничающие с ним. Но цели и принципы остаются те же, что и в золотые времена Товстоногова. Современный режиссер Виктор Анатольевич Рыжаков сравнивает современный театр с «духовной заправочной станцией». И говорит о том, что цель театра – человек, человек в котором должна свершиться перемена, а именно – он должен начать задавать вопросы. Театр не должен отвечать на них, он должен побуждать думать.
Виктор Рыжаков создал на сцене БДТ не академический спектакль, а авторский путеводитель по роману. После просмотра складывается удивительное ощущение, что нужно обязательно перечитать роман. Ведь самое главное в этом путеводителе – это Лев Николаевич Толстой и его бессмертная эпопея. Наверное, не случайно фамилия автора присутствует и в названии спектакля. Можно бесконечно долго рассказывать о романе, его героях и событиях, говорить о его важности и значимости для литературы. Сам Лев Николаевич для нашего народа – бессмертный идол. И все многообразие его философских изысканий на страницах его произведения принимаются безоговорочно. Но, если попытаться создать классическую постановку «Войны и мира», то получится многочасовая закостенелая энциклопедия, не оставляющая места для размышлений. Что хорошо для киноиндустрии, для театра - смерть.
Сколько бы раз Вы не прочли этот роман, каждый раз найдется что-то новое, что-то, на что не обращали доселе внимания. В этом спектакле режиссер показывает, с чего стоит начать знакомство с романом, на какие события стоит обратить внимание, представляет героев в новом свете. А помогает соединить все это в единое целое Алиса Бруновна Фрейндлих, исполняющая роль сотрудницы музея Натальи Ильиничны. Она словно путеводная звезда проведет зрителя по огромному миру Толстого и не даст в нем заблудиться. Наталья Ильинична – полная тезка Наташи Ростовой, которой нет в этом спектакле. Режиссер и в этом уходит от привычного представления романа. Наталья Ильинична – интеллигентная дама, своим проницательным взглядом поверх очков следящая за ходом событий. Она останавливает внимание зрителя то на одном, то на другом эпизоде романа. Некоторые отрывки Наталья Ильинична читает по книге, а иногда цитирует особенно смешные отрывки из школьных сочинений. Ее ирония и грусть вполне понятны – современный читатель порядком обленился. И все же Алиса Бруновна не поучает и не превращается в строгую учительницу. Ее цель иная – дать почувствовать зрителю, что герои Толстого – реальные люди, которые благодаря Льву Николаевичу превратились в наших пожизненных спутников.
Остальных героев спектакля Виктор Анатольевич Рыжаков разделяет по принадлежности к семьям: Дом Ростовых, Дом Болконских, Дом Безуховых, Дом Курагиных, Дом Друбецких, Дом Болконских-Ростовых. Режиссер создал на сцене интеллигентный гротеск: лица актеров набелены, прорисованы яркие клоунские брови; их черно-белые костюмы прошиты крупными контрастными стежками, вместо привычных для той эпохи вееров на руках - белоснежные перчатки, которыми машут, растопырив пальцы; интонации некоторых героев и героинь излишне драматичны, словно надломлены… Но эта буффонада с каждым мгновением отступает под натиском событий романа. Все больше и больше проступает серьезность в интонациях и жестах героев. Все дальше и дальше оголяется пространство сцены, демонстрируя уходящий вверх и вглубь помост. Чтобы в конце спектакля, на сцене остался лишь огромный плюшевый медведь и Наталья Ильинична, задающая главный вопрос: «Зачем все это?»
В финале звучит песня Настасьи Хрущевой «Счастье», мадригал для смешанного хора на тексты

Алексея Фишева.
И теперь мы молодые
Уже будем навсегда.
И здоровые, живые
И в жару и холода!

Надеюсь, эта песня станет гимном этому блестящему спектаклю. Пусть он остается в репертуаре театра до тех пор, пока остается актуален роман Толстого – навсегда! Пусть живет, поет и дышит вместе с Санкт-Петербургом – городом, с которым неразрывно связана эпопея.

КАРЕВА ЕЛЕНА – кандидат в члены Жюри «Театрала»

 

 

ВИЙ в Учебном театр на Моховой
Н. Гоголь
Режиссура и сценография – А. Серенко
Музыкальное оформление – Т. Ткачев.
Художник по свету Р. Махатаев

          «Вечера на хуторе близь Диканьки» написаны двадцатилетним юношей, выросшим в Малороссии, помнящим волшебство темных, звездных ночей, напоенных ароматом цветущих фруктовых садов. Каждая повесть – гимн украинской природе, самобытной культуре. Читаешь произведения Гоголя с восторгом и душевным трепетом. Как красив и богат русский язык! Даже ранние произведения Н. Гоголя поражают глубиной и многогранностью мироощущения. Многократно делались попытки экранизации «Вия». Делая упор на мистический характер «Вия», режиссеры пытались создать ощущения леденящего ужаса; как правило, это кончалось неудачей.
В новой трактовке «Вия» нет этнографических красот, нет лишних персонажей. Все скупо, аскетично, решено в одной цветовой гамме. Выделена структура повести. Хома Брут (А. Серенко) и панночка (С.Каплевич) - противостояние темных и светлых сил. Панночка окружена помощниками (Юров, Фирсов, Кияков), они кружат вокруг Хомы, меняют образ и личину, всеми силами пытаясь его соблазнить. Набор соблазнов не велик – горилка, вобла и сомнительного вида девицы. Все земное, плотское. Не исчадье Ада, не выходцы из Преисподней, а вполне понятные персонажи со своим характером, со своими пороками. Не понятно только, зачем столько сил потрачено на Хому? Чем он так приворожил ведьму? Зачем ей душа бедного семинариста, и что может противопоставить этой силе Хома Брут? Один на один со своими сомнениями и терзаниями. Напор темных сил столь велик, что Брут не выдерживает и для него круг замкнулся. Мы рождаемся в грехе и гибнем в грехе.
Спектакль современен не только своей сценографией, подбором музыки, но и самой трактовкой идеи повести. Серенко, вычленив суть произведения, расставив иначе акценты, осовременил смысл произведения, сделал его актуальным для зрителя ХХI века. Видимо, ощущение одиночества и беззащитности мучили Николеньку Гоголя в величественном и холодном граде Петра. Маленькая песчинка в огромном и страшном мире, современный молодой человек так же беззащитен и на пути самостоятельного взросления, так же ему надо искать свое место в мире. Режиссеру удалось осмыслить и воплотить в зрительные образы свои ощущения, превратить их в полноценный спектакль, заставить зрителя поверить в правоту своего выбора. Мы знаем, сколь труден и тернист путь режиссера и поэтому желаем дальнейших успехов, интересных замыслов и ошеломляющих воплощений.

И. Вайтенс - член Жюри

 

А.С.Пушкин. "Анджело" или "ничего лучше я не написал".
Театр " Пушкинская школа".
Сценарий и постановка Владимира Рецептера.

          Когда мы говорим: "Пушкин - наше все", то вкладываем в это множество смыслов. В первую очередь то, что Александр Сергеевич не просто вывел нашу литературу на мировой уровень, он включил её в общемировую традицию, привив на ствол русской словесности мощные побеги европейской. Так ,поэма "Руслан и Людмила" вышла из традиции европейского рыцарского романа, и источником вдохновения для него стала поэма Ариосто "Неистовый Роланд", а "энциклопедия русской жизни" "Евгений Онегин" навеяна байроновским "Дон Жуаном". Простого сопоставления достаточно, чтобы понять, каким значительным было влияние этих произведений на Пушкина. Но это же сопоставление демонстрирует: попадая в "плавильную печь" пушкинского гения, эти источники переплавляются в совершенно оригинальные и конгениальные произведения. То, как действует эта "печь" , является, пожалуй, одной из самых интригующих тайн пушкинистики. И Владимир Рецептер, добрую половину жизни посвятивший исследованию творчества Пушкина, не мог пройти мимо нее, а, будучи человеком "с театром в крови", попытался исследовать процесс работы этой "плавильни" сценически;  отсюда возникло такое удивительное театральное явление, как "Анджело" или "ничего лучше я не написал" в его "Пушкинской школе ".
Для наглядности Владимир Эммануилович взял пушкинскую поэму, на первый взгляд кажущуюся кратким пересказом комедии Шекспира "Мера за меру", и создал спектакль, в котором пушкинский текст перемежается сценами шекспировской пьесы и фрагментами трактата Сенеки "О милосердии". Преемственность европейской культурной традиции отражает и сценография спектакля: над шахматно-ступенчатым подиумом с креслом правителя возвышается то ли античная руина из двух колонн, то ли часть ренессансной колоннады, то ли кусок ампирной ограды. Эта сценическая конструкция дает возможность режиссеру строить мизансцены в традициях живописи старых мастеров, которые раскрываются перед нами как створки североевропейского алтаря. Несмотря на лаконизм оформления, спектакль визуально красив, и в этом немалая заслуга как сценографа и дизайнера костюмов Е. Жуковой, так и художника по свету Ю. Капелюша. Но эта красота существует не сама по себе, она необходима для того, чтобы ярче показать, как и из чего "растут стихи". Свой спектакль- исследование Рецептер строит, прибегая к старому и вполне ожидаемому приему - персонажу "от автора", но делает это тонко и стильно, и поэтому Н. Кирьянов в этой роли, даже несмотря на свою кудрявость, ни на мгновение не пытается быть похожим на Пушкина. Перед нами скорее персонифицированная ментальная составляющая поэта. Герой Кирьянова естественен и обаятелен, страстен, но сдержан, он с пытливым вниманием и неподдельным интересом слушает речи шекспировских героев и философские нравоучения Сенеки. Вот он делает легкий взмах ладонью... Движение руки с гусиным пером? После чего произносит первые строки "Анджело"... А вот дважды забирает у персонажей поэмы книгу, читает пару строк и отбрасывает её к заднику, как бы говоря: "Существуй сам, не по -книжному". Как тут не вспомнить пушкинские слова: "Представьте, что учудила моя Татьяна,- взяла да и вышла замуж!"
И герои пушкинской поэмы "чудят", поступая по -своему. Если шекспировская Изабелла (М.Егорова) возмущенная слабостью брата, предложившего оплатить его жизнь её бесчестьем, уходит в гневе, негодуя, то пушкинская Изабела (Н.Некрасова), не менее возмущенная, поостыв, вполне по -русски, пожалеет и приголубит своего непутевого брата. И для того, чтобы мы увидели это "по - своему", Рецептер дает нам возможность сопоставить оба текста: шекспировский и пушкинский, причем заставляя нас, сидящих в зале, на полтора часа стать исследователями творчества поэта и слушать речь героев "Меры за меру" на языке оригинала, поскольку именно с ним имел дело Александр Сергеевич.
Вот английский Анжело (Г. Печкысев) в плоеном воротнике и колете, страстно и несколько аффектировано декламируя, обращается к Изабелле в накидке с капюшоном, из под которого ниспадают вермееровские локоны. Именно так играли Шекспира в первой половине 19 века, и в его пьесах были к этому предпосылки в виде блестящей россыпи риторических оборотов и словесных метафор. Но такой тип игры, судя по воспоминаниям современника, не устраивал Пушкина: "Он пленился драмой "Мера за меру", хотел сперва перевести её, но оставил это намерение, не надеясь, чтобы наши актеры, которыми он не был вообще доволен, умели разыграть её".
А вот русский Анджело (П.Сергиенко). Поэт не дает ему никаких словесных красот, развивая ту психологическую сложность, которая заворожила его в этом шекспировском персонаже настолько, что свою поэму он назвал его именем. Актер, идя по этому пути, сдержан и аскетичен в проявлении чувств, но мы видим то невыносимое напряжение от борьбы долга и страсти, которое бушует в душе Анджело, запакованного в черный глухой камзол, подобный чиновничьему мундиру- футляру. Его Анджело сурово,  не повышая голос, говорит с Изабелой, закутанной то ли в черную кружевную мантилью, то ли в черный монашеский платок, и это вызывает щемящие ассоциации с чем-то до боли знакомым из русской истории.
Не только сложный образ Анджело был причиной обращения Пушкина к английской пьесе, но и явственно звучащая в ней тема власти, закона и милосердия. И если у Шекспира уже в названии предпочтение отдается закону и справедливости, в полном соответствии с европейской ментальностью, то Александр Сергеевич, живший в Российской империи, конечно, на первое место ставил милосердие. Поэтому он проявлял такой интерес к сочинению другого подданного другой империи - Луция Аннея Сенеки "О милосердии". Сенека (Д,Волков) в спектакле с горячим энтузиазмом внушает юному Нерону мысль о том, что милосердие - это то, что доказывает право правителя на власть. В свете того "милосердия", которое проявит к нему его ученик, этот педагогический энтузиазм напоминает поединок с ветряной мельницей. Но Пушкин подхватывает эстафету у Сенеки и создает произведение, в котором все замешано на милосердии и главной является финальная фраза: "И Дук его простил". Кстати Дука, который в отличие от шекспировского Герцога, зрелого и полного сил, стар, чудаковат и подобно герою Сервантеса пускается в вычитанную книжную авантюру, играет тот же Д.Волков.
По окончании спектакля вдруг вспомнилось, что в за полгода до смерти Пушкин напишет свой "Памятник" , где одной из главных своих заслуг перед народом назовет то, "что милость к падшим призывал".
Ветряных мельниц во все века было неисчислимое множество, и всегда находился кто - то с копьем наперевес, борющийся за человеческие ценности. Это могут быть писатели Сенека и Пушкин, могут быть литературные герои Дон Кихот, Дук или Изабела, а может быть целый театр, такой как "Пушкинская школа" с его создателем Владимиром Рецептером.

ЕЛЕНА БЛОХ — член драматического Жюри

 

 

РЕЖИССЕРСКАЯ     ЛАБОРАТОРИЯ     БДТ
Т Р И     Т Е К С Т А     П Р О     В О Й Н У

          В аннотации к спектаклю отмечено, что эта работа молодых режиссеров, выпускников класса Вениамина Фильштинского представляет собой селективный результат-эксперимент двухгодичных творческих поисков, направленных на отбор в качестве основы сценария серьезнейших работ современных европейских авторов, известных своей ярко индивидуальной манерой изложения мысли касательно важнейших общественных проблем, в частности, темы войны. Остановились на именах Хайнера Мюллера (Германия), Кэрилл Черчилл (Великобритания) и Владимира Сорокина (Россия), из которых – на слуху, наверное, лишь последнее из перечисленных. Тем полнее и свободнее может быть представлена философская суть задания. Для передачи столь глобальной тематики необходимо было найти соответствующие средства выразительности, отличающиеся смысловой условностью, сжатостью, концентрированным драматизмом актерского исполнения. И, в целом, начинающим режиссерам удалось решить обозначенную задачу современно, скупыми приемами, не загромождая сценическое пространство, а фокусируя все внимание на актера.
Первый текст (режиссер Андрей Гончаров) основан на драме «Маузер» (1970) Хайнера Мюллера и его рассказе «Железный крест». На сцене – минимум декорации - стол, стул. На фоне столь аскетического оформления сохраняемая в течение всей картины апокалиптическая атмосфера неминуемого конца и ужаса от содеянного главным героем «Маузера» в исполнении Виктора Княжева как будто переходит в разряд 3-го измерения, настолько она физически ощутима. Мерный монолог актера, время от времени прерываемый вставками, изрекаемыми, подобно оракулу, кем-то «наверху» (Алена Кучкова), еще более усиливает трагическое ощущение обреченности этого винтика революции, в жерло которой, как насущный хлеб, постоянно требуются миллионы жертв. Гротесковая картина продавливания помидоров через фильеры мясорубки и разбрызгивание красной мякоти – резкий прием, который в данном случае кажется вполне логичным для характеристики гиперболизированного образа порученной революцией работы убивать врагов по ее приказу. «Траву следует полоть, чтобы она оставалась зеленой». Приставить маузер к человеческому виску и нажать на курок должно быть так же просто, как пропустить мякоть помидоров через мясорубку. А завершающий процесс регулярной уборки следов деятельности другим работником, специально отобранным для этого, еще более подчеркивает монотонную жуть процесса и его обыденность. Мучения маленького человека на фоне непререкаемой воли революции оказались невыносимыми, и потому выбранный им самим финал стал единственным для него спасением.
Второй текст (режиссер Михаил Лебедев) посвящен проблеме антисемитизма и не утихающих непримиримых взаимоотношений евреев и арабов. За основу взято сочинение Кэрилл Черчилл «Семеро еврейских детей» с подзаголовком «пьеса для Газы» (2009). Для инсценировки была использована классная доска с изображенным на ней мелом очертания человеческого эмбриона. Выходя к доске, четыре актрисы - Ольга Ванькова, Юлия Гришаева, Полина Дудкина, Глафира Лаврова - по очереди декламируют 7-частный текст, представляющий собой только одну сторону диалога, по сути - обращения, перенаправленного детям, которых тоже семь. Тексты не связаны друг с другом, так как каждый раз – это другой контекст, другое время и другие люди. Схема построения фраз – одна и та же, как генетически сохраняемая и от поколения к поколению передаваемая ребенку форма заклинания от грозящей ему опасности и беды. Внутренняя экспрессия и напряжение текста выражают отношение к происходящему, а все части вместе передают обобщенную современную картину общемировой позиции вокруг этого вопроса. Старая, как мир, больная тема, с которой все причастные к ней живут и умирают, а ужас проблемы не проходит.
Третий текст (режиссер Николай Русский), представляющий собой инсценированный рассказ Владимира Сорокина «Волны» (2005 г.), по тональности сильно отличается от двух предыдущих. Изображен один день из жизни классического «ученого червя», не умелого в быту физика (Сергей Стукалов) и его жены (Виктория Артюхова), сильной красивой волевой женщины. Нейтральный стиль описания одного рядового дня бытия весьма благополучной внешне пары не оставляют режиссеру шанса зацепиться за сюжет и раскрутить его. На помощь приходит кукольный двойник в роли alter ego хозяина дома, вместе с оригиналом представляющий две его ипостаси, плавно переходящие одна в другую, как волны, в зависимости от ситуации и помогая успешно преодолевать их в нужный момент. Совместное бытие супругов идет своим чередом. Он продолжает работать над военным заказом. Она занимается всем остальным. Явного присутствия образа войны нет. Но вырвавшаяся из-под сознания мысль ночью оформилась во сне чем-то страшным, черным, как огромная волна в течение многих лет с пугающей неотвратимостью медленно, безостановочно двигающаяся на нее. К счастью, в этот момент она проснулась, так как наступило утро, и, значит, начались рядовые хлопоты с не высказанными за завтраком мыслями и обрывками незначащих фраз воспринимающимися, по большому счету, как элементарный инстинкт самосохранения, как способ держаться на плаву в существующем наэлектризованном мире.
Представленные опыты работы режиссерской лаборатории БДТ интересны и нужны для понимания современного театра как отражения существующей действительности. Подобные спектакли, пусть даже в форме этюдов, знакомящие с талантливыми произведениями мирового уровня, помогают преодолевать банальность и косность взглядов на окружающую реальность.

Эминя Хайруллина Член жюри

 

Завещание целомудренного бабника. Театр Комедианты.
Режиссёр – Заслуженный деятель искусств России Михаил Левшин
В ролях: з.а.России С.Сытник (Александринский театр), з.а.России Г.Спириденков/ А.Ильченко, Е.Дядюк/ З.Черезов, А.Азарова/ Н.Терехова

          Дон Жуан – один из известнейших обольстителей женщин. Его имя уже давно стало нарицательным обозначением ненасытного повесы и распутника. История о нем переписывалась множество раз и во многих странах. Каждый автор создавал различные образы Дон Жуана. Единственное, что оставалось неизменным в характере этого героя – любовь к женщине.
Театр Комедианты из всего разнообразия историй выбрал комедию «Завещание целомудренного бабника» современного драматурга и прозаика Анатолия Крыма. Уже в названии спектакля заложен парадокс – как ловелас может быть целомудренным? Чтобы узнать ответ на этот вопрос, стоит посмотреть эту искрометную комедию. Ведь пересказав сюжет, безвозвратно погибнет главная интрига спектакля.
Прекрасный квартет актеров играет в этом спектакле. Дон Жуан (в исполнении Семена Сытника) получился настоящим философом и оратором. Ироничный, мудрый и обаятельный, он способен разжечь огонь любви в любом сердце. Слуга Лепорелло (в исполнении Геннадия Спириденкова) в своем умении посмеяться над собой и хозяином, напоминает Труффальдино в исполнении К. Райкина. Монах (в исполнении Захара Черезова) совершает за время спектакля потрясающее перевоплощение. Скинув рясу и надев костюм Дон Жуана, он преображается не только внешне, но и внутренне. Вся страсть, что раньше подавлялась силой молитвы, во второй части спектакля вырывается на свободу. Донна Анна (в исполнении Алены Азаровой) очаровательна и мила. Но не стоит обманываться: эта девушка способна постоять за себя и честь своей семьи – на шпагах она дерется наравне с мужчинами.
«Завещание целомудренного бабника» – новый взгляд на старую историю. Разговоры о настоящей любви и о жизни после свадьбы, неожиданные повороты сюжета, блистательный юмор – все это и многое другое есть в этом спектакле. Это возможность взглянуть на Дон Жуана в другом, совершенно новом ракурсе.

Карева Елена – кандидат в члены ЖЮРИ

 

Особенная версия «Грозы»
Театр «На Васильевском», режиссер В.Туманов

          Все мы помним хрестоматийный образ Екатерины - девушки, погружённой в собственный поэтически-мистический мир, которая мучается под гнётом свекрови рядом с безвольным недалёким мужем. Некуда ей деться, кроме как в любовь к подневольному купчику. Её живая душа жаждет вырваться, но нет ей другого пути кроме как с обрыва - в Волгу!
Спектакль, созданный в театре на Васильевском режиссёром Владимиром Тумановым, далёк от хрестоматийности по сценической форме и по максимальной современности духа прочтения драматического текста; он получился в особенном виде - в формате мифа.
Действие происходит в некоем современном дворе, в который кормчий (М.Николаев) в лодке привозит персонажей пьесы Островского из того, казалось бы, далёкого Х1Х века, тем более что их одежда (костюмы Ст.Граурогкайте) стилизованна под ушедшую эпоху. Но действующие лица в спектакле вполне - наши современники. Так купец Дикой (С.Лысов) - делец, «косящий» под простачка, своего не упустит. Он использует любого зависимого для выгоды, что и производит со своим племянником Борисом (А.Горбачёв). Чем не нынешний бизнесмен? Или Кабановы! Обеспеченная «благополучная» семья, живущая где-то здесь, в квартире, за семью замками, по своим правилам.
Глава семейства - Марфа Игнатьевна Кабанова (талантливо сыгранная Натальей Кутасовой) самоуверенная самодостаточная женщина, не чуждая женского кокетства в расчёте на мужское внимание. Смыслом её жизни является третирование молодой семьи, и, если сын (С.Агафонов) приспособился получать удовольствия не переча матери, то молодая невестка сопротивляется, чем вызывает ещё более изощрённые унижения. Главная героиня спектакля Катерина (Е.Рябова) у Туманова – чистая, незащищённая, «несовременная» женщина. Но найдутся «добрые» люди в лице Варвары Кабановой, циничной, без тормозов девицы, которая чуть ли не насильно устраивает свидание с Катерины с Борисом. Сладость запретной любви приятна, но мучается, мечется Катерина, и даже покаяние перед мужем не приносит успокоения. Изменив нравственному долгу, героиня не может быть счастливой, перед её глазами пример полусумасшедшей барыни Феклуши (блистательная роль Т.Калашниковой), опустившейся городской попрошайки. Это – и ее путь.
Спектакль, на мой взгляд, не даёт однозначного ответа о судьбе Катерины—вроде бы утонула, а вроде бы и нет…
Но это и не важно, последняя сцена спектакля собирает всех действующих лиц пьесы в лодке под внезапно забившей струёй воды, как будто библейский кит повёз героев драмы Островского под звёздами куда-то дальше в будущее!

Председатель драм. Жюри Кузнецова Т.А


Впечатления о премьере режиссерской лаборатории БДТ "Три текста про войну".

          Спектакль представлен в форме этюдов на тему войны по произведениям классиков современного литературного процесса: Мюллера, Черчилл и В. Сорокина. Первый фрагмент настраивает зрителя на безусловное восприятие войны не как театра военных действий, а как события, влияющего на частную жизнь простых людей, быт. Сцены бьют по нервам: крики, страшный внешний вид персонажей, а затем внезапные выстрелы; все это прямо дает понять, что война - это уродство, грязь. Не случайно на сцену постоянно выходит уборщик и вытирает, чистит, а в конце и выносит трупы. Хочется все отмыть и, честно говоря, забыть - такое отвращение вызывают у зрителя ужасно неприятные сцены. Чего стоит одна мизансцена с мясорубкой и помидорами! Пожалуй, режиссер А.Гончаров даже переборщил, показав процесс перемалывания красных овощей. Сложилось впечатление, что текст Мюллера сориентирован на театр Брехта, поэтому можно было бы лишь обозначить, а не показывать это столь натуралистически. Тем не менее, впечатление осталось сильное: революции и войны – это ужасно.
Второй текст по К.Черчилл монохромен, очень понятен: это - история еврейского народа, беспрерывное беспокойство о том, что и как будет, необходимость скрывать от детей, которые и есть будущее, путь, им предстоящий. Режиссеру М.Лебедеву удалось лаконично передать авторский текст. В конце фрагмента актрисы рисуют волну, которая и есть « верх – низ», «высоко – глубоко» и все время, постоянно поражения и победы, а цена этому – человеческие жизни.
Наконец, в третьем эпизоде текст В.Сорокина по рассказу «Волны». Это тема мирной жизни, в которой нет места успокоению, все равно все мысли о будущей войне, неважно, с целью нападения или обороны. Кстати, опять волна «верх – низ». Режиссер Н.Русский бережно отнесся к тексту Сорокина. Удалась интимная сцена, красивая игра актеров обозначена минимальными средствами и прекрасной пластикой. Вызывает недоумение, зачем актрисе понадобился южнорусский акцент, он только отвлекает и ничего не добавляет.
Режиссерская лаборатория на сцене БДТ успешно делает свое дело. Эти работы могут стать основой будущих интересных спектаклей.

Ирина Васильева - член Жюри общества «Театрал»

 

Любить – это не просто
Театр «За Черной речкой». Автор Э - Э Шмитт
Режиссер О.Молитвин, актеры С.Бызгу и Н.Ткаченко

          Мы знаем Э-Э Шмитта как автора пьес о тончайших психологических нюансах в отношениях между людьми. Недаром он так любим нашими режиссерами.
… В дом вошли двое - мужчина и женщина. Мужчина / актер С Бызгу/ страдает амнезией, а женщина -  кто же она?-  вдова, сиделка или просто хваткая дамочка, пытающихся убедить мужчину в том, что это - его дом, что она его жена. Это ведь детектив.   Всю ночь они будут выяснять отношения. Женщина / актриса Наталья Ткаченко/ очень тонко передаёт все грани чувств своей героини. Она оказалась достойной партнершей С Бызгу, которого мы знаем, как мастера, умеющего передавать самые различные нюансы душевных переживаний: от гротеска, буффонады  до лирических душевных состояний. Здесь он порою холоден, порою страстен.  Его герой – Жиль - писатель, который и написал детектив «Малые супружеские преступления», где  описал свою собственную жизнь. А Лиза - его жена, по детективу спровоцировавшая то ли убийство, то ли попытку убийства, в чем мы пытаемся разобраться. А они всю ночь ищут, где же, где же они потеряли любовь? Кстати, эта тема потери любви и невозможности разорвать семейные узы  в последнее время звучит достаточно  часто. Об этом же премьерные спектакли «The demons»,   «Сон об осени»  да и «Жанна» в театре Ленсовета.                                   
В спектакле  театра «За Чёрной речкой» в названии пьесы есть слово «преступление».  Какое же преступление совершают герои? Малые супружеские преступления - это ложь, которая и разъедает отношения. Жиль занят собой, своей книгой и на Лизу у него не остается  времени. Кто не знает такой ситуации?  Лиза пытается напомнить ему их первую встречу, зарождение любви.  Жиль вспоминает это с радостью  и страстностью. Но она выскальзывает из его объятий в последнюю секунду. Актриса очень точно сыграла эту сцену, да и вся пластика её точна,  во многом определив рисунок роли. А за сценой звучит стук работающей пишущей машинки и перевод каретки. Да, мы понимаем: это - переход к другому состоянию в их семейной жизни.  Возврат к предыдущему - невозможен. Страница перевернута. А когда Жиль разбирает стену, отделяющую гостиную от кабинета / именно оттуда мы слышим звук работающей машинки/, мы понимаем, что вся их жизнь - с ложью, с попыткой убийства, с алкоголизмом Лизы - должна измениться. Вся их жизнь уже запечатлена в написанной Жилем книге. Становится больно за этих героев и за людей, которые не смогли сохранить свои чувства.  И хотя в спектакле каждый  из них признается в любви другому,  но пятнадцать лет брака с мелкой ложью, с изменами, пусть и виртуальными, приносит разочарование и порою чувство невозможности продолжать этот брак.                               
Финал спектакля остается открытым. То ли герои после такой ночи и выяснения отношений останутся вместе. То ли, выяснив в эту ночь, что каждый из них мог убить другого,  всё - таки разойдутся, несмотря на Любовь.                                 
Спектакль вызывает бурю эмоций. Наверное, потому, что почти каждый может столкнуться с такой ситуацией в своей семейной жизни.  Актёрам удалось убедить зрителей, что любить – это не просто.

Член драматического жюри   В. М. Кожина 

 

Вий. Учебный театр на Моховой.

Режиссёр, сценограф – Александр Серенко (студент курса А.Праудина)
В ролях: Александр Серенко, Софья Капилевич, Владимир Юров, Вячеслав Фирсов, Ринат Кияков, Василий Цаплин, Анна Троянова, Дарья Кулак, Юлия Волокитина.

          На сцене Учебного театра 1 апреля состоялась премьера спектакля «Вий», созданного по одному из самых мистическая произведений Николая Васильевича Гоголя.
Хорошо известный сюжет повести Гоголя представлен студентами курса Анатолия Праудина в режиссерской версии. В этой трактовке панночка не столько злая ведьма, сколько влюбленная и отвергнутая девушка. Сцена близкого знакомства с Хомой Брутом (полет на спине) выглядит очень эротично. И, хотя встречает семинариста старушка, к моменту полета она уже преображается в прекрасную девушку. Очнувшись в объятиях панночки, Хома понимает, что попал под влияние нечистой силы, и начинает молиться. Это помогает ему вырваться, но, дабы не поддаться искушению вновь, он подхватывает полено и начинает охаживать ведьму. Все самое страшное стало происходить после ее смерти, когда бедняге пришлось ее отпевать! В последующие три ночи панночка взывает к возлюбленному «Покажись!». Но тщетны ее мольбы. Разгневанная предательством Хомы, она  в последнюю ночь зовет  Вия для свершения возмездия.
Необычно в этой постановке и отношение к запретному плоду, которым соблазняется Хома. У Гоголя во много виновато простодушие, любопытство, недалекость и недальновидность главного героя. У Хомы  из спектакля все эти качества так же присутствуют, но виной всех бед является алкоголь. Едва юноша делает глоток самогонки, как в его душе, а значит и на сцене, начинается вакханалия.
Отдельно хочется отметить сценографию. Минимализм в декорациях дополняется потрясающим световым оформлением. На сцене царит мрачная атмосфера, а игра света и тени позволяет перенестись в стены старой полуразрушенной церкви. Необычно и использование главного элемента декорации – деревянного креста. До тех пор, пока Хома верит в Бога, крест – столп, на котором держится вера героя. Но стоит оступиться, и  крест теряет свое истинное предназначение. Он становится микрофоном, в который поются душераздирающие композиции культовой британской группы «Pink Floyd».
Из актеров хочется отметить друзей-чертей Хомы. Если у тебя такие друзья, то ты уже человек пропащий. Ради сохранения лица Хома и делает первый шаг к греху. А потом, в силу своего характера, уже не в силах остановиться. Но ступить на эту скользкую дорожку ему помогают именно эти «друзья». Актеры блестяще справляются с ролью змеев-искусителей, им действительно веришь:  «ничего не будет от одного глотка. Бог простит!»…
Существует множество постановок «Вия» (в том числе весьма и весьма спорных), каждая найдет своего зрителя. Нужно смотреть, сопоставлять с тем, что нарисовало Ваше воображение после прочтения повести. Идея Гоголя вечна, как вечно противостояние добра и зла. Не стоит забывать о том, насколько слаба человеческая душа и  как  она легко поддается соблазнам!

Карева  Елена – кандидат в члены Жюри

 

 

Г Р О З А в театре НА ВАСИЛЬЕВСКОМ


          Главный режиссер театра Владимир Туманов выбрал для премьеры, может быть, самую знаменитую пьесу Александра Островского «Гроза». В советское время ее знали все, а на тему «луча света и темного царства» писали школьные сочинения, даже знакомились со статьей Добролюбова, весьма приветствуемой в те годы. И, конечно же, такой знаток Островского, как Туманов, не случайно выбрал эту вещь для постановки в нынешнее сумбурное время. В центре сценического рассказа - город Калинов на Волге и его жители. В семье Марфы Игнатьевны Кабановой (по прозвищу «Кабаниха») появляется невестка Катерина, красивая молодая женщина совершенно не соответствующая по менталитету установившимся местным правилам повседневной жизни. Она принадлежит к категории людей, которые органически не выносят фарисейства и лицемерия. Их естество и норма поведения – внутренняя свобода. Только «наступив на собственное горло», Катерина могла бы приспособиться и жить как все; среди окружающих, наверное, нашлись бы и те, что были похожими на нее, но уже забыли об этом и превратись в калиновских обывателей. Например, Борис, племянник Дикого (Сергей Лысов) или Кулигин, механик-самоучка, или же полусумасшедшая барыня Феклуша, да и мягкий безвольный Тихон (Сергей Агафонов), сломанный и подмятый своей матерью – все они могли бы быть другими. Как напоминание о возможности существования таких попыток – пресловутая лодка, неподвижная, как якорь на вечном приколе в центре сцены. Иногда Кулигин, как будто вспомнив об этом, берет весла и просто так делает несколько взмахов, имитирующих движение лодки вперед.
Развитие сюжета сконцентрировалось в точке противостояния между Кабановой и Катериной. Кабаниха почувствовала для себя опасность в принципиальной непохожести Катерины на всех остальных, а, самое главное, на нее, Марфу Игнатьевну. Стремясь сохранить авторитет среди домочадцев и предотвратить влияние на них вольнолюбивой Катерины, она начала давить на самолюбие противницы, вызывая этим обратную реакцию. С этого момента на сцене нагнеталась и сгущалась предгрозовая обстановка, исход которой, при столь не равной расстановке сил, был предрешен. Когда смотришь на привлекательную умную Кабанову в блестящем исполнении Натальи Кутасовой, начинаешь понимать неоднозначность и хватку ее натуры. Полная жизни, цветущая, она не прочь получить хоть какой-нибудь кусочек женского счастья и прикладывает для этого все нужные в ее понимании усилия для привлечения мужского взгляда. Чего стоит наивная сцена прихорашивания с помощью нехитрых приемов, имеющихся на вооружении у Феклуши! При всем при этом, Кабанова – молох, выбирающий самую уязвимую жертву в своем окружении для уничтожения любых притязаний на сохранение свободы личности. Такой двуликий Янус, опасный для жизни физической и моральной.
В запоминающейся необычной постановке Владимира Туманова обращают на себя внимание роли, считающиеся второстепенными. Нестандартный Кулигин, образно, с привнесением характерных нюансов внешнего поведения исполненный Михаилом Николаевым, стал, практически, центром всего происходящего. Окруженный постоянной свитой из Кудряша (Арсений Мыцык) и Шапкина (Владимир Бирюков), непрерывно философствуя, подмечая все, что происходит вокруг и не пропуская случая получить любую выгоду для себя, он доказывает необходимость своего бытования в этом городе. Так же как и барыня Феклуша, живущая в своем мире и отнюдь не похожая на сумасшедшую. Она, скорее, слегка изображает из себя простушку для сохранения сложившихся для нее жизненных норм. Татьяна Калашникова в этой роли - просто неотразима. Удивительно, с каким искусством и сочувствием актриса подчеркивает простые моменты далеко не безоблачного существования этой несчастной женщины.
Среди подобного маскарада утонченной Катерине в исполнении Екатерины Рябовой вряд ли нашлось бы место. Она это осознавала и предчувствовала финал. По решению режиссера, еще встречаясь с Борисом, Катерина пробовала играть на саксофоне и, раскидывая руки, как крылья, она уже примерялась к полету, как будто предугадывая итог своей жизни. Окружающий ее жесткий, зачастую неправедный, несправедливый мир не подходил для нее. Завершающая картина поразила зрителей удивительной атмосферой неземной красоты. Это в проеме бесшумно открывшейся над сценой двери сбросившая с себя гнет, Катерина предстала перед всеми в лучах яркого солнечного света на фоне небесных звезд и, будучи среди них, ликуя, заиграла победную музыку на прекрасном саксофоне.
Хотелось бы отметить общую стилевую цельность работы, в которой талантливо соединились творческие усилия не только главного режиссера, но и художника-постановщика Семена Пастуха, художника по костюмам Стефании Граурогкайте, художника по свету Гидала Шугаева, музыкального оформителя Александра Закржевского. Заключив спектакль эффектным реверансом в сторону Добролюбова, создатели как будто проследили путь сценической истории этой пьесы, сохранившей актуальность до сегодняшнего дня.

Эминя Хайруллина Член жюри

 

ПУШКИНСКАЯ ШКОЛА ВЫСОКОГО ИСКУССТВА

          Пушкинская школа - замечательный театр для тех, кто желает научиться понимать высокое искусство! Об этом сказано уже в названии - школа. Во-первых , репертуар: это всегда классика, во-вторых, театр бережно относится к материалу и не допускает рискованных экспериментов. Я наблюдаю за ними уже более пятнадцати лет, со студенческой скамьи, и могу с уверенностью сказать, что Владимир Рецептер изначально выбрал правильный вектор развития своего театра.
На малой сцене БДТ состоялась премьера спектакля "Анджело" и посвящена она великому Г.А Товстоногову, под руководством которого работал и состоялся Владимир Эммануилович. В основе спектакля - произведение Пушкина, которое никогда не входило в школьную программу, видимо, из-за негативного отзыва Белинского, этого столпа отечественной критики ( критик не должен быть больным, это портит характер). Пушкин начал писать эту поэму-драму в марте 1833 года а заканчивал уже в в Болдине, в августе. В рукописи указано: "Анджело" (повесть, взятая из Шекспировской трагедии "Measure for measure" ("Мера за меру"). Изначально Пушкин хотел просто перевести пьесу Шекспира, но позже решил подвергнуть ее свободной переработке, перенеся действие из Австрии в Италию(сам Шекспир , видимо, по традиции,им же установленной, заимствовал сюжет из итальянской хроники.
Что касается спектакля Пушкинской школы, то здесь соединен Пушкин и Шекспир (Шекспир звучит на английском! ),и это исполнено филигранно , поэтому Рецептера можно, и по праву, считать соавтором великих драматургов (я не шучу!). Больше писать ничего не буду, пусть каждый на себе испытает ту радость, которую дает нам этот театр. Любите театр.


Сергей Круглов - член Жюри

 

День космонавтики и не только…

          Эта лирическая комедия ставится в Санкт-Петербурге не первый раз .Был спектакль по пьесе «День космонавтики» в театре на Васильевском, тогда «Театрал» вручил Приз общества трем актрисам, игравшим этот спектакль. В Балтийском доме пьеса Евгения Унгарда привлекла внимание Леонида Алимова, актера и режиссера, поставившего уже  семь спектаклей (мы награждали, например, его замечательный спектакль на малой сцене «Сталин. Ночь»)
Три женщины, три подруги, рассказывают о себе, о своей памятной встрече с любимым мужчиной, которая помнится всю жизнь. Слушают они друг друга так, как будто всё это узнают в первый раз, хотя знают об этих любовных переживаниях, мечтаниях уже довольно давно. Внутренний драматизм сюжета заключается в том, что будничность, однообразие, многотрудность провинциальной жизни, в которой нет ярких событий, встреч, к которой все притерпелись и живут без протеста, входит в привычку. И вдруг тоска, монотонность жизни отбрасывается, раздвигается, изменяется, и это происходит тогда, когда каждая из подруг вспоминает о своей недолгой, но яркой, на всю жизнь запавшей в душу, любви. И тогда прощается все: и измена, и предательство, и уход, и расставание, а остается главное – светлое, возвышающее чувство любви, и осознание того, что оно было у тебя. Конечно, тут примешивается и горечь от того, что любовь не состоялась, что жизнь обернулась будничной, мелочной стороной. Оказалось, что  в ней есть всё, даже  возвышающее чувство, превращающее тебя в нового, даже тебе самой незнакомого человека, выходящего за пределы реальности, или опускающее тебя в смиренность, заданность, беспротестность жизни.
Героини спектакля, понимая всю сложность, неприкаянность соей жизни, не поддаются тотальному унынию и горечи. Действие спектакля происходит в клубе, куда они пришли, чтобы поздравить всех с днем космонавтики, у них заготовлены правильные, торжественные слова об этом великом событии, и они их произносят, репетируя предстоящий вечер, а в промежутках вспоминают свои светлые памятные дни. Из этих воспоминаний и складывается представление об их жизни. А когда Лидка - завклубом и Нюшка - «пенсионерка –огородница» вспомнили и рассказали о своих молодых годах, увлечениях и любви, то третья подруга Зинка, продавщица, загрустила о том, что ей даже и вспомнить - то не о ком и не о чем. После небольшой паузы, заминки, Нюшка с радостью восклицает: «Ты же любила Ихтиандра!», и это примиряет всех. Такова сила любви, необходимость в ней, тяга к ней, что без этого жизнь кажется пустой, несостоявшейся.
Спектакль добрый, теплый и грустный, очень жизненный не оставляет никого равнодушным.
Леонид Алимов умеет выбирать пьесы для своих постановок, они очень разные, даже иногда, кажется, несовместимые по времени, по сюжету, по задачам. Но всех их объединяет глубокое внимание к человеку, его жизни, проблемам, которые никогда не бывают одинаковыми, похожими. Поэтому и спектакли получаются такими разными, интересными.

Н.Ушакова -  член Жюри

 

Чик. Гудбай, Берлин! Учебный театр на Моховой (малая сцена)
Режиссер: Анна Бычкова
В ролях: Насенков А., Коц Б., Бочоришвили Н., Нечаев Н., Мигаловская Д., Макутенайте Н., Лукичёв Д., Пшеничный Ф.

          Современная проза для подростков предлагает довольно узкий выбор тем и сюжетов. Иногда создается впечатление, что все романы пишутся роботами по одним и тем же избитым шаблонам. Это не говоря о том, что они не приносят ровным счетом никаких идей в головы подрастающего поколения. Но все же, иногда случаются исключения. Роман «Чик», вышедший в 2010 году, принес всемирную известность немецкому художнику и литератору Вольфгангу Херрндорфу. Современная пьеса для подростков, созданная в легкой атмосфере и обладающая солидной дозой юмора и иронии отчасти напоминает стиль Джека Керуака. В 2011 году Роберт Коаль по роману написал пьесу «Чик. Гудбай, Берлин!». Сегодня это один из самых популярных театральных текстов Германии, за последний год по количеству постановок он обогнал «Коварство и любовь» Шиллера и «Фауста» Гете.
История о двух восьмиклассниках: «Психе» Майке Клинберге и русском эмигранте «Чике» Андрее Чихачеве. Подростки, окончив учебный год, отправляются вперед, навстречу приключениям. Путешествуя на угнанной «Ниве», ребята попадают в различные передряги, выкручиваются из них, встречают разных людей, влюбляются, попадают в аварию. Ни карты, ни денег, ни конечной точки пути, лишь жажда приключений, летние каникулы и - вся Восточная Германия у их ног.
Этот спектакль – гимн юности. Умение мечтать, мыслить шире и искренне верить в лучшее… Они не боятся жить и экспериментировать. В них еще нет страха перед общественным мнением. В самом начале истории мама Майка говорит ему два главных принципа, которые он сразу же усваивает: «Говорить можно обо всем» и «Плевать, что о тебе подумают». Спектакль состоит из множества интересных изречений. Некоторые по душе Майку, но, например, суждение отца он опровергает в конце истории: «Отец всегда говорил, весь мир плохой, он на 99% состоит из плохих людей. Но что интересно, за эту неделю нам все время попадался тот 1% не плохих людей».
Но вся эта пьеса – ничто без прекрасных актеров! Майк – на одном дыхании читает сложнейшие монологи, ни на секунду не выходя из образа. Чик запоминается потрясающим акцентом и мощнейшим напряжением, которое он создает на сцене. Иза – буря страстей, не возможно в нее не влюбиться! Остальные актеры, играющие второстепенные роли, заслуживают не меньшего внимания. Поражает их умение перевоплощаться из одного героя в другого, даже не уходя за кулисы.
Хочется так же отметить сценографию. Не всегда есть необходимость создавать громоздкий задник, иногда достаточно нескольких десятков коробок. Коробки показывают имена героев, названия мест, окружающий пейзаж, …все, что требуется в данный момент. Театр – это магия, здесь даже два обычных деревянных стула легко превращаются в старенькую Ниву…
Это чудесная история о любви к окружающему миру, который, несмотря на все несовершенства, полон удивительных и чудесных вещей и хороших людей.

Елена Карева – кандидат в члены Жюри

 

"Поговорим о странностях любви"...

История одной ночи. Эрик-Эмммануэль Шмитт
Театр " За Черной речкой"
Режиссер Олег Молитвин
Актеры: Сергей Бызгу, Наталья Ткаченко

          Как можно говорить о любви? Можно стихами, а можно прозой; можно - на языке музыки, можно - на языке танца. Сколько об этом чувстве создано поэм, рассказов и романов, опер, оперетт и балетов, а еще песен, романсов и даже частушек! Но, оказывается, можно о любви говорить и в жанре детектива, что убедительно доказали в театре "За Черной речкой".
Почему бы нет? Что главное в детективе? Тайна. А любовь всегда - тайна. Правда, сначала, в эйфории не до нее, но проходит время, неминуемо возникают проблемы, и тогда наступает время дедукции, поскольку всплывают классические вопросы детектива: «Кто? Как? И почему?» Именно такой "момент истины" наступает в отношениях героев спектакля " История одной ночи".
Он - Жиль ( С. Бызгу), вернувшийся домой после травмы с амнезией, она - Лиза (Н.Ткаченко), его жена, направляющая его по пути воспоминаний. Им предстоит длинная ночь - расследование, в течение которого каждый будет вести свой допрос, ослепляя противника светом софитов, которые всегда под рукой в их бело-черной квартире. Яркие диалоги полны юмора: от тонкой иронии до едкого сарказма, а также всех оттенков меняющегося настроения в движении от тревоги к надежде, а затем и к отчаянию. Жиль и Лиза этой ночью вспомнят и проиграют историю своего знакомства, любви и пятнадцатилетней совместной жизни, и в какой - то момент станет очевидным, что это - тот случай, когда "муж и жена одна сатана". Они давно уже изъясняются общими и привычными фразами, в одинаковой позе сидят в кресле, похожими движениями надевают и снимают очки и т. д, и т. д. А еще окажется, что Жиль, писатель – детективщик, написал книгу "Малые супружеские преступления" и изложил в ней странную теорию брака как союза двух преступников, как бы создавая сценарий собственных семейных отношений. И, действительно, эти мужчина и женщина, несмотря на полтора десятилетия брака, продолжают любить друг друга, но странности этой любви, о которых мы узнаем по мере раскрытия обстоятельств их совместной жизни, столь сильны, что апофеозом этих странностей становится удар статуэткой по голове.
Сергей Бызгу - актер чаплиновского плана: ему доступен и глубокий лиризм, и откровенная фарсовость, его стихия - трагикомедия. Это тип лицедея, который может расцветить яркими красками самый скучный текст. В роли Жиля Бызгу на удивление сдержан: перед нами хорошо воспитанный интеллектуал с достаточно тонкой нервной организацией, в меру обаятельный и в меру ироничный. Он одновременно самовлюблен и влюблен в свою жену. Под стать ему и Лиза в исполнении Натальи Ткаченко. Она интеллигентна, самодостаточна, полна шарма, немного истерична, она страстно любит мужа, но не забывает и о себе. Актеры просто "купаются" в своих ролях, получая удовольствие не только от собственной игры, но и от игры партнера. Это возможно благодаря драматургии Шмитта, которая не просто актерская, а " бенефисная": в ней всегда множество сюжетных поворотов и ярких драматических эффектов, которые так близки актерской натуре.
В финале после псевдоухода Лизы, они опять проиграют сцену первой встречи, только теперь Жиль будет говорить текст Лизы, а она - слова мужа, и мы вдруг поймем, что все это игра: она лежит в основе взаимоотношений этой пары. Игра, которая затем претворяется в книги Жиля. Недаром на протяжении всего спектакля раздается звук работающей клавиатуры пишущей машинки, а в поворотные моменты - звук её сдвигаемой каретки. Игра - это то, что поддерживает любовь этих двух людей, именно посредством игры они проявляют свою любовь, играя они говорят о своей любви.
Воистину: "Поговорим о странностях любви".

Елена Блох, член Жюри

 

В МИХАЙЛОВСКОМ - ВОЛШЕБНАЯ ФЛЕЙТА

          26 марта 2016 г. в Михайловском театре звучала «Волшебная флейта», одна из самых популярных опер Моцарта, созданная им в последний год его жизни. Интерес к этому произведению у не равнодушной к музыке публики был и есть  огромный. Причем, диапазон слушателей по возрасту и положению  самый разнообразный: от школьников и рядовых посетителей всех премьер до специалистов и прожженных меломанов. Каждый понимает «Волшебную флейту» в меру своей осведомленности, касающейся внутренней подоплеке сюжета, но все, без исключения, восхищаются ее музыкальной стороной. Либретто написано Эмануэлем Шиканедером, давним знакомым Моцарта, театральным антрепренером, актером и членом масонской ложи.Членом масонской ложи был и Моцарт. От него же исходило и предложение написать оперу на сказочный сюжет. Такая направленность «Волшебной флейты» оказалась привлекательной для самых широких слоев населения. Интригует и притягивает внимание уже само название, в котором таится загадка, раскрытие сути которой требует максимального внимания и душевной, почти детской, открытости.
В Михайловском театре был представлен спектакль, созданный в 2010 году для Лозаннской оперы знаменитым немецким режиссером и сценографом Петом Хальменом, а ныне перенесенный на сцену Михайловского театра не менее известным режиссером-постановщиком Эриком Вижье в содружестве с музыкальным руководителем постановки Михаилом Татарниковым. В замечательном буклете, изданном Михайловским театром к премьере, содержится достаточно много информации, касающейся данной работы, в особенности – относительно сценографии, разработанной Петом Хальменом. В соответствии с задуманным развитие центральных решающих моментов действия происходит в стенах сгоревшей в 2004 году знаменитой коллекции Веймарской библиотеки, где, чередуясь, контрастом проходят сцены в воображаемых интерьерах до и после пожара. В первом случае - это книги вокруг стен, свет и разум, воплощенные в образе Зарастро, во втором – голые стены, мрак и безумие как образ Царицы ночи. Борьба этих двух противостоящих друг другу сил и  лежит в основе фабулы спектакля. Между ними – юный принц Тамино, наивный простак Папагено, его будущая подружка Папагена, дочь Царицы ночи Памина, волшебные мальчики, дамы, жрецы и, конечно же, как переходящий приз - волшебная флейта. Кроме того, Хальмен вернул на сцену впечатляющие своим изысканным аристократизмом и красотой предметы, в том числе, колесницу Зарастро, разнообразные пирамиды, роскошные комнаты, отделанные в египетском стиле, величественные храмы Мудрости, Разума и Природы, пальмовую рощу, украшенный цветами летательный аппарат, экзотические изображения масонского учения и много другой символики этого философского направления. Поэтому, первое, что бросается в глаза – завораживающая своей необычной эстетикой сценография, выполненная в единственном неповторимом стиле, расшифровать который под силу далеко не каждому. И тут помогала волшебная музыка, которая своей мелодикой и звучанием способствовала зрительской адаптации и делала сложный контекст доступным для понимания.
Среди вокалистов своим исполнением приятно выделялся Паоло Финале, приглашенный на партию Тамино. Молодой талантливый певец, с огромным послужным списком, включающим участие во многих других операх Моцарта на различных сценах мира, он и здесь держался естественно, прекрасно вел свою роль, без труда справлялся с разговорной частью. Как всегда восхитила своим голосом и поразила внутренней энергетикой сопрано Светлана Москаленко. Ее ослепительно красивая мстительная Царица ночи притягивала и отталкивала своим напором и демонизмом. Мудрый, надежный, уверенный в правоте и незыблемости проповедуемого им учения персонаж Зарастро.  Таким он и был представлен солистом московского театра «Геликон-опера» Алексеем Тихомировым. Наибольшую симпатию у зрителей вызвал артистичный Александр Шахов в роли Папагено. Одетый в своеобразный костюм пингвина, он вперевалку двигался, был весь в движении, постоянно суетился, без устали задавал наивные вопросы, но всегда был себе на уме. Его встречи и диалоги с Папагеной – отдельный спектакль. Изобретательный актер, Шахов ни на минуту не выходил из заданной ему ипостаси, он оказался просто находкой для этой роли.
Спектакль идет без купюр, временами кажется несколько затянутым, но, тем не менее, спустя совсем небольшое время, появляется желание посмотреть и подумать над ним еще раз. Одноразового знакомства с этой постановкой недостаточно.

Эминя Хайруллина Член жюри общества «Театрал»

 

День космонавтики. Балтийский дом
Режиссер Леонид Алимов
Артисты: Н.Попова, К.Белова, Н.Нестерова, А.Муравицкий

          Международный театральный фестиваль "Встречи в России" стран СНГ и Балтии, который открылся в театре "Балтийский дом" 4 апреля, проходит под знаком 55-летия первого полета человека в космос. Об этом сообщил руководитель фестиваля Сергей Григорьевич Шуб.
"Тема космоса проходит не только через многие спектакли программы, но и отражается в различных фестивальных событиях: церемонии открытия, творческих вечерах и многом другом", – сказал Шуб. В рамках фестиваля состоялась премьера спектакля "День космонавтики" по пьесе современного российского драматурга Евгения Унгарда, к которой обратился режиссер Леонид Алимов. Это работа хозяев фестиваля – труппы театра "Балтийский дом".
Действующие лица и исполнители: Лидка, завклубом – з.а. России Наталья Попова; Нюшка, пенсионер– «огородница» – з.а. России Клавдия Белова; Зинка, продавщица – з.а. России Наталья Нестерова; Космонавт, Ихтиандр, Министр – Александр Муравицкий.
Сюжет спектакля незамысловат: накануне 12 апреля – Дня космонавтики – в сельском клубе три не юные дамы, три закадычные подруги собираются для того, чтобы подготовить праздничное выступление, но то и дело репетиция официальных номеров прерывается их рассказами о себе и своей жизни… Подруги вспоминают и о «самой-самой сильной любви». И, словно в волшебном сне, происходит настоящее чудо – они снова могут встретиться и побеседовать с Мужчинами Мечты - Юрием Гагариным, бравым и доблестным Генералом и даже самим Ихтиандром!
Среди тех, кто купит билеты на спектакль «День космонавтики», наверняка будет немало дам, и многие из них обязательно узнают в одной из героинь себя или своих подруг. И хотя у каждой женщины свой характер, есть у них и общие черты – тяга к мечтам, к жизни за счет фантазий и воспоминаний. Это качество, при его избыточности, несет серьезный вред. И жизнь становится подобна сну – действия совершаются, но проснешься, а ничего не изменилось. Живя воспоминаниями, лишаешь себя  настоящего.
Спектакль запоминается искренней и точной игрой актрис, дополняющих свои образы яркими вокальными номерами. Порадовал и Александр Муравицкий, воплотивший в жизнь сразу трех потрясающих мужчин. Отдельно хочется отметить минимализм в его костюмах, тем не менее, в полной мере передающий образ каждого героя. А уютная, камерная сцена театра, оформленная реалистичными декорациями, позволяет перенестись в сельский клуб  где-нибудь на бескрайних просторах нашей Родины.
История, начавшаяся как бытовая и земная – на самом деле не что иное, как печальная, но невероятно светлая притча о Вере, Надежде и Любви…

Елена Карева, член общества «Театрал»

 

 

Несколько слов о спектакле ТАКОГО ТЕАТРА «ВОЛОНТЕРЫ»
Пьеса Б.Фрила «По доброй воле»
Режиссер: А.Баргман

          Артисты: Г.Алимпиев, А.Лушин, А.Алексеев, В.Гудков, Р.Агеев, И.Грабузов,И.Сергеев, В.Бугаков
Это странный спектакль, спектакль – притча, о котором все думаешь после просмотра, что не так уж часто случается в театре. История о пятерых мужчинах – заключенных, которые по своей воле вместо отсидки решают работать на раскопках для некоего музея. А остальные заключенные решают их убить, когда те вернутся. Наверное, просто за то, что эти – другие, не такие, как все (знакомая психология -  не высовывайся, не выделяйся).
Что же предпринимают эти пятеро? Да ничего, они просто живут: работают, читают, шутят, помогают друг другу, рассматривают добытые артефакты… Кстати, в спектакле течение жизни, времени ощущается почти материально.
Герои ничего не декларируют, не провозглашают, существуют очень естественно и свободно. В спектакле отчетливо считывается «вертикаль»: сначала все «добровольцы» внизу, копают, раскапывают, потом – на земле, а далее, выбрав свободу, им открывается путь «наверх». Хотя финал тут открытый, неизвестно, что конкретно произойдет с ними.
Спектакль как бы «нарисован» не очень четкими мазками, в нем нет твердой законченной формы, он и видится как картина, возникшая из небытия и исчезнувшая.
Неожиданная, «пастельная» работа Александра Баргмана. Запоминающиеся роли (даже в самых маленьких эпизодах «просвечиваются» судьбы). Все персонажи очень индивидуальны, но существуют все вместе. Удивительная ансамбливость.
Б .Фрила называют «ирландским Чеховым». Наверное, что-то есть общее: негромкость, обыденность, жизнь течет, а судьбы рушатся….

Платонова Т.С.

 

Театр «Пушкинская школа»
А.С.Пушкин «АНДЖЕЛО»
Режиссер – В.Э.Рецептер
Художник – Е.Жукова
Артисты: Н.Кирьянов, Д.Волков, П.Сергиенко, М.Егорова, Г.Печкысев, Н.Некрасова,  А.Обершт, Ю.Скороход, И.Мозжевилов и др.


          В спектакле, кроме поэмы Пушкина, использованы сцены из пьесы У.Шекспира «Мера за меру» и трактат Сенеки «О милосердии». Слово «милосердие», кажется, вообще исчезло из обихода, да и чувство это стало редкостью в наше жесткое и жестокое время. Однако взывать к этому чувству необходимо.
Спектакль многослойный и многоплановый. Действие происходит как бы одновременно и в начале н.э., и в Шекспировские, и Пушкинские времена, а ведущий (Н.Кирьянов) связывает их с днем сегодняшним.
В спектакле главенствует слово, именно оно «творит» все происходящее. И надо сказать, что актеры «Пушкинской школы», как никакие другие, умеют «нести слово со сцены». Органично звучат и текст Сенеки, и диалоги Шекспира на английском, и, конечно, Пушкин.
Визуально спектакль тоже очень выразителен: лаконичность декорации и костюмов, несуетность, точность поз и жестов почти завораживают.
И лица. У актеров этого театра очень хорошие, притягательные лица, на них хочется смотреть, всматриваться. Может быть, постоянное тесное общение с классическими произведениями делают их такими?
В.Рецептер – поэт, писатель, педагог, режиссер, исследователь творчества Пушкина и, конечно, в его спектакле гораздо больше смыслов, ассоциаций, планов, до которых простому зрителю и не додуматься. Понятно, что нужно смотреть и слушать еще и еще раз.
Но главный смысл все же «считывается». Анджело раскаялся, а «Дух его простил». Спектакль о том, как это нелегко и как высоко.
У Владимира Эммануиловича есть стихотворение, которое заканчивается таким четверостишием:
«Ткнуться бы носом в подушки,
Ворох отринув забот, да со скамеечки Пушкин
Смотрит и спать не дает….»
Пусть Пушкин подольше не дает спать, пусть рождаются новые спектакли и книги

Платонова Т.С.

 

В МАРИИНСКОМ «НЕ ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ»

          Длительный путь реабилитации оперы Родиона Щедрина «Не только любовь» можно назвать завершенным представлением этого многострадального сочинения в концертном зале «Мариинский» c грандиозным составом исполнителей: солистами Академии молодых оперных певцов Ларисы Гергиевой, симфоническим оркестром Мариинского театра под руководством Валерия Гергиева и хором Мариинского театра (хормейстер Павел Теплов). Это был концертный вариант без сценической бутафории с имитацией колхозного антуража и прочих сельскохозяйственных черт быта. С иголочки одетым великолепным солистам Академии не пришлось изображать трактористов и прочих уважаемых в колхозе людей и, хотя название оперы со скрытой иронией подчеркивает именно эту общественно-трудовую сторону жизни сельских тружеников, речь в ней идет только о любви. С этой точки зрения здесь есть что играть, есть что исполнять, и есть что петь. Даже безыскусный наивный текст либретто на таком лирическом фоне не кажется тривиальным. Все хотят счастья: председатель колхоза Варвара Васильевна, разрываемая между чувствами к Володе Гаврилову и этикой своего административного положения, сам объект поклонения, не забывающий ухаживать за своей невестой Наташей и в то же время готовый откликнуться на вырвавшееся от Варвары приглашение на свидание даже в семь утра на скотном дворе. Да и сама Наташа ждет разрешения своей судьбы. Флюиды влюбленности витают в воздухе, опера пересыпана песнями и частушками на эту тему, в которой первое место по глубине и выразительности занимают знаменитые куплеты Варвары.
Чудо-оркестр Мариинского театра под управлением маэстро Гергиева был необыкновенно чуток, звучание инструментов было максимально внимательным к артистам, ни сколько не заглушая малейшие реплики, а, наоборот, делая слышимым для зрителей каждое междометие. Включившись в круговорот рядовых и личных взаимоотношений персонажей, они (зрители) с удовольствием следили за меняющимися сценками, сочувствуя и смеясь, когда было нужно. Получился настоящий спектакль – живой, эмоциональный, чувственный и очень музыкальный. Солисты Академии, как всегда, были на высоте. Анна Кикнадзе, Николай Емцов, Наталья Павлова, Андрей Серов, Ярослав Петряник, Илья Селиванов, Савва Хастаев, Маргарита Иванова, Людмила Полулященко, Дмитрий Беганский – все они с теплотой и юмором, а главное, артистично исполнили свои партии. На концерте присутствовал сам мэтр. Невероятное обаяние Родиона Щедрина, искренность его чувства благодарности Валерию Гергиеву и всем участникам спектакля тронули зал.
Складывается впечатление, что подобный формат показа когда-то гонимого, пронизанного народными мотивами, самобытного сочинения композитора оказался наиболее точным. А в России, как известно, таланту нужно жить долго, чтобы дождаться торжества справедливости.
Премьера оперы, состоявшаяся в Москве, в Большом театре 25 декабря 1961 г., была обругана и запрещена чиновниками от культуры.
В концертном зале Мариинский она впервые предстала перед зрителями 24 марта 2016 г. и была принята с восторгом.

Эминя Хайруллина – член Жюри

 

 

В день свадьбы. Театр Комедианты.

          В городе Санкт-Петербурге великое множество театров. Названия некоторых прекрасно известны благодаря их «возрасту», некоторых – из-за любви к новаторству и экспериментам, но как пробиться небольшому государственному театру? Хорошая труппа у театра имеется, и репертуар проверен годами, но вот ведь незадача, постоянно появляется так много новых спектаклей и новых актеров, что за этим водоворотом не поспеть! И задача руководителя вовремя дать зеленый свет молодежи… Михаил Левшин, художественный руководитель театра «Комедианты»,  принимает смелое и ответственное решение – отдать главные роли в новом спектакле молодым петербургским актёрам, выпускникам Санкт-Петербургской академии театрального искусства. Режиссером выступил их однокурсник Захар Черезов. В конце прошлого театрального сезона состоялась премьера спектакля «В день свадьбы» по одноименной драме Виктора Розова. О чем же этот спектакль?
О любви. О верности. О совести. О выборе…
Двое молодых людей, Миша и Нюра, готовятся к главному событию в своей жизни – к свадьбе. В доме предпраздничная атмосфера – настоящий переполох … Но неожиданно накануне свадьбы в село приезжает Клава, первая любовь Миши. Выбор – шаг, который может поменять не только твою судьбу, но и судьбы близких людей. Через весь спектакль проходит мысль о совпадении и о несовпадении долга человека и его душевных потребностей. Беда, если люди разделят один огромный человеческий долг на две несовпадающие части — жизнь сердца и отдельно от нее идущую жизнь общественной личности, жизнь гражданина. Вместо этого абстрактного долга можно выбирать другое — естественное влечение своей натуры, потребность самостоятельно и честно найти свою дорогу.
И что же вышло из столь рискованной затеи?
   Замечательный спектакль, трогательный и пронзительный… Актеры, точно чувствующие природу именно этой драматургии, в высшей степени бытовой и в высшей степени поэтической... Потрясающая проработка образов, искренность, правдивость каждого заставляла сопереживать героям на протяжении всего спектакля. Отдельно хочется отметить Захара Черезова (Миша) - замечательная игра актера и талантливая работа режиссера. И Андрея Горбачева (Вася) и Анну Лапину (Майя) - потрясающая энергетика и эмоциональность. Одна из самых притягательных пар на сцене.
Хорошие декорации, позволяющие окунуться в быт небольшого городка, и очень удачное музыкальное сопровождение позволили в полной мере окунуться в атмосферу 60-х годов.
Наивысшей оценки заслуживают все, кто приложил руку, сердце, душу к этому спектаклю. Рекомендую всем и каждому посмотреть его!

Карева Елена – кандидат в члены ЖЮРИ

 

Цена успеха

          Театральный сезон 2015/2016г в театре им.Ленсовета оказался очень успешным и насыщенным, одна премьера следовала за другой. В марте 2016 г на суд зрителей был представлен спектакль «Жанна». Три женщины: Ярослава Пулинович (драматург), Мария Романова (режиссер), и Елена Комиссаренко (исполнительница главной роли) создали неординарный, неоднозначный спектакль. Тема непростая, даже тяжелая, о том, как в «лихие» 90-е выживали, приспосабливались к новой непростой жизни активные, предприимчивые, целеустремленные женщины. Наверное, старшее поколение помнит, как женщины с большими клетчатыми сумками ездили туда и обратно в Китай, Турцию, привозя разные товары, а потом продавали их по всей России, от Калининграда до Сибири. Некоторые из них оказались успешными, они не просто выжили, а добились хорошего уровня в своей профессиональной деятельности, а значит, и достаточно высокого социального статуса и материального достатка. Такова  и героиня спектакля – Жанна.
Непоколебимая целеустремленность Жанны повернулась к ней коварной стороной: личная жизнь не ложилась. Она сама говорит, что у нее нет ни друзей, ни родных. Попытки как-то установить неформальные, дружеские или даже любовные отношения не дают никакого результата. Любовь нельзя купить, а богатство, которым она владеет, не приносит счастья. Личная жизнь Жанны – это пустое, заброшенное пространство, но она ощутила это лишком поздно. Даже мальчик Дима, которого она усыновила обманом, преступно, не любит ее. Стиль жизни нашей героини: деньги, достаток, успех любой ценой, проник и в детское сознание. Приемная мать не видит от него ни теплоты, ни внимания, ему от нее нужны только деньги, да побольше.
Спектакль правдивый, жесткий, бескомпромиссный, зритель после просмотра уходит в подавленном настроении. Ситуация такова, что нет из нее никакого выхода, так как сердца людей очерствели, в них нет ни сострадания, ни отклика на чужое горе. И выход один: должно проснуться сердце, душа человека, надо вспомнить и понять, что кроме богатства, карьеры, успеха, есть другие человеческие ценности, а иначе ты будешь одинок, пуст, неприкаян.
В заключение хочется сказать, что эта пьеса вполне может быть названа бенефисной. Без такой актрисы, как Елена Комиссаренко, она вряд ли состоялась бы. Я всегда воспринимаю её как хрупкую, нежную, тонкую актрису по своей сути, а тут она сыграла совсем другой, противоположный характер. И это ей удалось в полной мере. А мы еще раз убедились в таланте, широте, большом актерском диапазоне Е.Комиссаренко.

Н.Ушакова

 

Художник Николай Слободяник – это всегда неожиданно

          Николай Слободяник уже не первый раз получает наш «Приз общества «Театрал». Ученик народного художника Э.С. Кочергина, он работает так много и широко, что его невозможно застать в Санкт-Петербурге. Он работает в театрах Москвы, Красноярска, Норильска, Екатеринбурга, Иркутска и других городов. В родном городе сотрудничает с совершенно разными театрами (Т.Ю.З. им. Брянцева, Б.Д.Т. им. Г.А. Товстоногова, театр им. Комиссаржевской, Молодежный театр на Фонтанке, театр На Васильевском и др.). Такой обширный перечень театров, городов; участие в разных по литературному материалу и жанрам спектаклях говорит о его невероятной творческой активности. В творческом багаже Н. Слободяника есть и зарубежная, и русская классика, и советские авторы (В. Астафьев, Н, Садур, В. Розов).
Одной из привлекательных особенностей художника является то, что он умеет создать особый, целостный, зримый образ будущего спектакля. Это активизирует сразу воображение зрителя, начинающего думать о будущем действии, событиях. Диапазон художественного мышления Николая Леонидовича велик: от китчевости («Лето и дым» Т. Уильямса) до графичности в спектакле «Милые супружеские преступления». Любовное, вдумчивое изображение русского провинциального быта в спектакле «Капитанская дочка» – особая страница в творчестве художника.
Сценография спектакля «Маленькие трагедии» (Т.Ю.З. им. Брянцева, режиссер Р. Кудашов, спектакль 2015 г.) совершенно необычная, не бытовая, она ведет нас к метафизическим размышлениям о бренности бытия, о начале и необратимости конца жизни. Все это художник воплощает в зримых образах. На первом плане, у самого края сцены, разбросаны морские звезды, ракушки, символизирующие одну из версий происхождения, начала жизни из воды. Далее на сцене черепа, части человеческого скелета и, наконец, огромный во всю высоту сцены, устрашающий человеческий скелет.
А.С. Пушкин в «Маленьких трагедиях» сказал нам главное о нашей жизни: любви и предательстве, зависти и доверчивости, душевной гнилости и скаредности, корысти. Перед художником, оформляющим такой спектакль, стояла трудная задача найти единый образ для таких разных пушкинских коллизий, жизненных поворотов судьбы.
Николай Слободяник замечательно справился с этой задачей. Он не привязывал себя ни к одной из жизненных ситуаций «Маленьких трагедий», а заставил нас задуматься о жизни в целом, о том, зачем и почему мы здесь на земле.

Н.И. Ушакова – член Жюри

 

Гроза во дворе – колодце

"Гроза" А . Н. Островский.
Театр на Васильевском. Режиссер В. Туманов.

          Чтобы ставить хрестоматийную пьесу А.Островского "Грозу", так набившую оскомину в школе, надо действовать, как снайпер, точно зная свою цель и точно в нее попадая. Именно таким точным снайперским выстрелом была постановка "Грозы" в Московском ТЮЗе Генриеттой Яновской;  достаточно удачным попаданием - спектакль Нины Чусовой в "Современнике".
Обращение режиссера Владимира Туманова к этой непростой пьесе Островского, учитывая его предыдущий опыт общения с произведениями великого русского драматурга, не очень удивляет. В его спектакле нет ни волжских просторов, ни патриархального быта русской провинции, которые столь ярко выписаны Александром Николаевичем. С первой минуты, благодаря сценографии С.Пастуха, мы понимаем, что действие происходит в петербургском дворе - колодце, в котором неведомо как оказалась на вечном приколе, зарывшись в песок, большая потрепанная лодка. Сизые, то ли от туманной дымки, то ли от старости, стены, ограждающие дворовое пространство, глухи, если не считать боковых проходов, и имеют только два проема: где - то под самыми колосниками окно, и в правом углу дверь. В окне без занавесок висит сиротливая тусклая лампа накаливания - ироничный намек на "луч света в темном царстве", на обшарпанной двери  - полу стершийся желтый треугольник - предупредительный знак "Опасность". И по логике спектакля это действительно опасная дверь, за которой героиня низвергается в пучину порока. Правда, я так и не поняла,  с какой стороны двери этого самого порока нет.
В спектакле Порок персонифицирован в неком собирательном образе - в полусумасшедшей барыне Феклуше, которую ярко играет Т. Калашникова. Эта потрепанная особа в заношенном черном неглиже, на которое накинута хлудовская шинель, и в кричаще красной шляпе, как партерный клоун, все время на манеже, то -  бишь, сцене: то с бутылкой в обнимку завалится за лодку, то делает соответствующий макияж млеющим в предвкушении утех Кабанихе и Глаше, то спляшет нечто "эротическое". Она - символ того, во что превращается  вступившая на путь порока женщина. А, поскольку все персонажи спектакля женского пола в той или иной степени вступают на этот путь, то альтернативы у них, вроде, и нет.
Не отстают от женщин и мужчины, которые также вполне освоили эту дорогу, правда, необязательно в сторону любовных радостей.Помню со школьных времен: был у Островского такой персонаж - Кулигин, этакий русский "чудик", прекраснодушный мечтатель. В спектакле Кулигин (М.Николаев) тоже говорит о перпетуум  мобиле, мечтает о миллионе, который потратил бы на благо родного города, но при этом достает из кармана объёмистую пачку денег, чтобы присовокупить туда пару купюр, полученных за придорожный камень, проданный Дикому, якобы, как чудесное средство от похмелья. В этом спектакле нет места простодушным чудикам, поэтому бомжеватый  Кулигин -это просто невысокого пошиба пахан шайки нищих попрошаек, забирающий в свой карман львиную долю собранных ими подаяний. Да и Дикой ( С.Лысов) тоже на "крестного отца" не тянет, так как имеет какой - то полукриминальный бизнес, что - то вроде букмекерской конторы. Причем здесь "крестный отец" и полукриминал? Так ведь в этом самом дворе с лодкой посередине существуют исключительно люмпены, они все деклассированы: и те, кто позажиточнее, и те, кто победнее; все они -  те, кого теперь принято называть " понаехавшие". Они явно появились в этом дворе откуда - то из других мест, обжили его и никуда теперь отсюда не уйдут : теперь это их территория. От старой жизни им остались разве что частушки, которые поют все персонажи спектакля. Поют, правда, скорее по привычке, чем по душевной потребности, поют бойко, но без драйва.
Так же скорее по привычке "строит" всех по домостроевским правилам и Кабаниха (Т. Малягина). У Марфы Игнатьевны все должно быть так, как её приучили в детстве: всё и все опрятны,  каждый должен знать свое место, и, главное, чтобы патриархальные приличия исполнялись так, как ей самой было внушено родителями, причем и сама - то она к ним относится формально, почти неприкрыто "флиртуя" с  Диким. Дочка Варвара (М.Фефилова) перенимает маменькин опыт в полной мере, и все свои делишки организует так, что комар носу не подточит. Вот сынок Тихон (С.Агафонов) подкачал: столь слабый и безвольный, что в ответственный момент его нервная система не выдерживает, и у него отказывают ноги: так он и проползает весь финал спектакля.  И, если у Островского Тихон хоть на коленях, но бунтует, то в спектакле этого ему не дано:  какой бунт ползком?        Пожалуй, только Катерина (Е.Рябова) несколько отличается от этой люмпенизированной массы: несуетлива и как - то углублена в себя. Она еще не привыкла к этой жизни, поскольку недавно попала в этот двор - колодец. Она пытается преодолеть одиночество в этом холодном сизом пространстве, обращаясь то к мужу, то к Варваре, хотя занимает её воображение явный чужак в этом дворе - Борис (А.Горбачев). Инородность этого "господина из Чикаго" в белой мягкой шляпе и белых штиблетах сразу бросается в глаза, а он еще и на саксофоне играет! Помните: знойная певичка из джаза, в исполнении Мерлин Монро, никак не могла устоять перед саксофонистами, что уж говорить об одинокой замурованной в тусклом туманном дворе Катерине, где ей устоять перед саксофоном....Только Борис оказался , несмотря на "заграничный прикид" и неотразимый музыкальный инструмент, из того же теста, что и Тихон. Но Катерина уже открыла опасную дверь, и пошла по пути порока, поэтому назад она возвращается другой. Для наглядности, по воле режиссера, она появляется в проеме двери в темном платье с разрезом до бедра, который открывает ногу в красном чулке, а на голове у нее точно такая же красная шляпа, как у Феклуши.
Ну, а дальше тишина ... Хотя, нет, в финале звучит соло на саксофоне.
Спектакль получился интересным, полным иронических цитат и аллюзий, дающим пищу для размышлений, но только за душу не берущим, да и цельностью не отличающимся.
Режиссер Владимир Туманов сделал свой выстрел. В мишень, конечно, попал, но, по моему мнению, точно не в десятку.

ЕЛЕНА БЛОХ, член ЖЮРИ

 

МУЗЫКА ЛЮБВИ В МАРИИНСКОМ

          05 марта петербурженки собрались в концертном зале Мариинского театра, чтобы послушать накануне своего праздника песни о любви, адресованные именно им. И какие песни! В I отделении - неаполитанские, одни лишь названия которых приводят в восторг любое женское сердце: «Скажите, девушки», «Катари», «Мне не забыть тебя», «Вернись в Сорренто», «Что ж ты опустила глаза?» и другие не менее знаменитые. А исполнял их один из лучших теноров театра обаятельный Сергей Семишкур. Изящно оформленная сцена представляла собой летнее кафе, в котором за столиками и у стойки бара расположились посетители, то бишь, артисты мужского хора Мариинского театра. Они подпевали Сергею в некоторых песнях, а «Лунную серенаду» Биксио исполнили так задушевно, так певуче, что мысленно представлялась картина летнего вечера и пения в тишине.
II отделение было не менее привлекательным: ария из оперетты «Страна улыбок», «Опавшие листья» Жозефа Косма, знаменитая «Гранада», «Маритана» Свиридова, кроме того, «Однозвучно гремит колокольчик» с великолепным мужским хором и солистом Алексеем Великановым, а в заключение – зажигательная «Жженка» из оперетты «Холопка».
Аккомпанировала артистам признанный знаток лирических песен и романсов, первоклассный концертмейстер Марина Мишук. Именно благодаря ее участию концерт стал таким тонким и романтичным, а каждая песня сохранила свой аромат. Отобрано было лучшее из лучшего, то, что входило в репертуар самых известных оперных голосов мира во все времена. Мелодии этих произведений у всех на слуху, поэтому петь их со сцены – большая ответственность. Но высокий класс исполнения и артистизм всех участников концерта сделал этот вечер незабываемым.
Дополнительную окраску всему действию придали лирические поэтические строки, прозвучавшие перед каждым номером (чтец – Александр Ронис).
На бис женщинам подарили еще два шедевра – «Фуникули, фуникула» и «Дорогой длинною».
Зал пришел в неописуемый восторг. Было неимоверное количество цветов, аплодисментов и проявление ярко выраженного удовольствия с обеих сторон.

Зминя Хайруллина Член жюри

 

"Последний котильон"
Учебный театр "На Моховой"
Курс Ю.М.Красовского

"Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы "

          Эти Пушкинские строки всплывают в памяти при просмотре спектакля "Последний котильон". И не только потому, что эти хрестоматийные стихи ассоциируются у нас с декабристами, которым посвящен этот спектакль. "Души прекрасные порывы" декабристов, столь ярко представленные в произведениях Б.Голлера "Сто братьев Бестужевых", " Вокруг площади" и "Петербургская флейта" и по мотивам которых создана эта постановка, нашли свой отклик в горящих и живых душах студентов третьего курса театральной академии. И из этого совпадения родился спектакль, полный романтического пафоса и молодого энтузиазма. Спектакль о чести, свободе и достоинстве, без которых "дети 12 года" не мыслили свою жизнь и поэтому не могли бездействовать в рабской стране. Они, "Отчизны внемля призыванье ", мучительно искали способы действия в соответствии с этим призывом, и поэтому самый страстный и открытый из братьев Бестужевых Михаил (В.Ставропольцев) накануне восстания мечтает о разговоре с Великим князем Николаем Павловичем; а искренний романтик Александр (Ф.Пшеничный) в ходе допроса решает предоставить Николаю 1 все бумаги о деятельности Общества, чтобы император понял необходимость перемен. Потому-то мужественный рационалист Николай (В.Ковтун) обращается к венценосному следователю : "Выслушайте, государь, покуда есть мы, чтобы сказать это Вам. Весь организм нации поражен бесправием, как опухолью".
А еще спектакль о долге, который у каждого свой и который каждый должен выполнить до конца: декабристы выполнили долг гражданина, Николай выполнил долг государя. И его долг, его "шапка Мономаха", тяжел и не всякому подъёмен. Николай Павлович (П.Севенард) в ночь перед присягой в таком же черном костюме, как и другие дворяне, может колебаться, может страшиться той миссии, что выпала ему: ему ли не знать, как опасен трон, внуку и сыну убитых императоров. Но на следующее утро уже в императорском звании и в ослепительно белом мундире он может позволить себе лишь секундное колебание - теперь его долг принимать решения. И он махнет платочком, отдавая приказ к расстрелу каре восставших на Сенатской.
Несмотря на верность историческим фактам, я бы не назвала спектакль ни историческим, ни биографическим, это ближе к поэтическому театру, театру метафорическому; именно ему присуща такая, как в этом спектакле, фрагментарная композиция. Внешне метафоричность проявляется в аскетизме сценографии: голый планшет сцены и пять прозрачных треугольных колонн, в которых к финалу высветятся веревочные петли виселиц.
Не менее показательно название спектакля, которому соответствует и пластическое решение (Ю.Х.Васильков). Котильон - заключительный танец на балу, смесь разных танцев, игровая танцевальная сюита; также построен весь спектакль: начинается с общего бального танца , символа безмятежной жизни, затем танцевальная пластика возникает в самые трагические моменты: расстрел на Сенатской площади и невском льду, когда распростертые тела убитых на наших глазах скатываются под лед, и, наконец, в сцене казни, когда руки артистов подобно висельной петле сжимаются у головы.
Характерно, что в спектакле рефреном звучат стихи, написанные ровно через сто лет после событий 14 декабря поэтом - романтиком другой эпохи Иосифом Уткиным ("Красивые во всем красивом"). Их читает пылкий Михаил Бестужев, и ритм этих стихов задает ритм спектаклю. И монолог юного Николая Панова (М.Аджибрамов) о прорыве его отряда на Сенатскую площадь тоже звучит как страстное стихотворение в прозе.
Но поэтический театр требует неукоснительного соблюдения ритма на протяжении всего спектакля. К сожалению, это оказалось еще не под силу
третьекурсникам: временами возникает ощущение провисания. Да и эмоциональная наполненность образов у всех пока очень разная. В силу этого спектакль выглядит неровным. Но у ребят есть еще год для "работы над ошибками", и, я думаю, тогда спектакль будет смотреться на одном дыхании.
Ю.М.Красовский наперекор нашему циничному времени сделал спектакль, где ставятся вечные этические вопросы о чести, достоинстве и долге. Он и его студенты попытались возродить театр с гражданской позицией, с четкими нравственными ориентирами. Попытка почти донкихотская, но "за попытку - спасибо"!

ЕЛЕНА БЛОХ – член драматического ЖЮРИ

 

ПОСЛЕДНИЙ КОТИЛЬОН В УЧЕБНОМ ТЕАТРЕ

          К 190-летию восстания декабристов Учебный театр «На Моховой» выпустил очень приметный спектакль под названием «Последний котильон». Не так уж часто, а скорее даже крайне редко, удается увидеть на сцене пьесу или инсценировку, посвященную историческому прошлому нашей страны. За последнее время запомнилась постановка «Молодой гвардии» в Мастерской Григория Козлова. Для подавляющего числа зрителей тот спектакль был откровением. Примечательно, что в обоих случаях исполнители – молодые люди: студенты или прекрасные актеры, искренне, с отдачей своих сил готовые погрузиться в предложенный им материал, стремясь узнать, кто - мы, откуда - мы.
История Санкт-Петербурга неотделима от истории декабристского движения. В городе немало мест, связанных с именами декабристов и носящих их имена. В понимании петербуржцев декабристы – это романтики с чистыми помыслами и таковыми они были представлены в спектакле «Последний котильон» Учебного театра силами студентов актерского курса Юрия Красовского. В основе постановки – произведения драматурга Бориса Голлера, который много времени посвятил изучению исторического материала, связанного с этой темой. И, как всегда у Красовского, в результате получилась очень непростая философская вещь, рассчитанная не только на создание убедительной по своей достоверности картины взаимоотношений между основными персонажами, но и на максимум напряженного внимания со стороны зрителей, так как, в данном случае, зал должен соучаствовать в происходящем на сцене и быть таким же эмоционально открытым, как и исполнители. А недостаток актерского мастерства студентов этому не помеха. Он компенсируется искренностью и горячим желанием сыграть свою роль наилучшим образом.
Список действующих лиц, обозначенных в программке, вызывает жгучий интерес: Кондратий Рылеев и его семья, братья Бестужевы, их мать Прасковья Михайловна и сестра Елена, которая в будущем сможет приехать к ним на поселение (Прасковьи Михайловны к тому времени уже не будет в живых), Николай I, великий князь Михаил, Александр Якубович и др.
Действие начинается со сцены в доме Рылеевых, куда ранним утром перед восстанием приходит Николай Бестужев. Первым делом он начинает лечить Рылеева, ставя ему пиявки. Молодые энергичные натуры, они живут здесь и сейчас, иронизируя и смеясь над собой. Но появляется Якубович и заявляет, что он отказывается выводить свой полк на площадь, а это значит, что ломается вся отработанная последовательность действий. Известно, что у организаторов восстания не было достаточно времени для подготовки запасных вариантов из-за внезапной смерти Александра I и они осознавали возможность поражения. На площадь офицеры вышли в парадной форме, в мундирах, несмотря на мороз, а Рылеев, как гражданское лицо – во фраке… А далее, началось страшное: пролилась кровь, произошла гибель людей, оказавшихся под пулями или очутившихся в ледяной воде. И сразу же после подавления мятежа пошли аресты.
«Последний котильон» интересен тем, что в нем показана внутренняя сторона этого события, т.е., реакция обеих противодействующих сторон, у каждой из которых была своя правда. Для Николая в исполнении С.Серегина это был удар, нанесенный ниже пояса уже покойным старшим братом императором Александром I, знавшим о существовании общества, но не желавшим пачкать руки и сознательно оставившим эту незавидную миссию будущему царю. Императорская чета была готова к самому худшему. Мы это увидели в выразительной сцене прощания Николая I и Александры Федоровны, которая потом горячо молилась в придворной церкви в сопровождении свиты. А сам Николай I, будучи императором, априори не мог не быть жестоким, т.к., он стоял на страже возглавляемого им строя. Одной из очень важных стала напряженная по драматизму картина противостояния Прасковьи Михайловны, матери братьев Бестужевых и великого князя Михаила. Предметом разговора являлась дальнейшая судьба младшего из братьев, 16-летнего Павла. На предложение Михаила гарантировать жизнь совершенно ни в чем не виновному юноше в обмен на его отречение от старших братьев Прасковья Михайловна с едва сдерживаемой болью в голосе пояснила великому князю, что в их семье не принято предавать друг друга. Здесь нельзя не отметить игру Н.Набиевой, сумевшей талантливо исполнить такую психологически сложную возрастную роль и передать сильный характер этой несгибаемой духом женщины.
Целиком спектакль – не только показатель уровня подготовки студентов актерского факультета. Он красив с музыкальной, хореографической и художественной точек зрения. Его изысканность еще более подчеркнута знаменательным стихотворением Иосифа Уткина «Атака», посвященным высокой отваге поколения декабристов. И, кроме того, он нужен всем нам как напоминание о таких вещах, как патриотизм и порядочность.

Эминя Хайруллина Член жюри

 

ПОСЛУШАЙТЕ!

          Когда мы попадаем на новую сцену Мариинского театра в воскресенье, то стремимся придти пораньше и занять места в фойе Стравинского, т.к. за час до спектакля там выступает музыкант и режиссер Виктор Высоцкий. Его лекции-беседы так и называются: «Воскресное предисловие с Виктором Высоцким». Народу всегда бывает «битком», сидячих мест не хватает.Эти разговоры ведутся вокруг исполняемого в данный вечер спектакля: о композиторе, об истории создания произведения, об исполнителях, о прошлых и настоящей постановках и пр. Т.к. Виктор Борисович еще и пианист, он иллюстрирует свои мысли игрой на рояле. Кроме того, у Высоцкого есть отдельный абонемент, проходящий в зале Щедрина. Называется он «Литературный герой в кривом зеркале оперы». Тоже чрезвычайно интересный и познавательный. Я бы назвала этого человека просветителем.
Эта миссия в наше время, когда резко упал уровень образования, а знания стали приравниваться к информации, очень и очень важна.
В.Высоцкий известен также как организатор и режиссер-постановщик ряда спектаклей летнего фестиваля «Опера-всем!», пользующегося в нашем городе огромной популярностью.
А недавно он выступил как постановщик очень давно (120 лет!) не исполнявшейся в Петербурге оперы П.И.Чайковского «Опричник». Она была поставлена в ноябре 2015 года на сцене Концертного зала Мариинского театра, прошла несколько раз с аншлагами и теперь переносится на новую сцену театра. Спектакль вызвал неоднозначную реакцию. Особенно в начале. Режиссура изобильно была наполнена лишними деталями, передвижениями, некоторые мизансцены «дробились», отвлекали от музыки. Некоторые находки несколько раздражали и удивляли. Например, всем действием «руководил» некий персонаж, которого я про себя назвала «кукловод». Может быть, режиссер хотел сказать, что все персонажи, герои, все мы, наконец, лишь марионетки в руках высшей, мистической силы. Но постепенно все как-то улеглось, перестало мешать, музыка выступила на первый план, спектакль стал захватывать, волновать.
Интересно решено оформление, пространство спектакля: большой помост с красным ковром, над ним – огромный топор, все время висящий над героями спектакля, олицетворяющий неотвратимость смерти, возмездия. Очень удачен, в целом, был премьерный состав, особенно молодые голоса.
Без Екатерины Гончаровой (Наталья) сейчас не обходится, кажется, ни один
премьерный спектакль. Она была вполне убедительна и вокально, и сценически (правда, ее костюм почему-то – короткое платьице, какие носили в 50-60-е годы прошлого века - по-моему, упростил образ сильной, страстной девушки). Открытием стал молодой тенор Александр Михайлов (Андрей). Красивый голос, хорошая внешность, а некоторая неуверенность на сцене даже помогла в создании образа.
Яркий рисунок роли, прекрасное пение продемонстрировала и Наталья Евстафьева (Морозова). Очень красиво, мягко, бархатно звучал голос Е.Крапивиной (Басманов).
Финал спектакля потрясающий: красный занавес падает сверху, топор опускается вниз, тело убитого Андрея вышвыривают из клетки к ногам матери. Жуткая сцена (и какая-то довольно современная).
К концу спектакля недостатки его перестали обращать на себя внимание. Музыка и действие слились. Оркестр под управлением В.Гергиева звучал страстно, вел действие, заставляя слушать и вслушиваться.
Можно только поблагодарить театр за то, что он открыл для нас забытую оперу, а от В.Высоцкого будем ждать новых постановок и лекций.

ПЛАТОНОВА Т.С.

 

Два спектакля о любви
театр Ленсовета

          Хочется поделиться своим мнением о двух спектаклях скандинавских драматургов, представленных на сцене театра Ленсовета
Поставленны они с разницей в один месяц разными режиссёрами. Первый спектакль -«Демоны» по пьесе шведа Ларса Нурена поставлен Д.Хуснияровым; второй—«Сон об осени» норвежца Юна Фоссе представил Ю.Бутусов.
При всей разности спектаклей они об одном и том же: о глубинной, первобытной тоске по Любви! Герои обеих пьес в парадоксальном рисунке спектаклей пробираются через буреломы своих запутанных искажённых миров, раздирая в кровь души, чтобы высказать нечто важное о человеке.
В спектакле «Демоны» происходит препарация семейных отношений, чувства открытые, высокого накала. Выворачивается наизнанку всё то, что обычно держится внутри: любовь - ненависть, физическая душевная боль – наслаждение. Хуснияров погружает две семейные пары (актеры А.Алексахина, О.Фёдоров, Ю. Вонщик, О.Андреев) в иррациональные сновидческие отношения, опираясь не только на текст пьесы Нурена, но и вводит новый персонаж—группу «The Doors» с живым исполнением композиций Джимми Моррисона (актер .С. Перегудов), которые озвучивают нелицеприятные взаимоотношения и прославляют боль как суть человека.
В этом спектакле любовь это война, схватка; герои во внутренней пустоте пытаются удержать исчезающие чувства хотя бы «демонами»!
Второй спектакль театра Ленсовета—изысканный сон о той же единственной любви - мечте, которая была или могла бы быть у Мужчины. Режиссёр Ю. Бутусов математически выстраивает сценографию спектакля, наполняя его воздухом, играя светом в тёмном пространстве сцены, где изредка появляются зелёные пятна одежд. Периодически звучит шум моря, с одной стороны, успокаивающий спящего, с другой— олицетворяющий биение реальной, неподвластной человеку вселенной. Тягучая атмосфера сна позволяет герою (актер В.Куликов) пережить первую любовь и даже прожить со своей женщиной (актриса О.Муравицкая) семейную жизнь, позволяет одновременно быть и мужем, и отцом, и сыном ,встретить свою молодую красавицу - мать и даже бабушку (актриса.Л.Пицхелаури).
Времени нет, человек несет в себе и прошлое, и будущее всего своего рода, но без любви ничего не будет, только прах и могила на кладбище.
Оба режиссёра, взяв пьесы драматургов из достаточно благополучных скандинавских стран, создали произведения театрального искусства о главном в человеческой жизни, о стремлении к чуду любви и счастья!

Председатель драматического жюри Кузнецова Тамара

 

« Рюи Блаз» в театре «Русская антреприза» им.А.Миронова или: «Умри, несчастная!»

          Со спектаклями, приуроченными к той или иной дате, всегда что-то не так. В театре «Русская антреприза» им.А.Миронова отметили 95-летие В.И. Стржельчика романтической драмой Виктора Гюго «Рюи Блаз». Я, в силу своего возраста не мог видеть эту пьесу на сцене БДТ ( в постановке 1952 г., я родился в 1953 г.), где блистал Владислав Игнатьевич, но знаю, что талант этого выдающегося актера раскрылся в полной мере только с приходом в театр Г.А. Товстоногова (1956 г.). В БДТ на взрослые спектакли я стал ходить с 65-66 г. г., до этого были только утренники.
Что касается спектакля «Рюи Блаз» в «Русской антрепризе», то я вышел из зала в некотором недоумении. Первое впечатление – это декорации (нормально), костюмы (? - сойдет), программка красивая!!! Появляются первые сомнения: « Попса что ли? Ну, что же, тоже не плохо…..». Главная беда зрителя - обманутые ожидания. Все нужно оставлять дома, и идти с пустой головой, иначе начинаешь придираться. Но мы же - жюри все-таки! Из академического курса я помню, что Гюго, когда стал писать романтические пьесы и присутствовать на их репетициях в театрах, приходил в бешенство от постановок и от того, что знаменитые (на тот момент) актеры продолжают играть в привычной им классицистической манере. Единственный, кто удовлетворял его представлениям - Фредерик Леметр, он особенно его выделял и считал величайшим актером своего времени: человек с тысячами лиц! Я намекаю на то, что не все актеры выполнили задачу, поставленную режиссером. Иногда мне вспоминался лакей из «Ионыча» : «Умри, несчастная…». Этот приговор хочется вынести почти всем исполнителям.

Член драматического жюри Круглов Сергей

 

В ДЕНЬ СВАДЬБЫ. Молодежный театр на Фонтанке
Реплика после премьеры

          Известный драматург Виктор Розов, пьесы которого очень много ставили в прошлом веке, сегодня снова появился на сцене Молодёжного театра на Фонтанке. Оказалось, звучит эта пьеса вполне современно. Многосложность жизни, любовь, честность, горячность, умение держать свое слово, умение понять другого даже в ущерб себе, своим желаниям – все эти вопросы заложены в простой, на первый взгляд, пьесе. Главная героиня пьесы Нюра, искренне полюбившая парня, нашла в себе силы отказаться от него, т. к. он любит другую. И это «прозрение», «просветление», как говорит Семен Спивак, художественный руководитель постановки, произошло у нее всего за одну ночь, она отпустила человека, которого любила. Всю гамму чувств –от искренней, свежей, первой любви до полного отторжения возлюбленного выразительно, точно сыграла молодая актриса, исполнявшая роль Нюры. Наблюдать за этой метаморфозой было очень интересно.

Ушакова Нина Ивановна


Галина Сидоренко "Песни кабаре. Курт Вайль и другие"

          Как приятно говорить о просвещении в наш  ХXI век, когда на дворе серо, на доступных каналах масс-медиа пошло и вульгарно, когда планка культурного уровня опущена так низко!
Мы любим и знаем Галину Сидоренко как блестящую исполнительницу оперных партий, как волнующее меццо-сопрано, как популяризатора неизвестных широкому кругу слушателей музыкальных произведений. В центре Елены Образцовой она представила моноспектакль, в который включила песни, созданные Куртом Вайлем, У. Болкомом, Ф. Холландером на стихи таких известных нам авторов как Л. Фейхтвангер, М. Магр, Б. Брехт, Р. Ферней. Эти произведения созданы в течении ХХ века и были хорошо знакомы современникам.
Сегодня и нам выпало счастье приобщиться к популярной музыке прошлого столетия. Концерт был посвящен 115-летию со дня рождения Курта Вайля, которого мы знаем по "Трехгрошовой опере" по пьесе Б. Брехта. К. Вайль достоин своих учителей - И. Стравинского, Э. Хумпердинка - и должен быть счастлив в своих последователях - А. Шнитке, Б.Бриттене, К.Орфе, на которых его музыка оказала сильное влияние. Вайль использовал в своем творчестве джазовые элементы, фольклорные песни и танцы. Его музыка жизнеутверждающа, наполнена юмором и блеском. Этим знанием мы обязаны Г. Сидоренко, которая, в свою очередь, получила импульс от самой Елены Васильевны Образцовой, которая обратила ее внимание на К. Вайля.
Спасибо всем, концерт удался на славу. Галина выступила и как режиссер, и сценарист, и исполнительница. Станислав Соловьев виртуозно аккомпанировал ей на фортепьяно.  Очень часто песни Вайля исполняются на эстраде, в кабаре. Песня "Юкали" о стране мечты, счастья и наслаждения, куда каждый желал бы попасть, является просто хитом. Тем более, в исполнении оперной певицы с широчайшими вокальными возможностями – она просто покорила зрителей, приподняла настроение.
Отмечу невероятную пластику движений Галины, ее преображения. На сцене минимальный реквизит:  ширма, вешалка, пальто, шляпа, веер, боа, кастаньеты, лист бумаги - письмо. Каждая песня - мизансцена – это маленький спектакль. Всякий раз она просто оборачивается к вешалке и меняет аксессуар. Вот она Нана из "Трехгрошовой оперы" - в розовом боа, в длинных перчатках с элегантным мундштуком – и зритель вместе с ней попадает в 30-е годы, теперь – Эрна Шмидт с письмом в руке ветреному любовнику. Мы переживаем вместе с ней эту драму и радуемся, что она нашла правильное решение – расстаться. Макс, Джордж, приятель из ночной смены – все они стали нашими друзьями. Особым подарком, сюрпризом стала песня Вайля на слова Айры Гершвина "Чайковский" с перечислением 50 имен (польских и еврейских) композиторов. Это: Рубинштейн, Прокофьев, Глинка, Глиэр, Бортнянский, Балакирев, Лядов, Глазунов, Рахманинов, Цезарь Кюи и другие. Доблестью исполнителя является пропеть их в темпе, не перепутав последовательность, которая должна быть всегда одной и той же. Галина Сидоренко сделала это виртуозно. Браво и спасибо за доставленное удовольствие! Ждем новых открытий.

Васильева Ирина Викторовна, член музыкального жюри.

 

СИМОН БОККАНЕГРА В МАРИИНСКОМ

          Мариинский театр в очередной раз порадовал петербургских меломанов и всех любителей оперного пения новой премьерой – оперой Джузеппе Верди «Симон Бокканегра». И логично, что теперь, когда в репертуаре театра насчитывается более половины из вердиевских сочинений, наступило самое время показать их все на сцене один за другим, и этим преподнести зрителям еще один красивый подарок.
Из информации, размещенной на сайте Мариинского театра, видно, какой последовательный и целенаправленный путь к оперной режиссуре проделал автор этого спектакля Андреа Де Роза. С дипломом выпускника философского факультета в кармане поработав некоторое время в кино, он переключился на постановки драматических произведений, так или иначе связанных с философскими идеями прошлых эпох, а с 2004 года вплотную стал работать в опере. Человек талантливый и креативный, Андреа Де Роза ставит много в различных театрах мира как устоявшиеся классические произведения, так и не известные или мало известные. Такая позиция вызывает уважение и одобрение. И здесь, на премьере, харизматичный режиссер-постановщик, появившийся на сцене со своими партнерами, сразу же вызвал огромную симпатию зрителей и был покорен шквалом аплодисментов и бурной реакцией зала.
Верди любим петербургской публикой, которая охотно посещает Мариинский в поисках новых впечатлений и эмоций, тем более, что нынешний состав оперной труппы театра иначе как «великолепным» не назовешь. Достаточно назвать фамилию исполнителя заглавной роли в премьерном спектакле – Владислава Сулимского, за передвижением которого по афише театра внимательно следят петербуржцы, чтобы не пропустить его очередное выступление. Феноменальное вокальное и артистическое продвижение певца к вершинам успеха – пример счастливого развития голоса в результате постоянной работы и учебы в мастер-классах. Выпускник Академии молодых певцов Мариинского театра 2004 г., он, уже став солистом, по-прежнему продолжает совершенствоваться в Италии, постоянно накапливая сценическое мастерство. Сейчас Владислав Сулимский находится в прекрасной форме, голос его настолько красив и выразителен, что своей энергетикой не может не влиять на общую ауру сцены и внутреннее состояние певца, превращая его в большого артиста. А в тот вечер Сулимский буквально влюбил в себя всех зрителей.
Два главных персонажа оперы: Симон Бокканегра, плебей по общим меркам, ставший дожем Генуи и его антипод Якопо Фиеско, дворянин, аристократ – находятся в состоянии противостояния на протяжении всего действия. Их разделяет не только происхождение, но и личная вражда со стороны Фиеско из-за дочери Марии, влюбленной в Симона. Партию Фиеско поет великий бас Ферруччо Фурланетто. Для петербуржцев Фурланетто уже давно стал своим, родным итальянцем. Слушать и видеть певца такого уровня на мариинской сцене – это большое счастье. Трагические образы Дон-Кихота, короля Филиппа, переворачивающий душу вокальный цикл «Зимний путь» оставили незабываемое впечатление. Фиеско в исполнении Фурланетто мучается, разрывается на части. Он не может успокоиться. Он оскорблен и стремится отомстить Бокканегре за фамильное унижение, связанное с Марией, но, как дворянин, он не может опуститься до подлости и убить спящего человека. И когда умирающий дож сделал первый шаг к примирению, Фиеско сразу же на него откликнулся.
Весь спектакль целиком представляет собой образец высокого стиля. В нем нет сцен быта, картин повседневной жизни. Он выстроен Андреа Де Роза в близкой ему эстетике художественного обобщения современного представления эпохи тех времен. Оформление спектакля решено в соответствии с заданной концепцией. Оно лаконично и великолепно. В пространство большой сцены естественным образом вписываются красивые и одновременно простые фактурные одежды, созданные художником по костюмам Алессандро Лаи. Созданное художником по свету и видео Паскуале Мари с помощью элементов видеографики трехмерное изображение Генуэзского залива, его берегов, волн, солнца, летающих над водой птиц, придают происходящему на сцене новый смысл. Человек не вечен, в памяти остаются только его поступки.
Оркестр Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева достоин всяческих дифирамбов. Музыка Верди предстала перед нами как масштабный эпический фон, неотделимый от разыгранной драмы и слившийся с ней в единое целое.

Эминя Хайруллина Член жюри

CКАЗКА О САЛТАНЕ И ГВИДОНЕ
Театра ПУШКИНСКАЯ ШКОЛА
Режиссер: В.Рецептер

          Вчера был в «Пушкинской школе» на премьере «Сказки о Салтане и Гвидоне». Шёл я по серой слякотной набережной Фонанки в дом Коченевой. Кругом по улицам свободным ходил народ. В голове крутились разные мысли. Есть ли правда на земле? Что мне -  в детском спектакле? Актуален ли сейчас Пушкин? Сколько я смогу продержаться под убаюкивающий слог и не уснуть?
По мраморным ступеням вошёл в театр – полна народу зала, на стенах в позолоченных рамках висят портреты актёров. Чтобы занять себя, я стал их рассматривать и вспомнил лестные отзывы приглашённых режиссёров, работавших с этой труппой: «В этом театре есть человек пять - шесть артистов, которых можно смело отправлять в любой Московский театр, и там они совсем не потеряются и будут на главных ролях». И действительно, я давно люблю актеров этого театра, и он  давно стал для меня одним из любимых в Санкт-Петербурге.
В спектакле должны была играть моя знакомая, а всегда интересно смотреть на сценическое перевоплощение людей, которых знаешь вне театра. Но в этот вечер её почему-то не было: «Ах, ножки, ножки, где вы ныне…».
Спектакль начался, начался с повторения: изначально сёстры радуются появлению у государя сына. Как и во всех странах, всегда день рождения наследника назначен праздничным днём. Праздник!  Но вдруг, по попущению, в их жизнь вмешивается чёрная сила, здесь это чёрный чародей; он мог быть и бесом, и чёртом, не важно, и спектакль начинается сначала второй раз, где родных сестёр под воздействием чёрной силы одолевает злоба и зависть. Т.е. режиссёр намекает нам, что изначально все люди добрые. Я бы даже назвал это «Толстовством», если бы не книга в руках царя после утраты жены и сына. Если бы героем был не государь, то, возможно, мы бы увидели «Лествицу», но «в те поры война была» и не на кого оставить государство. В руках царя «Закон». И как-то не логично получается: царь же сам помнит, что он писал «ждать царёва возвращения для законного решения», а что мы в итоге видим?  Что виновные не наказаны, более того, сидят при троне. Гений Пушкина в том, что он опускает логику событий  ради дальнейшей развязки, ради счастливого финала, где зло наказано и что в людях всегда побеждает добро. Мне очень понравилась придумка, что в руках царя Евангелие, при помощи которого и  «с грустной думой на лице» он ищет причину не в других, а в себе.
Наверное, нет человека в России, который не знал бы хоть пару строк из этой сказки; тем и опаснее её играть, сразу будут видны ошибки, неточности. Но в «Пушкинской школе» с благоговением относятся к русскому языку, к фразе, к слову. Планка, заданная именем Пушкина, не позволяет опуститься до пошлости и банальности. Я не назову этот спектакль детским, нет, это спектакль для всей семьи. Я был как-то в театре, специализирующемся на детских спектаклях.  В первые пять минут я уснул и проснулся только с аплодисментами, но дети выходили счастливыми и долго что-то обсуждали, ну, детский спектакль, что тут скажешь? Здесь же каждая Пушкинская фраза прожита, обыграна актёрами и доходит до самых жил. Видно, как актёрам нравится играть, ведь здесь можно немного пошалить, что детям очень нравится. Вы знаете, почему мамы любят читать эту сказку на ночь своим чадам? Здесь очень много повторений, и, если читать ещё монотонно, на детей текст действует как снотворное и они тут же засыпают. «Ветер весело шумит, судно весело бежит» повторяется в тексте несколько раз. Но как, прошу прощения за простоту слога, классно придумано - каждый раз перед нами возникает  то вёсельная лодка, то парусник, то катер и каждый раз на новый песенный мотив, от «Варяга» до «Чунга-Чанги», от чего взрослые смеются до слёз, а дети не сводят глаз со сцены.
В финале, когда зло повержено, происходит долгожданная встреча Салтана с сыном и  женой. Эта сцена очень красиво и эстетически сделана.
Выйдя из театра и пройдя через арку, я оказался на площади Островского. Уже включили вечернюю подсветку зданий, и засияли громады стройные, дворцы и башни. Кажется, история так далека, а посмотришь на лавочку и думаешь: « Вот совсем недавно сидел на ней Александр Сергеевич и сочинял новую строку, а потом - к себе домой, на Мойку».
Я ехал в метро к себе на Чёрную речку, напротив сидела девушка с книгой в руках, ну вылитая «белая лебедь» с зелёными светящимися глазами и пухлыми губками, милая, как ангел во плоти. Заметив на её безымянном пальчике кольцо и то, что не праздная, я был очень рад и за неё и за свою душевную перемену после спектакля. Я ехал домой обновлённый, как после храма. В голове уже крутилась цитата из творчества гения русской словесности: «Мы рождены для вдохновенья, для звуков сладких и молитв»…

К.Ю. Калинин – член драматического Жюри

Сон об осени
Театр Ленсовета
Режиссер Ю.Бутусов
Артисты: Виталий Куликов, Ольга Муравицкая, Лаура Пицхелаури, Сергей Волков

          Юрий Бутусов является главным режиссером театра им Ленсовета уже не первый год. И, наверное, нам бы уже надо было бы привыкнуть к его эстетике. А вот две последние премьеры в театре произвели на меня впечатление одного спектакля, несмотря на то, что спектакли поставлены разными режиссерами. Спектакль "The Demons" поставлен Денисом Хуснияровым, а «Сон об осени» самим Ю Бутусовым.
В спектакле «Сон об осени» сцена представляет из себя круг, по которому бегают до изнеможения герои спектакля, иногда по кругу на велосипеде доезжая до кладбища. На мой взгляд - мрачная метафора. И в этой жизни на сцене всё великое: и любовь, и страх, и разочарование. Героиню Ольги Муравицкой мучает любовь, мучает страх и, поднявшись на самодельную легенду, то есть на пьедестал, она становится как бы выше этих чувств, рассуждая о жизни , любви и страсти.

Сам Бутусов говорит о пьесе так: "Это история о НЕПРИВЫКАНИИ к жизни". Пьеса об ожидании. Ожидании чуда. А я почувствовала не ожидание, а истязание жизнью, любовью. Почувствовала страх перед жизнью. Все герои - в черном, иногда действие происходит на кладбище -- какое уж тут чудо.? Горечь. И даже когда удивительная по пластике Лаура Пицхелаури оказывается в зелёном, меня это не убеждает в том, что это - будущая жизнь вне страха, ведь перед этим она мгновенно, на наших глазах превращается из молодой в старуху, посыпая голову пеплом. Это - не метафора. Так впрямую объясняют зрителю, что такое настоящее горе - потеря близкого человека, а, значит, и потеря любви. А метафора о всеобщей скорби у меня вызывает протест (может это моё личное). И парадокс в том, что , чем лучше играют артисты, тем меньше мне хочется верить в эту мировую скорбь, во вселенскую страсть, до которой не дотянуться. Эта магическая, завораживающая пьеса для тех, хочет очаровываться разочарованием в жизни, в любви, в чувствах . Спектакль о замках на песке, когда все чувства гипертрофированы. Для меня спектакль явился откровением: оказывается, есть и такое отношение к чувствам. Возможно, у меня не совпало по времени с этими чувствами.

Кожина В.М. – член жюри

СОН ОБ ОСЕНИ
ТЕАТР ЛЕНСОВЕТА
Режиссер – ЮРИЙ БУТУСОВ
Актеры: Виталий Куликов, Ольга Муравицкая, Лаура Пицхелаури, Сергей Волков

          Пьеса Юна Фоссе "Сон об Осени" - это ОЧЕНЬ бутусовский материал. Здесь все его излюбленные приёмы: повторы, возвраты, цикличность, перемешивание персонажей, дежавю. Герои полны тоски, существуют как бы в полусне, замедленном кадре, говорят односложными предложениями со множеством повторов и междометий. Они - как будто фрагменты людей, не целое, а осколки, переполненные неясным страхом к миру вокруг и таким же "осколкам" рядом.
Лейтмотивом спектакля стала композиция "So glad" Девида Линча. Бутусов - это Линч в театре с его навязчивыми повторениями, возвращениями к уже сказанному, психоделикой; героями, не желающими воспринимать болезненную правду о себе, отталкиваемые окружающим миром. И действительно : " Я так рад, что ты ушла. Свободен, наконец. Пожалуйста, не возвращайся". И ещё шум моря (море постоянно присутствует в пьесах Фоссе, в спектакле так же звучит фоном) - символ умиротворения, избавления, но в то же время и мощной стихии, которая в любой момент может смести всё на своём пути, уничтожив привычный уклад.
В оригинале Фоссе пишет текст « столбиком», как стихотворение, без знаков препинания - это даёт возможность читать его в своём ритме, создавать поэтический текст повествования по своей интуиции. И если вначале это очень сильно мешает и затрудняет чтение, то потом рождается СВОЙ личный "сон", в такт сердцу. Фоссе считает своим учителем Беккета. Но моя первоначальная радость от того, что Бутусов вернулся от многосоставных сложных пьес к пьесе малой формы на четверых ( круг от "В ожидании Годо" образца 1996 года до "Сна об осени" 2016 замкнулся) не случилась. "Сон об осени" в отличии от «Годо» на одном вдохе-выдохе не пролетел. Во-первых, от тяжести самого материала. Во-вторых, есть места, которые для меня "сыры" или не "прозвучали" (например, момент исполнения песни на итальянском с нарочитой какофонией и фальшью. Момент за столом очень красив, но смазан и как-то сумбурен по исполнению...). Может быть, это изменится со временем. Ко всему прочему ПЕРВЫЙ раз в спектакле Бутусова нет ни грамма, ни слова, ни запятой юмора... ТО ЕСТЬ АБСОЛЮТНО нет и тени улыбки. И от этого ещё тяжелее. Эмоционально очень сильны преображения героев в стариков на наших глазах за секунды. Запомнился момент, когда герой Сергея Волкова то ли от имени Отца, то ли от имени Мужчины (мы уже не можем поставить грань) с открытой детской наивной улыбкой на лице растерянно произносит :"Я больше не хочу тебя. Ты мне надоела. Не сейчас. Я не хочу тебя! Ты мне надоела. Ты мне никогда не нравилась. Я тебя не выношу". Как будто ребенок радостно лепечет эти слова, но они вползают отчаянным ужасом в душу.
Всё, о чём говорится в пьесе, очень ложится на моё мироощущение сейчас (возраст, ощущение возраста, боязнь за родителей, вязкость бытия, ЧТО мы такое для близких и мира, и многое, многое...). Сам спектакль « лёг» на меня тяжёлой бетонной плитой, из под которой не выбраться. Дышать вроде ещё можно, но не выбраться. Здесь умершие говорят с живыми. Песчаные замки рушатся. Отчаяние, одиночество и собачья преданность. Изящная мрачность и красота движений. Это зелёный спектакль, но надежды нет.

Ольга Победря – член «Театрала»

 

ИОЛАНТА НА СЦЕНЕ ТЕАТРА ЗАЗЕРКАЛЬЕ

          «Иоланта» довольно часто ставится на сценах оперных театров и в «Зазеркалье» нынешняя постановка - уже вторая за последнее время. Гениальное творение П.Чайковского, созданное на либретто М.Чайковского по драматической поэме Г.Герца «Дочь короля Рене», остается одним из самых популярных среди зрителей. Трогательный сюжет, давно известный всем, счастливый, как и полагается в сказке финал – все эти притягательные стороны вызывают желание смотреть и пересматривать ее снова и снова с тем же интересом, как в первый раз, наслаждаясь божественной музыкой и оценивая при этом качество исполнения незабываемых арий. Недаром так много критических статей написано об этой опере, о значении, какое она имела для композитора, о ее загадках и сущности.
Нынешняя постановка сразу настраивает на то, что нам расскажут и покажут именно сказку, своего рода чудесное закрытое королевство, где живущие в нем люди ведут размеренный образ жизни, делая видимость, будто они играют в игру, в которой важно лишь сохранение покоя и умиротворения. Причина подобного поведения – врожденная слепота дочери короля Иоланты, которая живет, не осознавая своего недуга, в отдельном замкнутом мире, совершенно не связанном с реальностью. Стерильно-белое оформление сцены, окруженной со всех сторон белыми же бумажными гирляндами и белоснежный, напоминающий макет, миниатюрный замок в центре на подиуме, еще более подчеркивают нарочитую условность игры. А сами персонажи оперы в зависимости от сценической ситуации выглядят весьма разностильно. Подруги Иоланты, общаясь с ней и развлекая ее, надевают специального фасона одежду, сшитую на манер средневековой, изысканно красивую, чопорную и обязательно крахмально белую. На короткое время они превращаются в сказочных фей, которые плавно двигаются вокруг Иоланты, поют нежные песни, ласкающие слух и стараются сделать ее жизнь безмятежной. Такова воля короля Рене, мучимого тревогами за жизнь любимой дочери (бас Алексей Сазонов). Закончив хоровод и уложив ее спать, прислужницы быстро переодеваются в обычные платья и уходят (у них есть еще другие повседневные дела). Остальные участники действия (король, свита) также выглядят по-разному: то, как в сказке - в мантильях и со шпагами, то просто современно - в куртках и брюках. И зрители в зале тоже мгновенно мысленно перестраиваются, образуя вместе с исполнителями единое пространство. Такой выбор сценографии Елены Орловой легко вписывается в концепцию постановки Александра Петрова. Ведь это же сказка, и каждый, присутствующий при ее развитии, воспримет сказочную суть как неправдоподобную реальность.
Заглавную партию в опере замечательно исполнила Ольга Шуршина, обладательница мягкого нежного сопрано. В свое время многие узнали и запомнили Ольгу на спектакле «Анна Болейн» в Санкт-Петербургской консерватории им. Римского-Корсакова, где она своим удивительным голосом с потрясающей легкостью преодолевала все вокальные сложности заглавной партии. Тот вечер был похож на прекрасное чудо, которым иногда награждает нас судьба. А здесь, в Иоланте, она увидела тихую милую девушку, которая томится ощущением тянущейся неопределенности, существующей вокруг нее, смутно догадываясь, что это каким-то образом связано с ее состоянием и внутренне стремящаяся прорвать эту завесу. И когда по воле судьбы рядом с ней оказался рыцарь Водемон (тенор Роман Арндт), Иоланта сразу же поняла, что он – тот, которого она ждала. Два беззаботных кавалера: Водемон и его приятель герцог Роберт (баритон Владимир Целебровский) легкомысленно пересекли границу королевства, не догадываясь о грозящем им за это смертельном наказании. Тут же у ворот они разбили небольшой лагерь и начали устраиваться. Водемон, увидев Иоланту, забыл об опасности. Поняв причину ее странного поведения, рыцарь, рискуя жизнью, через восторженное описание картины внешнего мира, недоступного пока для нее, страстно стремится вселить в нее веру в свои силы и в возможность осуществления того, что кажется невозможным – стать зрячей. Таким образом, сказка подошла к своему счастливому финалу: Иоланта, готовая перенести любые страдания, испытать любую боль во имя спасения любимого человека, соглашается на лечение. Она верит в свои силы и прозревает.
На всем протяжении спектакля от начала и до финала совершенные по красоте мелодии следуют одна за другой. Опера буквально пересыпана музыкальными шедеврами: ариозо Иоланты, короля Рене, ария Роберта, Водемона и еще множество других номеров, представляющих собой основную ее прелесть. Светлый солнечный спектакль театра «Зазеркалье» - пир музыки и вокала. Он дарит великолепное эмоциональное настроение. Он позитивен и вызывает в душе ответные чувства.

Эминя Хайруллина Член жюри

 

All you need is jazz. Учебный театр на Моховой

          Что такое джаз?
          Джаз – это жизнь. Сложная, всегда разная, захватывающая, единственная и неповторимая жизнь. Кто-то говорит, что не понимает джаз, а его и не нужно понимать, его нужно чувствовать.
Джаз – это радость, это драйв, которым просто не возможно не заразиться.
Джаз – это глоток свежего воздуха, который вбираешь без остатка...
А если соединить эту волшебную музыку и поэзию русских классиков, то можно получить незабываемый спектакль. Студентам 4-го курса РГИСИ легко удалось справиться с этой задачей. Спектакль-концерт "Все, что тебе нужно - это джаз" мастерской профессора Л. В. Грачевой стартовал на сцене Учебного театра на Моховой в последние выходные января. На премьеру не пробиться – зал полон до отказа. И это, разумеется, не случайно!
Спектакль получился веселым, динамичным, ярким и страстным.
Текстами для песен послужила русская поэтическая классика. Стихи Ахматовой, Пушкина, Бродского, Маяковского и Агнии Барто прозвучали под зажигательные ритмы джазовой и блюзовой импровизации. Студенты проделали серьезную работу: подобрали стихотворения и музыку, овладели в кратчайшие сроки музыкальными инструментами, научились танцевать чечетку так, что ноги сами готовы пуститься в пляс.
Студенты бросают вызов всем зрителям, кто все еще сомневается в том, что абсолютно любое стихотворение можно прочитать в стиле джазовой импровизации. В антракте предлагается написать свое любимое стихотворение и бросить его в котелок. И одно студенты прочитают в конце спектакля. Не верите – приходите и проверьте!

Карева Елена, член общества «Театрал»

 

 

Крещенные крестами

Спектакль Большого Драматического театра.
Режиссёр В.Фильштинский
Сценарий В.Фильштинский и Э. Кочергин
Художник-постановщик Э. Кочергин
Музыкальный руководитель И. Благодер

          Проходят годы, юность, зрелость. Приходит с годами мудрость. Происходит осмысление жизненного пути. Ярко всплывают в памяти детские впечатления, горький опыт взросления. Это детское восприятие мира, в котором отсутствует материнская ласка, да и просто обычные человеческие отношения, захватывает сразу. Комом встает в горле, сжимает жалостью сердце. Скупо, без сентиментальности и слезливой жалости Э. Кочергин описывает свое детство, жизнь маленького человечка в огромном, непонятном и страшном мире. Бегство из детприемника. Станции, полустанки, вокзалы, люди, встречи, расставания, сложные человеческие характеры и взаимоотношения калейдоскопом проносятся в памяти. Весь микро и макро - мир нашей огромной страны. Упорное стремление достичь цели – Ленинграда (а там - мама) помогает ребенку перенести все превратности судьбы. Дорога длиной в шесть лет. Только чудо помогло ему выжить и остаться человеком.
Сценография тоже скупа и лаконична. Задник сцены – товарный вагон, пять табуретов. Появляются и исчезают необходимые по ходу действия предметы. Сценическое пространство холодного серого цвета – в нем можно исчезнуть, раствориться, превратиться в тень. Нет ощущения дома, тепла, уюта. Холодно, пусто. Такова драматургия автора и художника Э. Кочергина и режиссёра В.Фильштинского.
Пять актеров (Р. Барабанов, В. Княжев, Р. Насыров, К. Разумовская, А. Кучкова), а, кажется, на сцене - многолюдная труппа с полным набором типажей. Мгновенный переход актера из одного состояния в другое, изменение мимики, пластики и вот перед нами - новый персонаж. Надо суметь прочувствовать и воплотить всю мозаику человеческих характеров. Найти нужные краски в решении каждого образа. С неподдельным волнением и состраданием играется спектакль. Играть так искренне и пронзительно можно только чувствуя партнера. Малейшая фальшивая нота разрушает хрупкий мир творчества. Все актеры, занятые в спектакле - ученики Фильштинского, почти все работают в БДТ, это взаимопонимание чувствуется на протяжении всего спектакля.
Редко современная драматургия, так глубоко и многогранно отражает всю сложность нашего мировосприятия, весь трагизм нашего времени, всю боль за погубленные жизни, изуродованные, исковерканные судьбы. Без мощных эмоциональных всплесков, без гипертрофированных ужасов, просто и доверительно рассказывается о трагических событиях нашей Родины, о судьбе нашего народа.
Как сложно сохранить после всего пережитого веру в человека, в доброту! Только умение творить и создавать, реализовывать себя в творчестве помогает преодолеть трагические жизненные ситуации. Открылась еще одна страница в творчестве Э.С. Кочергина – умение создавать не только зрительные образы, но и умение выразить все это словом. Если спектакль не отпускает тебя, если мысленно возвращаешься к увиденному на протяжении нескольких дней – значит, спектакль состоялся. Значит, эта творческая удача всех, сделавших его.

И.Б. Вайтенс – член Жюри ТЕАТРАЛА

 

ИСКАТЕЛИ ЖЕМЧУГА В ТЕАТРЕ САНКТЪ-ПЕТЕРБУРГЪ ОПЕРА

          Так как «Искатели жемчуга» Жоржа Бизе ставятся крайне редко, нынешнюю постановку этого произведения в театре «Санктъ-Петербургъ Опера» с полным правом можно назвать исключительным явлением в музыкальном Санкт-Петербурге. Премьерный показ 20 декабря шел при полном аншлаге. Предновогодняя праздничная атмосфера в зрительном зале незримо распространялась вокруг каждого присутствующего, предвосхищая чудесное ожидание великолепия и красоты на сцене.
Спектакль в постановке Юрия Александрова создан коллективом замечательных специалистов в своем деле, включая художника-постановщика Вячеслава Окунева, художника по свету Ирины Вторниковой, видео-художников – Даниила Бакалина, Михаила Ушинина и хормейстера Марии Гергель. Это – оперная фантазия в двух частях, повествующая о самом эмоциональном чувстве – о любви, а влюбленных здесь - трое: охотник Надир (тенор Владислав Мазанкин), жрица Лейла (сопрано Евгения Кравченко), воин Зурга (баритон Сергей Калинов). Значащая роль в действии отведена жрецу Нурабаду (бас Антон Морозов). Есть еще искатели жемчуга – члены племени, руководимого Зургой. Их работе могут помешать злые духи, которых должно отогнать пение жрицы, прекрасной Лейлы. Надира, Лейлу и Зургу когда-то связывали сложные отношения, в которых Зурге отводилась не лучшая роль и, чтобы разрубить этот узел, все трое решили расстаться навсегда. И, вот теперь, Лейла и Надир, встретившись и откинув все клятвы и обещания, решают бежать. Об этом узнает Зурга. В порыве ревности он готов отомстить влюбленным. Пусть они погибнут на костре! Затем, мучимый угрызениями раскаяния, Зурга принимает обратное решение спасти их и эта попытка почти удается, но Надир и Лейла сами возвращаются и все трое идут на костер.
Для полнозвучной яркой музыки Бизе невольно напрашивается соответствующее пространство. Камерность сцены, в данном случае, была скомпенсирована талантливой изобретательностью Вячеслава Окунева, сумевшего создать необходимый антураж, приправленный густой восточной экзотикой. Глаза разбегались от обилия художественных приемов, призванных показать богатство и пышность дикой природы. С помощью видеографики визуально был использован каждый кубический сантиметр сценической территории, внешний облик которой волшебным образом изменялся по ходу развития действия и смены места, будь то танцы ловцов на берегу на фоне причудливых красот, либо фантастический подводный мир, где таится жемчуг, либо ритуальный костер в последней картине.
В целом, постановка произвела впечатление единства задуманной концепции и музыки. Солисты были великолепны, оркестр под управлением дирижера Максима Валькова звучал превосходно. К тому же все исполнители были захвачены эйфорией этой оперы, ее красочностью, искренностью чувств персонажей и в ответ получали горячую поддержку зала. Музыка «Искателей жемчуга» изобилует запоминающимися мелодиями, звучащими в концертных программах отдельными номерами и многие пришли, чтобы услышать эти знаменитые арии именно в контексте самой оперы. И Владислав Мазанкин, и Евгения Кравченко – не новички на оперной сцене. Они имеют обширный репертуар русской и зарубежной классики, но тем не менее чувствовалось их волнение, которое, судя по то и дело раздающимся аплодисментам, успешно преодолевалось. Напряженный сюжет, стремительно меняющиеся коллизии, драматизм взаимоотношений требовали от артистов не только вокального мастерства, но и серьезного драматического таланта. Ведь их герои – это часть окружающего их мира. Они подвижны и пластичны, порывисты и наивны. Они живут по определенным законам, но сохраняют свою индивидуальность. Несмотря на визуальную условность подачи развития фабулы, артистам удалось показать на сцене кусок жизни своих персонажей, где они боролись за счастье и были счастливы, хотя бы короткое время. В итоге, перед нами прошла живая история любви, трагический финал которой был предопределен, а, в целом, спектакль прошел на очень хорошем уровне и по окончании был награжден овациями восторженных зрителей.

Эминя Хайруллина
Член жюри «Театрала»

 

НОВОЕ ВРЕМЯ НА НОВОЙ СЦЕНЕ АЛЕКСАНДРИНСКОГО ТЕАТРА

          Мне нравится новая сцена Александринского театра. Мне импонирует в ней все, начиная с неброских, скромных, но удобных спокойных интерьеров (театр, как известно, начинается с вешалки) и заканчивая самым главным - творческим наполнением. С момента своего образования в 2013 году она сразу же стала притягательным местом для всех, кому не чужд театр и кого интересует все новое в мире театра. Радует, что среди таковых значительное место занимают студенты, молодые люди, интеллигенция, которых привлекает то, что можно увидеть и услышать только здесь, на новой сцене. Это - встречи с интересными людьми, кумирами современного искусства, обсуждения проблем литературы и драматургии, кинопоказы и другие программы, среди которых, важнейшая – новаторский театр. Именно в этом пространстве максимальная техническая оснащенность предоставляет возможность для воплощения любой постановочной идеи, что было продемонстрировано на примере репертуарных спектаклей сезона.
Очередная работа главного режиссера новой сцены Марата Гацалова под названием «Новое время» - тому еще один пример. Сюжет одноименной пьесы драматурга Татьяны Рахмановой – вымышленный, хотя в основе его лежит имя исторического лица, прогремевшее в свое время на всю вселенную. Это – Галилео Галилей, который на основании сделанных им открытий, пришел к выводу о гелиоцентрической системе мира. Итальянцы, взбудораженные выводами астронома, жаждут увидеть небесные явления своими глазами и с нетерпением ждут корабля с грузом телескопов. Чувство свободы, ожидание перелома, возникшее в сознании людей в связи с кардинальным изменением картины мироздания, сделало их более независимыми, что стало причиной для раздражения власти и церкви. На улицах толпы народа устраивают веселые шествия, выступают уличные театры и т.д. А в кулуарах обеспокоенное духовенство и правящая элита обмениваются мнениями на этот счет, стремясь выработать свое отношение к свершившемуся факту.
Перед зрителями на авансцене ученый, философ-схоласт и торговец в присутствии высшего духовного лица с жаром приводят аргументы, исходя из своих интересов, либо в защиту идеи гелиоцентризма либо, напротив, выступают против нее, считая выводы Галилея ересью со всеми вытекающими последствиями. Торговец, например, надеется получить материальную выгоду от продажи телескопов, поэтому формально он - на стороне Галилея. Ученый старается придерживаться нейтральной точки зрения, рекомендуя сначала «приручить» ученого, приблизить его к верхам, а затем подвести к отречению. Крайне правую позицию занимает философ, который буквально беснуясь, выступает с призывами как можно быстрее подвергнуть Галилея казни, так как Священное Писание запрещает нарушать устоявшийся уклад жизни, дабы не выбивать у всех живущих на земле почву из-под ног. Ближе к концу спектакля выясняется, что вышеупомянутые люди, вызвавшиеся так горячо решать судьбу гения, сами мучимы страхами, сомнениями, комплексами, запретными желаниями. Поэтому так страшатся они нового времени.
Спектакль не имеет финала. О судьбе Галилея здесь не говорится. Хотя общеизвестно, что осужденный инквизицией, находясь в заточении, униженный, почти ослепший, практически лишенный возможности общения с друзьями, он продолжал работать над новыми книгами. Время действия в пьесе - 1564 год, в реальности это – дата рождения ученого и начало отсчета нового времени, в споре о котором было сломано так много копий и приход которого, на самом деле, был абсолютно неизбежен.
Игра исполнителей главных ролей Николая Мартона, Виктора Смирнова, Семена Сытника и Аркадия Волгина – выше всяких оценок. Уровень мастерства – заоблачный. Внутренняя подготовка и напряжение сил в раскрытии заданных психологически сложных работ потрясает. Кажется, что этим актерам подвластно все, настолько они талантливы.
Все сцены, их оформление и музыкальное сопровождение решены в контексте общей идеи свободной фантазии, основанной на интуиции и художественном чутье. Сценография Марата Гацалова, как и весь спектакль, не имеет ничего общего с конкретикой. Сценическое решение намеренно создает непонятное ощущение неопределенности, возникающей в атмосфере при взгляде на бесконечные ряды черных кубических конструкций, заполняющих все пространство. Иногда эту громаду удается прорвать эпатажными проделками шумной толпы, но затем ряды вновь смыкаются. Чувство тревожного ожидания усиливается от непрерывно повторяющихся однотонных музыкальных звуков, мерно раздающихся на протяжении полутора часов как напоминание о чем-то, чего нельзя забывать (композитор Владимир Раннев).
После спектакля в процессе его обсуждениями между зрителями и постановочной группой прозвучали самые разнообразные мнения, из которых стало ясно, что получился спорный философский спектакль о проблемах бытия со своими загадками и символами, пояснения к которым не возможны и не нужны.

Эминя Хайруллина
Член жюри

 

Монологи в Царском фойе

          Передача «Игра в бисер» на канале «Культура» всегда заканчивается одними и теми же словами Игоря Волгина: «Читайте и перечитывайте классику». В трех спектаклях – монологах ведущие артисты Александринского театра Н.Мартон, В.Смирнов и С.Паршин этим и занимаются. И зрители вместе с ними. Надо сказать, очень увлекательное занятие.
Как и актеры, спектакли совершенно разные.
Спектакль Н.Мартона (реж.П.Неведомская) – ярко-театральный. В нем задействованы монологи разных героев разных времен (Шекспир, Гоголь, Пушкин, Лермонтов, Чехов и др.). Перевоплощение из одного героя в другого – мгновенное, нужна лишь какая-то деталь, реквизит. Всякий раз поражает красивый голос и «полетная» дикция артиста, ни у кого другого такой не встретишь. Из монологов самыми яркими, пожалуй, были Сальери и Скупой. Когда идет монолог Скупого, и он должен открывать свой сундук, артист открывает двери в царскую ложу, за которой видится нам весь великолепный зал театра. И совсем другим смыслом наполняются слова о несметном богатстве. Вот оно – богатство артиста, отдавшего сцене более 50 лет, вот оно – наше подлинное богатство, которое надо беречь. Не злато, а театр, культуру и таких актеров.
К своему спектаклю В.Смирнов сам подобрал материал, видимо, любимое.
Хотя вроде бы на первый взгляд не очень сочетаемое: В.Маяковский, А.Чехов, Б.Корнилов, М.Зощенко, А Пушкин… Но артист все соединил своим очень личным отношением.
Смирнов читал – играл сдержанно, серьезно, но не без юмора. И произведения открывались с неожиданной стороны, особенно Маяковский, так тревожно и грустно о любви.
С.Паршин назвал свой спектакль «Охота жить!» (по рассказам Б.Шергина, В.Шукшина, М.Шолохова).
Актер делает «связки» между рассказами через песни, протяжные, привольные. Осталось ощущенье раздолья, свободы, удали. В спектакле много юмора, которым всегда спасались русские люди, даже в самой тяжелой ситуации.
С.Паршин очень органичен и отлично чувствует «народную стихию», не зря в спектакле «Дороги» он читает «Василия Теркина».
О спектакле «Дороги» хочется сказать отдельно. Им открывался год литературы в Петербурге. И он, по-моему, очень хорошо сочетается с серией «Монологов в Царском фойе», хоть и шел на Новой сцене.
Этот литературный, поэтический спектакль по произведениям русской поэзии, я бы сказала, очень нежный. Все усилия создателей и артистов направлены на то, чтобы написанное слово прозвучало, не пропало. А в исполняемых произведениях (Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Достоевский, Тургенев, Чехов, Ахматова, Твардовский, Ахмадуллина, Бродский…) каждое слово – на вес золота. И именно поэтому - спектакль очень хрупкий, наглядно чувствуешь, как легко сломать, нарушить эту красоту, и как она, вопреки всему – вечна.
А сделан он очень просто: на экране возникает образ дороги, уходящей далеко вдаль; за почти прозрачными стеклами актеры, костюмы их соответствуют исполняемому произведению, каждый читает один монолог… Все актерские работы сделаны точно по смыслу, выразительны. Трудно кого-то отдельно выделить, все хороши: опять же Н.Мартон, В.Смирнов, С.Паршин, а также П.Семак, С.Сытник, С.Смирнова, М.Кузнецова, И.Волков и др. Выделю В.Коваленко, так как он поразил неожиданным, глубоким, даже трагическим осмыслением роли Тригорина через его единственный монолог. Захотелось даже увидеть «Чайку» вот с таким Тригориным.
Спектакль длится всего час, но сколько в нем содержания, мыслей, поэзии…

Председатель общества «Театрал» Т.С.ПЛАТОНОВА

 

Радость жизни и творчества

          Пожалуй, эти два качества более всего передают ощущения, вызванные замечательными спектаклями Академии молодых певцов Мариинского театра, представленными недавно в концертном зале: В.Шебалин «Укрощение строптивой» и Д.Кобалевский «Кола Брюньон».
Хотя они и были обозначены как «в концертном исполнении», молодые артисты были так выразительны, так точно была выстроена музыкальная драматургия, что их смело можно назвать спектаклями.
На «Укрощении строптивой» на сцене царит атмосфера влюбленности, молодости, радости жизни. Музыка яркая, театральная, слушается легко и увлекательно. Вокалисты «пропевали» и проживали свои роли азартно, темпераментно. Слушать и смотреть было – сплошное удовольствие.
В опере Кабалевского события драматичны, даже трагичны, музыка театральна, разнообразна (народные танцы, проникновенные арии и дуэты). Эту музыку хорошо слушать и, думаю, хорошо петь. Герой ее, не смотря на то, что расстался со своей Ласочкой, не смотря на гибель своих скульптур, остается оптимистом, широкой натурой, балагуром, для которого жизнь всегда хороша, и «хотелось бы побольше». У слушателей тоже поднимается настроение, прибавляется жизненных сил.
В обоих спектаклях лидирует, безусловно, Ярослав Петряник. Красивый свободный баритон, артистизм, обаяние – этот артист уже стал любимцем публики.
Мария Соловьева (Катарина) обладает сильным, но резковатым голосом. В целом, она тоже очень убедительна, хотя мне показалась интереснее ее Маддалена (опера Прокофьева «Маддалена»). Конечно, нельзя не отметить уже знаменитого Андрея Серова, который участвовал в обоих спектаклях и, исполняя не самые главные партии, сумел сделать из них маленькие «шедевры».
Илья Селиванов знаком по «Войне и миру» и «Травиате». В этих операх ему еще есть над чем работать, а в «Укрощении строптивой» он спел свободно, отлично.
А вот Тарас Присяжнюк - новое имя. Хорошо справился с партией Герцога в «Кола Брюньоне». Хочется назвать и других артистов, за которыми будущее нашей оперы: Э.Агабалаева, Д.Беганский, Т.Старкова и др.
Особая благодарность художественному руководителю Академии, концертмейстеру Л.А.Гергиевой, которая дает возможность оперным артистам так интересно, разнообразно развиваться, расти, проявить себя в разном материале, а нам, слушателям, получать истинное удовольствие от настоящего искусства.

Председатель общества «Театрал» ПЛАТОНОВА Т.С.

 

ВЕНСКАЯ КРОВЬ
в Санкт-Петербургском театре музыкальной комедии

          «Венская кровь» - оперетта под таким символическим названием была создана уже после смерти Иоганна Штрауса на основе его лучших вальсов и именно поэтому она считается самой привлекательной. В России по разным причинам она никогда не ставилась. Зато в 2015 году прошли сразу две премьеры: в Свердловском театре оперетты совместно с мюнхенским театром Гартнерплатц и в Санкт-Петербурге, где постановкой руководил режиссер Игорь Коняев, до сего момента уже успевший накопить опыт работы над музыкальными произведениями. В частности, им с успехом была осуществлена постановка «Русалки» Дворжака в Михайловском театре, а также «Севастопольского вальса» Листова и «Графа Люксембурга» Легара в Санкт-Петербургском театре музыкальной комедии.
Работа над новым либретто была поручена писателю Семену Альтову, внесшему некоторые корректировки в текст с тем, чтобы переключить вектор интриги с исторической подоплеки на личную жизнь главных героев, а именно, на крайне запутанные любовные отношения виновника всей неразберихи графа Цедлау, одновременно - посла государства Тарампания.
Сценограф-дизайнер костюмов Ольга Шаишмелашвили по окончании в 2002г. Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии имени А.Л.Штиглица сразу стала востребованной в нескольких театрах, обратив на себя внимание нетривиальностью оформления спектаклей. В данном случае Ольга с присущим ей пониманием места и времени создала целый ряд интересных сценических декораций, а также коллекцию разнообразных, оригинальных, весьма смелых и стильных вариантов одежды в соответствии с заданной концепцией. И внимательный зритель, любуясь фантазийными нарядами Пепи, либо привлекающими внимание одеяниями Франциски, или тщательно продуманными платьями графини Габриеле не мог не увидеть явную разницу в статусе этих очаровательных соперниц. При этом, общая изысканная цветовая гамма, царящая на сцене, в сочетании с легкомысленным поведением главных героев акцентировала предлагаемый шутливый игровой принцип, настраивающий зрителей на соответствующее настроение и восприятие происходящего.
Музыкальный руководитель постановки – главный приглашенный дирижер театра, блестящий скрипач, знаток венской музыки Питер Гут. Он - основатель Штраусовского фестивального оркестра Вены, с которым гастролирует по всему миру, пропагандируя музыку Иоганна Штрауса, а в Санкт-Петербург Гут приезжает постоянно в день спектакля, чтобы самому встать за дирижерский пульт.
Нельзя не упомянуть хореографа Марию Кораблеву, вложившую свой талант в создание великолепных танцев и художника по свету, опытнейшего Дениса Солнцева, владеющего искусством придавать наиболее выгодный ракурс меняющимся мизансценам.
Главных действующих лиц не много. Это: премьер-министр князь Ипсхайм-Гиндельбах (Александр Круковский), посол того же государства граф Балдуин Цедлау (Федор Осипов), графиня Габриеле, жена посла (Наталья Савченко), Франциска Кальяри, танцовщица ночного клуба (Оксана Крупнова), папаша Каглер, отец Франциски (Сергей Заморев), Йозеф, секретарь графа (Владимир Садков) и Пепи Пляйнингер, служащая модного дома (Екатерина Попова).
Вокруг перечисленных персонажей возникают самые непредсказуемые головоломные обстоятельства, завязанные на похождениях графа Цедлау и окружающих его красавиц. Правда, Франциска – уже в прошлом, теперь его увлечение – Пепи. Обе девушки - весьма предприимчивы и стараются не упустить шанса, чтобы устроить свою судьбу. Между ними и графиней Габриеле идет тактическая борьба, к которой подключаются также недовольный работой своего посла князь Ипсхайм-Гиндельбах и секретарь графа Йозеф, влюбленный в Пепи. Разными путями вся эта компания, наконец-то, прибывает на бал, а затем – на Дунайский остров, где с помощью различных манёвров все встает на круги своя: граф воссоединяется с графиней, Пепи – с Йозефом, а Франциска находит себе нового поклонника в лице премьер-министра. Венская кровь горяча, но миролюбие и здравый смысл, присущий венцам, помогают благополучно разрешить этот сложный конфликт. Такова бесхитростная философия этого красивого спектакля, проникнутого духом беззаботности и влюбленности. И, конечно же, на протяжении всего вечера звучат роскошные вальсы, в том числе, «Венская кровь» («Wiener Blut»), а целиком весь спектакль представляет собою апофеоз гениальной музыки Штрауса, короля вальсов на все времена.

Член жюри Эминя Хайруллина

 

БЕЛЫЙ. ПЕТЕРБУРГ

          В репертуаре Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии появился новый спектакль, который можно считать знаковым для нашего города – это мюзикл «Белый. Петербург» по роману Андрея Белого «Петербург», воплощенный на петербургской сцене командой единомышленников, обладающих уникальным петербургским внутренним родством. О режиссере Геннадии Тростянецком много говорить не требуется. Его имя широко известно в России и за рубежом. Достаточно сказать, что он – ученик Георгия Товстоногова. Широта диапазона работ автора музыки, легендарного композитора-авангардиста Георгия Фиртича, поражает: кино, балет, опера, мюзиклы, инструментальные и симфонические произведения. Именно погружение в многообразие новых музыкальных течений и накопленный в этом опыт позволили ему вникнуть в сложную структуру романа Андрея Белого и адекватно перенести ее на нотную бумагу. Создатель либретто Константин Рубинский – не менее интересный человек. Он – композитор, педагог, драматург и поэт, лауреат множества международных премий, отражающих его многостороннюю деятельность.
Постановочная бригада под руководством Геннадия Тростянецкого, включая художника-постановщика Олега Головко, художника по костюмам Ирину Долгову, художника по свету Дениса Солнцева, балетмейстера-постановщика Гали Абайдулова проделала гигантскую работу, продумывая каждую сцену, каждый образ в многофигурной композиции спектакля. Можно только догадываться, какие творческие усилия потребовались для оформления постоянно меняющихся мизансцен и расстановки огромного количества действующих лиц, находящихся в активном движении. Солидное место отведено видиографике (видиоинженер Тимофей Мокиенко), с помощью которой впечатляющие своей колоритностью и размахом картины наплывают одна на другую, меняются и возвращаются в исходное состояние, вбирая в себя самые разнообразные группы людей, среди которых - революционеры, студенты, казаки, золотая молодежь и т.д. Сценическое пространство пестрит лозунгами, противоречивыми призывами, то тут, то там возникают уличные сценки, мелькают фигуры Петра I, Николая II, Ленина, Сталина, фантазийные образы Пушкина, Гоголя и многих других известных миру людей.
На этом беспокойном фоне жизнь и судьбы главных героев романа – членов семьи Аблеуховых, прослеживаются как отражение бурных глобальных перемен в судьбе их Родины. Партию Аполлона Аполлоновича Аблеухова блестяще, с абсолютным естеством и полным пониманием своего героя исполняет нар.арт.России Виктор Кривонос. Сенатор Аблеухов – всегда застегнутый на все пуговицы, преданный монарху государственный чиновник, под ногами которого вдруг зашаталась почва. Твердые устои, которые защищали его от внешних проблем, оказались свергнуты и он потерял свое незыблемое равновесие, превратившись в растерянного отца и брошенного мужа. В данной ситуации спастись можно только среди своих родных и любимых людей. Что, в конце концов, и происходит. Смешной, жалкий, растерянный, в нелепом виде он интуитивно стремится найти утешение и моральную опору у супруги Анны Петровны, тоже потерянной и страдающей. Но это кажущееся спокойствие, на самом деле, - временное состояние. Финал судьбы Аблеуховых остается открытым. Это касается и остальных действующих лиц.
Бурная эпоха переломного 1905 года предстала перед глазами зрителей как живой организм, состоящий из бесконечного числа участников, подогреваемых общим желанием перемен, но плохо представляющих свое будущее. В этой театрализованной мистерии задействована значительная часть труппы, изображающая единое мозаичное полотно из действующих лиц. Каждый артист, как частица этой мозаики, совершенно необходим для полноты общей картины. Захваченные общей идеей рождения значительного театрально-сценического произведения актеры играют самозабвенно, горячо, с огромной отдачей. Их имена можно перечислить по списку действующих лиц, роли которых они исполняют. Например, это - Владимир Садков в роли мечущегося Николеньки Аблеухова, Валерий Матвеев, смачно изобразивший начальника охранки, Игорь Шумаев, правдиво подметивший нюансы характера не уверенного в себе бомбиста Александра Ивановича Дудкина, Александр Шапоров в небольшой, но запоминающейся роли Фирсыча с его походкой и манерой говорить как принято у слуг, Елена Забродина, с блеском исполнившая партию Анны Петровны, Екатерина Попова и Антон Олейников, представившие трогательную супружескую пару Лихутиных, Иван Корытов, как уморительный водитель-франт и другие актеры, каждый из которых участвовал в процессе создания этого грандиозного спектакля.
Глядя из зрительного зала на сцену, невольно переносишься в нашу современность и понимаешь, что получился самобытный, оригинальный, настоящий мюзикл о Петербурге и петербуржцах, об их метаниях, сомнениях, неустроенности, нагрянувших внутренних и внешних проблемах и надеждой на лучшее.

Эминя Хайруллина Член жюри «Театрала»

 

Театр «НА ВАСИЛЬЕВСКОМ» (камерная сцена)
М.фон Майенбург «Камень»
Режиссер Д.Хуснияров, актеры Н.Живодерова, И.Бродская, Д.Бродский, Л.Макеева, У.Чекменева, М.Щекатурова)
Первое впечатление

          Несмотря на фронтальное расположение персонажей (как на «тайной вечере»), действие развивается спирально, то сжимаясь, то разжимаясь. Оно постепенно затягивает зрителей внутрь. Это, конечно, исповедь. Для меня социальное, национальное, русские, немцы, евреи – все это отходит в сторону. Остается общечеловеческое. Трагические события недавней истории коснулись всех (и сейчас касаются тоже).
Камень – очень многослойный образ. Это – предмет, тяжесть, страх, невысказанное или сказанное слово. Камень на душе, камень за пазухой, брошенный в кого-то и т.д. Его хотят спрятать, зарыть, но он имеет обыкновение вылезать из земли через некоторое время, возникать неожиданно.
Камень преткновения, непонимания, неприятия другого… От этого «камня» хотят избавиться. Он тяготит, мешает, мучает. И, оказывается, сделать это возможно. Например, если предложить другому дружбу.
«Зовите меня Киса, - говорит одна героиня другой. И все». Так просто. (Правда, не очень-то и просто. Да еще надо уметь сказать так, как Л.Макеева, а ей не верить невозможно).
Думаю, очень нелегко существовать актерам вот так – лицом к зрителям, и мы весь спектакль вглядываемся в их лица.
Происходит диалог не столько персонажей друг с другом, а персонажа и зрителя. Очень напряженный диалог. Иногда даже хочется что-то сказать, спросить.
Актеры существуют очень честно. Все они интересны, и кажется даже, что чувствуешь, как они думают, проживают свою жизнь, переживают свою боль, когда молчат. Н. Живодерова здесь – духовный центр композиции.
Всякий раз удивляет Денис Хуснияров. Как совсем молодой человек берется за столь сложные, неизвестные тексты, осмысляет их, предлагает над ними размышлять, пытаться что-то новое узнать и понять? Это удивительно и замечательно.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ОБЩЕСТВА ЗРИТЕЛЕЙ «ТЕАТРАЛ» ПЛАТОНОВА Т.С.

 

НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕТКИ О ТЕАТРЕ «ЦЕХЪ»

          Впервые я увидела будущих актеров года 3 назад, когда курс А.Праудина играл спектакль «Кабала святош» (М.Булгаков). Тогда я обратила внимание на то, что студенты очень хорошо обучены, умеют говорить, двигаться, носить костюм, подробно существовать в роли. И они были как-то удачно «подобраны»: и характеры, и лица именно такими и представляются. В спектакль еще были включены сцены из пьес Мольера, что давало дополнительное ощущение и вкус того времени.
Поняла, что поздновато обратила внимание на курс А.Праудина, а он, конечно, мастер. И позже стала ходить на экзамены в 36 ауд, потом в театр В.Малыщицкого, потом на Конюшенную, 2.
Посмотрела я немало: «Проза великих» (3 раза в разных местах), «ФутуризмЗрим», «Тринадцатый апостол», «Казус Кукоцкого», «Шекспириада» (2 раза), « Опыты драматических изучений» («Маленькие трагедии» А.С.Пушкина – 2 раза), «Затмение», «Неизлечимые», «Дьяволиада», «Тет-а-тет, или милая, где мой журнал?».
Если говорить обо всех спектаклях и теперь уже о новом театре в целом, то могу сказать одно: все спектакли интересные, разные, неожиданные; молодые актеры играют профессионально, самоотверженно, ярко, почти каждый спектакль хочется пересмотреть.
О некоторых из них – чуть подробнее. Например, «Моцарт и Сальери» (реж. В.Дьяченко, исп. Е.Кыхалов и Е.Санников). Герои будто сошли с картины В.Шухаева «Пьеро и Арлекин». Пьеро – Сальери, Арлекин – Моцарт. Сальери – ремесленник, труженик, он не слышит голоса Природы и Бога. Моцарт – напротив, весь от природы; его музыка ею рождается, она – пение птиц, шум ветра, звук дождя, удары грома. Он сочиняет легко, звуки возникают и парят, как перышки. Сальери мучается, трудится , «поверяя алгеброй гармонию», вколачивает ноты-гвозди молотком, но вместо музыки – скрежет. Оба исполнителя, оба музыканта абсолютно естественны, не лукавят. Сальери искренне считает, что Моцарта надо остановить. Природа, натура должны быть уничтожены. Но… крышка рояля придавливает его, он тоже погибает. Просто от него ничего не остается, а от Моцарта – Божественная Музыка.
«Тринадцатый апостол» (В.Маяковский «Облако в штанах», реж.Ю.Васильев, исп. Е.Кыхалов). Вроде бы не впервые слышала этот текст, но впервые задумалась о христианских мотивах поэмы и о том, как много в ней любви. Актер очень выразительный. В спектакле здорово придуманы костюмы, оформление, вся бутафория. Меняя внешний облик, актер меняет пластику, ритм, интонацию, подачу материала.
«Никошенька,.Петербургский дебют» (реж.А.Ханжарова, исп.В.Бугаков, А.Чулков, А.Мамкаева). Интересно, увлекательно, трогательно, серьезно, смешно. На глазах происходит рождение писателя из воспоминаний, писем, встреч-невстреч, удач-неудач, обид, надежд, разговоров, сомнений… Ткань спектакля очень живая. Кажется, что действующие лица – близкие тебе люди, ты их хорошо знаешь, переживаешь за них. Веришь, что вот таким и был молодой Гоголь, Никошенька. Роль будто создана для В.Бугакова. Он так заразителен, так искренен, так горят его голубые глаза, что как-то особенно за него переживаешь. Мы-то знаем, сколько и прекрасного, и трагического у него впереди. От этого Гоголь – человек становится еще дороже.
С каждым спектаклем все интереснее следить за А.Чулковым. Он артист ярко-характерный, лицедействует с азартом. Играет в спектакле десятки ролей, переключаясь мгновенно. А.Мамкаева абсолютно органична в роли маменьки и лукаво-иронична в роли Оксаны.
Та же «команда» играет спектакль «Неизлечимые» (по рассказам Аверченко). Режиссер здесь другой, вернее, другая – А.Мамкаева. Стильно, точно, театрально, остроумно. Смеялись все 1,5 часа. Играют ярко, с отдачей, все хорошо танцуют и поют. Молодцы!
Ф.Дюрренматт «Затмение» (режиссер А.Никаноров, исп. А.Лушин, Г.Блинов, А.Чулков, В.Карпов, А.Мамкаева). Сюжет произведения сильно напоминает «Визит старой дамы», В некую бедную деревню приезжает бывший земляк, который когда-то уехал в Канаду и там разбогател. Теперь он привозит своим соседям огромную сумму денег и хочет отдать их каждой семье, требуя взамен убийства человека, который женился на его невесте… Действие происходит на деревянном квадратном помосте – столе, за которым располагаются и актеры, и зрители. И зрители отчасти вовлекаются в события, т.к. как бы являются прихожанами местной церкви. Искушение в виде денег никому не приносит счастья: в конце концов женившегося на невесте убивают, его жена умирает, «канадец» тоже умирает.
Деньги вроде бы и не победили, но…победили. Все не так однозначно. Остается доволен лишь пастор со своим вечным призывом: «Радуйтесь!». Много разного рода психологических подробностей, много вопросов, есть, где посмеяться и поплакать. Играют все актеры отлично, но особенно отлично – Г.Блинов.
Каждый раз, когда смотрела «Прозу великих» (реж.Ю.Васильев), какой-нибудь отрывок особенно хотелось выделить. Но, пожалуй, всякий раз выделяла «Русю» Бунина в точно-психологическом исполнении (А.Чеха и Е.Санников). Однажды поразил отрывок из «Бесов» Достоевского (исповедь Ставрогина о совращении им девочки Матрены), исполненный А.Чулковым и А.Фроловым, поставленный смело, я бы сказала , бесстрашно.
Очень запомнились «Скрипка Паганини», «Лидочкино лихо», «Защита Лужина». После этого спектакля особенно сильно хочется читать «прозу великих».
М.Булгаков «Дьяволиада» (реж.Ю.Васильев). Исполнители: А.Фролов, А.Воробьев, Н.Мейлуте, Г.Алимпиев. Повесть Булгакова, кажется, не имеет сценической истории и вообще совершенно непонятно, как ее можно поставить. Отрывок, самое начало, тоже входил в «Прозу великих» - очень яркий отрывок со спичками. И, казалось, в нем абсурда вполне достаточно, но нет – повесть вся абсурдна от начала до конца. Причем, если раньше вся эта фантасмагория, описанная Булгаковым, казалась принадлежащей лишь фантазии автора, то теперь ее связь с нашей реальной жизнью вполне очевидна, только абсурд действительный перещеголял выдуманный. Произведение это написано до основных Булгаковских, но в нем мотивы «Собачьего сердца», «Роковых яиц» и, конечно, «Мастера и Маргариты» отчетливо читаются. Поставлен и сыгран спектакль изобретательно, очнь много придумок, глаза разбегаются, не успеваешь следить за всем действием и постоянным перевоплощением актеров.
Р.Брэдбери «Тет-а тет, или милая, где мой журнал?» (реж.А.Мамкаева, исп.Л.Виролайнен и Г.Блинов).
«Заявка» была сделана тоже в «Прозе великих». Играли тогда финал, старость. А начинается спектакль-рассказ с детских лет героев. Поначалу радуешься юности, непосредственности, открытости, потом начинаются в их уже семейной жизни сомнения, разочарования, даже измены, но любовь остается. И невозможность жить врозь, хотя герой все порывается уйти и кем-то стать – то ли космонавтом, то ли писателем. Но никуда не уходит, никем не становится. Наверное, потому, что предназначение этой пары – жить друг для друга, поддерживать огонь в очаге и мечтать. А это – немало.
Постановка добрая, изобретательная. Играют артисты замечательно.
Очень хочется пожелать этому молодому театру стойкости, мужества, не растворяться, не потеряться в нашем непростом мире.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ОБЩЕСТВА ЗРИТЕЛЕЙ ТЕАТРАЛ ПЛАТОНОВА Т.С.

 

БЕСКОНЕЧНЫЙ АПРЕЛЬ…..
Автор пьесы Я. Пулинович
Режиссер – И. Латышев.
Сценография и костюмы – А. Гумаров

          Старик лежит один в своей комнате. Эта комната смогла вместить в себя всю его жизнь: войны, блокадный холод и голод, любовь, предательство и безразличие близких людей. Все помнят эти стены. Приходят и уходят люди со своими проблемами, страстями, желаниями, но это его уже не интересует – он живет в другом измерении. Жизнь потихоньку уходит, и он это чувствует. Память, как открытый ящик Пандоры, обрушивает на него воспоминания. Они хаотично кружатся, цепляются друг за друга. Шуршание маминого платья, шлепанье босых ног по полу, звяканье посуды, запах апельсина, звон капели – нет ничего слаще и ничего мучительнее воспоминаний. Их объединяет апрель – месяц, в котором он родился. Бесконечный, весенний месяц апрель, месяц надежд. В памяти всплывает светлый образ матери (О. Арикова) – главной женщины в его жизни, всегда молодой и прекрасной. Она сопровождает его на протяжении всего жизненного пути, стараясь уберечь от обид и горьких разочарований, приходя и в последнюю минуту его жизни, маня за собой в вечность.
Жена, дочь, внучка, случайная попутчица - это только эпизоды на его жизненном пути. Они живут своей жизнью, борются за свой кусочек счастья. Четыре женщины - разные характеры; у каждой своя судьба, свой жизненный путь. Актрисы (О. Белявская, М. Бычкова, В. Светлова, Е. Андреева) и режиссер И. Латышев смогли найти для каждой узнаваемый образ, немного шаржированный, но типичный для нашего общества. Веня в исполнении н.а.России Е.А. Каменецкого выписан акварельными красками. Робкий, во всем сомневающийся, «плохо выживаемый, мало полезный для общества», так и не узнавший настоящего счастья не повзрослевший мальчик. В глазах растерянность и вечный вопрос: « Я прожил жизнь так, что мог бы и не жить?».
Режиссер И. Латышев в своих спектаклях затрагивает глубоко социальные проблемы. Во время глобальной ломки общественных устоев происходит мутация человеческой психологии. Одна особь подавляет другую, наименее защищенную. Это естественный отбор или прагматизм и жестокость общества? Почему такой человек, как Веня, вызывает удивление и не понимание? Что такое с нами случилось?
Не обязательно совершать подвиги, прокладывать новые маршруты. Желание прожить жизнь порядочным, честным человеком тоже может быть гражданской позицией. Спектакль «Бесконечный апрель» камерный, для вдумчивого, внимательного просмотра. Спектакль - размышление, спектакль - исповедь.

И. Вайтенс.

Театр им. Комиссаржевской. Малая сцена
Я.Пулинович «Бесконечный апрель»
Режиссер – И.Латышев

          Исполнители: Е.Каменецкий, О.Белявская, М.Бычкова, Е.Андреева, О.Арикова, В.Светлова
Этот спектакль, пожалуй, лучший из всех, виденных в уходящем 2015-ом. Пьеса имеет подзаголовок «Ленинградская история»; это – и важно, и не важно, так как история рассказана вечная, под названием «жизнь».
Действие вроде бы перескакивает из одного времени в другое, туда-обратно, но на самом деле каждый человек живет одновременно в разных временах и возрастах, и, чем он старше, тем больше «времен» в себя вмещает. Герой спектакля Вениамин не вспоминает прошлое, а живет сразу и в прошлом, и в настоящем, и в будущем, пока оно есть… Он умирает и живет. И все женщины, которые были в его жизни, тоже.
Иван Латышев ставит очень редко. Зато каждый его спектакль – событие не только театральной жизни, а личной жизни каждого зрителя, который этот спектакль смотрит.
Удивительным образом режиссер и актеры нашли очень верную интонацию, сумели передать и само время, и его движение, течение, прохождение.
Проживание роли Вениамина Е.А.Каменецким – потрясающее. Он, конечно, не играет – живет жизнью своего героя, живет глубоко и искренне.
Все создатели спектакля сумели немногословно, недлинно, целомудренно, «просто» очень много рассказать о жизни. И следишь за каждым словом, каждым жестом, и дыхание перехватывает…
В наших современных спектаклях чего только не придумывают, сколько лишних слов говорят, танцуют и поют, читают какие-то тексты, а результата – нет, ничто не трогает, не волнует. А тут чувства переполняют. Интересно, что, когда в конце появляется внучка, молодая девица, говорящая «типа» современным языком, удивляющаяся, как это жили раньше без сотовых телефонов и компьютеров, градус действия как-то падает вниз. Оказывается,
в этой нашей теперешней жизни подлинности, «настоящности» намного меньше, чем в той, блокадной, голодной, трудной, даже несправедливой…
И еще очень важная тема, которая задевает: сила детства, детской любви, которая не уходит никуда, поддерживает героя в последний час.
Все пять актрис замечательно существуют на сцене. Хотя каждая несет свою тему, свой «сюжет», они связаны и с героем, и друг с другом, живут «вместе» на сцене, как персонажи прожили всю жизнь в одной Ленинградской квартире.
В конце спектакля и в конце жизни Вениамин читает Пастернака. Он уверен, что, когда читаешь стихи, жить легче…жить хочется….смерти нет…

ПЛАТОНОВА Т.С.

 

Виссарион Шебалин. Укрощение строптивой.
Концертный зал Мариинского театра.
Что только не приходит в голову, когда сидишь в театральном кресле…

          Так недавно в Мариинском-3 на концертном исполнении оперы Виссариона Шебалина «Укрощение строптивой» я вдруг пожалела о старой практике «датских» постановок. Ведь в таком случае в юбилейное двухлетие «Вильяма нашего Шекспира» (с апреля 2014 -450 лет со дня рождения до апреля 2016 – 400 лет со дня смерти) была бы надежда на возможность полноценной постановки этой прелестной оперы в одном из наших музыкальных театров. Можно вспомнить имена ярчайших исполнителей партий в этой опере, таких как: Г.Вишневская, Т.Милашкина, Е.Кибкало, Д.Гнатюк, а можно вспомнить, что последняя постановка великого оперного режиссера Бориса Покровского в его театре в 2004 году была именно эта веселая и светлая опера. С высоты своего 90-летнего жизненного опыта Покровский в программке обращался к публике: «Все мы больны строптивостью, и в героях этой оперы каждый может узнать себя и поразмыслить над своим характером». Исторические ссылки подтверждают качественность оперы Шебалина, но я хочу поделиться личными ощущениями.
Концертное исполнение не отвлекает от музыкальной драматургии произведения: можно в полной мере оценить как красочность оркестровой, так и выразительность вокальных партий; услышать, как музыкальная логика подчинена логике действия, а вокальные интонации не противоречат естественной речи, и каждое слово слышно четко и внятно. Драматургия оперы предельно ясна, поскольку автор либретто А.Гозенпуд корректно сократил и изменил шекспировский текст, отчетливо прописав характеры. При этом игровая шекспировская стихия сохранена и в словесном, и музыкальном текстах оперы настолько, что, несмотря на концертное исполнение, молодые исполнители ролей Люченцио и Гортензио Илья Селиванов и Денис Беганский на протяжении всего представления получают явное удовольствие от возможности озорничать в образах своих персонажей, чем доставляют немалое удовольствие и публике. Не менее интересно было следить за органичным существованием Андрея Серова в роли «почтенного отца» Батисты Минолы. Интересно заявлена роль снайперски стреляющей глазами и уверенной в своих чарах Бьянки Маргаритой Ивановой. И, конечно, несомненное попадание - яркая, гордая и независимая Катарина - Мария Соловьева. Эта актерская вовлеченность, находящая живой отклик в зрительном зале, несмотря на концертность исполнения, невольно вызывает мысли о том, всегда ли нужны в опере жесткие режиссерские концепции, может быть, стоит чаще оставлять оперных исполнителей наедине с музыкальной драматургией. К сожалению, в концертном исполнении потерялась кульминационная сцена оперы, которая по задумке авторов должна была быть решена очень лаконично и чисто театрально: никакого вокала - только музыка, в которой впервые в полную силу звучит тема любви, а на сцене только мужчина и женщина: Петруччо, в тревоге склонившийся над найденной и принесенной им из ночной бури, сбежавшей от его воспитательных методов и потерявшей сознание Катариной.
Уходила я из Концертного зала с ощущением радости и праздника и в то же время с чувством сожаления об однократности встречи с этой одновременно и лирической, и комической оперой.
А все-таки жаль, что перестали практиковать «датские» постановки…

Елена Блох, член общества «Театрал»

 

Белый. Петербург
Спектакль театра Музыкальной комедии
Режиссер Геннадий Тростянецкий
Либретто К. Рубинского
Музыка Г. Фиртича
Художник-постановщик О. Головко
Художник по костюмам И Долгова


          1905-2015 год. Между этими двумя датами 110 лет. Рушились государства, в мгновение ока уничтожались города. Кровь, разрушение, духовная ломка. Зарождение нового, непонятного, еще более жестокого мира. Это не гибель далекой Римской империи – это трагедия нашего мира, нашей страны, трагедия наших дедов и прадедов. Какие бы мы были, если бы не эта страшная катастрофа? Сейчас мы на пороге новых потрясений, новых испытаний. Сможем ли мы выйти из них достойно?
Чутко ощущающий время, остро реагирующий на происходящее, чувствующий болевые точки нашего общества, режиссер взялся за трудную задачу: автобиографический роман А. Белого «Петербург» превратить в пьесу, причем не просто в драматургическое произведение, а в мистерию, способную потрясти и заинтересовать современного зрителя.
Сплетение судеб персонажей, сложность взаимоотношений, конфликт поколений, любовный треугольник – все это осложняется исторической ситуацией. Дух Пушкина, Гоголя, вся интеллектуально-культурная среда воспитала Бориса Бугаева (Андрея Белого) и все его поколение, породив удивительные, гениальные личности с противоречивым восприятием происходящего.
Помпезно-декоративная архитектура Петербурга послужила декорацией для трагедии семьи Аблеуховых. Декадентская изысканность матери Николеньки (О.Лозовая) вступила в противоречие с державной монументальностью мужа (В. Кривонос). Сам Николенька (В. Садков) - импульсивно неуравновешенный человек с юношеским максимализмом - попадает под влияние бомбистов-террористов. Сложное, противоречивое становление характера младшего Аблеухова, мучительный поиск себя, своего места в распадающемся мире является лейтмотивом романа.
Драматургия спектакля дала возможность проявиться драматическому таланту всего актерского состава, выявить весь спектр возможностей. Редко мюзикл дает такой психологический материал. Прекрасно поставлено сценическое движение. Завораживает изысканностью костюмов и хореографии светский бал. Кровавым отблеском будущих событий, предвестником катастроф, мечется на балу красное Домино. Его плащ мерещится Николеньке в красках заката, на просторах городских площадей, в призрачных сумерках белых ночей.
Одним из основных действующих лиц романа является персонаж, именем которого назван роман – Петербург. Город – морок, город – призрак, с возникающими тенями давно исчезнувших персонажей. Вот в снежном вихре пронеслась гоголевская тройка; напевая арию нищего из оперы «Борис Годунов», появился и исчез А. С. Пушкин. Санкт-Петербург – город Великого Петра. Как показать его на сцене без излишней детализации? Головко удачно использует высокие, серые пеналы. Поверни их глухой стороной, выстрой в ряд, и вот возникла громада городской застройки. Поверни под другим ракурсом – парадная площадь, по которой мечется Аблеухов- старший. Достаточно спроецировать на их серую, безликую поверхность фрагмент дворцового интерьера и можно устраивать великосветский бал. Грозно и страшно ощущение их огромной массы во время «Кровавого воскресенья» Декорации бесшумно двигаются, перемещаются на сцене, постоянно меняются, создавая ощущение зыбкости, нереальности всего происходящего.
Без музыки Г. Фиртича, великолепного стилиста и импровизатора, спектакль не был бы таким законченным. Только музыка так эмоционально может действовать на зрителя. Галоп на великосветском балу, романсы на стихи А. Блока, тиканье часов взрывного механизма, переходящее в мелодию. Только музыкой можно передать нежность романса, бешеный ритм галопа, снизойти до откровенного ерничанья или подняться до трагических высот человеческого духа. Она сопровождает нас на протяжении всего действия, раскрывая потаенный смысл происходящего.
Последним аккордом спектакля прозвучал видеоряд, не оставивший никого равнодушным, поднявший весь зал в едином порыве. Спасибо всем, кто создал этот спектакль. Спектакль – мистерия. Спектакль – предупреждение.

И. Вайтенс – член Жюри

 

Tate modern в Авторском театре

          Премьера спектакля Tate modern прошла в октябре в Авторском театре. Режиссер Олег Дмитриев выбрал пьесу молодого автора Юлии Савиковской. Предполагаю потому, что в пьесе о современной жизни актёра и художника много отсылок к произведениям великих -Шекспира, Гете. На сцене трое. И, кто из них главный, сказать трудно. Первым на сцене появляется герой,которого хотелось бы считать главным. Ливанов- бывший театральный актер ( слово бывший, здесь,очевидно, ключевое). За год до начала действия Ливанов попал в аварию: врезался в опору моста. Он был за рулём,а его бывшая жена - на пассажирском сиденье, и она погибла. Он выжил, и его мучает непреходящее чувство вины.Сергей Власов, играющий Ливанова, очень тонко передаёт все нюансы этого чувства вины. Он отстраняется от жизни. В глазах тоска и не только о жене ,но и о том, как могла бы сложиться жизнь. Он потерял не только жену, которую зовут Любовь,но и Музу. Он называет её Любусь. И , когда в его доме появляется Ксения (Екатерина Клеопина) и спрашивает Любовь Леонидовну, Ливанову кажется,что это привет его музы "оттуда" и рекомендации ЕЕ к его творчеству. Екатерина Клеопина красива нездешней красотой. Она играет символ женственности. И как символ - она холодна. Роскошно уехавшая когда-то в Лондон , возвращается в квартиру Ливанова как бы специально для того, чтобы подталкивать к творчеству. Это относится не только к Ливанову,но и к его сыну. Сын Константин (актер Евгений Серзин), возвращается к отцу в квартиру, прощая отца за потерю матери. Он - начинающий художник,у него есть мечта: посетить Галерею современного искусства в Лондоне Tate modern . Эта мечта кажется ему чем- то недостижимым. Константин стремится обрести в лице Ксении - музу. Возникает любовный треугольник. Появляется тема отцов и детей. Приехав в очередной раз из Лондона,Ксения застает их обоих- отца и сына- в разговорах о жизни и смерти. Ливанову,как актеру, она предлагает сыграть Гамлета. И тут оказалась очень удачной находка режиссера. Ливанов выходит из квартиры в... Куда?.. Пресловутая четвёртая стена раздвигается. Казалось бы,Малая сцена МДТ не позволяет создать театр в театре, ан,нет, появляется импровизированная сцена сбоку от зрителей. И открывается новое пространство, где Ливанов играет Гамлета,а Ксения подаёт реплики из Шекспира,пользуясь превосходным знанием английского. Мне очень понравилась эта сцена, где Сергей Власов со всей силой своего таланта показал нам Гамлета в исполнении бывшего артиста Ливанова, у которого случилась трагедия в жизни. Это перевоплощение в перевоплощении, на мой взгляд лучшее, что я видела.Зрители перенеслись из квартиры Ливанова на театральную сцену за мгновение. Такова сила таланта С Власова. Отношения художника и его музы самые сложные; человеческое, бытовое ,вторгаясь в хрупкую область творчества, разрушает его. Художник теряет интерес к жизни. Иногда перестаёт различать цвета.,слышать музыку. Мне показались эксперименты с цветом, используемые в спектакле, излишними, слишком прямо бьющими, " метафорой в лоб". Хотя именно с цветом связано четвертое действующее лицо этого спектакля - калейдоскоп. Простой детский калейдоскоп. И то, что видит Ливанов там - результат того, что мы видим на сцене: то это боль от потери жены- музы,то это появление незнакомки из Лондона,. Несмотря на бытовые не складывающиеся отношения между тремя персонажами они ТВОРЯТ.И их творчество вдохновляет других. Есть такое выражение " спектакль на вырост". Мне кажется, что это как раз об этом спектакле.

Член драматического жюри общества "Театрал" В. Кожина

 

СПЕКТАКЛЬ ТЕАТРА МУЗЫКАЛЬНОЙ КОМЕДИИ «БЕЛЫЙ. ПЕТЕРБУРГ»
Сценарий К.Рубинского и Г.Тростянецкого по мотивам романа А.Белого
Режиссер – Г.Тростянецкий
Композитор – Г.Фиртич
Художник – сценограф - О.Головко
Балетмейстер – Г.Абайдулов
Дирижер – Н.Алексеев
Артисты: В.Кривонос, В.Садков, О.Лозовая, Е.Попова, А.Олейников, С.Лугова, В.Матвеев, И.Еремин, И.Корытов, Д.Петров и др.

          Спектакль «Петербург», безусловно, событие в театральной жизни нашего города. Он посвящен памяти замечательного режиссера, так неожиданно и стремительно ушедшего от нас – В.Е.Воробьева, который в далекие 70-ые поставил на сцене этого театра свои знаменитые спектакли «Свадьба Кречинского» и «Дело».И правда, музыкально, и режиссерски, «Петербург» перекликается, ассоциируется с теми спектаклями. (К сожалению, когда перед началом объявили об этом посвящении, в зале не было никакого отклика. Неужели уже никто не помнит Владимира Воробьева? А ведь там были композиторы, режиссеры, актеры…).
Спектакль получился масштабным, разноплановым, он вместил в себя не одно только время «1905 год», а «протянул» нити ко дню сегодняшнему. Стараясь охватить феномен Петербурга как можно шире, режиссер вводит в ткань спектакля стихи Блока (романс «Девушка пела в церковном хоре…» поет царская чета, «Незнакомку» - певица в трактире…), а, когда Аблеухов старший , изгнанный и покинутый, идет через весь город на Васильевский остров, в убогую гостиницу, где живет его бывшая жена, ему мерещатся и Пушкин, и Гоголь, и Достоевский… Может быть, ему они привиделись, а, может быть, нам. Эти сцены хорошо воспринимаются, остроумно и по сути, а вот Ленин «со товарищи», по - моему, ни к чему, но, к сожалению, невозможно объять необъятное, т.е. создать наиболее полный образ такого сложного и непонятного города, как Петербург.
Очень яркую, интересную, разную, психологически-точную, выразительную музыку написал Георгий Фиртич, композитор вроде бы известный, но редко исполняемый, к сожалению.
Основные сюжетные линии, конфликты, столкновения, любовные истории и пр. сохранены как в романе. Но кажется, что страсти накалены острее, страданий больше, и разрешение всех событий иное. Герои идут от ненависти, от непонимания себя и других к любви и состраданию.
В финале люди не разобщены как в романе и в современном обществе, а объединены: вместе и сенаторы, и рабочие, и террористы, и дети, и взрослые.
На экране идут кадры, фото разных военных конфликтов прошлого и настоящего. Там – убийства, насилие, рознь, смерть… На сцене все вместе держат друг друга за руки.
Никак этому людям не научиться.
Петербург – мистический город. Мистика есть и в спектакле. Что было все произошедшее? Сон или явь? Есть ли город или нет его вовсе? Живы все или умерли? Нет ответа. Идет снег. Засыпает белым наш город.
Потрясающая сценография в спектакле. Она «играет» наравне с актерами. Можно и смотреть отдельно – захватывающий визуальный образ Петербурга.
Все артисты выкладываются по полной программе. Энергетика мощная. Пение, танцы, проработка характеров – все на высоте. Отдельно хочется отметить В.Кривоноса. Сложнейший образ сенатора Аблеухова воплощен им мастерски. Артист провел своего героя от Нетопыря (таким существом назвал его Андрей Белый) до человека.
Да все, все хороши.
Г.Тростянецкий своими спектаклями чаще всего радует, удивляет, волнует, иногда с ним споришь, не соглашаешься, но обычно он убеждает. Но, главное, режиссер умеет творить настоящий театральный праздник.

ПЛАТОНОВА Т.С.

 

БДТ 2015

          С некоторых пор, а именно, с приходом в БДТ Андрея Могучего, репертуар этого театра заметно изменился. Он пополнился постановками, привлекающими внимание и вызывающими интерес у публики именами авторов, актуальностью затронутых проблем и режиссерской проработкой темы. У каждого спектакля свое лицо, но объединяет их то, что в них говорится о современном мире и о нас самих, живущих в этом мире. Такие спектакли запоминаются, они не могут не оставить след в душе, они заставляют думать. Среди зрителей - очень много молодых людей, которые заинтересованно и внимательно слушают, стараясь ничего не пропустить. А обратить внимание есть на что. Например, заинтриговавший всех еще в 2014 году проект под названием «REMOTE Петербург», на участие в котором приезжают даже москвичи, тем более, что запускается он на время каникул. Затем - несколько талантливых работ с серьезной философской подоплекой, представленных практически одна за другой. Это – две постановки Андрея Могучего: «Что делать?» по мотивам романа Н.Г.Чернышевского (премьерный показ прошел в конце 2014 года) и пьеса Ивана Вырыпаева «Пьяные», обе – оформлены художником Александром Шишкиным.
Невероятный интерес и ностальгические школьные воспоминания вызвала инсценировка романа «Что делать?», отразившего социалистические идеалы Чернышевского. Она была представлена режиссером как столкновение благой идеи, прописывающей модель «правильного» поведения человека, с существующей вокруг него разноликой реальностью. В соответствии с логикой проповедования этой главной мысли меняется форма спектакля: зрительный зал трансформируется в подобие лекционного, появляется автор, предлагающий зрителям интерактивное взаимодействие, нацеленное на обсуждение этой темы. Кроме того, на сцене действует «Красота», облик которой, похожий на робота, проецируется на задник крупным планом, чтобы всем были слышны основные тезисы идеи, изрекаемые через четко артикулируемые губы «Красоты». Но жизненные ситуации, в которые попадает Вера Павловна, не вписываются в сухую, навязываемую схему. Каким образом, идя по жизни, непременно соответствовать идеалам и что делать далее – не ясно. Чтобы разобраться в этом спектакле, возникает желание посмотреть его еще раз.
Умная, тонкая вещь Ивана Вырыпаева, поданная искренне, человечно, наполнена симпатией к своим героям, мечтающим о хорошем, добром и не стесняющимся признаться в этом. Их – много, они рассыпаны по всей пьесе, они – из разных социальных слоев, отличаются по возрасту и статусу, но объединяет их желание обрести себя. Немного сбившиеся с пути, они мечтают найти его снова. А резкое, шокирующее в первый момент название пьесы обозначает в данном случае то достигнутое состояние внутренней свободы, которое необходимо для того, чтобы совершить шаг к раскрытию своего понимания мира.
Чуть позже вышел спектакль «Человек», созданный словенским режиссером Тони Янежичем по книге Виктора Франкла «Скажи жизни «Да», представляющей собой записки психолога, пережившего концлагерь. Это история трагического существования заключенных, обреченных на смерть, но не поддавшихся страху смерти, а старавшихся сохранить остатки оптимизма, чтобы не погибнуть и в любой ситуации оставаться людьми. Страшный опыт жизни в концлагере научил их ценить человеческую жизнь.
В Каменноостровском театре поклонники таланта Андрея Жолдака (а их – не мало) имели возможность углубиться в сценические загадки этого не стандартного и талантливого режиссера, вбросившего все то, что его мучило во снах и сновидениях в составленную им композицию «Жолдак Dreams» с предсказуемыми зрительскими оценками «плюс» и «минус» в равной пропорции. Его сочинение, в котором действуют не только человеческие персонажи, но также и жутковатые черные ангелы, оказалось не доступно для понимания доброй половине зрительного зала, зато другая половина наградила исполнителей горячими аплодисментами.
Подобных интересных, разноплановых работ театру и зрителям явно не хватало. При этом эти постановки отличаются заметным позитивным акцентом, что является чрезвычайно важным и ценным качеством в наше неустойчивое время.
В театре собралась прекрасная постановочная команда и интересная актерская труппа, пополнившаяся молодыми талантливыми исполнителями, широко занятыми во всех новых постановках, очень естественно и органично вписавшимися в совместное существование на сцене с другими, более опытными, возрастными актерами. Большие успехи и творческий энтузиазм коллектива под руководством нынешнего руководителя можно считать подтверждением того, что у БДТ есть серьезные планы на будущее и твердые намерения вновь стать в первые ряды театральной элиты.

Эминя Хайруллина
член жюри

 

Достоевский в звуках вальса.
«Братья Карамазовы». Театр Мастерская. Режиссер Г. Козлов.

          Менее всего соединимы в нашем представлении Достоевский и вальс, но именно «Русский вальс» Д. Шостаковича становится лейтмотивом спектакля «Братья Карамазовы» театра Мастерская, вальс, полный щемящей ностальгии и тревожного драматизма, взволнованной лиричности и светлой надежды, задает тон и атмосферу спектаклю. Расхожее выражение «в ритме вальса» здесь определяет стремительный кинематографический темпоритм, становящийся возможным благодаря сценографии (М.Бархин), соответствующей трехдольности вальса. С помощью черных занавесок, резко раздвигающихся и также резко задергивающихся, на сцене, разделенной на три части, с вальсовой головокружительностью меняются места действия.
Вальс Шостаковича при кажущейся простоте многослоен и многогранен, роман Достоевского таков по определению, и в спектакле Козлова происходит совмещение соответствующих граней музыкального и литературного текстов, создавая яркий многогранник текста театрального.
Все первое действие щемящая тревожность вальса, звучащего при каждой перемене места действия, кружит всех персонажей в напряженном ожидании неминуемости убийства. Во втором - вальс звучит редко, и это как затишье за мгновение до удара грома. А в последнем действии в звучании вальса отчетливее проявляются ноты светлой надежды.
Стойкий стереотип восприятия романов Достоевского – мрачно, беспросветно, тяжело, а вальс всегда легок и жизнеутверждающ, даже если несет в себе трагические интонации. И Григорий Козлов, инсценируя роман насколько возможно подробно для театра (спектакль идет 5 с половиной часов) и без всякой интерпретационной экстравагантности, соединяя несоединимое, добивается эффекта свежести восприятия классического произведения. Режиссер убирает стереотип понятия «карамазовщина», только как мерзостной аморальности и циничного сластолюбия, и оказывается, что при всей бесстыдной безнравственности Федора Карамазова на первый план выходит гипертрофированное всепоглощающее жизнелюбие. Старший Карамазов в исполнении Георгия Воронина любит жизнь во всех даже самых низменных ее проявлениях: вот он неопрятно, но с таким наслаждением поедает курицу, а вот - экстатически уничижается, провоцируя скандал в кельи Зосимы, наслаждаясь «упоением в бою», а уж, когда заводит речь о «босоножках», его витальная энергетика переливается в зал, заражая публику идеей, что «во всякой женщине можно найти, черт возьми, такое, такое интересное, чего ни в одной другой не найдешь! Только надобно уметь находить – вот в чем штука!» Эта любовь к жизни по наследству передалась сыновьям. Потому открытый миру и людям Алексей (Федор Климов) чуть ли не с гордостью говорит: «И сам я Карамазов», и не потому ли получает он наказ от Зосимы «в великом горе радость ищи»… А будто засушенный своими теоретическими выкладками Иван (Кирилл Кузнецов) признается, что «жить хочется и я живу, хотя бы и вопреки логике….дороги мне клейкие, распускающиеся листочки». Что уж говорить про Дмитрия с его бурными страстями и неуемной жаждой жизни… (Поскольку я видела двух исполнителей этой роли, то оказалась в положении гоголевской Агафьи Тихоновны. Оба вполне соответствуют словам Грушеньки: «Зверь, но благородный», только Андрей Аладьин с ударением на «благородный», а Антон Момот с ударением на «зверь». Вот если бы их соединить, был бы идеальный Митя.)
Но жизнелюбие присуще не только семье Карамазовых. Не просто жизнелюбие, а всепобеждающую жизненную силу женственности излучает Грушенька (Есения Раевская). А Катерина Ивановна впадает в истерику, оттого что ее природное жизнелюбие приходит в противоречие со взятыми на себя «идеалами», правда, с истеричностью и неестественностью поведения в данном случае перебор, и если у Софьи Карабулиной за счет природной породистости возникает некая сложность образа, то у Веры Латышевой кроме истерики ничего не остается.
К сожалению, невозможно охарактеризовать каждый персонаж спектакля, а так хочется. Не могу умолчать о двоих: Павел Смердяков в исполнении Андрея Горбатого – человек толпы, человек массы, который любую философскую идею и теорию воспринимает потребительски, подминая под себя и оправдывая этим свои мелкие и пошлые потребности. Лишнее доказательство, что классика может быть актуальна и без современного костюма и мобильника. Невозможно не упомянуть и штабс-капитана Снегирева (Дмитрий Житков), из последних сил цепляющегося за ошметки собственного достоинства, чтобы не утонуть в море унижения и нищеты, и все-таки имеющего свой осколочек праздника жизни, когда он во время вечерней прогулки держит «махонькую» ручку сына Ильюшечки.
Оказывается, герои Достоевского вовсе не проклинают или отрицают жизнь, она для них желанна, не она причина их боли, их боль от ощущения себя чужими на этом празднике жизни. И тут мы опять возвращаемся к вальсу, следуя еще одному расхожему выражению: «Вальс – это всегда праздник». Звучащий на протяжении всего спектакля вальс Шостаковича – то ли ностальгическое воспоминание о чем-то прошедшем, то ли грустная, но светлая надежда на что-то в будущем.

Елена БЛОХ, член общества «Театрал»

 

Луиджи Лунари «Трое на качелях»,театр «На Васильевском»
Режиссер – Р.Нанава, художник – Н.Слободяник
Артисты: А.Мыцык, Р.Зайдуллин,Б.Шамсутдинов, А.Захарова

          Странная, не однозначная, яркая и сложная пьеса практически неизвестного у нас драматурга Л.Лунари. Три разных героя случайно или нет сходятся в одном пространстве, которое для каждого своё и в то же время для всех – общее. Это пространство, с одной стороны – что-то вроде подиума; сзади – дверь, из которой можно выйти на «сцену» и исполнить свою роль. Но по бокам – много одинаковых кресел. И кажется, что это – какой-то транспорт, везущий героев куда-то…а, может быть, это просто олицетворение движения жизни. Каждый герой является в это пространство со своим «грузом», «ношей», тем, что он «приобрёл» за свою жизнь. У одного – горб, у другого – живот, у третьего – чемодан. Этот груз явно лишний, и в финале герои от него избавляются. Спектакль как бы снимает слой за слоем всё наносное, нелепое, смешное, обнажает смыслы, ведёт героев вверх, к простоте, исповеди, вере… А слоёв и смыслов в нём множество. Иногда кажется, что речь идёт прежде всего о катастрофических несовпадениях, непониманиях разных людей, разных по образованию, социальному положению, психическому складу. Но это – лишь одна сторона.
(Кстати, может быть, горб, живот, чемодан – это некая защита, а не только груз прожитого?).
Герои не понимают друг друга, т.к. видят мир совершенно по-разному. Один видит дождь, другой – солнце; один – воду, другой – пиво… (А в жизни разве не так? И в данном спектакле, хоть его смотрели пара сотен человек, одни увидят комедию, другие – фарс, третьи – притчу…).
А какой мир на самом деле? Видим ли мы вообще реальность? Пожалуй, нет. И этого непонятного, неясного мира герои побаиваются: все время противогазы надевают. Реальности боятся или себя? Они очень хотят верить и поэтому принимают уборщицу за Бога.
Собственно, если кратко: герои в некой странной комнате, равной миру, проживают каждый свою и одну общую жизнь, обретают веру, оставляют в этой «комнате» все лишнее и прекрасными и свободными предстают перед Ангелом. Умирают или рождаются? Вопросов спектакль задаёт много. Смотрится очень увлекательно. Постановка – яркая, театральная, серьёзная и в чём-то провокационная.
Актёрские работы – великолепны. Спектакль хочется пересмотреть, чтобы получше разобраться.

ПЛАТОНОВА Т.С.

 

«Дядя Ваня. Работа актёра над ролью». Театр «Балтийский Дом»
Экспериментальная сцена п\р А.Праудина
Режиссёр – А.Праудин

          Актёры: С.Андрейчук, И.Соколова, А.Еминцева, А.Щетинина, М.Лоскутникова, Ю.Елагин, А.Кабанов
Смотреть этот спектакль – сплошное наслаждение и радость. Это некая «разминка» материала, поиски характеров, пробы, придумывание биографий, попытки осмысления ситуаций – всё, из чего потом вырастут роли и весь спектакль.
Вроде бы репетиция, но не совсем. Многое, насколько я понимаю, придумано самими актёрами, и много, наверное, их личных переживаний и событий.
Большой риск для театра: может быть неинтересно. Но….! Праудинские актёры не только хорошие, но и умные. Трудно кого – нибудь выделить. Разве что Щетинину и Елагина, которым досталась не одна роль . Щетининой – аж три (две из них не существуют у Чехова).
Елагину, наверное, особенно нелегко пришлось – перевоплощаться из Астрова в Серебрякова и наоборот. Над профессором режиссер и актёр поиздевались даже слишком. Если бы это был спектакль по Чехову, вряд ли можно было принять такой взгляд. Но это – эскиз, один из вариантов. И всё же Астров актёру кажется ближе.
А дядя Ваня у Андрейчука, по – моему, уже получился. Вообще артист востребован маловато. А какой Карандышев у него был в «Бесприданнице»! Пожалуй, именно из-за Андрейчука хочется, чтобы такой спектакль был поставлен.
Интересны и « заявки» на роли у М. Лоскутниковой (Соня) и А.Еминцевой (Елена Андреевна). Несколько отстранённая и как бы непопадающая в жизнь Соня оказывается сильной и уверенной. За неё можно не бояться. А ироничная красавица Елена Андреевна , наоборот, неуверенной и ранимой. Ей, кажется, плохо придётся.
Планов в ролях, раздумьях над ролями, естественно, гораздо больше. И очень много остроумных находок, открытий, неожиданных поворотов, деталей. И кажется, что открытия эти и тебе, зрителю, принадлежат.
Диалог сцены и зрительного зала очень ощутим. Никакой четвёртой стены нет. А на сцене нет разобщённости персонажей – актёров. Ибо в этом театре очень ощущается команда, коллективное, не только индивидуальное, творчество. Жаль только, что у И.Соколовой оказалось не очень много пространства для сочинения роли. Зато конец – замечательный. Дядя Ваня ест лапшу, а нянька говорит: «А должно быть сейчас в этой Африке – жарища» (фраза Астрова у Чехова, но как необыкновенно «вкусно» и радостно прозвучала она у Соколовой!). И вдруг все начинают смеяться. Отчего? Может быть, оттого, что свою работу отлично выполнили, или оттого, что жизнь, не смотря ни на что, прекрасна, и они все вместе, и от этого на душе – хорошо.
Не знаю, как воспринимается спектакль людьми, которые Чехова не читали
и не смотрели. Кажется, таких и не было. Принимали очень горячо.

ПЛАТОНОВА Т.С.

 

А.С.Пушкин «Маленькие трагедии» («Скупой», «Моцарт и Сальери», «Дон Гуан», «Пир во время чумы»)
ТЮЗ им. Брянцева. Режиссёр – Р.Кудашов
Художник – Н.Слободяник
Актёры: Н.Иванов, Титков, В.Дьяченко, Р.Галлиулин, И.Шибанов, Ю.Нежельская, А.Иванов, А.Карленко, Б.Ивушин, А.Дюкова и др.
В роли Пушкина – В.Чернышов

          Спектакль столь масштабный, разноплановый и интересный, что «ухватить» всё сразу практически невозможно.
Совершенно удивительная сценография Николая Слободяника. Влияние С.Дали несомненно, но это – совсем не главное. Тут и мир как бы после гуманитарной катастрофы, и Сальериевское «поверил алгеброй гармонию» и «пронизывание» поэзией в буквальном смысле до костей, и препарирование человеческого существа, чтобы докопаться до его сути… На сцене – песок, кости, скелеты, ракушки, арфа, пианино… То ли морское дно, то ли космос. Вечность, музыка сфер, звёзды, поэзия… И над всем – слово Пушкина, его «вечное» перо .
Пушкин постоянно присутствует на сцене; он сочиняет, участвует в действии, хулиганит, подсказывает слова, сопереживает героям, прощается с умершими, радуется вместе с живыми… Он – Творец. Его творения соотносятся со Вселенной, с космосом. Не зря в финале он повторяет названия созвездий: Кассиопея, Большая Медведица, Ариадна…
Что касается героев, то не ясно: живы ли они или уже все «там», оттуда с нами говорят. Собственно, неважно это, ведь они – вечны.
Из четырёх произведений наиболее удачно поставлен и сыгран «Моцарт и Сальери» с великолепным Сальери – Дьяченко. Вдохновенная и ювелирная работа. Да и Моцарт тоже хорош. Моцарт здесь как «соратник» Пушкина, такой же рыжий, молодой, задиристый, лёгкий, с портретом поэта на футболке (очень остроумная деталь), такой же обречённый. Два Божественных Творца.
В «Скупом» и «Дон Гуане» страсти, чувства, столкновения более материальные, «тяжелые». И актёры играют крупными мазками, напряжённо.
Пир во время чумы», к сожалению, как-то не задался. Несмотря на то, что каждый актёрский выход интересен, запоминается, эта часть спектакля разваливается на ряд эпизодов.
Но, если говорить о спектакле в целом, то он чрезвычайно впечатляет. Р.Кудашов всегда берётся за самые трудные задачи, за самые великие произведения. Чего только стоят его «Книга Иова», «Екклесиаст», «Песнь песней» в БТК! Он не боится исследовать главнейшие, величайшие вопросы Бытия.
В спектакле занят практически весь цвет актёрской труппы ТЮЗа: и старшее поколение, и среднее, и молодёжь. Все играют с отдачей, ярко. Очень важно, что Пушкинское слово не пробалтывается, не проговаривается всуе. Все – со смыслом, с содержанием. Неровности спектакля вполне объяснимы: я смотрела самый первый.
И замечательно, что в нашем городе есть такой истинно Петербургский, серьёзный, талантливый режиссер, как Р.Кудашов, каждая работа которого вызывает пристальное внимание.

ПЛАТОНОВА Т.С.

 

П.И.Чайковский «Пиковая дама»
Мариинский театр. Новая сцена
Дирижер – В.Гергиев, режиссер – А.Степанюк, художник – А.Орлов,
Художник по костюмам – И. Чередникова

          Артисты: М.Аксенов, И.Чурилова, В.Сулимский, Р.Бурденко, М.Максакова, А.Трофимов, Е.Сергеева
«Пиковая дама» в новом прочтении начинается как бы с того, чем закончился «Евгений Онегин» тех же постановщиков. Там в финале уже была мистика, таинственность, страшноватое движение полумертвых фигур и кружение колонн. В «Пиковой даме» первая сцена в Летнем саду с «Живыми» статуями тоже красива какой-то жутковато – мистической красотой. Постепенно эта красота стала угнетать, потому что она не просто мрачная, она мертвая. В этой обстановке нет места живым людям и живому чувству. Возможно, таков и был замысел режиссера, так как чувств, действительно, нет. Разве что у Елецкого (великолепно спел эту партию В.Сулимский).
Герман, кажется, изначально безумен, он с детства метит в Наполеоны (уже на звуках увертюры появляется мальчик в треуголке, который строит карточный домик). И далее весь мир Германа – что-то между сном и явью, мечтами и страхами, между жизнью и смертью. Этому Герману не до Лизы. Его влечет графиня и ее тайна. Все происходящее: герои, мебель, комнаты, колонны – все дробится, появляется и исчезает во мраке петербургских дней и ночей, напоминая больше о Достоевском, чем о Пушкине.
Эта неясная, призрачная ткань «разрывается» лишь раз во время интермедии «Искренность пастушки». Хорошо исполненная, эта часть утомила перебором золота и блеска.
М.Аксенов, к сожалению, до конца не справился ни с вокальной, ни с актерской задачами, как и И.Чурилова; главные герои оказались самыми неинтересными и, я бы сказала, обыкновенными. Роль графини придумана довольно интересно: она одновременно и молода, и стара, и в прошлом, и в настоящем, и живая, призрак. Но нельзя сказать, что роль уже «сделана» М.Максаковой.
Спектакль от сцены к сцене не набирает силы, а, скорее, наоборот, как-то утомляет и становится скучным.
Режиссерское прочтение как-то довлеет даже над оркестром.
На мой взгляд, давний спектакль А.Галибина был интереснее, в нем было больше жизни, дыхания, мыслей и чувств.

Т.С.ПЛАТОНОВА

Д.ВЕРДИ «ТРАВИАТА»
Мариинский театр. Новая сцена.
Дирижер В.Гергиев, режиссер К.Шолти, художник И.Байвотер
Артисты: О.Шилова, И.Селиванов, А.Марков, А.Серов, Е.Уланов, А.Трофимов и др.

          Ну, что сказать? Музыка знакома наизусть. Визуальный образ спектакля – карусель, вечное движение. Идея неплохая, но в данной постановке отдает балаганом. Чувства меры и вкуса художнице явно недостает. Акробаты в блестках на трапециях, мыши или крысы с хулахупами, иллюстрированная сцена дуэли, какие-то цыганки, цветовые пятна, слишком пестрые декорации… Образы поданы вполне хрестоматийно. О.Шилова уже давно поет Виолетту и хорошо это делает. Почему-то ее сравнивают с «молодой Анной Нетребко». По- моему, совсем не похожа ни по каким статьям. Образ, несомненно, получился, только с И.Селивановым, как говорят, «не монтируется». Она явно опытнее, старше, интереснее. И странно, что влюбляется в такого довольно смешного и простенького мальчика.
Хорош А.Марков, как обычно. Только зря ему грим сделали такой явный: седой парик, щеки какие-то коричневые. Он и без грима годится в отцы такому Альфреду.
Промелькнули в небольших партиях наши любимцы: Е.Уланов, А.Серов, А.Трофимов. Жаль, что в небольших. Они бы и главные спели.
Смотрится спектакль легко. Но внешнее мелькание только отвлекает. Лучше бы постановщики помогли зрителям погрузиться в переживания героев.

Т.С.ПЛАТОНОВА

 

СКАЗКА О САЛТАНЕ И ГВИДОНЕ ИЛИ

ЧТО ЗА ПРЕЛЕСТЬ ЭТА СКАЗКА А.С.ПУШКИНА

В ПУШКИНСКОЙ ШКОЛЕ

          И, действительно, спектакль Владимира Рецептера «Сказка о Салтане и Гвидоне…» иначе, как прелестным, не назовешь. В нем восхищает все: сама идея такой постановки, режиссура, стиль оформления, игра исполнителей, в числе которых - трое студентов СПбГАТИ. В спектакле занята вся труппа, при этом степень участия каждого из них одинаково важна и значима, не зависимо от того, главная это роль или так называемая массовка. Поражает внутренняя и внешняя организованность актеров, игра которых проходит в быстром отточенном ритме без малейшей запинки. Казалось бы, играть в столь ограниченном сценическом пространстве на расстоянии шага от зрителей, сохранять обязательный темп, не теряя при этом свою индивидуальность, а, даже наоборот, суметь перенести ее в создаваемый образ просто невозможно. Однако, точнейший подбор актеров на роли и многообразие постановочных находок обеспечивают соблюдение таких важных тонкостей.

Мизансцены (сценограф и художник по костюмам Светлана Тужикова), состоящие, в основном, из нескольких табуретов и деревянного помоста, меняются одна за другой, изображая то кораблик, плывущий мимо острова Буяна, то царство Салтана, то новый город, где правит Гвидон. Нас, наблюдающих за происходящим, призывают включить воображение и, судя по реакции зрителей, у всех это прекрасно получается. Мы видим картины, иллюстрирующие развитие сюжета буквально постранично. Ближе к финалу перед нами предстает погруженный в свои мысли Салтан, с отвлеченным видом держащий книгу в руках. Он находится в состоянии внутреннего напряженного ожидания того важного события, которое должно вот-вот произойти. В другом царстве нетерпеливый Гвидон просит царевну-лебедь совершить то одно, то другое чудо, ускоряя момент встречи с родителем. И все заканчивается очень хорошо. Все счастливы, а князь Гвидон – вдвойне, потому что он находит отца и венчается со своей царевной, которая будет ему хорошей и умной женой.

Визуальная часть постановки – одна из наиболее привлекательных ее особенностей. Перефразируя название только что прошедшей эрмитажной выставки из коллекции книг Марка Башмакова «Paroles peintes» («нарисованные слова»), посвященной искусству воспроизведения поэтических строк художественными образами, можно было бы подобным же образом охарактеризовать изобразительные средства передачи содержания в «Салтане» как «Paroles animees» («одушевленные слова»).

Несмотря на скромный постановочный реквизит и немногочисленность труппы сказка практически полностью инсценирована с сохранением всех действующих лиц, включая шмеля, белочку, богатырей, царевну-лебедя, коршуна. Двое последних участников действа весьма эффектно, по-своему постарались представить даже сцену из балета «Лебединое озеро». Спектакль эмоционален, наполнен различного рода удачно подобранной музыкой конкретно к тому или иному тексту. Так, например, для завязки сюжета прекрасно подошел самодеятельный аккомпанемент подручного инструментария трех сестер: дудочки, деревянных ложек, веретена. В целом, разнообразие музыкального сопровождения, оформленное Сергеем Патраманским, еще более добавляет игрового объединяющего азарта этому замечательному театральному произведению, покоряющему своей искренностью и простотой.

Эминя Хайруллина Член жюри

 

"ПУШКИНСКАЯ ШКОЛА" в очередной раз порадовала

          Замечательный подарок приготовил нам Владимир Рецептер. 14 июля в театре "Пушкинская школа" состоялась премьера спектакля "Сказка о царе Салтане и Гвидоне..." История, которую мы знаем и любим с самого детства, смотрится с большим интересом, потому что мы любим сказки, а режиссер знает, чем можно удивить зрителя. Как всегда в этом театре практически отсутствуют декорации (лишь незначительный реквизит), и только благодаря неизменному энтузиазму актеров, остроумным находкам, спектакль не отпускает зрителя до конца действия. Это отличительная черта театра "Пушкинская школа", когда актерам не за что спрятаться и действие происходит на расстоянии вытянутой руки. Впервые на сцену, (которой в общем то и нет) вышли три студентки театральной Академии: - Екатерина Вишневская ( царица), Анна Андрюхина ( ткачиха) и Екатерина Ильина (белочка) ,которые органично вписались в привычный ансамбль. В спектакле интересно задействована музыка : наряду с фольклором мы слушаем Петра Чайковского, Андрея Петрова, Исаака Дунаевского и даже "Битлз" . К сожалению этим спектаклем театр завершил сезон, мы пожелаем им хорошо отдохнуть, а зрителям советую вместе с детьми и внуками посмотреть на эту работу, не пожалеете.

Круглов Сергей - член драматического жюри

 

ТРАВИАТА – 2015 в МАРИИНСКОМ

          За свою жизнь популярнейший шедевр Верди «Травиата» претерпел огромное количество различных интерпретаций, спорных и бесспорных, из которых, к числу наиболее обсуждаемых за последние сезоны можно отнести работы Вилли Деккера для Метрополитен и Дмитрия Чернякова для Ла Скала. Новая постановка, заказанная Мариинским театром английскому постановочному коллективу в лице режиссера-постановщика Клаудии Шолти, художника-постановщика Изабеллы Байвотер, художника по свету Дженнифер Шривер, хореографа Кристофера Мюррея и видеодизайнера Роберто Виталини также привлекла внимание петербургской публики и гостей XXIII международного музыкального фестиваля «Звезды белых ночей». Помня предыдущий успех английских постановщиков, создавших «Сон в летнюю ночь» для концертного зала Мариинский, нынешнюю их совместную работу на новой сцене Мариинского-2 ждали с огромным интересом.
Новый спектакль изобиловал роскошью обстановки интерьеров городского дома Виолетты Валери, удивлял разнообразием внутреннего и внешнего убранства ее загородной виллы и далее, до самого финала, радовал глаза зрителей, преподнося все новые и новые сюрпризы, касающиеся оформления места действия множеством способов, включая видеографику. Театральные завсегдатаи уже привыкли к появляющимся иногда бессмысленно осовремененным, зачастую намеренно шокирующим вариантам подачи оперной классики и, в принципе, перестали обращать на это внимание, воспринимая такие неудачные попытки как неизбежность, которую надо пережить. С другой стороны, аристократически салонное представление «Травиаты» воспринимается как нечто, существующее отдельно от главной героини, надуманное и не реальное. Нынешняя постановка красива с общепринятой точки зрения, хотя она может показаться чрезмерно пышной. В своем интервью Изабелла Байвотер рассказывает, от чего она отталкивалась, продумывая внешний вид спектакля. Изучение биографии прототипа героини оперы помогло ей представить в воображении этапы реальной жизни этой женщины, безрадостное мучительное детство которой по воле отца началось с улицы и в последствии продолжилось по предначертанному сценарию. Зато позже, став богатой, она усиленно старалась скрасить, расцветить свою обманутую жизнь разнообразными шикарными вещами, которые помогли бы ей забыть прошлое. Этим обусловлено существование на сцене совершенно разностильных дорогих предметов, заполнивших пространство и подчеркивающих именно эту сторону ее натуры – желание добиться счастья или создать хотя бы внешнее подобие его. Габариты новой сцены позволили композиционно скомпоновать оформление таким образом, чтобы зрители одновременно могли видеть не только центральный сюжет, но и следить за происходящим в соседних комнатах слева и справа, что дало возможность создать эффект сиюминутной реальности. Мы видим живую жизнь, которая дышит, меняется, движется вместе с приглашенными гостями из окружения Виолетты. Они свободно и раскованно держатся, много пьют, причем - не только из бокалов, но даже из горла бутылки, кричат, поют, предлагают тосты за хозяйку дома, перемещаются в другие помещения, чтобы немного охладиться и придти в себя и т.д.
В центре всей этой компании - главная героиня в неподражаемом исполнении солистки Мариинского театра Оксаны Шиловой, для которой партия Виолетты стала знаковой, начиная с выпускного спектакля в Санкт-Петербургской консерватории, где Оксана исполнила ее на русском языке. Затем для перехода на совершенно другой, новый для себя уровень исполнения певице потребовалось взять тайм-аут по отношению к «Травиате» на несколько лет. Последовательно, пройдя необходимый курс учебы у итальянских специалистов, набрав вокальную практику и приобретя естественный жизненный опыт, она смогла подойти к пониманию этой сложнейшей трагической роли, передать истинность чувства и страдания своей героини от утраты того непродолжительного счастья, которое судьба ее послала в конце жизни.
Эти профессиональные достижения не остались не замеченными в оперном мире. В 2012 году Оксана Шилова продемонстрировала свое мастерство на сцене Большого театра, куда была приглашена для участия в «Травиате», поставленной Франческой Замбелло. Великолепным было ее выступление на Шаляпинском фестивале в Казани с Сергеем Семишкуром в партии Альфреда. На премьере в родном Мариинском артистка буквально вошла в созданный на сцене мир и просто жила в нем в течение трех часов в образе Виолетты. Ее исполнение было выше всяких похвал. Восторженная публика ответила громом аплодисментов и нескончаемыми овациями. Это был заслуженный успех.
Все, конечно, помнят ощущение сказочного волшебства, исходившее от чудесного спектакля «Сон в летнюю ночь» на музыку Бенджамина Бриттена в постановке Клаудии Шолти и Изабеллы Байвотер. Вторая их работе в Мариинском театре также очень хороша.

Эминя Хайруллина
член жюри

 

СЕВИЛЬСКИЙ ЦИРЮЛЬНИК. Мариинский театр. Постановка Алена Маратры

" Там упоительный Россини, Европы баловень - Орфей"
.
"Еда, любовь, пение и пищеварение - вот воистину,
четыре акта комической оперы, которая называется
жизнью и которая исчезает, как пена от бутылки шампанского"
Джоаккино Россини

          Имя Джоаккино Россини вот уже почти двести лет не сходит со сцен оперных театров мира. Эмблемой творчества итальянского композитора, одной из самых
репертуарных его опер является "Севильский цирюльник". Не найдется театра, в котором хотя бы раз не ставилось это произведение. Петербургская оперная сцена не является исключением. Спустя шесть лет после премьеры в 1816 году, зритель северной столицы познакомился с шедевром великого итальянца. И с тех пор опера фактически не сходила со сцены, исполнялась силами разных трупп, работавших в Петербурге, многократно возобновлялась или ставилась заново, заслуживая восторженные отзывы современников.
Судьба "Севильского цирюльника" сложилась в Петербурге так, что исполнялась опера и силами итальянских и русских оперных трупп, что давало повод не только для соперничества, но и взаимного обогащения двух вокальных и актерских школ.
Музыкально-театральное исполнительство достигло на рубеже 19-20 веков небывалых высот . Вершиной русского реалистического вокального искусства явилось творчество Ф.И. Шаляпина, А.В. Неждановой, Л.В. Собинова, И.В. Ершова. Эти великие художники создали музыкальные сценические образы, ставшие классическим примером для последующего поколения оперных исполнителей.
Восьмую по счету постановку в Мариинке доверили Алену Маратра, ставившему уже "Путешествие в Реймс". В постановке отдано предпочтение
молодым певцам. Исполнители не только справились с виртуозным вокалом, но и энергично вели интригу, передавали комические события, непрестанно меняли ритмы и темпы. В этом смысле Маратра удалось сделать многое, в первую очередь добиться именно той степени легкости, которая нужна в комедийном спектакле, сочетающем гений Россини и Бомарше. В "Севильском цирюльнике" не так много персонажей, всего шесть, но каждому участнику дается шанс проявить все свои возможности, поэтому этот спектакль необходим молодежи - для них это хорошая школа, как вокальная, так и актерская.
Эдуард Направник в своих записках писал: " Севильский цирюльник " - это столетний, неувядающий, вечно свежий образец оперы. Много написано опер в этом роде, но никто его не превзошел и даже к нему не приблизился. Он остался в течение века недосягаемым" . В 2016 году мир отметит 200-летие этого шедевра и мы , спустя столько лет, можем присоединиться к высказыванию Направника.

Круглов Сергей- член Жюри

 

"Я не видел войны". Театр «Мастерская»
Режиссер Ф.Климов

          Это прекрасный, светлый спектакль, который поставил еще молодой человек, и еще более молодой режиссер. В спектакле использованы воспоминания и письма студентов, учившихся в годы войны, и педагогов ЛГИТМиКа. В спектакле на эту тему, святую для всех россиян и тем более ленинградцев, легко впасть в ложный пафос и излишнюю сентиментальность. Режиссер преодолел это, сделав спектакль с чувством и тактом, со своим режиссерским видением темы войны.
Спектакль дорог великолепно подобранным актерским ансамблем, трудно кого-то выделить: все ребята играют душой, порой срывающимися от волнения голосами и глазами, полными слез. Они все такие молодые и все полностью окунувшиеся в атмосферу тех лет:
- Андрей Емельянов со своим рассказом о жениховстве Вани и Леры;
- Иван Григорьев - о смерти моряка и его неистовом морским танце в конце;
- Дмитрий Житков с монологом о бессмысленной смерти друга на войне;
- Вера Латышева, говорящая о любви и светлых человеческих чувствах в это страшное время;
- и Софья Карабулина, повествующая о впервые рядом увиденной смерти человека, и грустный рассказ о "старой карге";
- и Мария Мясникова с рассказом о мальчике, укравшем хлеб.
А когда девочки говорят о смерти всех мальчиков-студентов в общежитии, ком встает в горле.
Браво режиссеру, большое человеческое спасибо ребятам за этот спектакль, за память о войне и годах блокады Актеры, почти еще дети, так далекие от этих страшных и трагических лет, своей игрой переворачивают человеческие сердца, вызывают слезы у зрителей.
И как это не звучит формально, спасибо мастеру Г.М.КОЗЛОВУ за таких ребят. Пока появляются такие молодые талантливые актеры, играющие всей душой и сердцем - русский театр жив.

С любовью и благодарностью П.В.Цыганов
член жюри Санкт-Петербургского Общества "Театрал"

 

МАЛЕНЬКИЕ ТРАГЕДИИ Руслана Кудашова ТЮЗ

          Песчаный берег влево и вправо усыпан белоснежными огромными раковинами, морскими звездами, мощными скелетами, якорями, костями, черепами и прочими артефактами, которые все вместе создают ощущение бесконечности вневременного пространства. Величественное морское побережье спокойно. Юная девушка, одетая в платье из струящегося белого шелка, лежа не песке, мечтательно и беззаботно бросает в воду камешки. Так выглядит начало спектакля. И, далее, здесь же, на этом вечном песке, в этих декорациях проходят одна за другой, четыре «Маленькие трагедии»», герои которых отмечены тем, что несут на себе «бремя страстей человеческих».
Жажда денег, жажда славы, погоня за любовными наслаждениями в поисках истинного чувства, бунт против смерти на грани богохульства – эти вопиющие черты человеческой натуры становятся предметом исследования создателей инсценировки этих сочинений А.С.Пушкина.
Спектакль в ТЮЗ им.Брянцева поставлен главным режиссером БТК Русланом Кудашовым, который уже имеет опыт образного воспроизведения и сценического воплощения текстов глубоко философских произведений («Песнь песней», «Книга Иова, «Екклесиаст»).
Профессиональное досье художника Николая Слободяника огромно и разнообразно. Из его последних работ в Санкт-Петербурге можно назвать психологическую драму «Одинокие» в театре на Васильевском, а также сочинение Юрия Бутусова «Город. Женитьба. Гоголь» в театре им.Ленсовета. Упомянутые постановки дают представление о творческих возможностях Слободяника. Художник-график по своему первому образованию, он и здесь оформил сцену изобретательно и со смыслом, рационально используя каждый квадратный метр, передвигая место действия в соответствии с заданной темой и сохраняя при этом единым общий антураж, как символ обреченности главных персонажей на фоне общей бренности земного существования.
В «Скупом рыцаре» барон в великолепном исполнении Николая Иванова произносит хвалебную оду золоту, хранящемуся в его сундуках. Несмотря на свое несметное богатство, барон абсолютно одинок, но ему никто и не нужен. Общению с внешним миром он предпочитает подвал, где хранятся сундуки с золотыми монетами, перебирать которые доставляет ему огромное, ни с чем несравнимое наслаждение. Его страсть – копить и ощущать себя могущественным! Но это его самоутверждение оказалось эфемерным. Провидению было угодно, чтобы барон погиб и, как следствие, заветные ключи от сундуков получит его расточительный сын.
В «Моцарте и Сальери» всех затмил своей игрой Валерий Дьяченко. Он изображает музыканта-трудоголика, которого раздражает легкость и кажущаяся небрежность, с коей Моцарт (Олег Сенченко) относится к своему творчеству. По его мнению, так не должно быть. И не познавший творческого вдохновения, способного заставить работать и днем, и ночью, Сальери уговаривает, убеждает себя, что такие личности, как Моцарт, опасны для искусства и он, Сальери, обязан совершить задуманное. Тем не менее, фраза Моцарта, что «гений и злодейство – две вещи несовместные», царапает ему душу и лишает покоя.
В «Каменном госте» вертлявый современный Дон-Гуан (Радик Галлиулин) совершает предписанные ему сценарием поступки. Он позволяет себе все вплоть до приглашения Командора-скелета в гости к его вдове Доне Анне (Юлия Нижельская) и, как следствие, гибнет при этой встрече.
Неминуемо погибнет и Вальсингам (Александр Иванов) из «Пира во время чумы». Он не может смириться с мыслью о неминуемой смерти и предпочитает оставаться в ирреальном мире и пировать до последней минуты
На протяжении спектакля на сцене происходит непрерывное движение всех и вся. Действующие лица, по мере необходимости, быстро выстраивают пространство для следующей сцены, легко при этом используя в качестве реквизита кости, скелеты и пр., словом, все то, что у них под ногами. Попутно они крутятся под звуки современной танцевальной музыки, как в сумасшедшем вихре. Задумываться нет времени. Актеры легко вписываются в этот бешеный темп и мы тоже живем в нем. Так что нынешняя постановка «Маленьких трагедий» - это отражение нашего времени со своими его оттенками. И, восклицание Герцога «Ужасный век, ужасные сердца!», как нельзя более характеризует нравы XXI века.

Эминя Хайруллина Член жюри


ПОДВОДЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ……

          Время летит очень быстро. Лето в самом разгаре, и не за горами конец театрального сезона. Премьеры, гастроли, фестивали, встречи с людьми, создающими для нас этот иллюзорный мир. Вспоминая новые постановки, восстанавливая в памяти свои впечатления и зрительные ассоциации, приходишь к грустному выводу. Театральная жизнь города насыщенна, но запоминающихся постановок очень мало, а таких, которые потрясли бы тебя до глубины души, и вовсе нет.
Роль театра в жизни нашего города всегда была велика. Театр формировал вкус и эстетику общества, был камертоном времени. Эпоха Товстоногова, Акимова, Владимирова - сколько блестящих имен! Благодаря им создавался индивидуальный стиль театра, формировалась уникальная труппа, особый репертуар. С каким нетерпением мы ждали новых премьер, событием были гастроли московских театров. Сколько гордости звучит в словах актеров и режиссеров: «Я ученик Товстоногова!» или «Я ученик Акимова!», а мы, зрители, были поклонниками этих великих творцов. Б.Д.Т. невозможно было спутать с театром «Комедии» или «Ленсовета».
Сейчас другое время – время унификации и стандартизации. Пригашенный режиссер ставит спектакль, приглашает из другого театра актеров, приглашенный художник решает сценическое пространство. В этом процессе (за редким исключением) не чувствуется единой цели, единого творческого коллектива. Многое делается в спешке – у каждого свой график работы. Даже если спектакль удался и вызвал живой зрительский интерес, это не факт, что он надолго останется в репертуаре театра. Отшумела премьера, прошел первый эмоциональный всплеск. Приглашенный режиссёр сделал свое дело и ушел, дальнейшее его мало интересует, а спектакль должен устояться, актеры войти в роли, почувствовать их своими. Здесь нужна твердая рука режиссера, его внимательный, критический взгляд, а режиссер - далеко. Он увлечен уже новой постановкой, новыми проектами и сверхзадачами.
Под приглашенного актера надо подстроить репертуар, согласовать с его творческими планами. Востребованный актер занят в нескольких театрах, снимается в сериалах – просто на все не хватает времени. Подстроиться под его бешеный ритм не всегда удается – начинаются вводы (часто не очень удачные). Новый актер, новый рисунок роли, совсем другой спектакль. Постепенно спектакль уходит из репертуара. Вот так и появляются спектакли-однодневки, спектакли-фантомы.
Появилось много новых небольших театров, театров-студий. Режиссерам комфортнее работать на малом сценическом пространстве, с несколькими актерами. Зритель максимально приближен к сцене, иногда на расстояние вытянутой руки. В небольшом театральном зале проще удержать внимание зрителя, снижается эмоциональная нагрузка, упрощается сценическая пластика, не обязательна хорошая дикция. В маленьком зале ставка делается на доверительность, интимность происходящего. Зрителю можно шептать на ухо, заглядывать в глаза и делать его соучастником действия. Это подкупает нас, зрителей, делает избранниками. Как же - для нескольких человек играется спектакль, идет творческий процесс. Происходит подмена понятий. Из массового зрелища театральный спектакль превращается в зрелище избранных. Многие спектакли неподготовленный зритель с трудом воспринимает, нововведения особо продвинутых режиссеров непонятны. Это отпугивает основную зрительскую массу, разворачивает ее в пользу массовой культуры, которую зачастую и культурой назвать сложно. Драматургия современная достаточна проста, а классическую можно упростить до одной, максимум двух сюжетных линий (все, что выпало в осадок, укладывается в 2 часа сценического времени). Если у зрителя спектакль вызывает растерянность и недоумение, если он чувствует себя недоумком (в лучшем случае), когда ему не удается разгадать ребусы и кроссворды режиссера – я считаю это провалом.
С ностальгией вспоминаются полные зрительные залы, волнующие до глубины души спектакли, прекрасные актерские работы, ошеломляющие по красоте работы сценографов. Где все это? Мы, зрители, изменились, изменился наш интеллектуальный уровень, мы не глупы и восприимчивы. Мы так же любим актеров и режиссеров и ждем от них серьёзных, запоминающихся работ.
Вот какие грустные мысли пришли мне в голову. Это в качестве моего личного мнения. Я ни на что не претендую - может быть, я не права.

И. Вайтенс - член Жюри общества «Театрал»


Необременительный спектакль

          Повесть Василия Аксёнова ”Апельсины из Марокко” в 60-тые годы была подобна свежему ветру,ворвавшемуся в жизнь молодёжи послевоенного поколения.Прошло всего 15 лет после войны,страна была на подъёме восстановления и освоения своих богатств.Тысячи романтиков,энтузиастов,рабочих осваивали нужные специальности на Севере,на Востоке.Было непросто,но молодость и вера в лучшую жизнь помогали тем ребятам выстоять.
Инсценировка повести, сделанная Т.Уфимцевой в театре на Литейном, позволила режиссёру А.Сидельникову воссоздать один день жизни героев Аксёнова, когда в посёлок Талый корабль "Кильдин "привозит апельсины из Марокко,и они становятся центром притяжения для людей,оторванных от своих корней,окружённых снегами и неприхотливым бытом, притяжением некого неведомого оранжевого счастья,мечты и ветра свободы.Для бурильщика Виктора Колтыгина (арт.Б.Чистяков),для бородатого радиста Николая Калчанова (арт.А.Кошкидько),для молодого моряка и поэта Геры Ковалёва (арт.И.Ключников),для бича Валентина (арт.С.Мосьпан),для девушек Люси Кравченко и первой красавицы Кати(артистки Н.Зыбенкова,О.Иванова), для маленькой скромной ленинградки Нины (арт.П.Воронова)движение к оранжевому чуду - не только движение к счастью,но и к осознанию своей жизни,к чему-то важному в судьбе каждого.
Сценография спектакля,созданная художником-постановщиком Н.Слободяником, позволяет почувствовать это движение людей на попутках , машинах, бульдозерах,мотоциклах к оранжевому солнечному раю .Прикосновение к апельсиновому небу,которое реально находится на сцене, даёт героям пьесы новые силы на большие дела,на то, чтобы любить,жить,петь и танцевать.В спектакле звучат тягучие латино-американские мелодии в исполнении кубинской певицы (арт.Т.Тузова) с живым оркестром и современные танцевальные мелодии,которые ,к сожалению,придают залихватский мюзик-холльный оттенок спектаклю,снижая “сегодняшним” зрителям (чтобы- необременительно) поэтическую атмосферу повести Аксёнова.

Председатель драм.жюри Кузнецова Тамара

 

«А.С.Пушкин. История Петра». Театр «Пушкинская школа». Инсценировка, сцены в стихах, режиссура и постановка Владимира Рецептера.

          Не знаю, из каких соображений спектакль назван «А.С. Пушкин. История Петра», поскольку он поставлен по написанным В. Рецептером более сорока лет назад драматическим сценам в стихах «Петр и Алексей», каждая из которых имеет эпиграфом цитату из пушкинского труда, и  поставлен почти без купюр (вплоть до использования примечаний). Заявленное на афише название порождает у части публики ожидание большего количества именно пушкинского текста, и возникающее недоумение явно мешает восприятию спектакля, в котором недостает пушкинских букв, но дух Пушкина-историка присутствует вполне явственно. Спектакль В. Рецептера  пронизан пушкинскими размышлениями о проблемах власти и народа, исторических деяний и судеб человеческих. Это заявлено сразу. На сценическом пространстве есть только возвышение с черным креслом. Трон.  Трон странный, поскольку кресло точь-в-точь  как на полотнах «малых голландцев» о тихой жизни простых обывателей. И, если в этой аскетичности декорации уже заложена мысль о степени свободы человека на троне, имеет ли он право на простые человеческие чувства, или все должно быть подчинено его исторической миссии, то  посредством другого сценографического элемента – костюма - задается проблема противостояния властителя и народа. Одетый в камзол Петр (Павел Хазов) противостоит всем остальным персонажам в длинных хламидах (то ли посконные рубахи, то ли позорные рубища осужденных). Самодержец и подданные, каждого из которых он может поднять из серой массы (цвет рубищ), прикрепив орден, накинув узорный платок или горностаевую мантию, или в любой момент сбросить вниз, осудить, казнить. И не важно, бывшая ли царица Евдокия, будущая ли императрица Екатерина, родовитый ли дворянин граф Толстой или «выдвиженцы» Меньшиков и Шафиров - все они царские холопы, такие же, как мужики на площади и баба в трактире. Потому-то и может Денис Волков быть и графом Толстым, и горожанином с Морской, а Никандр Кирьянов - поручиком Кожиным и «светлейшим» князем Меньшиковым.
Из общей массы облаченных в небеленое полотно выделены трое. Двое в черном: Петр в историческом костюме и некто в черной хламиде (Григорий Печкысев), единый в трех лицах: лицо от театра, ночной гость и еще один Петр. Как лицо от театра, Пекчысев бесстрастно произносит цитаты из пушкинской «Истории Петра», как двойник Петра ведет странные бытовые и в тоже время вневременные диалоги с царскими женами, а в страшную для императора ночь смерти единственного малолетнего наследника является ночным гостем. И от каждого действия этого «черного человека» веет дыханием истории. Если для лица от театра с его цитатами это лежит на поверхности, то ночной гость, постоянно меняющий лики и голоса, с демоническим блеском в глазах только в финале сбрасывает покров таинственности: «Я – то же, что и ты. Я твой бессмертный дух! Я – Петр Великий!».  Итак, раздвоенность Петра - человека и исторического деятеля, о которой  Пушкин размышлял не только как историк, но и как литератор, в спектакле  наглядна. С одной стороны, земная человеческая убедительность Хазова, временами поразительно похожего сразу на все портреты Петра, с другой - инфернальная энергетика Пекчысева, подобная излучениям, идущим от действий первого русского императора, властителя и в тоже время «раба своей немыслимой России», именно в этом качестве ведущего диалоги с Евдокией и Екатериной. И оказывается, что, предпочитая русской столбовой дворянке Дуне Лопухиной прибалтийскую «портомою» Марту Скавронскую, Петр делает не просто мужской выбор партнерши. Это выбор пути, сделанный самодержцем для своей России.
В черно-серой монохромности спектакля есть одно цветовое пятно - красное рубище царевича Алексея (Денис Французов). Цвет крови, цвет жертвы, цвет казни. Царевич отличен от всех персонажей не только колористически, но и текстологически: в диалоге с отцом у него есть единственная финальная реплика в одно слово, произнесенное на выдохе и падающее камнем: «Устал». И еще есть один монолог. В пьесе эта сцена имеет заголовок «Алексей у иконы». На сцене коленопреклоненный, почти скорчившийся царевич страстно обращается к Отцу небесному с молитвой, в которой есть и страх, и отчаяние, и гордыня, и смирение; но вот Алексей вспоминает о своем земном отце, и с этого момента уже не ясно, к какому отцу он обращается - к небесному или земному, или к одному в двух лицах. Вдруг эта почти горячечная мольба прерывается, и Французов как-то по-детски удивленно и в то же время с какой-то потусторонней отстраненностью произносит загадочную фразу: «Гляди, отец, ромашка зацвела… А вон, в углу, пошел тысячелистник…». Откуда перед иконой сад? А, если это сад, то какой? Может быть, Гефсиманский? А тогда: «Авва Отче, чашу эту мимо пронеси».
И есть еще горожане на Морской (Д.Волков и В.Пулин), обсуждающие события в государстве; они пусть и c опаской, но не безмолвствуют, хотя и могут только уповать и молиться, недаром в конце каждой их встречи звучит: «К заутрене придешь?- А как же, буду». Но и эти простолюдины, и служивые, и соратники Петра, и даже его противники - то основание, тот фундамент, тот «Гром-камень», на котором смогла устоять вздыбленная петровскими реформами Россия, что пластически представлено в финальной мизансцене спектакля, когда все его участники серой гранитной массой сгруппировались у подножия трона, на который впервые за спектакль воссел и тут же окаменел Петр Хазова, а над ним воспарил с простертой рукой Петр Пекчысева. Объединив в одно целое два таких разных питерских памятника, театр создает яркий визуальный образ сложности и неоднозначности отношения великого русского поэта к великому русскому императору.
P.S. Честно признаюсь, временами мне мешала достаточно откровенная декламация, но вспомнить эти моменты не могу, поскольку все заслоняют несколько ослепительных стоп–кадров, зафиксированных эмоциональной памятью: блеск падающей слезы на красном фоне, острый, кинжальный взгляд Екатерины (Ю.Скороход), до жути знакомое лицо окаменевшего Петра и «мефистофелевская» усмешка Ночного гостя. Немало для одного спектакля!

ЕЛЕНА БЛОХ, член общества «ТЕАТРАЛ»

 

ПИСЬМА ИЗ ПЕПЛА В БОЛЬШОМ ТЕАТРЕ КУКОЛ

          Камерный по масштабам постановки спектакль, состоящий из отдельных, не связанных между собой сюжетов, производит впечатление объемной картины, описывающей ужасы войны как вселенского зла вообще. Полтора часа плотно спрессованного действия, в котором нет ничего ненужного, поглощает все внимание зрителей, не позволяя им отвлекаться ни на минуту. Как следует из аннотации – это драматические новеллы по мотивам рассказов Исаака Бабеля, инсценированные режиссером Андреем Смолко и сценографом Анастасией Юдиной с участием актёров мастерской Романа Кудашова.
 Виртуозная игра артистов, каждый из которых исполняет по несколько разноплановых ролей, поражает умением находить те нужные жесты, мимику, выбрать манеру поведения, отметить бытовые подробности, которые бы наиболее точно отразили характер персонажа и его внутреннее состояние. Например, Ренат Шавалиев с юмором изображает строптивого упрямого коняшку – в одной сцене и изящного аристократичного французского офицера – в другой.  Актер Михаил Гришин:  то он - небрежный конюх, занятый, скорее, амурными делами, чем заботой о бедной лошади, то - старый француз Мареско, пришедший в свое разрушенное жилище, чтобы захоронить останки родственников в их семейном склепе, но не успевший этого сделать, так как через несколько мгновений он погибает от взрыва. Дмитрий Чупахин в начале спектакля появляется в роли религиозного добродетельного служаки Стона, который из жалости к голодному коню с трудом достает немного овса, но покормить бедное животное ему не удается, так как здесь же, рядом с принесенным мешком, он вдруг падает замертво, настигнутый пулей; а в другой сцене актер показывает трусливого солдатика по имени Шапка, несчастного, жалкого человечка, который физически не способен воевать и в кого-то стрелять. И, когда командир выталкивает его из укрытия, он тут же попадает под обстрел. Все перечисленные актеры – талантливые выпускники факультета театра кукол Санкт-Петербургской академии театрального искусства (мастерской Романа Кудашова).
В трех историях, разыгранных на сцене, присутствует смерть – неожиданная, ничем не обоснованная, и этот факт вызывает наводящее тоску состояние обреченности. Чувство безысходности усиливается основным предметом сценического оформления – двигающейся вперед и назад жутковатой железной стеной, похожей на тупую злую гидру, нацеленную на уничтожение всего живого. А сама сценография Анастасии Юдиной – яркий пример тому, как в предлагаемых скромных обстоятельствах, используя художественную интуицию и творческий подход к решению задачи, можно найти нужное решение в изображении главной темы. И здесь вспоминается, как время от времени в сценах появляется нежный образ бабочки, как робкое противостояние злу в спектакле, как ободряющий лучик в кромешной тьме. И этот вселяющий надежду лучик еще более подчеркивает враждебность миру такого страшного явления, как война, и ее несовместимость с человеческой жизнью.

Эминя Хайруллина Член жюри

 

«ЖЕЛЕЗНЫЕ ДВЕРИ» В КАМЕРНОМ ТЕАТРЕ МАЛЫЩИЦКОГО

          Премьера современной пьесы – не часто встречающееся событие в театральном мире. С этой точки зрения спектакль, поставленный и оформленный Петром Шерешевским по его собственной пьесе, вдвойне интересен. Это тот случай, когда все присутствующие, включая зрителей и исполнителей, не понаслышке знакомы с обрушившейся на всех жизненной гонкой, которая не дает возможности остановиться и оглянуться. Суть спектакля – все та же: поиски истины, желание устроить свою жизнь так, чтобы она не пропала зря.
Действующих лиц – девять, из них трое, по иронии судьбы, носят фамилию Счастливых. Это – центральный персонаж Счастливый Аркадий Петрович и его жёны: бывшая – Счастливая Наташа и нынешняя – Счастливая Олеся. Все девять участников представляют собою тесно переплетенный конгломерат родственников и знакомых, постоянно мучающих друг друга. В пьесе представлены различные группы общества: и успешные бизнесмены, и не богатые пенсионеры, и вполне обеспеченные люди среднего возраста, а также молодые люди, находящиеся в расцвете своей жизни. Но все они не могут найти самих себя, тратя время на бессмысленные и не красивые поступки. Для Аркадия Петровича, дипломированного физика ( в правдивом исполнении Всеволода Цурило) железные двери, на реализацию которых он переключился из меркантильных соображений, стали в прямом и в переносном смысле, преградой во внешний мир, лишили его возможности нормального человеческого общения с друзьями и женой. Извечные вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?» стали для него и для других персонажей актуальными как никогда.
С огромным вниманием и сочувствием зрители наблюдали за происходящим на сцене и, вероятно, при этом у них возникали в памяти похожие ассоциации. Поучительный во всех отношениях спектакль еще раз подтверждает простую мысль о том, что элементарное человеческое счастье не в деньгах, а в чем-то другом, ну, а не которая прямолинейность, проводимая в данном случае в защиту этого постулата, является просто необходимой.

Эминя Хайруллина
Член жюри

 

СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ

У. Шекспир
Режиссер – С. Пуркарете.
Сценография и костюмы – Д. Буходжар
Композитор – В. Ширли.
Художник по свету К.Удовиченко
Коль я не смог вас позабавить,
Легко вам будет все представить,
Представьте – будто все заснули
И перед ними сны мелькнули. Шекспир

          Шекспировские трагедии знают все. Отелло, Гамлет, Макбет, Лир - это не персонажи, это символы человеческих страстей. Комедии Шекспира знают меньше, ставят их редко, да и ставить спектакли в этом жанре мало кто умеет – легко скатиться в пошлость и безвкусицу. Комедийный жанр требует от актеров высокого профессионализма при кажущейся легкости, а для режиссера - незаурядного чувства юмора и ощущения границ эстетической дозволенности. В комедии свои правила и свои условности, и, чтобы ни происходило на сцене, у пьесы должен быть счастливый финал.
Театр «Балтийский дом» поставил спектакль «Сон в летнюю ночь» в переводе Осия Сорока. Современный перевод с включением вульгаризмов соответствует эпатажной постановке и дает в полной мере вписаться актерам в сценические образы, передать идею режиссера. Проходят столетия, а мы, люди, не меняемся - все так же любим и страдаем,  и рядом живут любовь и ненависть, фарс и трагедия, смерть и радость жизни. Пуркарете, имея богатый опыт постановок оперных спектаклей на лучших площадках мира, внимательно отнесся к музыкальному оформлению. Специально к этому спектаклю композитором В. Ширли была написана музыка. Она созвучна идее спектакля, в ней присутствуют темы XVI века, но исполнена музыка на современных, электронных музыкальных инструментах. Сценография, костюмы как нельзя лучше раскрывают замысел режиссера и предают законченную форму спектаклю.
В пьесе несколько сюжетных линий, идущих параллельно или переплетающихся в сложном кружеве драматургии.
Темная пустота сцены вначале не предвещает буйства света в спектакле. Постепенно сценическое пространство заполняется огромными, многоярусными люстрами. Они превращаются в экзотические цветы, формируют зал дворца, зачарованный лес. Свет в лампионах то еле теплится, то разгорается с невероятной силой, передавая эмоциональный накал происходящего.
Люди резки, непредсказуемы и агрессивны и, только попав в сказочный лес, сбросив с себя унылую, бесполую личину, обретя телесную наготу, раскрепощают свои чувства. В бешеном ритме, на бегу, выясняются отношения. На грани нервного срыва, обморока,  да и сон их похож на обморок. В волшебном лесу происходят с ними удивительные превращения, путаница и неразбериха, которая в конце спектакля благополучно завершается.
Костюмы сказочных персонажей контрастны костюмам людей. Преобладание различных оттенков красного цвета будоражит сознание, создавая чувство опасности. В бордовом, развевающемся костюме-трансформере Оберон( Анисимов) похож на Дракулу. Под стать ему Титания (Шульга), она, как Фата – Моргана, восседает на троне в окружении сказочных персонажей - то ли троллей, то ли эльфов. Они снисходительно наблюдают за людьми и, пытаясь помочь, совершенно запутывают события. Связующим звеном между двумя мирами является озорной Пак (Парашкина). Он, плохо разбираясь в любовных перипетиях, каждый раз попадает впросак. Но это не беда, разбитной малый не унывает: всегда есть выход из любой ситуации.
Самостоятельной сюжетной линией являются актеры, репетирующие пьесу. Их наивный непрофессионализм, забавные ляпы, примитивные актерские уловки вызывают улыбку и сочувствие.
Великий драматург вдоволь порезвился – перемешал и перепутал иллюзорный мир и реальный, но счастливый финал нам обещан и жанром произведения, и названием пьесы. Сон развеялся. Наступил рассвет. Страсти улеглись. Пелена спала с глаз. Все персонажи вернулись в реальный мир из мира грез.

И. Вайтенс , член жюри

 

СКАЗКИ СТАРОГО АРБАТА

          Наметившуюся за последнее время тенденцию к возврату на театральную сцену знаменитых произведений советских авторов продолжил Театр Комедии им.Н.П.Акимова премьерой спектакля «Сказки старого Арбата» в постановке Валерия Саркисова. Непритязательная, добрая комедия Алексея Арбузова познакомила современного зрителя с одной из самых популярных и любимых работ этого талантливого драматурга. Арбузов был человеком своего времени, знал жизнь, людей, понимал, что такое театр, он знал все то, о чем писал, а потому его произведения всегда были искренни и актуальны. «Сказки старого Арбата» появились на сцене в 1970 году, когда период оттепели уже закончился, но ощущение свободы в обществе сохранилось. Люди жили своей жизнью, верили в хорошее и мечтали о счастье.
В пьесе в легкой комедийной форме описываются перипетии взаимоотношений главных действующих лиц: уже не молодого москвича Балясникова Федора Кузьмича, его сына Кузьмы и очаровательной девушки Виктоши, приехавшей из Ленинграда в поисках работы к своей подруге, но по воле случая оказавшейся в квартире Федора Кузьмича. Балясников работает над созданием оригинальных кукол, в своем деле он – артист, обладает богатым художественным воображением и, как это часто бывает с творческими людьми, он эмоционален и влюбчив, несмотря на свой возраст. Да и как было остаться равнодушным к внезапно оказавшемуся рядом с ним привлекательному, жизнерадостному созданию в искрометном исполнении артистки Елизаветы Кузьминой? Но есть еще сын Кузьма, также избравший объектом любви Виктошу. В создавшейся ситуации Валерию Никитенко в образе Балясникова удалось достаточно тонко, изящно пройти любовную параболу и сохранить внутреннее равновесие своего героя. В тандеме с Юрием Лазаревым, исполняющим роль его помошника, а, по сути, и друга, он весьма правдиво смог передать светлое, слегка элегическое настроение всего спектакля, тем более что оба актера, конечно же, помнят ауру того романтичного времени.
В пьесе есть еще один персонаж – Левушка, жених Виктоши, за которого она совсем не хочет выходить замуж. Роль Левушки очень оригинально исполняет артист Геннадий Блинов. Перед нами – этакий всезнайка, занудный очкарик, похожий на робота. Его монолог длится всего несколько минут, но запоминается динамизмом и энергетикой выступления.
А, в целом, ощущение внутренней правды в сочетании с музыкальностью и лиричностью общей атмосферы, царящей на сцене, с успехом передалось зрителям, с радостью воспринявшим этот флёр легкой беспечности, которого зачастую не хватает им в нынешней жизни.

Эминя Хайруллина – член жюри

 

Cпектакль «Барьер». Режиссер Яна Тумина
Артисты Алиса Олейник, Дмитрий Поднозов, Борис Кипнис

          В театре "Особняк" состоялся премьерный спектакль по пьесе болгаро-советского драматурга Павла Вежинова "Барьер". Если вы не читали произведения, то, чтобы иметь представление, просто послушайте песню Макаревича "Он был старше её, она была молода",  и тогда с лёгкостью будете ориентироваться в повести. Но можно точнее сказать, что спектакль создан «по мотивам произведения», т.к. много "линий" из него убрано, например, отсутствует линия главного героя и его жены . Да и вообще спектакль не изобилует диалогами, что при этом совсем не обедняет "действо". Но от главных героев и "картин", которые рисует режиссер с помощью актёров, просто не оторвать глаз. Сценические метафоры посвящены как  творческому процессу композитора Манева, которым является главный герой, так и  его непростому взаимоотношению с девушкой Доротеей. Доротея (с греческого «данная Богом»). По спектаклю так не понятно, реальная ли она девушка, или Муза, спустившаяся с небес, или мираж, или фантазия Антония; в повести она более конкретная, хотя вариант Яны Туминой мне очень нравится. На сцене постоянно всё перемещается, и спектакль постоянно находится в какой-то динамике, движении, увлекая за собой зрителей и не давая уставать. Вот сколько вы сможете придумать образов из обычного фортепиано, на котором вас учили играть в детстве? Уверяю вас - совсем немного, а вот у Яны Туминой это - и летучий корабль, и крыша небоскрёба, и непосильная ноша для музыканта, и придорожное кафе, и ещё много-много чего. Вообще отмечу работу с пространством, оно всё задействовано и постоянно изменяется, при довольно скудных возможностях самой сцены.
   Наверное, спектакль будет не понятен тем, кто привык к "классическому" академическому театру, к реалистическому действию. Здесь же всё изобилует сценическими метафорами, намёками, но при этом всё понятно. Мы знаем: талант -  в простоте. Ведь как часто бывает: режиссер, что-нибудь сотворил у себя в голове, воплотил это на сцене, а потом, если вам ничего не понятно, то "procul este, profani", ну, или уж совсем плохой вариант "публика всё съест". Здесь же все образы читаемы, понятны и интересны.
   Мне удалось встретиться с режиссёром после спектакля и задать  вопрос: « Яна, отдельное спасибо вам, за то, что убран трагический конец произведения. Спектакль выглядит очень позитивно. Можете рассказать о финальной сцене, о полёте?»
 Я.Тумина: «Доротея просто тает в руках Манева, исчезает за синим квадратом платья как за лоскутом неба. Она дала ему шанс, вдохновение, знание. Финал - это его труд и его проба прорваться в другое измерение. Изменить расстояния внутри своих представлений. Сдвинуть координаты между своим телом и миром вещей. Наш герой остается в усилии, в попытке... В пути, который продолжила в нем Доротея. Он пытается по нему двигаться. Эта попытка и есть последнее усилие спектакля. Трагично ли это? Пусть каждый определяет сам».

Константин Калинин – член драматического Жюри

 

Спектакль «Карамазовы»
Театр «Мастерская»
Режиссер – Григорий Козлов

          Произведения Достоевского сложны, многоплановы. Диалоги героев исповедальны, обнажают суть образа. Трагический поиск истины, попытка найти образ Христа и пройти с ним мученический путь преследует писателя на протяжении всей жизни. В каждом персонаже есть автобиографические черты, присущие автору. Человеку, перенёсшему гражданскую смерть, каторгу, обуреваемому трагическими страстями, чрезвычайно важно разобраться в себе через свои произведения, найти оправдания. Прозе Достоевского сложно придать форму драматургического произведения, еще сложнее поставить ее на сцене. Г. Козлов не в первый раз прикасается к сложным, программным произведениям. «Брать Карамазовы» - новый спектакль, новая сценическая версия этого произведения. Многозначна фамилия «Карамазовы» - карой мазаны. Судьбы всех, соприкоснувшихся с семьей Карамазовых, трагически необратимы.
Невозможно охватить весь роман, проследить судьбы всех персонажей, передать все философские размышления автора. Каждый режиссер выбирает ту линию романа, которая духовно и эмоционально близка, соответствует его мироощущению.
Стержень спектакля, его основа – Алеша Карамазов. Все, что происходит в семье, мы видим его глазами, воспринимаем через призму его сознания. Алеша - камертон всему происходящему, к нему, как к третейскому судье обращаются все. Он самый молодой из братьев, помыслы его чисты и непорочны. Очень сложно актеру не уронить, не расплескать это удивительное состояние искренности, просветленной доброты. На протяжении всего спектакля. Ф. Климов удивительно точно вписался в образ Алеши, дал ему свои характерные интонации, свое душевное состояние, умение философски отстраненно воспринимать драматизм ситуации. Дав первую скрипку Ф. Климову, режиссер точно выстроил весь спектакль. Темп не ослабевает ни на минуту и приходит к концу на высоком эмоциональном накале страстей.
Сценография М. Бархина лаконична: ничего лишнего, каждый предмет необходим и оправдан. Небольшое сценическое пространство художник разделил на три мизансцены. Переходя из одной мизансцены в другую, актер перемещается не только в пространстве, но и во времени. Сцены меняются с калейдоскопической скоростью в режиме нонстоп. Черные шторы, раздвигаясь и задвигаясь, помогают зрителям сфокусировать сознание, в полной мере оценить работу всего актерского ансамбля. Точное попадание в образы главных действующих лиц (Е. Раевской, С. Карабулиной, Н. Шуминой, Воронина, Житкова ) говорит о прекрасном знании Г. Козлова психофизики своих актеров. О. Афанасьевой, несомненно, удалось создать яркий, запоминающийся образ К. О. Хохловой. Манера поведения, пластика точно выверены и органично подходят персонажу. Актеры Г. Козлова -  ровесники героев Достоевского, за спиной у них нет жизненного опыта, они не обладают еще профессиональным мастерством маститых лицедеев, но они живут на сцене, страдают, любят, ненавидят со всей силой своей молодости, искренности и темперамента.
Спектакль ошеломил, взбудоражил, всколыхнул сознание. Напряженная, звенящая тишина в зале в кульминационных сценах говорила об огромном зрительском интересе. Мы сострадали, сопереживали - в зале не было равнодушных. «Братья Карамазовы» - еще одна неоспоримая удача режиссера и всего коллектива театра.

Вайтенс И.Б. – член драматического жюри

 

Театр Комедии им.Акимова
А.Арбузов «Сказки старого Арбата»
Режиссер – А.Саркисов
Художник – А.Орлов
Артисты: В.Никитенко, Ю.Лазарев, Е.Кузьмина, Д.Зайцев, Г.Блинов, А.Макрецкий

          Многие театралы помнят, наверное, одноименный спектакль театра драмы им.Пушкина (ныне – Александринский)  70-ых  годов (режиссер – А.Музиль) с блистательным дуэтом Б.Фрейндлиха и Ю.Толубеева. Время действия и время постановки тогда практически совпадало, и зрители воспринимали происходящее как рассказ о них самих. Сейчас ситуация совсем иная. Волебство почти исчезло из нашей жизни. Она стала жесткой, прагматичной. Некоторым зрителям странны и даже непонятны чистые, романтические, я бы сказала, возвышенные отношения героев. Пьеса Арбузова не затрагивает
(слава Богу!) социальных проблем, она поэтична, театральна и, конечно, волшебна. Как и в настоящей сказке, в ней появляется «фея» (Виктоша), которая помогает главному герою  вновь поверить в себя, отцу и сыну обрести друг друга, пережить старику Балясникову последнюю, а младшему – первую любовь. А потом, выполнив свою «работу», она исчезнет, как и подобает доброй фее. И тогда, наверное, жилище Балясникова не будет столь « холодным» (белые стеллажи напоминают офис), а  куклы обретут свою плоть (а пока – лишь проволочные каркасы). Сказка когда-то ушла из жизни Федора Балясникова, а теперь вот вернулась.
В.Никитенко, играющий эту роль, в молодости был сказочником (в фильме «Снежная королева»), теперь же сказочные превращения происходят с ним самим. И Балясников готов к ним, ждет чуда, и оно случается. Интересная и в чем-то неожиданная работа артиста.
Ю.Лазарев , которого мы недавно видели в сложнейшей драматической роли (спектакль «Мысль» по Л.Андрееву) здесь предстал милым, добрым
«домовым», преданным другом.
Молодая актриса Е.Кузьмина неплохо справилась с ролью Виктоши. Она симпатична, пластична, естественна, но… хочется еще чего-то особенного, неуловимо прекрасного, ведь не зря в нее сразу влюбляются все персонажи.
Остальные исполнители (Д.Зайцев, Г.Блинов, А,Макрецкий) тоже очень симпатичны.
Арбузова сейчас ставят очень редко, а когда-то он был сверхпопулярен. Его время вроде бы ушло, а, может быть, приходит вновь?
Вообще-то сказки для взрослых ставить и играть  - трудное и часто неблагодарное, но нужное дело.

ПЛАТОНОВА Т.С.

 

KOМЕДИЯ ДАВНО МИНУВШИХ ДНЕЙ
Премьера спектакля "Сказки старого Арбата " в театре КОМЕДИИ
Реплика

          Комедия давно минувших дней, или почему это скучно? "Пока театр идет в тупик, о настоящем искусстве речи и быть не может". Эти слова из интервью российского режиссера Валерия Саркисова вспоминаются, когда приходишь в театр Комедии им. Акимова на спектакль "Сказки старого Арбата"
В программке написано, что действие происходит в 70-е годы (у автора 60-е). Режиссер решил, что достаточно одеть актеров в расклешенные брюки и в качестве фона использовать музыку ранних Битлов...не вышло. Ну, хотя бы то, что в 70 году группа Битлз распалась, и звучала совсем другая музыка, а , если и Битлы, то уж из более поздних альбомов. Вообще 60-е и 70-е годы разительно отличались, слишком много произошло в этот период, и люди изменились , да и шестидесятилетние мужики, даже выпив хорошенько, не орали песни Битлз; это мы орали , двадцатилетние. А у них была своя музыка: джаз 30-х, может быть, Глен Миллер, все-таки богема! Какая - то удивительная небрежность, которая заводит в тупик. А Никитенко с Лазаревым должны знать об этом.Вот и все....

Круглов Сергей - член драматического жюри

 

«Это я, Батюшков».
Театр «Пушкинская школа».
Автор-исполнитель Г. Печкысев.

          Что мы знаем о Батюшкове? Старший современник Пушкина, его предшественник на стихотворном поприще. Возможно, в школьной юности читали пару его стихотворений, которые на фоне пушкинской поэзии не отложились в памяти. Может быть, кто-то более дотошный откопал, что прожил Константин Батюшков 68 лет, но все стихи были написаны им до 34 лет; затем, как писал Белинский, он умер для поэтического творчества, и всю вторую половину жизни провел во мраке безумия. В общем, полное, если не «терра», то, во всяком случае, «инкогнито». Раскрыть это «инкогнито»  попытался актер театра «Пушкинская школа» Григорий Печкысев в своем моноспектакле по дневникам, письмам и стихам поэта. Действие  разворачивается в малом Каминном зале дома Кочневой.
Пока зрители рассаживаются на места, они не сразу замечают, что в большом кресле в пол - оборота к камину сидит человек, и, как только устанавливается тишина, он начинает рассказывать о своем знакомце, в котором сосуществуют два человека: «белый» и «черный». Подробно, даже излишне, перечисляет он все достоинства первого и пороки второго, и когда мы уже окончательно понимаем, что один - это воплощенный ангел, а другой - настоящее исчадье ада, рассказчик обрывает свое повествование и с открытой немного ироничной улыбкой обращается к зрителям: «Вы догадались. Это я, Батюшков». И сразу повеяло духом романтизма, того высокого романтизма 19 века, когда герои так любили исповедоваться в своих низких и высоких порывах и чувствовали «в душе силы необъятные». Все это произносилось чуть иронично и слегка пафосно. Именно так как это делает Григорий Печкысев.
Все начинается с юности: «ноябрь 1807. Мне 19 лет». Первые сражения, ранения, первая  награда, публикации, друзья, влюбленность. И вот, взлетев на высокое сооружение из табуретов в углу зала и глядя сверху на зрителей, герой провозглашает в упоении: « Я пью чашу жизни и наслаждаюсь». Все взахлеб, жизнь наполнена впечатлениями и событиями, предчувствием счастья: « Я буду счастлив». Ликование юности : «Это я, Батюшков».
А дальше дорога разочарований, где есть все: и рефлексия, и творческие кризисы, и потери близких, и ужасы войны, и болезни, а ,главное , дамоклов меч наследственного безумия. В острой реакция на жизненные события, в попытках осмысления природы поэзии и человеческой природы есть жгучее желание понять - кто «это я, Батюшков»?
И есть друзья, к которым поэт обращается со страстными посланиями,  и есть творчество. Стихи Батюшкова Печкысев читает с взволнованной приподнятостью, экспрессией и горькой иронией, столь свойственной поэзии романтиков, но с явной поправкой на день сегодняшний. И в этом проявляется замечательное свойство актеров, воспитанных В. Рецептером. Они умеют произносить стихотворный текст со сцены современно, но учитывая стилистику автора. Батюшков Печкысева лихорадочно возбужден, и, несмотря на отчаянье и уныние, жадно желает успеть допить «чашу жизни», поскольку пророчески ощущает, что «если проживу десять лет – точно сойду с ума». Артист не изображает безумие своего героя, он придумал жест – символ: раскрытая к зрителям ладонь с растопыренными пальцами на уровне виска. Это - то ли скоморошье приветствие, то ли незавершенный знак «не все дома».  Этот жест в сочетании с открытой,почти детской улыбкой и беспокойным блеском в глазах что - то царапает в душе. И, когда Печкысев произносит финальные слова спектакля  и стандартную фигуру речи 19 века: «Ваш Батюшков», мы принимаем это буквально. Актеру удалось за полтора часа раскрыть « инкогнито» и сделать забытого поэта начала позапрошлого века нашим добрым знакомым , в чем -то близким нашему веку.

ЕЛЕНА  БЛОХ
член  общества «Театрал»

 

 

Театр «На Васильевском»

Гауптман «Одинокие»

Режиссер – Д.Хуснияров
Художник – Н.Слободяник
Художник по костюмам – С.Граурогкайте
Артисты: Н.Кутасова, Ю.Ицков, А.Цыпин, И.Бродская, У.Чесменова, Н.Живодёрова, В.Постников, В.Лобанов

           
          Пьесу я прочла накануне и не могу сказать, что она меня сильно увлекла. Показалась и многословной, и тяжеловесной. Не очень-то люблю социальные драмы, а 100 лет назад, когда пьеса писалась и ставилась, социальный аспект её был очень силен. Героиней выступала Анна Мар, ищущая «новой» жизни в противоположность мещанскому болоту семьи Фокератов. В спектакле Дениса Хусниярова акценты расставлены иначе. Героем здесь является Иоганнес, но героем не обычным. Он не совершает каких-то героических поступков, никуда никого не зовёт, он только хочет быть самим собой и все время спектакля он страдает и мучается оттого, что окружающие этого не понимают.
Мы наблюдаем трагедию цельной натуры. Он не может жить так, как его родители и жена не потому, что они поступают как-то дурно, а просто потому, что он – другой и хочет жить своей жизнью. Родители бунтуют, пытаются подчинить, жена терпит, но не понимает. И только с Анной он чувствует себя самим собой. И, слава Богу, что речь не идет о любовном треугольнике. Отношения между Иоганнесом и Анной иные, духовные, возвышенные, чего не могут понять окружающие. Насколько я понимаю, в пьесе, да и по сути, герой должен быть помоложе, чем исполняющий эту роль артист Артём Цыпин. Может быть, поэтому его одиночество возрастает, возводится в более высокую степень, ощущается подобно холодному серому камню-скале, стоящему на сцене. Цыпин играет страстно, серьезно, мучительно.
В театре появилась новая актриса – Илона Бродская, которую многие помнят по ряду спектаклей Омского театра. Это хорошее приобретение. Потрясающая внешность, хорошая игра. Без неё спектакль многое бы потерял. Она здесь – как недосягаемая звезда, мечта.
Вообще, спектакль богат актерскими удачами, особенно роли Кутасовой и Ицкова, да и все хороши. Еще очень важно, что есть живая атмосфера, она дышит, её чувствуешь. Другое дело, что она душновата, как и должно быть. Правда, на мой взгляд, художник перестарался с черным цветом. И если камень-валун с намертво встроенным в него пианино – хорошая метафора, то черные дощатые перегородки – уже перебор, Ведь и в светлом, солнечном пространстве бывает трудно дышать.
Немного удивил конец. В пьесе герой садится в лодку и уплывает, все зовут его, он не отвечает. В спектакле эту сцену читает Цыпин по книге. Остальные актеры молча смотрят в зал. Актер захлопывает книгу и говорит: «Занавес!». Последняя страница жизни прочитана.
Работа Хусниярова заслуживает самого пристального внимания. Он продолжает нас удивлять, заставляет думать, задавать вопросы, спорить. В общем, он – молодец!

Председатель общества «Театрал»
Татьяна Платонова

 

Не политический  Гауптман
                          спектакль "Одинокие" в театре "На Васильевском"

            В некотором европейском городе,в благополучной благочестивой семье Фокератов вырос единственный сын Иоганн(А.Цыпин),привлекательный молодой ученый,не чуждый веяниям нового времени.
 Спектакль начинается со сцены празднования крестин сына Иоганна и его жены Кэте (У.Чекменева) в кругу старших Фокератов ,пастора и друга детства Брауна. Иоганн мало участвует в семейном торжестве,он весь наполнен своими философскими идеями,которые не очень интересны окружающим. Но,в целом, в семье царит мирная ,праздничная атмосфера. Появление молодой  интеллигентной аспирантки Анны(И.Бродская) добросердечно встречено семьёй, ей предоставлен и стол,и кров в молодой семье. Но постепенно именно присутствие привлекательной интеллектуалки рядом с Иоганном вносит раздор и отчуждение между женой и мужем.Иоганн абсолютно отстраняется от жизни своих близких, ему не интересны житейские заботы семьи,здоровье жены,матери и даже сын не входит в сферу его интересов.Молодой глава семьи полностью поглощён разговорами,общением с обаятельной Анной. Режиссёр Денис Хуснияров в достаточно тягучем 1 действии показывает нарастание гнетущей атмосферы в семье--молодая мать погружается в депрессию и даже участие и  забота свекрови (Н.Кутасова) не приносит ей  облегчения.И только Иоганн находится в возбуждённом приподнятом настроении рядом с безмятежной красавицей,которой никуда не хочется уезжать,хотя  о ее отъезде периодически ведутся разговоры.
 Кульминация наступает во 2 действии. Ни страстная речь матери к сыну,ни призыв к долгу и высшему суду приехавшего из деревни отца(Ю.Ицков) не способны пробиться через броню себялюбивого душевного комфорта ,в котором пребывает их сын.Отъезд подруги для Иоганна равносилен потери любимой игрушки--без неё нет смысла жить!
По- моему спектакль на сцене театра "На Васильевском" о трагедии инфантильного безответственного мужчины, не способного никому подарить любовь.К сожалению, всё это очень современно и в нашем обществе.

 Тамара Кузнецова-председатель драм.жюри 

 

 БАЛЕТЫ "БЭМБИ" и "ДЖУНГЛИ" в МАРИИНСКОМ ТЕАТРЕ

            13 марта 2015 года,в день открытия фестиваля балета "Мариинский", состоялась премьера детских балетов "Бемби" и "Джунгли" (хореография Антона Пимонова).
Спектакль получился ярким, светлым, по-детски радостным. Очень понравились красочные костюмы и сказочные декорации, удачный грим и прикольные прически (художник А.Матисон, художник по свету А.Сиваев). Дети сразу определили главных героев, самые узнаваемые и точные получились светлячки в сарафанчиках-абажурах, с подключенными желтыми лампочками! Дети с удовольствием следили за сюжетом знакомой сказки.
Хореография А.Пимонова простая, незатейливая, местами переходящая в пантомиму, что ,наверное, и делает спектакль понятным детям. Есть и отдельные удачные хореографические находки (вариации Бемби, выход главного охотника и сцена с охотниками, борьба Бемби и Ронно за любовь Фалины, танец соек). Впрочем, все артисты с большой отдачей танцуют свои партии, хотя возможности большинства солистов выше немного примитивной, на мой взгляд, хореографии.
В балете "Бемби" музыка А.Головина немного скучна, что сказывается на действии происходящего. А вот в спектакле "Джунгли" (музыка А.Локшинова) очень живая, светлая, танцевальная. Она сочно и прекрасно, с чувством, сыграна оркестром, которым великолепно дирижировал сам маэстро В.А.Гергиев.
Спектакли короткие, по 20-30 минут. Детская аудитория смотрит спектакль с искренним интересом, не устает. Поэтому рекомендую всем родителям, бабушкам и дедушкам с детьми 3-8 лет посетить этот спектакль, который доставит удовольствие детям и познакомит их с понятием "Балет", что в дальнейшем подготовит детвору к восприятию более взрослых и сложных хореографических спектаклей.
Из действующих лиц хочется отметить исполнителей главных ролей - А.Попова (Бемби) и Н.Батоева (Фалина). Солисты прекрасно станцевали свои партии и создали прекрасный дуэт, подходя к друг другу как физически, так и в танцевальном плане. Нам, зрителям ,хочется как можно чаще видеть этих танцовщиков на сцене Мариинки, хочется пожелать им новых партий и достижений на сцене родного театра.

Павел Цыганов - член музыкального жюри

 

"ОДИНОКИЕ" в театре "НА ВАСИЛЬЕВСКОМ"

            Молодой режиссёр Денис  Хуснияров поставил в театре "На Васильевском " пьесу  "Одинокие" Гауптмана, написанную ещё в 19 веке. Мне очень радостно, что молодое поколение интересуют вечные вопросы, затронутые в пьесе: как прожить жизнь- в душевном одиночестве с теми, перед кем ты ответственен,  или для себя с тем ,с кем хочешь быть?. 
Что главнее : мера ответственности или душевные сомнения? 
Спектакль для думающего зрителя.
Спектакль раскрывает глубину страданий главного героя: если тебе не интересны те, с кем ты живёшь, то стоит ли страдать вместе с ними?
У главного героя есть выбор: либо своя жизнь без одиночества , либо душевное одиночество для стабильности  и благополучия своих родных. Родные ли они по духу?
Страдания или радость?
Спектакль может показаться скучным, но Денис Хуснияров изначально делает его таким, чтобы показать, насколько скучна жизнь главного героя и всей семьи. Полное непонимание внутри семьи , разговоры ни о чем , никто к друг другу не прислушивается.
Когда появляется героиня-студентка, то сразу меняется все .Оживляется жизнь главного героя, он преображается
Но ещё в середине пьесы чувствуется драматическая развязка.,Очень интересен финал спектакля: все герои ,кроме главного , как на открытке вместе ,но одиноки , а он читает трагический финал  по тексту ,без эмоций
Интересна сценография спектакля: закрытая сцена с проёмами, зритель как бы смотрит со стороны за действием, а затем проёмы открываются и зритель - внутри действия. 
Большой камень как символ одиночества.
Актёры очень убедительны.

Татьяна Жукова - член драматического жюри

 

Спектакль "БАРЬЕР"

            Спектакль " Барьер" поставлен режиссером Яной Туминой в театре "Особняк". Яна Тумина известна своей приверженностью к сложным философским пьесам.  Я заметила это  еще тогда, когда мне удалось посмотреть "Польвероне"  по высказываниям Тонино Гуэрра в Большом театре кукол.                          И на сей раз она взяла необычную повесть Павла Вежинова, написанную в 1976 г. А в 1979 г болгарским режиссером был поставлен фильм с И Смоктуновским в главной роли.  И большинство наших зрителей или не помнят фильм, или даже не слышали о такой роли И Смоктуновского. А то,что был фильм  -- это важно знать, потому что главная героиня повести считает,что она умеет летать.Мне было интересно: " А как в театре это можно показать?".                                
  В первой сцене спектакля в мы видим совсем юную девушку и понимаем: она необычна. Это подчеркнуто и одеждой героини, и ее прической (волосы собраны в пучок, как у девушки, которая не обращает внимания на свою внешность). .Актрисе Алисе Олейник удалось с первой же минуты убедить меня, что она - та самая героиня повести -- Доротея. А барьеры, которые ставят люди между собой ,также видны уже в первой сцене. Появляется второй персонаж -- композитор Манев. Он - в кафе (слышен шум,разговоры ). Не обращая ни на что  внимания,  пишет музыку на салфетке, записывает ноты. И в этом месте я поразилась находке режиссера: начинает звучать живая музыка в исполнении Бориса Кипниса, он играет на скрипке то,что записывает в данный момент композитор, сидящий перед нами на сцене. Композитор (актер Дмитрий Поднозов)  не видит то,что за его столик подсаживается девушка, которая пытается с ним познакомиться. Он увлечен только музыкой.  Доротея что - то говорит,бормочет,но никто не обращает на нее внимания. И выходят Доротея и Манев из кафе на улицу вместе. Идет дождь. Казалось бы, барьер будет сломлен, но - нет. Мы опять видим, как герой разговаривает по телефону,даже не замечая, что рядом девушка. В следующей сцене, уже дома у Манева , найден интересный образ - пианино как барьер.  И несмотря на то,что они играют в четыре руки,   на одном инструменте, все остается по - прежнему. Метафоры режиссера, мне показались глубокими.Так, в сцене, когда композитор не понимает девушку, а, скорее, не хочет понять, ноты,вырезанные из дерева и нанизанные на импровизированный нотный стан,падают на пол. Практически все сцены спектакля доказывают,  что барьеры, которые люди ставят между собой , сломить не может ни любовь,ни искусство (сцена в театре). Только очень жаль, что и барьер между актерами также не удалось преодолеть. Каждый играет хорошо,но ансамбля не получилось. А  жаль, так как тема отчуждения сейчас,как никогда актуальна.       

В.М.Кожина член драм.жюри

 

«Бывает все на свете хорошо!»

Концертный зал Мариинского театра
Д.Шостакович «Москва – Черёмушки» (концертное исполнение)
Оркестр Мариинского театра
Дирижер – П.Петренко
Солисты Академии молодых оперных певцов: Д.Беганский, Д.Колеушко, Я.Петряник, М.Иванова, А.Герасимов, А.Бархатова, Р.Люлькин, Д.Джусоев, Л.Полулященко, М.Рассказова, В.Бабокин, Т.Саламахина, Е.Центер, А.Шагун, А.Шульгина,
Ответственный концертмейстер - Л.Гергиева
Режиссер – А.Маскалин

            Чего греха таить, в наше время со сцены в зрительный зал чаще транслируются ненависть, агрессия, пошлость, недоброжелательность, чем радость, улыбка, любовь, ощущение жизни как счастья. Утрачиваются эти чувства и в жизни, и в искусстве. Почти нет сейчас в нас открытости, чистоты, уверенности в завтрашнем дне. Все уже устали от политических и криминальных сериалов, где главные герои – либо бандиты, либо дураки, они заставляют людей глупеть, пошлеть, дичать. И так отрадно (и, к сожалению, редко!) видеть на сцене людей светлых, искренних, счастливых.
Веселая, задорная, ироничная музыка молодого Шостаковича, молодые талантливые певцы, незлобивый юмор - все это способствовало возникновению общего ощущения праздника, которое передалось и зрителям. Даже некая надежда возникает – может быть что-то хорошее еще будет впереди?
Хочется отметить хорошую вокальную форму солистов, особенно Я.Петряника, М.Ивановой, А.Шульгиной, а также превосходное звучание оркестра.
Спектакль был принят на ура! Зрители выходили с просветлёнными лицами, с улыбками. Спасибо создателям спектакля за это!

Татьяна Платонова
Председатель Общества «Театрал»

 

Театр ОсобняК
П.Вежинов «Барьер»

Режиссер – Я.Тумина
Исп.Дм.Поднозов, А.Олейник, Б.Кипнис

            Повесть П.Вежинова, думаю, прежде всего, о любви. И фильм по ней, снятый в Болгарии с нашим И.Смоктуновским и болгарской актрисой В.Цветковой – тоже о любви и о невозможности ее, о барьере непонимания между мужчиной и женщиной, о трусости, боязни ответственности за другого человека. Антоний, герой повести и фильма, пугается случившейся близости с Доротеей, так как не знает, а что - дальше, как быть, как себя вести. Он сбегает в смятении. А она в его отсутствие погибает, взлетает и падает, разбивается. Дело в том, что Доротея обладает способностью «летать», парить, подниматься в небеса, понимайте это, как угодно: как внутреннее состояние, как полет фантазии, как взгляд сверху, как высший момент творчества, как восторг бытия…
Это свойство не присуще талантливому, но вполне земному композитору Маневу. Он его боится и становится невольным виновником гибели Доротеи, которую не смог полюбить по-настоящему, не смог преодолеть барьер. Спектакль Яны Туминой, на мой взгляд, о другом: о внутренних барьерах в человеке, которые он не может преодолеть в себе, о творчестве, о музыке, которая возникает и рождается у Манева, когда Доротея рядом и исчезает, когда ее нет. Без нее он таскает пианино, как бурлак. Ему, ох как тяжело! Рождается ассоциация почему-то с Сальери, который «поверил алгебру гармонией» и для которого сочинение музыки – пластический труд, а не полет вдохновения. Доротея (А.Олейник) здесь даже не женщина, а какое-то инопланетное существо, муза, ангел или кто-то еще, которое внезапно возникло в судьбе Манева, а он (Дм.Поднозов) вроде бы и пытается понять, приспособиться, подняться вместе с ней в небо, взлететь… и не может. Он все время «работает», суетится. Однажды, правда, они вместе летят, но он не очень-то понимает, а что с ним происходит.
Когда Доротея исчезает также внезапно, как и появилась, он примеряет на себя крылья, но они оказываются совершенно неподъемными, не подняться ему никак, он может лишь плыть… куда? Где он плывет?  Может быть, по реке Стикс, туда, откуда нет возврата?
В спектакле очень живая, дышащая атмосфера, которая была бы не возможна без прекрасного музыкального сопровождения (Б.Кипнис). Ее даже физически ощущаешь.
Для Доротеи выход есть – окно, небо, для Манева – нет, он – в замкнутом пространстве. Мы, зрители, пожалуй, тоже. Хотя, возможно, среди нас и есть люди, способные летать?!

Татьяна Платонова
Председатель общества «ТЕАТРАЛ»

 

«ПАРАЛИЧ» в ON.ТЕАТРЕ

           Васильевский остров, 13 линия дом 70. Это адрес нового культурного центра АРТМУЗА. . Если Вам интересна современная культура в ее различных проявлениях, Вам ,определенно, сюда.: выставки, галереи, мастерские художников., театральный центр «Легкие люди». Выставки временные, одна сменяет другую, так что галерею можно посещать частенько и это не надоест : всегда появляется что-то новенькое. Вход бесплатный.
Здесь же, в АРТМУЗЕ, расположилась Петербургская творческая лаборатория "ON.Театр"
Спектакли по современным текстам здесь ставят победители фестиваля молодой (до 35 лет) петербургской режиссуры, проводимого на базе «Лаборатории» каждый год. За сезон афиша проекта обновляется примерно на 70%. Здесь же находят приют и целые театральные коллективы.
Первая премьера «ON-театра» в2015 году – спектакль «Паралич» по пьесе Д.Осборна и текстам Н.Боренко и И.Гридиной..
Режиссер Олег Молитвин
Артисты Полина Воробьева, Николай Куглянт, Михаил Касапов, Валерия Шкирандо
Бытовая драма , написанная в Англии в 1956 году, превратилась в типичную историю наших  молодых современников: паралич чувств, неумение любить – исходное положение спектакля. В течение действия оно развивается в некую эпидемию нелюбви. Повседневность, как она есть. Но тяжелого чувства не осталось.
Вопросы, поставленные в этом спектакле: есть ли жизнь без любви, что лучше – смерть или паралич, как переносить одиночество вдвоем – прозвучали эмоционально, остро, умно. Было интересно смотреть этот спектакль, были моменты, когда «задевало», значит, есть живое.
Есть и слабые места:
используемая в спектакле  некачественная фонограмма;
одна из героинь  поет мужским голосом - неприятно диссонируют визуальный и слуховой образы.
В  целом, это удачный спектакль, который должен заинтересовать молодых.

Ильна Т.Б. – член драматического жюри

 

ВСЕПРОЩАЮЩАЯ ДОБРОТА
Спектакль "Братья Карамазовы" ( Театр "Мастерская")
Режиссер Г.Козлов. Художник М.Бархин. Свет Д.Албул

           28 февраля 2015 года состоялась долгожданная премьера Григория Козлова "Братья Карамазовы". Мастер очень бережно отнесся к канве произведения Ф.М.Достоевского, сохранив почти все сюжетные линии романа. В спектакле мастерски рассказана вся история семьи Карамазовых. Спектакль получился о любви, вере, надежде, о человеческом предательстве и милосердии, христианском всепрощении. Как в лучших постановках мастера, спектакль особенно ценен ансамблевой игрой актеров.
Великолепны исполнительницы центральных женских ролей - Е.Раевская (Грушенька) и С.Карабулина (Екатерина Ивановна), которые поначалу начинают игру с комедийных интонаций и постепенно поднимаются до вершины трагедии. На их фоне не затерялись и прекрасные исполнительницы второстепенных женских ролей - О.Афанасьева ( Хохлакова ) и Н.Шулина (ее дочь). Причем игра Ольги Афанасьевой в роли Катерины Осиповны Хохлаковой поистине - маленький шедевр внутри спектакля.
Хорош исполнитель роли Ивана (К.Кузнецов), хотя ему отведено не так много сценического времени по задумке режиссера.
Цельным и живым получился образ Федора Карамазова (Г.Воронин). В этой роли актер зарекомендовал себя как прекрасный и сильный драматический актер, который каждым своим появлением на сцене не оставляет равнодушной публику.
К полу-удаче спектакля можно отнести исполнение роли Дмитрия (А.Момот), с которой актер еще не сжился, не создал полноценного образа героя, хотя по психофизическим данным – это, безусловно, его роль. Надеемся, что со временем актер отшлифует до совершенства образ Дмитрия, как это сделано в  предыдущих спектаклях Г.М.Козлова (Григорий Мелихов - "Тихий Дон", принц Калаф - "Принцесса Турандот").
Стержнем спектакля  по режиссерскому замыслу стал образ Алеши Карамазова (Ф.Климов). Образ всеобщего всепрощения и человеческой доброты, который сильно , на нерве сыгран актером. Его игра приковывает внимание зрителей с первых минут появления на сцене и не отпускает до конца спектакля. Созданный образ напоминает других героев Ф. М. Достоевского - князя Мышкина, Раскольникова и даже немного Христа. Актер находится на сцене практически на протяжении всего долгого спектакля. Своим исполнением Ф.Климов вызывает сопереживание герою, просветленную человеческую мудрость, порой вызывая слезы у публики. Как такой молодой актер выдерживает  сложную физически и психологически роль?  Уму непостижимо! Смело можно утверждать о рождении нового сильного драматического актера на петербургской сцене.
Великолепен эпизод с участием Д.Житкова (Снегирев), пронзительно, щемяще и с любовью исполнившего эту небольшую роль, хотя небольших ролей не бывает.
Хороши и остальные актеры, занятые в этом спектакле - М.Русских, И.Григорьев, А.Аладьин, А.Дидик, А.Горбатый и другие актеры труппы. Еще раз хочется отметить великолепную игру всего ансамбля актеров в этом чудесном спектакле.
Если вы любите театр, Ф.М. Достоевского и качественные спектакли - идите и смотрите это новое произведение мастера.

Павел Цыганов, член жюри Общества "Театрал"

 

 

"Третий выбор"

Александринский театр, режиссер В.Фокин

           Спектакль "Третий выбор" по пьесе Л.Н. Толстого "Живой труп" можно считать возобновлением, поскольку он повторяет прежнюю версию постановки. Почему изменено название, я не понял. Как выяснилось из разговора с Сергеем Паршиным (сразу после просмотра), который играл роль Федора Протасова в первой редакции спектакля, это он решил "отпроситься" и не играть роль, мотивируя тем, что уже не подходит по возрасту. Видимо, Фокин решил этим не ограничиваться, пригласив на эту роль Петра Семака. Он поменял часть состава , омолодив и актеров. Так, Юлия Марченко стала Лизой (была Маша) , Каренина играет Матюков а Коваленко вообще исчез. Не буду перечислять все замены (их много) , советую просто посмотреть.
Лично мне первая версия как -то ближе, не скажу - почему, возможно, это - просто личные пристрастия.

Сергей Круглов - член драматического жюри

 

ТРЕТИЙ ВЫБОР

Александринский театр. Режиссер В.Фокин

           21 февраля 2015 года в Александринском театре прошла премьера спектакля «Третий выбор» по пьесе Л.Н. Толстого «Живой труп».Была ли это премьера? Спектакль уже игрался на  сцене Александринки. Игрался с теми же декорациями, с такими же мизансценами и даже с некоторыми актёрами, поэтому этот спектакль неизбежно  сравнивают с прошлым спектаклем, Петра Семака, исполнителя роли Протасова, естественно,  сравнивают с Сергеем Паршиным и т.д. Правильно ли это? На мой взгляд, не совсем. Потому как спектакль – это живой организм: он  рождается в муках, живёт по своим законам, меняется вместе с актёрами и умирает, иногда возрождаясь, что мы и видим в данном случае. Но уже другим! Бывают даже случаи, когда ставят спектакль про одно, а получается он про другое. Вначале недели спектакль звучал об одном, а произошло в стране, в мире событие, и спектакль уже приобретает другие оттенки или другое звучание. Поэтому сравнения неуместны, но как же без них?
Как я сказал ранее, сценография осталась прежней, да и зачем менять то, что было классно сделано: с помощью света люди превращаются как бы вырезанные из чёрной бумаги  силуэты, и обезличенные, друг за другом, след в след они взбираются по лестнице, чтобы вершить свой суд над Елизаветой – красивая картина так и стоит у меня перед глазами. Также запоминающейся сценой было появление судей с «предысторией», и режиссёр здесь гениально ставит немой вопрос – а судьи кто? И уже совсем в другом ключе вследствие этого идёт сцена допроса. Далее по персоналиям: Пётр Семак в роли Протасова. Для меня осталось не понятным, почему его так любила Елизавета. В нём не было ни дворянской стати, ни всего того, за что его можно было бы любить такой женщине, как Елизавета Андреевна. Я этот же вопрос себе задал, когда увидел Марию, но тут помог очередной режиссерский приём, и на сцене рядом с Протасовым появляется цветочек. Мария ухаживает за цветочком и ухаживает за Протасовым. Тут становится понятно, какую любовь испытывает к нему Мария. Насладившись утешением Протасова, она уходит, оставив его наедине со своими недугами. Переживает ли она за Протасова? Я скажу: « да!». Но так же, как молодые девушки переживают за своего «покемона» или «тамагочи», и когда он умирает, они даже плачут … Пётр Семак играет абсолютно опустившегося и спившегося человека; для типичного американского бомжа из кинофильмов ему не хватило перчаток с голыми пальцами и бочки с горящим мусором, поэтому получился просто бомж, я бы даже сказал – отечественный. Повторюсь, я так и не понял, за что могла  полюбить его  Лиза. Всё - таки отмечу, дабы поклонницы творчества Семака не подумали обо мне плохого, особенно те у которых «… У меня во рту желвак, От любви к тебе Семак…», так вот Петру Михайловичу многое удалось в роли Протасова: во-первых, не выглядеть «сыро», потому как спектакль для него премьерный, а он всё играл от начала до конца, чего не удалось допустим Олесе Соколовой, которая играла некоторые сцены  или выполняла режиссёрские рисунки, не проживая их, например, сцена с ложечкой. Во-вторых, у Семака получалось профессионально страдать. Признаюсь, я даже прослезился в двух сценах. Стоит отметить, что навык профессионального страдания отличает всех выходцев из театра МДТ Европы, причём, не важно, актёры ли это, осветители, звукорежиссёры и т.д.
Про Юлию Марченко. Если вы вдруг не знаете, что Юлия играла в первой редакции спектакля, и вы уверены, что для неё это - премьера – то тогда вы откроете для себя талантливую русскую актрису. До того точны все её оценки, переживания, что создаётся впечатление, что Юлия уже лет десять играет в этом спектакле.
Украшением спектакля также стали представители так называемой старой школы : Николай Мартон и Семён Сытник в роли князя Абрезкова. Не буду пересказывать всего увиденного, но просто приятно, когда люди живут на сцене всем телом и  душой.
Отмечу и острохарактерную роль Ивана Ефремова - роль гения, и мне уже хочется посмотреть, как она расцветёт через годик после премьеры.
Не буду описывать всё, что я увидел, чтоб оставить зрителям, которые ещё не видели спектакля, самим раскрыть для себя постановку. Начал я с того,  что спектакли живут и развиваются, поэтому то , что я заметил – это, во-первых, сугубо только моё мнение и , во-вторых, на другом спектакле всё может быть совсем по-другому. Но прибавлю: если мои друзья, спросят, на какой спектакль сходить, я им обязательно посоветую спектакль «Третий выбор».

Константин Калинин – член драматического жюри

 

 

                      ДВА ПРЕМЬЕРНЫХ СПЕКТАКЛЯ НА КАМЕРНОЙ СЦЕНЕ ТЕАТРА НА ЛИТЕЙНОМ

1 И.БЕРГМАН «СОНАТА ДЛЯ ТРОИХ»
Режиссер – И.Ларин
Актрисы: Л.Завадская, А.Ширшина, Л.Миловская

           Произведение И.Бергмана очень похоже на сеанс психоанализа. Героиня – актриса не справляется со своей жизненной ситуацией и «замолкает» в буквальном смысле слова.
Несколько месяцев она молчит, ее помещают в клинику, потом одна из медсестер увозит ее на дачу, а другая едет с ней и пытается помочь… В этой ситуации младшая из сестер рассказывает актрисе о самом сокровенном, а потом и сама актриса заговаривает, и ее рассказ чем-то похож на исповедь. А далее – она выздоравливает и возвращается на сцену. Таков внешний сюжет.
С одной стороны, это спектакль о театре, о его замкнутом мире, из которого в реальный мир выходить бывает трудно и больно; с другой – о внутреннем мире каждого человека, который хочется оберегать от вторжения внешнего мира, т.к. часто вторжение это и грубо, и болезненно.
И еще эта вещь о взаимопомощи, взаимопонимании, нелегко дающемся, очень глубоком и, я бы сказала, христианском. Нужно перетерпеть иногда, нужно помолчать, чтобы понять.
Спектакль развивается сначала в очень медленном темпе, что дает возможность «услышать» и пережить паузы, всмотреться в отклик, в мимику главной героини, не торопиться в оценках, потому, что через минуту придет что-то новое.
Актриса Л.Завадская удивила и порадовала глубиной проживаемой роли, тем более, что 2\3 спектакля ей приходится молчать, и смотреть, следить за ней в это время очень интересно Говорить на сцене всегда легче, за словами можно спрятаться.
Все три актрисы играют серьезно, глубоко . Настоящий ансамбль! Действительно, «Соната для троих».
Режиссер И.Ларин очень подробно и тонко разработал партитуру взаимоотношений. Следить за происходящим (не за внешним действием, а за душевными переживаниями, сомнениями, смятением) . приходится очень напряженно. Зритель невольно вовлекается в этот сеанс «психоанализа», тем более, что действие разворачивается вплотную, до героинь можно дотронуться ( еще один комплимент актрисам : ни ноты фальши).
О спектакле не забываешь, думаешь о нем, что редко бывает в нашем театре.
Наверное, каждому человеку хорошо бы выбрать в жизни некоторое время, чтобы «Помолчать», «сделать паузу», тогда что-то, возможно, прояснится, проявится, возникнут новые горизонты, новые смыслы…
Игорь Ларин, на мой взгляд, поставил свой лучший спектакль в этом театре (жаль, что его уже здесь нет), наполнил сценическое пространство не только напряженным действием, но и особой поэтической атмосферой, которая живет и дышит.


2. А.ЯКОВЛЕВ «СОН В БЕЛУЮ НОЧЬ»
Режиссер – А .Рязанцев
Артисты: М.Лучко, А.Цыбульский,В.ЩербаковаЮН.Овсянникова,Т.Верховская

           Я помню Алексея Яковлева, когда он играл на сцене театра им.Комиссаржевской, помню его пьесу «Островитянин», которая в 80-ые годы шла на Малой сцене БДТ в постановке режиссера Егорова, а играли там Еремин, Богачев, Данилова, Немченко и Макарова. Несмотря на такой прекрасный актерский состав, тот спектакль показался мне надуманным, особенно главный герой. И вот прошло 30 лет, снова поставлена эта пьеса, и вдруг герой оказался нужным сегодня. Эдик (или Эдгар, как зовет его бабушка) может быть только самим собой, не может он жить ни по законам бывшей жены, предлагающей ему рай на троих, ни по законам своего друга, который по доброте душевной будет диктовать ему, чем заниматься и пробивать темп, ни по законам девицы Марины из Москвы с ее железной хваткой и рациональностью. И это тревожить, даже пугает окружающих .кроме бабушки, пожалуй.
И правда, многие, особенно власть имущие, ох как не любят таких людей. Все им кажется, что то-то тут не так, почему они – не такие, как все, «островитяне» какие-то? Может, они таят некую опасность?
Такой естественный герой, ну, не герой, а просто человек, оказался интересным сейчас, привлекательным именно своей органикой, наверное, потому, что много фальши вокруг. Михаил Лучко хорошо справился со своей ролью, а ведь естественность сыграть очень трудно.
Насколько я знаю, для прекрасного актера А.Рязанцева это – режиссерский дебют. И дебют удачный. Спектакль поставлен вроде бы просто, без затей, но здесь главное, на мой взгляд, точная интонация. И, если режиссер ее нашел, то артистам легко в ней существовать, и тогда все получается. Актеры играют искренне, с отдачей, чувствуется, что им нравится играть в спектакле. Зритель тоже реагирует очень живо, от души.
Удачная мысль пришла кому-то: вернуться к уже забытой пьесе Алексея Яковлева

ПЛАТОНОВА Т.С. – председатель общества «Театрал»

 

ПУСТЬ ЗОРИ БУДУТ ВСЕГДА ТИХИМИ

           8 февраля 2015 г. в Концертном зале Мариинского театра в рамках проекта «Рожденные в СССР» было представлено произведение, продемонстрировавшее факт, что мы, нынешнее поколение, практически, ничего не знаем из музыкального советского прошлого нашей страны. В данном случае, речь идет об опере Кирилла Молчанова «Зори здесь тихие», написанной им в 1973 году на либретто по прогремевшей в те годы повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие». Все помнят талантливый фильм Станислава Ростоцкого, кому-то повезло побывать на спектакле Юрия Любимова Московского Театра на Таганке, а о существовании оперы на этот сюжет известно, наверное, только знатокам творчества композитора Молчанова.
Зато теперь у зрителей, побывавших на этой запоминающейся премьере, наверняка, возникло желание узнать больше о творчестве Кирилла Молчанова. С огромным интересом и вниманием, неотрывно публика следила за происходящим на сцене, слушая музыку и сопереживая героям. Вовлеченность зала в действие передалась и артистам, создавая эффект интерактивного присутствия.
Тщательно подобранные солисты: Елена Горло (Кирьянова), Ирина Шишкова (Осянина Рита), Екатерина Сергеева (Комелькова Женька), Мария Баянкина (Бричкина Лиза), Эмилия Аблаева (Гурвич Соня) и Андрей Серов (старшина Васков) в сопровождении ансамбля Академии молодых оперных певцов Мариинского театра с удивительной искренностью, включив актерские способности, раскрывали характер своих героев. Они все были разные: пять девушек, никогда до этого не воевавшие, мечтающие о любви и счастье, их опытный бывалый старшина, жалеющий своих подопечных, и, по возможности, оберегающий их от опасностей: волею судьбы они, выполняя свой воинский долг, должны были противостоять превышающей их по численности группе немецких диверсантов.
Это был концертный вариант оперы, но, тем не менее, произведенное впечатление оказалось полным и грандиозным. Красивая, разнообразная, не лишенная патетики и взывающая к патриотическим чувствам музыка, исполненная симфоническим оркестром Мариинского театра под управлением молодого дирижера Заурбека Гугкаева, была горячо воспринята аудиторией, которая, стоя, скандируя «Молодцы!», аплодировала солистам и художественному руководителю Академии Ларисе Гергиевой.
В тот вечер нам показали первоклассное произведение советской оперной классики – как один из примеров яркого самобытного сочинения большой формы, созданного в те непростые годы и, уже потому достойного остаться в памяти последующих поколений.
А зори? Зори пусть всегда будут тихими.
На 26 февраля в рамках проекта «Рожденные в СССР» намечено концертное исполнение оперетты Дмитрия Шостаковича «Москва, Черемушки», на 19 марта – концертное исполнение оперы Тихона Хренникова «В бурю».

Эминя Хайруллина
член музыкального жюри

 

О спектакле «Доктор Живаго» театрального проекта «Лестница» в театре «Зазеркалье» в постановке Василия Заржецкого
премьера состоялась в 2014 году

           Великий роман Б. Пастернака остается не до конца понятым многими читателями. О глубине романа, его коллизиях, о, пожалуй, самом драматическом периоде, в котором действуют герои, о разломе общества, о поисках правды, истины до сих пор не стихают споры. Конечно, среди тех, кто может мыслить, роман грандиозен. Его действие, в принципе, могло происходить в любые времена и в любой точке Земли, сюжет уже описан в главной книге – Библии. Выбор, стоящий перед героями, как всегда, мучителен. Счастлив тот, кто не стоит перед глобальным выбором. Но времена не выбирают.
В. Заржецкий как всегда выступает в роли просветителя, привлекая своих зрителей к серьезным проблемам жизни, нравственных ценностей, морального выбора (вспомним его интерпретации на тему Л. Толстого из «Войны и мира»).
Бережное отношение режиссера к тексту вызывает уважение. Роман был несколько раз инсценирован в кино, и выходило не очень по-пастернаковски. Основное внимание в фильмах направлено на описание истории жизни героев , а философия жизни, к сожалению, часто остается за кадром.
Большая находка В. Заржецкого – даже не в обозначении своей режиссерской работы «спектакль-плакат», чтоследует из определения, спектакль, как плакат должен быть виден на расстоянии, быть понятным и хорошо восприниматься зрителем. Уважительное отношение к поэтическому слову – работа велась з.а. России Виталием Гордиенко. Оформление спектакля – лаконичное, с чувством стиля, как всегда сделано в сотрудничестве с А.Левданским. Спектакль идет под музыкальное спровождение скрипки, фортепиано и трубы. Воздействие музыки, так свойственное Пастернаку, и в спектакле Заржецкого также захватывает зрителя. Особо хочется отметить игру молодых актеров, с возрастом которых синхронизированы образы героев. В первую очередь заслуживают внимания, естественно, Юрий Живаго в исполнении Кирилла Павлова и Лары в исполнении Варвары Шалягиной. Игра всех актеров убедительна, вызывает сопереживание, и, как высший комплимент – зрительские слезы. Пастернаковская мысль «о праве человека на счастье» и о необходимости счастья в человеческой жизни пронизывает всю работу В.Заржецкого.

Васильева ИВ -член музыкального жюри "Театрала"

 

ПРОКЛЯТАЯ ЛЮБОВЬ (ТЕАТР НА ВАСИЛЬЕВСКОМ)
премьера 2014 года
Татьяна Москвина
Режиссер В. Туманов
Актеры Т. Калашникова и М. Николаев

           Давно отшумела премьера, спектакль устоялся, нет премьерного волнения и нервного трепета, но в данном случае это не самое главное. Все ,что мы слышим, все что происходит на сцене было на самом деле. Было гораздо драматичнее и страшнее. Судьбы двух талантливых людей сплелись в тугой узел, который разрубила неумолимая жизнь. Рубила наотмашь, по живому. В основе спектакля лежит переписка двух любящих людей. Между ними огромное расстояние, по тому времени - страшная пропасть. С холодным сердцем играть такой спектакль невозможно, надо вжиться в образ. Принять их любовь как свою собственную, что бы она захватила целиком душу и сердце. Это не юношеская импульсивная любовь, она сильна своей зрелостью и жертвенностью. Она (Т. Калашникова) борется за свою любовь. В каждом письме пытается докричаться до любимого, помочь ему выстоять и не сломаться. Тщетно. Страшно понять и осознать ту катастрофическую перемену произошедшую с Ним (М. Николаев). Ее письма читает уже совсем другой человек. Он пытается иронизировать, шутить, но ответные письма становятся все грустнее. В спектакле есть сцены с воспоминаниями счастливых моментов их любви. Как они упоительны! С каким азартом и искренностью они играются, но и здесь чувствуются грустные нотки (оба они не свободны). Все это было, было и прошло.
В спектакле сплелись воедино реальная драма, прекрасная актерская работа на высоком эмоциональном уровне Т. Калашниковой и М. Николаева, хорошая драматургия Т. Москвиной, интересная режиссерская трактовка образов В. Туманова и многозначность декораций Е. Дмитраковой. Только такое соединение может дать прекрасный результат, запоминающийся спектакль с яркими актерскими работами, волнующими до глубины души.

И. Вайтенс.

 

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ТЕАТР БАЛЕТА БОРИСА ЭЙФМАНА
UP & DOWN
Хореография Б.Эйфмана
Декорации З.Марголин
Костюмы О.Шаишмелашвили
Свет Г.Фильштинский

           Состоялась долгожданная премьера очередного балета метра российской хореографии Бориса Эйфмана. На этот раз балетмейстер выбрал сюжет по мотивам зарубежного романа "Ночь нежна" Ф.С.Фицджеральда. Спектакль создан на музыку разных композиторов - Гершвин, Шуберт, Берг. По-видимому, смешение разных музыкальных стилей не всегда работало на восприятие зрителей, чувствовались разрывы между авторами. Мне показалось, что это помешало соединить отдельные сцены в единое целое.
"Ночь нежна" роман большой, многослойный. В связи с этим Б.Эйфман выбрал только те сюжеты, которые показывают развитие взаимоотношений двух главных героев: Николь - пациентка клиники душевнобольных - и Дика Дайвера - талантливого психиатра. Герой спектакля влюбляется и излечивает подопечную больную. После женитьбы на Николь, врач забрасывает свою практику и своих пациентов и посвящает жизнь миру богатства и денег. Предательство своих идеалов, измена своему "Я" не может пройти бесследно для Дика. Доктор уничтожает свой собственный дар, да и себя, в сущности. В итоге герой деградирует, спивается, оказывается в своей клинике, но уже в качестве пациента.
Образ главного героя воплотил и станцевал на сцене Олег Габышев, главный солист труппы Б.Эйфмана. О.Габышев является великолепным танцовщиком и прекрасным драматическим актером, что позволило ему с блеском воплотить эту сложнейшую партию на сцене. Танцовщик сыграл свою роль от начала и до конца спектакля, ни разу не фальшивя. Заключительный монолог, когда опустившийся Дик сходит с ума и попадает в клинику, оказывает большое эмоциональное воздействие на зрителя и вызывает слезы на глазах. Артист полностью растворяется в роли, отдавая частицу себя и своего сердца, как и в предыдущей великолепной работе над образом Родена. Главному герою публика сочувствует и сопереживает, а это главное в спектакле и дорогого стоит.
Женские партии в балете менее выписаны , похожи порой на проходных героев. Л.Андреева в партии Николь Уоррен, мне кажется, не полностью освоила суть и характер своей героини. Поэтому драматически роль еще не сложилась, но в хореографическом плане все было на достойном уровне. Хотя хореограф, на мой взгляд, очень мало дал танца, а соответственно и жизни героине. В спектакле не было щемящих монологов героини, которыми так славятся спектакли Б.Эйфмана.
М.Абашева (Розмэри Хойт) профессионально и с блеском станцевала свою партию кинодивы, хотя ее номер показался чуточку вставным в общей канве такого сложного в психологическом плане спектакля.
Также в спектакле практически отсутствуют диалоги-дуэты героев, что, впрочем, может являться задумкой балетмейстера.
Особо хочется отметить прекрасную работу кордебалета, который станцевал хореографию , не похожую на предыдущие работы мэтра. Игра и танец окружения главных лиц, был решен в стиле мюзик-холла, что соответствовало, в общем, звучащей музыке, но не всегда работало на восприятие спектакля как единого целого. Несомненным достоинством спектакля является последняя сцена "Бал с деньгами", которая была сыграна с блеском, присущим лучшим работам Б.Эйфмана. Эта сцена заворожила зал и вызвала ошеломляющее воздействие на зрителя.
К большой удаче спектакля можно отнести роскошные костюмы и великолепную постановку световой партитуры спектакля.
В итоге спектакль оказался балетом-монологом талантливого танцовщика О.Габышева, в постановке выдающегося петербургского хореографа Б.Эйфмана. Но, как говорится: "А счастье было так близко..." Мне немного чего-то не хватило в целом от спектакля до ощущения этого "Счастья". Хотя в конце спектакля были несмолкающие овации и море цветов. Этот спектакль по праву займет свое место на театральной сцене России и будет, несомненно, пользоваться успехом и любовью зрителя.

Павел Цыганов - член музыкального жюри

 

 

Сапоги всмятку? Очень даже аппетитно!
(Волшебник страны Оз. Небольшой драматический театр).

           «Детский спектакль Небольшого драматического театра  «Волшебник страны Оз». Эта фраза для любого питерского театрала подобна «сапогам всмятку». НДТ Льва Эренбурга – театр, который не всякому взрослому по зубам (вернее по нервам), театр трагического фарса, где переплетается психоаналитические раскопки с бьющей по нервам клоунадой, а яркая театральная форма замешана на откровенно игровом начале и бесстрастной констатации откровенной физиологии. Если этот театр, столь жестко общающийся со зрителем, вдруг ставит спектакль для детей от 6 лет да еще с таким голливудским названием, надо идти и смотреть.
Сказка Л. Баума поставлена не самим Л.Б.Эренбургом, а его основными актерами Кириллом Семиным и Евгением Карповым, причем, с помощью художника Андрея Севбо так, чтобы, оставшийся бездомным, отметивший пятнадцатилетие театр, мог играть ее в любом помещении. Я смотрела «Волшебника» в детском центре «Куклы», где театральное пространство сжато до чуть более среднего размера комнаты, основная часть которой занята креслами-мешками с сыпучим материалом для зрителей, а сценическое пространство столь мало, что на нем с трудом умещается очень компактная декорация-трансформер, и маленькие зрители на маленьких мешочках сидят почти в ногах актеров. Но в этой вполне домашней обстановке бушует ураган, уносящий домик с Дороти из Канзаса; ведет в Изумрудный город дорога из желтого кирпича; стоит бурелом, где находят разобранного Дровосека; зловеще шуршит таинственный лес, полный страшных зверей; низвергается в ущелье водопад, над которым по веревочному мостику так и не может пройти компания друзей. Все это при минимуме средств: свисающие в несколько рядов широкие ленты из белого толстого полиэтилена могут быть и лесом, и воздушными потоками урагана, и забором, и водопадом, они же дают возможность волшебного преображения Дороти, а большие картонные упаковочные коробки могут быть не только стенами и горными скалами, но ящиком фокусника, распиливающего ассистентку. Конечно, всему этому способствуют и световые, и звуковые эффекты, но как всегда главное в театре -это актерская игра, причем с ударением на слово ИГРА.
Это закономерно для актеров театра, в котором игровое начало - один из основополагающих принципов работы. Но, если в спектаклях Эренбурга это - мрачная игра , полная черного юмора, то здесь можно пошалить в широком игровом спектре: хочешь психологических экзерсисов – пожалуйста; хочешь откровенной клоунады – да сколько угодно; есть желание иронично посмотреть на своего персонажа со стороны – ради бога; охота поиграть в эстраду или цирк - флаг вам в руки. И артисты шалят по полной программе, получая от этого столь сильное удовольствие, что его энергией заражают зрителей от мала до велика. Правда, какое там «велика». Как только начался спектакль, мой внутренний ребенок встрепенулся и отодвинул мою взрослость на задний план, хотя и ей там тоже досталась своя порция удовольствия. Например, от фраз типа: «Боец, вопросы?» или от узнаваемости музыки мировых шлягеров.
Кстати о музыке. Спектакль по музыкальной насыщенности вполне можно было бы назвать мюзиклом. В течение всего действия «на манеже» замечательный дуэт музыкантов - Ольга Альбанова и Александр Белоусов,  песнями комментирующие происходящее на сцене, аккомпанирующие другим действующим лицам и постоянно напоминающие Дороти о цели ее путешествия - встрече с волшебником Озом, потому что открытая и увлекающаяся Дороти (Вера Тран) забывает обо всем всякий раз, когда встречает нового друга, поражающего ее своей необычностью. К тому же ей надо помочь всем: Страшилу (Сергей Уманов) снять с шеста и заштопать его лохмотья; Железного Дровосека (Андрей Бодренков) собрать по частям и смазать; Трусливому Льву (Даниил Шигапов) сказать доброе слово. А еще послушать выходную арию каждого на музыку известных хитов, где самое удачное попадание в образ - песня Железного Дровосека на музыку Элвиса Пресли в пластике брейк-данса. В этом спектакле поют все: и добрая волшебница Розабелла (Татьяна Рябоконь), и злая - Паулина (Татьяна Колганова), и сам Оз – (Кирилл Семин), и даже предводитель(ница) Летучих Обезьян ( Хельга Филиппова). Наиболее колоритны обе волшебницы, поскольку авторам спектакля кроме темы дружбы важна вечная тема противостояния добра и зла.
Зло - гламурно, ухожено, организованно. Т. Колганова играет «роковую красавицу» Паулину иронично, чуть пародируя собственных экранных героинь. Добро - по-домашнему уютно и безалаберно. Теплую сдобную булочку в шерстяной упаковке ручной вязки - Розабеллу Т.Рябоконь играет с азартом, отыгрывая все возможности своего полного толщинок костюма в стиле цирковой клоунады, и при этом оставаясь психологически убедительной – добродушной, всюду опаздывающей растеряхой. Пожалуй, наиболее слабым звеном в цепи волшебных сил здесь стал сам «великий и ужасный» Оз, что вполне объяснимо: трудно быть не только богом, но и актером в собственном спектакле. Конечно, можно найти, что покритиковать в этом ярком и веселом представлении, например, некоторую пунктирность изложения, но это наши взрослые игры, а спектакль все - таки детский, а дети…
Во время финальных аплодисментов на сценическое пространство вдруг выбежала девочка 3-4 лет и по очереди прижалась к Дороти и ее друзьям, крепко обняв их колени, спустя несколько секунд ее примеру последовала такая же кроха, но более стеснительная, ее бойкости хватило только на одного Льва. Эти малышки так определенно и непосредственно выразили свое отношения к спектаклю, что стоит ли к этому что-либо добавлять.

Елена Блох - чл. общества "Театрал"

 

«Сон в белую ночь» в Театре на Литейном

           Режиссерский дебют Александра Рязанцева вполне удался. Он выбрал для постановки пьесу Алексея Яковлева «Островитянин» о реалиях 2-й половины XX века, которые он знает не из книг, не из рассказов, он все это пережил сам. Это чувствуется и видится сразу: сценография, музыкальное оформление (звучат бодрые, жизнеутверждающие песни, они безошибочно переносят нас в то время).
В этой обстановке и развиваются противоречия, конфликты двух друзей, которые в конечном счете оказываются и не друзьями, настолько разнятся их жизненные позиции: любовь и увлеченность наукой или конъюнктурное к ней отношение, поиски истины или успех любой ценой и многое другое. Все эти жизненные коллизии, прочно привязанные к середине прошлого века, не ушли, они живы и сегодня, поэтому так современно звучит спектакль.
Интересны женские образы и отношения главных героев (Эдика и Володи) к женщинам, но в этом вы разберетесь сами, посмотрев этот интересный спектакль.

Н.Ушакова-член драм жюри


Немного о последних оперных премьерах Михайловского театра

  1. П.И.Чайковский «Евгений Онегин»

Режиссер – В. Бархатов, Дирижер – М.Татарников,Художник – З. Марголис,
Артисты: В.Марков, А.Григорян, А.Максунов, Е.Сергеева, Л.Соколова и др.

           Судя по последнему действию, которое происходит (по Бархатову) в зале ожидания какого-то вокзала, речь идет о жизни современных VIPов не очень высокого полета, если посмотреть на их костюмы и чемоданы, из тех, кто «из грязи да в князи». Онегин и Ленский, если посмотреть на их поношенные пиджачки, даже до этого уровня не добрались. Наверное, поэтому они выясняют свои отношения не на дуэли (может быть им и невдомек, что это за дуэль такая), а по-простому: приводят каких-то мужиков и баб, те затевают драку, толкаются, пихаются, в результате чего Ленский падает с какой-то горки и умирает. В зале смех. А Онегин поет: «Убит!». Таких глупостей в спектакле очень много. Самое начало не вызвало особого отторжения, только суеты многовато. Ларина и няня всё старые вещи и обувь перебирают, видно прикидывают, что еще одевать можно. Крестьяне же очень бестолково суетятся. Видно, жизнь Татьяны бедна и скучна. Тут влюбишься и в такого малоинтересного стареющего Онегина.
Ольга – грубая простая девица. Ленский думает только о стихах, даже в любви объясняется по бумажке. В общем, все очень заурядно, видимо, в этом и заключается т.н. «современное» прочтение: всё как сейчас на наших улицах, в офисах, домах - серо и скучно. Но поют-то они стихи Пушкина и музыку Чайковского, где все высоко, содержательно, глубоко!
Пели Марков (хотя мы слышали у него и лучшее исполнение Онегина) и Григорян хорошо, остальные – средне.
Единственно, что я приняла в постановке – это самая финальная сцена. Гремин как бы разрешает Татьяне последний раз поговорить с Онегиным, стоит в стороне, курит, волнуется. После разговора, где всё предрешено, и Онегин это знает, Татьяна уходит с ним. 


II. Д.Пуччини. «Манон Леско»

Режиссер — Ю.Флимм (Германия), художник — Г.Цыпин, дирижер — М.Татарников.
Артисты: А.Нечаева, Ф.Атаскевич, Б.Пинсахович и др.

           Перед началом спектакля была лекция, в которой было рассказано о романе Прево, о его героях, о том, как они изменились в опере, о страстях... т. е. именно страсти, чувства, непредсказуемость событий, страданья — вот главные составляющие романа и музыки. Но в спектакле это совсем не главное. Стало уже общим местом, что в оперном спектакле главенствует режиссер, который заботится прежде всего о себе, о самовыражении.
Действие на сей раз происходит в Голливуде, герои — артисты. Можно было бы назвать спектакль «Снимается кино». Все не по-настоящему, все понарошку. В самые драматические места появляется дама с хлопушкой и т. д. Все эти придумки «снизили» образы и чувства и частенько мешали слушать музыку.
Декорации Цыпина поразили своей китчевостью, особенно во втором акте. Было довольно странно и немного смешно смотреть на фоне лирической музыки антрактов ко 2-му и 3-му действиям оперы сначала сцены из голливудских фильмов (причем этот ряд начался «Иваном Грозным» Эйзенштейна), а потом очереди американских безработных. Как-то все неумно.
В музыкальной части тоже далеко не все было благополучно. И в оркестре были сбои, и Атаскевич пел очень так себе. Хорошо пел Пинхасевич. И отлично Нечаева — и пела, и играла.

 

Д.Верди «Трубадур»

Режиссер и сценограф — Д.Черняков (совместный проект с театром Ла Монне, Бельгия).

           На Дмитрия Чернякова все же была надежда, но она, к сожалению, не оправдалась. Режиссер попробовал поставить психодраму. Собирает пять персонажей в одной комнате и предлагает им сыграть роли героев оперы. Всякий подобный психотренинг или ролевая игра предполагают, что, пройдя «испытания», персонажи найдут новый выход из ситуации, переосмыслят свое прошлое, изменятся как-то... т.е. должен быть некий, поначалу непредсказуемый, результат. Но он не может быть никаким иным, кроме того, что уже написано в опере. Поэтому эксперимент, по-сути, проваливается.
Участники спектакля поначалу получают роли, играют их, но в конце из этих ролей так и не выходят, как бы забывают, а кто же они. Если бы начали с того, чем кончили, остались бы на сцене не персонажи оперы, а участники ролевой игры, была бы хоть какая-то логика.
«Заводилой» всего действия режиссер сделал графа ди Луну, превратив его в какого-то мелкого мерзавца, обремененного комплексом неполноценности, и почему-то никто не останавливает его кривляний и пошлостей, хотя очень хочется влепить ему пощечину.
Действие чем дальше развивается, тем становится неубедительнее и скучнее. С вокалом тоже не все благополучно. Особенно расстроила наша Т.Рягузова. И голос резковат, и неровно звучал, и актерски неинтересно.
Черняков обошелся и с героями, и с актерами весьма жестко. Даже жестоко, он их «разоблачил» в прямом и переносном смысле, но лишил при этом лирической темы, романтики. Там, где нет лишнего мельтешения, когда можно просто слушать музыку, становится интереснее. В общем, в этой «игре» победил Д.Верди, что и требовалось доказать.

 

    1. М.Мусоргский «Борис Годунов».

(Литературно-музыкальная композиция по опере «Борис Годунов» и произведению Н.Карамзина «История Государства Российского»).
Дирижер — В.Юровский, текст — Е.Калинина (МДТ).
Артисты: С.Лейферкус, В.Войнаровский,Б.Пинхасович, В.Ахмедов и др.

           Это было, как теперь называют, «полуконцертное» исполнение, минимум костюмов, нет явных обозначений времени и места действия, ключевые сцены проигрываются... и т. д. Часто это является лучшим вариантом исполнения оперы, т. к. ничто не отвлекает от музыки и слова.
Здесь же добавляются некие исторически «справки» из Карамзина, звучащие очень современно, мостик перекинут в наше время очень отчетливо (и для этого не надо переносить действие в какой-нибудь современный офис или стриптиз-клуб).
С точки зрения самой музыки, было заявлено, что музыканты будут играть на аутентичных инструментах. Да, кое-кто играл, Лондонский оркестр, а наши — на обычных. Я, честно говоря, не услышала какого-то иного звучания. Может быть, профессиональные музыканты разницу учуяли.
Многие пришли на Лейферкуса, которого мы хорошо знаем по двум театрам. Мне показалось все-же, что его голос высоковат для Бориса (хотя он и говорил в интервью, что данная редакция позволяет петь Бориса баритону). Я бы сказала, что спета партия и сыграно все очень-очень «правильно», что немного настораживает. Хочется какой-то «неправильности», чтобы совсем было хорошо.
Спектакль вызвал небывалый интерес. Такого количества публики я не видела даже на балетах.

Т.С.Платонова


Спектакль Учебного театра «Пакуем чемоданы»
(по пьесе Х.Левина «Комедия в восьми похоронах»).
Играют студенты – будущие режиссеры курса Ю.Красовского, режиссер и педагог А.Бубень.

           Очень мудрая, серьезная и веселая вещь. Несмотря на то, что все действие, сюжетные линии, разные сценки, подробности – очень бытовые, земные, само произведение все же – «надбытовое». Всю свою жизнь мы все «пакуем чемоданы», собираем туда весь «багаж»: встречи, расставания, ссоры, свидания, обещания, надежды, глупые, смешные, благородные и прочие поступки, размышления, мечты, память о любимых… и т.д. Эти чемоданы мы уносим с собой туда, откуда возврата нет. Они разные, эти чемоданы: у кого-то большие и тяжелые, у кого-то маленькие, у кого-то совсем легкие… Как и прожитые жизни. Спектакль получился настоящим. Конечно, есть к чему придраться:  ребята учатся на третьем курсе. Но играют все отлично, тонко и точно. Видно, что вложено в него много наблюдений и размышлений.
Смерть – рождение, похороны – надежды, любовь – разочарование, ожидание – отчаяние, одиночество – семья … - так много всего вместилось, как в реальной жизни и в настоящем искусстве.
Не так часто последнее время приходится смотреть спектакль с таким напряженным вниманием, сопереживать, думать, задавать себе вопросы.
Рекомендую всем, кто не ищет в театре легкости и развлечения, не ходит на раскрученные фамилии, посмотреть этот спектакль в Учебном театре «На Моховой».

Т.С.Платонова

СОН В БЕЛУЮ НОЧЬ В ТЕАТРЕ НА ЛИТЕЙНОМ
Премьера состоялась в январе 2015 года

           Спектакль поставлен Заслуженным артистом России и артистом этого театра Александром Рязанцевым. Это его режиссерский дебют в родном театре. Ситуация,описанная в пьесе, знакома до боли тем, кто жил и работал в России в 70-80 годы .В те годы я работала в НИИ и поэтому таких ситуаций видела много. Пьеса написана в 1984 году Алексеем Яковлевым.На сцене два главных героя.Один- Эдик (Михаил Лучко) -талантливый, порядочный, но не пробивной, и.Второй-- Володя (артист Александр Цыбульский) --амбициозный., в меру нагловатый, но не талант.Артистам играть практически нечего, с первой сцены понятно где плохой, где - хороший, и, если А Цибульский юмором, ухмылками, пожиманием плеч пытается высказать свое отношение к якобы плохому герою, то артисту Лучко ничего не остается как соглашаться с режиссером: хороший, ну, хороший.А режиссеру для доказательства антитезы понадобились и женские персонажи.Так бывшая жена Эдика, а в настоящем жена Володи, любит талантливого Эдика, а живет с пробивным Володей. Второй женский персонаж - юная, восемнадцатилетняя москвичка, случайно попавшая домой к Эдику, тутже начинает переодеваться, объясняя все это забывчивостью ( она - де "модель", и ей привычно раздеваться на людях). Нам сразу.становится понятно, что она-то и полюбит по-настоящему нашего хорошего героя. Во втором действии все так и происходит. Но вдруг выясняется, что все это сон. А настоящая жизнь, где -то там.... И фраза главного героя:"Так неужели сад завянет?"становится заклинанием, с помощью которого он пытается сохранить себя среди пошлости и обыденности настоящего.

Кожина В М - член драм жюри

 

СОСЕДКА РАЙКА
Театр ФЕДЕРАЦИЯ N

           Спектакль "Соседка Райка" по текстам Л Петрушевской поставлен театром "Федерация N" в прошлом 2014 году.Театр создан из Выпускников курса Фильштинского, Бызгу, Стависского и стажерской группы.БДТ . Руководимый им Полина Неведомская. На главную роль в спектакль была приглашена ведущая актриса Молодежного театра на Фонтанке Регина Щукина. Она создает образ женщины, рассказывающей о своей жизни, так, как рассказывают соседям по купе в поезде, зная, что никогда больше вы не встретите их. Зал замирает, слушая исповедь о любви, ревности, предательстве, дружбе, отчаянии и просто о жизни героини, и это - уже не зрители, а люди, участвующие в ее судьбе. В спектакль введен ещё один персонаж по имени Ангел. Он также, как и героиня, одет в в странный плащ, какие носили в 80 годах, в тапочках, а в руках - старый портфель с термосом (горячим чаем он пытается согреть героиню). Но вдруг, в какой-то момент начинает читать детские стихи "Раз ступенька ,Два Ступенька", и тут, внимая простейшим стихам, вдруг понимаешь, насколько глубоки чувства героини.
Сидела на спектакле , не шелохнувшись, слушая, читая эмоции с лица талантливой Регины Щукиной.
Жаль, что этот спектакль прошел мимо внимания наших театралов. А спектакль -дипломант Международного фестиваля "Монокль ",участник Санкт-Петербургского фестиваля "Рождественский парад", дипломант Международного фестиваля "Моно ". Всем, кто интересуется современным театром, советую посмотреть этот спектакль.

Кожина В.М

 

Рецензия на спектакль ТЕАТРА НА ЛИТЕЙНОМ «Сон в белую ночь»

      В промозглый январский день камерная сцена театра на Литейном подарила зрителям летнюю белую ночь в типичной ленинградской квартире 70-х годов. История, произошедшая с сорокалетним учёным Эдиком в пьесе А.Яковлева («Островитянин»), могла произойти только в такую мистическую ночь. Режиссёр-постановщик А.Рязанцев и художник М.Рыкова воссоздали для нас подзабытую атмосферу «беззаботной» советской жизни. Узнаваемые песни из репрадуктора, мебель, одежда, спокойная русская речь переносит зрителя в ту жизнь с её нравственными законами, проблемами и радостями. Актёры театра Лучко, Цыбульский, Щербакова, Верховская с большим юмором и талантом представляют нам встречу Эдгарда (так его называет родная тётушка) с другом, с бывшей женой и юной москвичкой. Страсти, разгоревшиеся в белую ночь, в жизни незаурядного, но неудачливого учёного оказываются лишь сном-мечтой, но мечтой очищающей и направляющей. Спектакль оставляет светлое оптимистическое ощущение на перемены в судьбе и жизни главного героя. Спасибо театру на Литейном за приятную лирическую комедию.

Кузнецова Тамара – Председатель драм. жюри

 

Спектакль театра им. Комиссаржевской. А.Вампилов «Прошлым летом в Чулимске»

Режиссер – С. Афанасьев; Художник – А. Орлов;

Артисты: А.Кудренко (БДТ), Е.Нилова, О.Арикова, Е.Симонова. Е.Ганелин, А.Горин и др.

      Были времена, когда новосибирский театр п/р С. Афанасьева каждый год привозил в наш город свои спектакли, У нас образовался большой круг его почитателей (среди них была и я, однажды даже специально ездила в Новосибирск, чтобы лучше узнать этот театр), на спектаклях любой зал был полон. Но почему-то эти времена прошли, надеюсь, ненадолго. Зато Сергей Афанасьев приехал в Петербург, чтобы поставить здесь Вампилова. Очень хотелось, чтобы спектакль получился. И он получился! Серьезный, глубокий, с подлинными переживаниями. Странно, но я впервые (хоть видела раньше несколько воплощений этой пьесы) соотнесла ее с чеховской «Чайкой». Ассоциации и внешние, и более глубокие, внутренние, героев Вампилова с Ниной, Треплевым, Тригориным и Аркадиной так явственны, что удивляюсь, почему я этого не замечала раньше? Может быть, режиссер их усилил? Также он как бы увеличил «объем» происходящего, расширил границы, вывел действие за границы времени и пространства, и все происходящее прозвучало мощнее и значительнее. И артисты заиграли по-другому: ярче, интереснее, содержательнее. Очень верно было пригласить Кудренко на роль Шаманова. Он играет и любовь и невозможность любить, и трагедию личности, и обретение себя в финале. Только уж слишком большая цена заплачена. Чтобы проснулся один человек, другой должен (?) погибнуть. Молодая актриса Е.Нилова (видела ее впервые) поначалу была несколько скована, но потом раскрылась, смогла убедить нас поверить и в ее жертвенность, и в любовь, и в невозможность поступить иначе. Прекрасно сыграли свои роли Арикова, Симонова, Ганелин. Честно говоря, давно не видела их такими интересными и разными. Еще одна важная тема прозвучала в спектакле: ломка и сохранение традиций. Валентина все действие с упорством чинит палисадник, которые остальные бездумно ломают. Современные молодые (особенно режиссеры) частенько ломают традиционное искусство, не задумываясь о его ценностях, а нужно и создавать новое, и хранить старое, не стоит ждать, когда «храм рухнет», чтобы его потом восстанавливать, лучше не разрушать. Хотя бы бережно обходить, когда не понимаешь, чем он прекрасен. Хочется поблагодарить всех создателей спектакля за «глоток» чистой воды. Как-то легче после этого стало.

ПЛАТОНОВА ТС

Спектакль театра «Зазеркалье». Д.Пуччини «Мадам Баттерфляй»

Режиссер – А. Петров;
Художник – В. Фирер;
Дирижер – П. Бубельников;
Артисты: А.Ресанина, В. Калмыков, С. Романов, А.Дарьянова, М.Рубинштейн, А. Сазонов, А. Конюх, А. Костромин и др.

      На фоне многочисленных «изысков» (В. Бархатов, Д.Черняков, А.Жолдак и др.) современной оперной режиссуры спектакль А. Петрова вполне традиционен в лучшем смысле этого слова. Режиссер усилил тему предательства Чио-Чио-сан своей религии, своего народа, родины. Она оторвалась от родной почвы и погибла. Но все же эта, более умозрительная, чем сердечная, тема отступает, когда переживаешь вместе с героиней предательство ее мужа, невозможность жить вместе ни с любимым, ни с сыном. Да, наверное, лучше, по крайней мере, спокойнее, жить по законам своей страны, но испытала бы тогда Чио-Чио-сан сильную любовь, была бы счастлива те три года, что жила вместе с маленьким сыном, ожидая любимого мужа…?
Может быть, единственное замечание к режиссеру, это – слишком мелодраматично. Сцены с ребенком, естественно, сильно действуют, у многих на глазах - слезы. Наверное, так и надо. Только, кажется, чуть чересчур, тем более, что за ребенка (совершенно очаровательного!) невольно побаиваешься: вдруг побежит не туда, или скажет что-нибудь. В первом действии (это уже претензия к художнику) мне показалось, что многовато вееров и очень ярких костюмов (возможно, еще и оттого, что сцена небольшая, а хор – немаленький). Но это так, мелочи. В целом спектакль сильный, глубокий, красивый, что для «Зазеркалья» вполне обычно. Теперь об исполнителях. Кроме восторженных слов ничего нельзя сказать об А. Ресаниной. И пение, и актерская игра – все на высоте.
Очень хороши были А.Дарьялова, С. Романов, М.Рубинштейн.
Но к исполнителю роли Пинкертона В. Калмыкову немало претензий, главным образом, к вокалу: неустойчивость, надрывное пение в верхах. Помнится, в спектакле «Белые ночи» театра «Санкт-Петербург – опера» он был гораздо убедительнее.
Полный зал театра на спектакле превратился как бы в единый организм, который, казалось, дышал вместе с героями, переживал, сочувствовал, сострадал, внимал, что для этого театра неудивительно. Что скажешь, молодцы «зазеркальцы»!

Платонова Т.С.

 

Спектакль Театра «На Васильевском» Н.Гоголь «Женитьба»

Режиссер – В.Туманов;
художник – С.Пастух;
художник по костюмам – С.Граурогкайте;
актеры: М.Николаев, С. Агафонов, Т. Калашникова, Е.Зорина, С. Лысов, А.Мыцик и др.

      Вот это настоящая удача! Туманов нашел свой подход к не раз поставленной (и часто хорошо поставленной) гоголевской комедии. Подколесин (отличная работа М.Николаева) живет в комнате с такими тяжелыми, плотными стенами, в которой невозможно дышать. В ней лишь небольшое окно, которое высоко, как в тюрьме. И Подколесин бросает на него взгляды задолго до предполагаемого прыжка. Что в нем можно видеть? Наверное, небо, облака, звезды. Ему хочется прыгнуть в окно еще до того, как он познакомился с «невестой», чтобы найти там что-то иное, далекое, отличное от обыденной жизни. Подколесин тут – мечтатель. Все, что происходит – это его мечта, «сон». В этом «сне» вихрем проносится и действие, и персонажи. Спектакль идет в каком-то невероятном темпе, на сцене вроде бы царит все время безудержное веселье, легкость, танцевальность, почти водевильность, а история в результате получается совсем не весела, а грустна и романтична. Смеешься почти весь спектакль, а в конце так грустно делается и так от этого хорошо, потому что так и должно быть.
Режиссер и все создатели спектакля сумели вместить в него множество ассоциаций, ссылок к другим гоголевским произведениям («читается» и «Ночь перед Рождеством», и «Шинель», и всякий морок петербургских повестей). Спектакль вообще шире «Женитьбы» и романтичнее, что ли.
Совершенно блестящая работа С. Агафонова в роли Кочкарева, Он, конечно, сущий черт, соблазнитель, искуситель. Да и все актеры великолепно играют, азартно. И смотреть даже азартно, а уж удовольствия – очень много. Даже дух захватывает.
Мечта Подколесина вряд ли осуществится. Да и о чем он мечтает, о женитьбе ли? Конец грустный, даже печальный, но мечтать-то надо!.

ПЛАТОНОВА Т.С.

 

2 СЛОВА О СПЕКТАКЛЕ "ТОМЛЕНИЕ" В КАМЕННООСТРОВСКОМ ТЕАТРЕ

      Автору пьесы Уильяму Бойду удалось сохранить подлинно чеховскую атмосферу, понять чеховские интонации, чеховскую глубину и показать душевные переживания персонажей.
Режиссер Эльмо Нюганен создал прекрасную театральную постановку. Глубокая, продуманная работа режиссера приобретает окончательные очертания благодаря тонким актерским работам замечательных артистов.
Понравилась игра актеров, воплотивших замысел режиссера, создавших точные и искренние образы чеховских героев. Создавших на сцене прекрасный актерский ансамбль.

Ольга Селезнева, член общества "Театрал"

 

ХОСЕ КАРРЕРАС В МАРИИНСКОМ

       15 марта 2015 г. в Мариинском театре состоялось исключительное по своей значимости событие: показ оперы австрийского композитора Кристиана Колоновица «Судья (Потерянные дети)», поставленной Эмилио Саги на либретто Ангелики Месснер и посвященной трагическим судьбам детей, родители которых были репрессированы во времена правления Франко. В заглавной партии был занят Хосе Каррерас, голос которого, многие из присутствующих в зале, без сомнения, со сцены слышали впервые.
Скупое оформление, созданное сценографом Даниэлем Бьянко, подчеркивает драматизм происходящих событий. На переднем плане – скромный интерьер квартиры судьи, позади – похожая на тюремную решетку мрачная ограда, за которой маячат людские фигуры с плакатами, а все вместе создает эффект замкнутого пространства, из которого нет выхода.
В основе сюжета – противостояние между последователями диктатуры Франко и гражданским населением, стремящимся напомнить испанцам страницы страшных событий режима Франко, когда гибли противники действовавшей власти, а дети их пропадали без вести. В центре событий – судья Федерико Рибас, который сам, будучи ребенком, был похищен и, как большинство таких детей, передан в монастырь для перевоспитания в законопослушного обывателя. И, теперь, именно ему, представителю закона, надлежит решать вопрос рассекречивания материалов, касающихся этой больной для Испании темы. Судья – человек замкнутый и не многословный, у него есть дочь, он ведет спокойный и размеренный образ жизни. Но тяжесть прошлого тяготит и угнетает его, внешне сдержанный, он полон внутреннего напряжения. Федерико Рибас не свободен в своих поступках и, оберегая свой собственный мир, подчиняется указанию сверху: оставить архивы закрытыми и не доступными для широкой публики. Такой поступок подтолкнул дальнейшее развитие событий в не управляемое русло, приведшее к роковому финалу - похищению его собственной дочери. Круг замкнулся. Все то, что случилось с судьей в детстве, стало явью. Трудное осознание того, что уроков прошлого забывать нельзя, заставляет его повернуться лицом к проблеме и, таким образом, присоединиться к протестующим.
Каррерас, в этой опере, написанной специально для него, с огромным успехом и максимальным перевоплощением исполняет роль судьи Рибаса. Артист буквально вжился в образ своего героя, он переживал, страдал и действовал вместе с ним, фигура судьи стала близка ему настолько, что, казалось, между ними обоими существует незримая внутренняя связь. Хосе Каррерас был органичен и естественен и публика, стоя, овациями благодарила выдающегося певца.
Нужно отметить, что исполнение всех остальных участников спектакля было на высоком уровне. Красивым голосом и прочувствованным исполнением запомнилась Ана Ибарра в партии настоятельницы, всеобщее внимание обратил на себя экспрессивный Карло Коломбара в роли Моралеса.
И, в заключение, Хосе Каррерас - не просто оперная знаменитость, он мужественный и благородный человек, о чем свидетельствует его широкая благотворительная деятельность, направленная на развитие этого движения, в услугах которого так нуждаются миллионы людей на земле.
Спасибо Мариинскому театру за предоставленную возможность увидеть и услышать Хосе Карреарса!

Эминя Хайруллина

 

Одиночество

       Произведения Петра Ильича Чайковского любят очень многие.
Одним из зимних вечеров мне посчастливилось окунуться в прекрасную музыку П. И. Чайковского и замечательное исполнение его романсов, серенад. Это чудо проходило в бывшем кабинете директора Императорских театров, где еще витает дух самого композитора. И рояль, клавиши которого помнят прикосновения рук самого гения, помогал нам ,зрителям глубже проникнуть в одинокую судьбу П. И. Чайковского.
Речь идет о премьере « PRO Петра Ильича» режиссера Василия Заржецкого, обозначенной как музыкально-драматический анализ одиночества в двух отделениях на основе романсов Петра Ильича Чайковского и текстов Нины Берберовой. Театральный музей - более удачного места для премьеры сложно найти. В исторических интерьерах, связанных с творчеством самого композитора, гораздо глубже проникаешь в суть его жизненной трагедии.
Талантливо и очень чутко Василием Заржецким поставлены акценты во взаимоотношениях с женщинами, оставившими след в судьбе композитора. Удивителен подбор романсов для спектакля. Каждый романс – это бездна одиночества.
В прекрасном исполнении Лауреата Международных конкурсов, артиста театра «Зазеркалье» Сергея Ермолаева прозвучали романсы: «Средь мрачных дней», « Ночь », «Закатилось солнце », « Снова как прежде один…» и многие другие на стихи знаменитых поэтов. Вдохновенно аккомпанировала Екатерина Персикова. Хочется отметить и драматическую составляющею спектакля. Очень убедительно Надежда Иверская сыграла и мадмуазель Фанни, и Дезире Арто, и Тонечку Милюкову, и Надежду Филаретовну фон Мекк. Выше всех похвал драматическая игра Сергея Ермолаева. Перед нами предстал тонко чувствующий, застенчивый, трогательный образ очень и очень одинокого композитора. Удивляли дрожащие пальцы и взгляд пронзительно одинокого человека. Каким образом столь правдоподобно смог сыграть одиночество молодой человек – для меня это остается загадкой. А может быть все просто, ведь ему помогали талантливые и добрые люди. И, конечно, большая любовь к музыке П. И. Чайковского.

А. Юдина.

ОТЗЫВЫ ДРАМАТИЧЕСКОГО ЖЮРИ НА СПЕКТАКЛЬ "ЦЕНА" МОЛОДЕЖНОГО ТЕАТРА НА ФОНТАНКЕ

       Идя в Молодёжный театр на Фонтанке на премьеру спектакля "Цена" Артура Миллера, я не ожидала особенных для себя открытий и восторгов ,так как пьеса очень психологически трудная, и донести её смысл до зрителя - очень сложная задача и для режиссёра, и для актёров. Темы, затронутые в пьесе ,очень актуальны всегда ,и актёры должны были хорошо раскрыть взаимоотношения героев , прочувствовать глубину человеческих принципов - чего не произошло
Взаимоотношения между братьями меня не тронули , и показалось ,что все герои существуют отдельно друг от друга. Не было погружения в персонажей пьесы и не возникло сопереживания им.
Не понятно , зачем были размещены семейные фотографии Артура Миллера с Мерилин Монро в качестве сценографии.... Много вопросов....
Сам спектакль смотрится неровно, есть провалы в постановке ,от этого нет целостности восприятия.

Татьяна Жукова – член драматического жюри
.


Спектакль « Цена», поставленный по пьесе Артура Миллера, старшему поколению зрителей известен.: БДТ ставил его еще в шестидесятых годах.Но пьеса оказалась актуальна и сейчас. Вопрос, какую цену платит человек за тот или иной поступок, всегда будет волновать, а молодому поколению тем более будет интересен. Радует, что мы вновь,после.многолетнего перерыва, увидели Дарью Юргенс на сцене, а не в.сериале, ,хотя авторы спектакля сделали из нее американскую домохозяйку, выпивающую и думающую только о деньгах, актрисе все-таки удается сделать эту якобы «беззаботность» своим шармом. Подлинным героем спектакля стал, конечно, В.Кухарешин. Он играет роль оценщика мебели. Зритель понимает, что этот девяностолетний оценщик может подсказать, что ценить в жизни, какие поступки и как оценивать, и что этот спектакль не станет проходным, так как поднимает важную тему для современников. Жаль,что не все актерские работы впечатлили так, как работа В. Кухарешина.

Вера Кожина – член драматического жюри

 

       Ленинградские театралы несколько десятилетий помнят спектакль «Цена» на сцене БДТ по пьесе Артура Миллера,написанной в 1967 году. Потрясающие Стрежельчик,Юрский,Медведев,Коваль (пост.Сироты) рассказали нам драму двух братьев в их американском обществе,где властвует чистоган и нет места теплым родственным отношениям.И каково было моё удивление,когда менее чем через пять десятилетий со сцены Молодёжного театра зазвучали реалии нашего сегодняшнего дня,которые мы наблюдаем в своей стране.Непримиримая вражда двух братьев-младшего (Ю.Сташин) и старшего (П.Журавлёв) за двадцителетие только укрепилась ,и даже человеческий порыв надежды на родственное тепло у Эстер (Д.Юргенс)-жены младшего из братьев,также полон эгоизма и себялюбия.В центре этой семейной драмы находится трогательный,но всеми забытый одинокий скупщик мебели(В.Кухарешин).В спектакле,поставленном режиссёром Олегом Куликовым, поднимаются вопросы о цене жизни не только героев пьесы,но и каждого из нас! Мы,члены жюри,смотрели один из первых спектаклей «Цены»в Молодёжном театре, и есть несколько вопросов к нему.Мне показалось,что 2действие в середине потеряло энергетику,распалось на отдельные сцены.Не совсем понятна замедленная драка:как-то это выпадает из рисунка постановки.И ещё,это бич молодых актёров:плохая слышимость некоторых фраз.Надеюсь,что с каждым спектаклем пьеса будет смотреться интереснее и содержательнее.

КузнецоваТ.А. - председатель Жюри

 

Спектакль ТЮЗа «Вино из одуванчиков».

Режиссер — А. Шапиро;
Актеры: И. Соколова, Т. Ткач, А. Введенская, Н. Иванов, С. Дрейден, С. Бызгу, Б. Ивушин, А. Иванов, В. Дьяченко и др.

       Поскольку роман Брэдбери я читала в далекой юности, перечитала его прямо перед спектаклем. И правильно сделала. Многие из тех, кто роман не знал, с трудом разбирались в спектакле, а ряд зрителей уходили после первого акта. Спектакль по тексту, героям, событиям совершенно совпадает с произведением, но по времени, атмосфере, по каким-то внутренним ощущениям — далеко не совсем. В романе события даются глазами и через переживания мальчиков двенадцати и десяти лет, они как бы оценивают, пытаются понять жизнь вокруг них. В свой переломный возраст герой романа Дуглас внезапно, с пронзительной внутренней силой, ощущает, что он — живой, и все вокруг него видится и иным, и более живым, и более ярким. Он становится как бы повелителем своего мира, жизни своего маленького городка, а все остальные живут как бы по его законам. Но в спектакле акценты смещаются в сторону «стариков» (честно говоря, я восприняла спектакль отчасти как дань уважения и любви к старшему поколению актеров). То ли режиссер сделал это сознательно (не зря и время переместилось — не 1928 год, а 50-е — 60-е годы, и играют эти роли прославленные актеры ТЮЗа, чья молодость и отрочество пришлось как раз на эти годы), то ли просто потому , что молодые ребята - студийцы еще не «тянут», не готовы к столь сложным ролям. Они проговаривают текст, но ничем его не наполняют, то ли нечем, то ли не умеют еще. Главным музыкальным лейтмотивом спектакля стала увертюра И.Дунаевского к фильму «Дети капитана Гранта». Она сильно «подпитывает» тему молодых героев, иногда больше говорит о мечте, о будущих подвигах, свершениях, надеждах, чем могут сказать сами исполнители. Правда, с актерским исполнением есть проблема не только у молодежи. У С.Дрейдена, как это ни странно, не прозвучала первая сцена. Он что-то бормотал и было неинтересно. Очень важна сцена с миссис Бентли (А.Введенская). Здесь, пожалуй, особенно сильно и тревожно звучат тема уходящего времени, переживания прошлого и настоящего, непонимания молодостью старости и наоборот, и печаль, и трудное принятие того, что есть, - тут так много всего, но сцены получились холодноватыми и более проходными, чем хотелось бы. Мне кажется. Что зря режиссер «задвинул»почти все действие с миссис Бентли далеко вглубь сцены, чем прибавил невнятицы. Вот у героини И.Соколовой (мисс Лумис) история, я бы сказала, более банальная и нередко звучащая в других произведениях, но она подана крупно и подробно. Но тут есть другое «но».Партнер И.Соколовой (к сожалению, не помню его фамилии) — настолько неинтересен и пуст, что очень сомневаешься в подлинности рассказанной истории. (Тут надо сказать и о чисто технических проблемах спектакля. Постановщики так расположили действие и зрителей относительно друг друга, что часть действия и текста доступна одной части зрителей, а другая — другой, что, безусловно, сильно вредит впечатлению). Что несомненно хорошо, так это исполнение роли Лео Кауфмана С.Бызгу. Да и вся тема с машиной счастья — и яркая, и нужная, и выигрышная. Нетрудно было догадаться, что пожаром машины закончится спектакль. Конечно, зачем изобретать машину счастья, когда уже все «изобретено»; есть природа, есть дом, семья, дети...вот счастье. В финале на сцене все герои, тишина и слышно только пение птиц. Если роман довольно камерный по времени (один день) и пространству (маленький американский городок), но «космический» по внутреннему ощущению, то спектакль, скорее, наоборот — космический в переживании времени и пространства. Режиссер представил нам целую вселенную, перемешал времена и страны, разных героев (всего на несколько минут появляются на сцене герои Б.Ивушина, В.Дьяченко, Н.и А.Ивановых, но они необходимы для этого «космоса»), разные жизни, разные чувства... В нем есть перебор театральных приемов (пение, экран, разные стили), но в этом переборе чувствуется и «накал страстей», некий переизбыток жизни, я бы сказала, головокружение от ощущения живой жизни. Может быть в этом и был «посыл» спектакля: помочь зрителю почувствовать, что он живой, что жить нужно здесь и сейчас, видеть и ценить настоящее и замечать тех, кто рядом. Пусть звучит банально, зато верно.

Татьяна Платонова

Спектакль театра «Комедианты» «Земляки»

(по рассказам В.Шукшина).

Режиссер — М.Левшин; художник — М.Смирнова-Несвицкая; артисты: О.Яковлева, В.Кравченко, С.Бледных, А.Азарова, В.Талашников, Т.Кожевникова, А.Ильченко, Г.Спириденков, А.Пижель, Р.Притула, Е.Чернова, Е.Белова, А.Гончарук, В.Тасс, Ю.Агейкин, И.Безрук.

       Режиссер спектакля нашел удачный и очень «работающий» ход — представить рассказы Шукшина через «концерт художественной самодеятельности» в сельском клубе. Это дало возможность, с одной стороны. Погрузиться во время 60-х годов (удачно использованы песни тех времен, гармонь, гитары, показ мод), с другой — не погружаться сильно в психологию, в подробности характеров, а больше — поиграть, ведь все герои одновременно и жители некоей деревни и участники самодеятельности. Если актриса О.Яковлева (ведущая концерта) целиком придумала своего персонажа, биографию и образ, то, мне кажется, и остальным актерам дана возможность импровизировать. Что-то досочинять в своих ролях. И надо сказать, что герои получились достоверными, а действие органичным. Наиболее ярко, на мой взгляд, прозвучал рассказ «Мой зять украл машину дров», правда и «Сапожки» тоже хороши. Пожалуй, лишь рассказ «Верую» не дотянут. Трудная и важная роль попа пока, по крайней мере, не удалась Ю.Агейкину. Тут явно мало текста и танца, нужно бы ее утяжелить. Еще что хорошо в этом спектакле — это вовлеченность зрителя. Совершенно ощущаешь себя жителем данной деревни, знакомой всех героев, сопереживаешь их бедам и проблемам. Режиссер и актеры сумели создать легкую, слегка ироничную, но очень добрую атмосферу, на которую с радостью откликается душа зрителя.

Татьяна Платонова

Спектакль театра им. Комиссаржевской «Графоман» (по киносценарию А.Володина).

Режиссер — А.Баргман; художник — А.Гумаров; артисты: С.Бызгу, А.Вартаньян, М.Бычкова, Д.Пьянов, А.Горин, П.Шустарева и др.

По сценарию Володина, наколько я знаю, был поставлен только телефильм с О.Ефремовым в главной роли. Сценарий целиком вошел в спектакль, но «добавлен» еще несколькими героями и рассказами, не всегда убедительными и связанными с главным героем. По-моему, совсем выпала из стиля и содержания спектакля сцена у психопатолога Витольда Витольдовича (Р.Приходько). Не могла припомнить, есть ли где-то у Володина такой рассказ или сцена. И текст грешит отсебятиной, и темп потерялся и действие «провисло».И было еще несколько подобных моментов, правда. В основном, в I действии. Думаю, это проблема режиссуры прежде всего. У нас у всех в жизни очень много лишнего: встречи с неинтересными людьми, бессмысленные разговоры, глупые занятия, суета... Искусство как раз и должно всё лишнее «отсекать». В «продукте» должно быть главное, а мы тащим туда ненужное. Но в целом, атмосфера была создана. Иногда даже очень пронзительная, душевная. Прежде всего благодаря отличной игре Сергея Бызгу. Анна Вартаньян в начале показалась излишне резкой, даже несколько манерной, но потом все сложилось. И дуэт получился. Очень хорошая музыка в спектакле, отличное сопровождение на пианино. Слушать володинсий текст, стихи, чувствовать, погрузиться в ту жизнь, которая гораздо интереснее, содержательнее нашей — подлинное наслаждение. Пожалуй, в давние годы, когда сценарий был только написан, герои казались нам, тогда молодым, чудаками, странными. Теперь же, напротив, хочется туда, в тот провинциальный городок, хочется быть графоманом (любителем), так же наполненно и свободно жить, жить и понимать, чувствовать, что «стыдно быть несчастливым».

Татьяна Платонова

 

«Наш Цзин Кэ»

       В 2014 году в рамках Международного театрального фестиваля «Балтийский Дом» произошло знакомство с Пекинским народным художественным театром ( Китай ) , впервые гастролирующим в Санкт- Петербурге. Яркой звездой на сцене Балтийского Дома вспыхнул спектакль « Наш Цзин Кэ».
Режиссер спектакля Жень Мин прекрасно воплотил на сцене традиции драматического театра – молодого направления театра в Китае, зародившегося в середине ХХ века.
Автор пьесы – Мо Янь (настоящее имя – Гуань Мое) – почетный сценарист Пекинского народного художественного театра. Мо Янь является нобелевским лауреатом в литературе 2012 года. Его умение соединять народные сказки, философские притчи, историю и современность с успехом было продемонстрировано в данной пьесе.
Действие спектакля происходит во времена, получившие название в истории Китая – « Эпохи Борющихся царств». Китайская земля была раздроблена на мелкие царства, которые непрестанно воевали друг с другом. На тот момент Цинь – самое сильное царство, старающееся присоединить граничащие с ним государства.
Актер Ван Ган достойно сыграл правителя царства Цинь, будущего первого китайского императора Цинь Шихуанди. Его мужество и стойкость заставили Цзин Кэ дрогнуть и не исполнить повеление своего правителя – яньского принца Даня – убить инского царя.
Популярный в Китае актер Ван Бань прекрасно создал образ совершенно нового Цзин Кэ , соединив его с историческим образом, известным на протяжении веков. Тяжело было актеру воплотить на сцене философский принцип « Инь – Ян», заложенный в пьесе «Наш Цзин Кэ». Ван Бань сыграл на сцене обычного человека, полного страстей, честолюбивого и страстно желающего прославиться и одновременно «благородного воина» в соответствии с исторической традицией. И вот такую непростую задачу по соединению образа простого человека и «храброго воина»,- просветленного, рьяного поборника справедливости,- успешно решил на сцене Балтийского Дома актер Ван Бань.
Поистине шекспировские страсти - « быть или не быть», идти или не идти убивать цинского правителя, все психологические противоречия в характере Цзин Кэ , были явно проявлены в прекрасной игре актеров. Да, «благородный воин»,- Цзин Кэ,- не дрогнул, он мог убить цинского правителя, но ценой собственной жизни не прервал путь будущей империи.
Красивые яркие аутентичные костюмы, декорации, терракотовые воины радовали глаз. Торжественная и вдохновенная музыка радовала ухо. Сложность воплощения образа героя радовала интеллект. Всё происходящее на сцене не оставило равнодушным ни одного зрителя. Ждем новых встреч.

А.Юдина

 

Мюзикл «Джульетта и Ромео»

       В 2014 году состоялась премьера 3D – мюзикла «Джульетта и Ромео». Данный проект-это красочное шоу,  чем-то напоминающий компьютерную игру, явно предназначен для молодежной аудитории.
Действие нового проекта известного режиссера Януша Юзефовича на основе шекспировской классики разворачивается в будущем, в конце ХХ1 века. 
Мир будущего - гигантские небоскребы, летающие автомобили, сверхзвуковые мотоциклы  с рокотом и визгом, «врывающиеся» в зрительный зал.  Молодежь, очень напоминающая роботов, в  футуристических костюмах поет, танцует,  передвигается внутри огромных прозрачных шаров . Виртуальные красотки «протягивают руки» в зрительный зал, призывая к наслаждениям. Мир будущего – холоден и жесток.
Как и 400 лет назад молодые люди встречаются, влюбляются с первого взгляда и готовы на всё ради своей любви.
Печальная повесть о веронских влюбленных на фоне вражды между двух  старинных родов Монтекки и Капулетти в фантастически красивых декорациях  смотрится современной. Особенно, выделенный режиссером аспект конфликта внутри семьи Капулетти,  который привел к трагедии, на сегодняшний день  актуален. Всесильный отец, желающий выдать дочь за наследника крупной корпорации, не желает слушать возражений своей дочери, чем толкает Джульетту в отчаяние…                                
Зрительный зал  был тих, особенно, в сценах любовных признаний. По окончании мюзикла зал «взорвался» аплодисментами, свистом, короче, такой же фантасмагорией, которую увидел зритель на сцене.

                                                                                         А.Юдина.

 

ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО С ОПЕРОЙ

   Начну с забавного случая из своей жизни. Расскажу о том, как я дебютировала в Кировском театре. И была я не какой-нибудь статисткой в последнем ряду певиц и балерин, а самой что ни на есть настоящей солисткой в “Дон Кихоте”. Мне тогда было года 3, и мама с папой, не имея возможности пристроить меня на вечер одной из бабушек, впервые взяли меня собой во взрослый театр. Мы сидели в ложе, слева от сцены. Все было очень красиво и интересно, я внимала потоку музыки и света… сначала сидя на стуле как все вокруг, далее - уже где-то внизу, под стулом… но в какой-то злосчастный момент в зале стихли все звуки… детская душа не вынесла трагического напряжения момента и… откуда-то из-под стула в ложе раздался тоненький детский протяжный голосок, распевающий песню из любимого тогда всеми фильма “Семнадцать мНгновений весны-иииии…”. Не знаю, аплодировал ли зал моему дебюту, но каждый раз, посещая Кировский театр, я не могу удержаться от смеха, вспоминая с какими страшными глазами моя мама шептала: “Оленька, тише… тише… нет-нет-нет, совсем не пой…” На этом лирическое свое отступление закончу и постараюсь перейти к более серьезным вещам. Сразу приношу извинения за стиль и излишнюю эмоциональность, ибо писательского опыта у меня не более, чем певческого. Надеюсь, что очерк любителя да не оскорбит умы тех, кто решит ознакомиться с данным творением. А рассказать хочу о том, как благодаря обществу Театрал, в котором состою всего-то чуть более 2-х лет, в мою жизнь пришла новая большая и светлая любовь. Любовь к опере. На протяжении всей жизни своей я любила театр так, как можно любить близкого человека, уважала так, как уважают мудрого учителя и друга. В юности несколько лет посещала занятия в Делегатском Собрании ТЮЗа, и эти годы вспоминаю по сей день с нежностью, благодарностью и сожалением об утраченном счастье быть среди родственных по духу людей. Чаще всего ходила я до последнего времени на драматические спектакли, изредка на комедийные, чуть реже на балет и в филармонию… А вот опера… Не знаю отчего так произошло, но уверена была, что не пойму и не приму ее, и при изучении репертуара театров выбор всегда падал на что угодно кроме оперы… Будучи информатором в Театрале, всегда с интересом прислушиваюсь к отзывам о тех или иных театральных постановках. И, благодаря рассказам одного из членов моей группы, а именно Веры Александровны, я в какой-то момент решилась сделать шаг в сторону от ставшего стандартным для меня образа мыслей. Этим летом я впервые пошла на оперу. Это был “Лоэнгрин”, вернувшийся на сцену Мариинского театра спустя 150 лет. Когда-то именно с этого произведения началась история постановок российских опер. Бытует мнение, что для того, чтобы понять оперу, нужно знать ее содержание. Разумеется, некогда в юности, я читала легенду о рыцаре Святой Чаши Грааля. Так что можно считать, была почти “подкована”. Музыка Вагнера тоже всегда была близка мне - поэтому, собственно, с “Лоэнгрина” я и решила начать знакомство с новым и неведомым мне до тех пор миром. Пугала продолжительность в четыре с половиной часа, но пути к отступлению всегда открыты и можно было просто тихонечко исчезнуть из зала в любой подходящий момент… так я думала до того, как началось первое действие… А далее… Декорации и костюмы поразили и заворожили. Сюжет, музыка, голоса увлекли словно водоворот бурной реки, препятствовать которому бесполезно. Не существовало уже различия в языках (отчасти благодаря великолепным текстам на табло, которые я практически пропевала про себя вместе с героями легенды). В нашей жизни часто случаются моменты тревоги, радости, страха, злости. Все они, преломляясь в призме нашего опыта и восприятия, трансформируются в некие решения, принимаемые в той или иной ситуации. Я даже подумать не могла, что пение способно вызвать эмоций не меньше, а скорее больше и мощнее, чем то, что происходит в реальности! Я жила на сцене, я разговаривала с королем, с рыцарем, с Птицеловом и Готфридом, я убеждала всех в невиновности Эльзы и готова была разорвать на кусочки коварную Ортруду, я влюблялась вместе с Эльзой в неизвестного рыцаря и переживала вместе с ней из-за этой неизвестности, а потом злилась на нее за то, что та поддалась на уговоры предателей, что не поверила в искренность и порядочность удивительного и любящего ее человека… Чисто на бытовом уровне я еще раз с болью в сердце убедилась, что мы, женщины, существа странные… Сами себе что-то придумаем, сами в это поверим и сами многое рушим в своей жизни… Все мои переживания во время пребывания в зрительном зале вполне-таки отразились и на моем внешнем облике: пуговка на блузке почти была оторвана от волнения, кромка шали измята до неприличия… Но это было первым опытом, первой попыткой познакомиться с оперой… После были и другие, не менее волнительные и далеко не последние. В заключение хочу еще раз поблагодарить тех, кто организовал общество Театрал, кто несет на своих хрупких женских плечах груз ответственности за всех его членов, кто дарит нам возможность знакомиться с новыми и старыми, но неизвестными нам ранее постановками, кто учит нас уважать и любить театральное искусство. Благодарю вас за восхитительное ощущение сопричастия к удивительному и такому многообразному миру театра!!!

Труханова Ольга

 

Спектакль «Ландыш серебристый» Театр Буфф

Режиссер: М.Немировская Автор: Ганна Слуцки
Актеры: М.Султаниязов, М.Трясоруков, К.Андреева, С.Вильгельм, М.Титова и др.
Продолжительность: 03:00

   Замечательная премьера музыкального спектакля "Ландыш серебристый" в т. Буфф в очередной раз порадовала целостностью театральной постановки. Удивительно гармонично и органично сочетались ,переплетались, менялись сцены, действия, офрмление. Все жило, дышало, звучало, пело. Настоящий театральный, профессиональный, емкий, премьерный спектакль. Эта постановка гарантирует увенность приятного просмотра для всей семьи.

Бойко Н.Г.

 

Спектакль «Визит дамы». Театр Комедии им.Н.П.Акимова

16+ Режиссер: Т.Казакова Автор: Ф.Дюрренматт Актеры:
н.а.России И.Мазуркевич, з.а.России Д.Лебедев, з.а.России С.Кузнецов, з.а.России Б.Улитин, з.а.России В.Миронов и др. Продолжительность: 02:15

   Интресная,удачная премьерная постановка спетакля "Визит дамы" в т.Комедии им.Акимова вспоминается необычными режиссерскими вариациями в преподносении и передаче замыcла сюжета.Ведущие актеры театра блестяще исполнили роли.Украшением и стержнем спектакля,конечно же,была И.Мазуркевич,ярко перевоплотившаяся в героиню.От спектакля веет некой новизной современности, доминирующей в цветовом решении.

Бойко Н.Г.

 

Мюзикл «Вестсайдская история» Театр-фестиваль Балтийский дом.

Режиссер: Н.Индейкина Автор: А.Лорентс, Л.Бернстайн Актеры В.Степанов, В.Штеба, Д.Гильманов, М.Бестаев, М.Шульга, М.Елизарова, Н.Индейкина, Ю.Лято, Н.Виноградова, Е.Карпова, А.Чернышев, Д.Гирев, А.Архипов, А.Муравицкий и др.

   Премьера мюзикла «Вестсайдская история» произвела не однозначное впечатление. Просматривается старание актеров и желание угодить режиссера "всем и вся". Впечатление омрачает присутствие "молодежного слэнга",который легко избегают, например, в театре "Зазеркалье". Все-таки в зале присутствовало много детей от 8-10 лет, и как-то стыдно было перед ними. Костюмы, подобранные американкой стороной, были слишком пестры и разношертны, мелко детализированы, что создавало эффект клоунады.
Но хочется отметить положительные моменты этой премьеры. Это отлично поставленные отдельные номера и музыкально-танцевальное исполнение, акустика звучания оркестра и , особенно, световое оформление, которое , к сожалению, только местами создавало целостность и полноту передачи картины изображения , восполняло пустоту пространства и пропорций сцены , на которой актеры, как звезды тонут в космосе. Динамизм, экспрессия, сила эмоций актерами передана с чувством и профессионализмом. Если отшлифовать и поднять этот мюзикл на уровень высоты и силы воздействия сцены, создать нужные пропорции размеров и глубины сцены, эта премьера была бы достойной похвал.

Бойко Н.Г.

 

УЧЕБНЫЙ ТЕАТР. СЧАСТЬЕ МОЕ

13 сентября 2014г. состоялась премьера спектакля «Счастье моё» Учебного театра На Моховой. Режиссер: Курс В.В. Норенко , Автор: А.Червинский . С возрастным ограниечение +12., Продолжительностью 01:40.

   Прекрасная премьера! Достаточно часто встречающаяся на сценах петербургских театров пьеса Александра Червинского об истории одной любви одной эпохи. Замечательная постановка режиссера Владимира Норенко в исполнении студентов его курса. Режиссер мастерски воплотил дух морали , возрастные рамки, атмосферу эпохи через свежую, искрометную, лучистую игру молодых артистов. Точно переданы вечные ценности и смысловые истины человечества во все времена. Звуковое, световое, декорационное оформление органично подчеркивает все нюансы сюжета.Развитие сценария, актерская игра, режиссерские находки моментально приковывают все внимание и удерживают до конца, постоянно наполняя восприятие меняющимися эмоциями . Впечатление от премьеры остается светлым, приятным, оптимистичным. Хорошо, что подобные постановки можно смотреть с 12 лет: театральная постановка деликатно-предупредительна и корректна.

Бойко Н.Г.

 

Cпектакль "Любовью не шутят"  в «Балтийском доме»


   Премьера спектакля состоялась  21 марта 2014 г.  Поставлен  он режиссером Юрием Томошевским по пьесе Альфреда де Мюссе.  На удивление, спектакль выдержан в лучших традициях театра, порадовал зрителя интересными режиссерскими находками и тонким чувством юмора.
Сам режиссер начинает пьесу, вежливо просит со сцены выключить мобильные телефоны, потом спускается в зрительный зал и кажется, без его внимательного и требовательного ока не обойдется ни одна сцена. Ан нет, режиссер продолжает участвовать в спектакле, он тут не зритель, он играет на равных с актерами, занятыми в сценах.
   Прекрасные костюмы, великолепная игра актеров, работа со светом - все в этом спектакле  органично подобрано. В спектакле заняты не только молодые артисты: Т.Шульга,  В.Степанов,  но и звезда - Татьяна Пилецкая, которая органично вошла в роль простоватой, глупой и ограниченной дамы Плюш. Не успели заскучать, как спектакль закончился….

 Наталия Курочкина.

 

КОНЕЦ ИГРЫ ТЕРЗОПУЛОСА В АЛЕКСАНДРИНСКОМ ТЕАТРЕ

   Посетил этот спектакль в Александринском театре. Впечатление такое, словно побывал в сумасшедшем доме. По-моему, цель режиссера - дать возможность зрителю пережить подобное состояние. И ему это удалось: с первого момента действия до последнего не понимаешь, что происходит на сцене, и потому сидишь в напряженном ожидании, когда же это произойдет (понимание), но момента прояснения сознания так и не наступает. Четыре лица, действующих на сцене: три поколения мужчин и мать(жена) - мужские роли, что усугубляет абсурдность ситуации; диалоги - самого примитивного уровня и все это, однако, создает динамику спектакля. Как? Тоже непонятно! Логичной мысли зацепиться не за что, а спектакль смотрится! Пошел на премьеру потому, что в памяти моей сохранилась постановка "Стульев" Ионеску, режиссер Мультату-ли на сцене Дома актера. Тогда была мысль и восторг был полный. Теперь приходит понимание, что в конце жизни мысли нет, а "была ли жизнь, может жизни-то и не было?". Играть в таком спектакле тяжелый труд и артисты справились, спасибо.

С уважением С.Ларьков.

 

«ЩЕЛКУНЧИК» В МИХАЙЛОВСКОМ ТЕАТРЕ
(музыка П.И.Чайковского, хореография Начо Дуато, художник Ж.Каплан, дирижер П.Бубельников, исполнители: О.Бондарева, Л.Сарафанов, М.Шемиунов и др.)

   На прощание с Петербургом Начо Дуато поставил Рождественскую сказку. «Щелкунчик» в его интерпретации получился красивым, стильным, холодноватым, отрешенным от реальной жизни, как и сам стиль «модерн» начала прошлого века, сквозь призму которого увидена вся история. Им хорошо любоваться, будто рассматриваешь старые открытки.
Все очень декоративно и не взаправду (игры детей, сражение солдатиков и мышей, превращение Щелкунчика в Принца и снова в куклу. . .), зато очень убедительны демонстрации нарядов дамами и кавалерами.
Хореографу удались легкие изящные вальсы, дуэты, но не получились характерные танцы (китайский, восточный, русский).
Роли у всех – немного более «служебные», чем хотелось бы.
Мне кажется, что маленьким зрителям должно быть скучновато, ведь им всегда хочется переживать за кого-то, сочувствовать, бояться и радоваться. . .
Весь балет у меня оставил приятное и грустное чувство, как некое давнее воспоминание.
Танцевали все хорошо, только О.Бондарева была «Тяжеловата», особенно в дуэтах. Оркестр звучал прекрасно.
А мне вспомнились два других «Щелкунчика», поставленные в советские времена: балет Бельского в Малом оперном, где кукла-уродец превращалась в Принца только благодаря любви Маши и балет Ю.Григоровича, который раскрыл главный смысл сказки – сложный процесс взросления ребенка, рождение своего «Я», переход из уютного мира детства в новый, чем-то пугающий, непонятный и огромный мир.

ПЛАТОНОВА Т.С.

 

 

МАСКАРАД -МАСКАРАД в "ПРИЮТЕ"

   Были на спектакле "Маскарад Маскарад" в ."Приюте комедианта". Постановка по МОТИВАМ произведения М.Ю. Лермонтова о части современной молодежи, которая, работая где-то в торговле, иногда ходит в клубы ("в маскарад"), использует в своей речи мат, но тоже может рассуждать о русском языке, философствовать о жизни. Не скажу, что спектакль произвёл неизгладимое впечатление, но может быть, он заставит кого-то прочесть "Маскарад" Лермонтова, кого-то посмотреть или пересмотреть старый фильм С. Герасимова с Тамарой Макаровой, а кого-то просто посмотреть на себя или молодых людей и их проблемы иначе. Мне монологи героев напомнили прозу Евгения Гришковца. И спасибо,что в программке предупредили о ненормативной лексике (совсем не режет ухо, ведь на улице мы нередко её слышим).

Елена Гуськова.

«Летучая мышь» в Театре «Санкт-Петербург Опера»

   Оперетта «Летучая мышь» - всегда праздник, фейерверк, и на этот раз она никого не оставила равнодушным. Это классическая постановка по либретто Н. Эрдмана и М. Вольпина., по которому был снят прекрасный фильм Я. Фрида. Так что это добрая старая «Летучая мышь». Принцип доступности – тиражирование общеизвестного - приносит свои плоды. Сценографическое решение соответствует заявленному: Вена начала ХХ века, декорации вызывают в памяти ассоциации откуда-то из детства. Все перипетии обыгрываются легко и непринужденно. С вокальными партиями исполнители справились достойно, хотя и без особых красот и блеска. Адель была прелестна, исполняла пируэты, гримасничала, была очень старательна. Хорош князь Орловский в исполнении К. Жаровина. Его образ напоминает Распутина, и это имеет дополнительные плюсы, ведь в «Летучей мыши» многое построено на приёме «узнай меня». Впрочем, и лакей, он же лесничий, казалось, старался со своим «оранжад, лимонад, мороженое» быть похожим на Стивена Фрая – Дживса, из полюбившегося всем английского сериала «Дживс и Вустер». Розалинда в исполнении Е. Муравьевой была несколько скованна, ей явно были бы полезны несколько уроков по актерскому мастерству. Хочется поспорить с Ю. Александровым, утверждающим, что был бы голос, а все остальное - проблема режиссера и дирижера. Это наглядно опровергается В. Алешковым, который абсолютно органичен в роли Франка, директора тюрьмы. Обладая прекрасными вокальными данными, он ещё и мастерски играет. Эти составляющие необходимы именно в оперетте. В постановке много трюков, они коснулись даже дирижера, который между сценами снял фрак и бабочку и, оставшись в белоснежной рубашке, повернулся к публике и взмахом палочки предложил зрителям поддержать аплодисментами дивертисмент, что было с воодушевлением и воспринято. Так что, бесспорно, все аплодисменты – Штраусу!

Ирина Васильева, член музыкального жюри

 

О МЮЗИКЛЕ «ЧАПЛИН»

   «Чаплин» - это третий лицензионный мюзикл, поставленный в Театре Музкомедии. Мы уже имели возможность видеть и слышать «Бал вампиров» и «Алладин». Премьера «Чаплина» на Бродвее состоялась год назад. Спектакль имел небольшой успех, и вот теперь он перенесен на нашу сцену.
   Имя великого комика ХХ века вошло в историю благодаря его фильмам. Герой немого кино по воле авторов К. Кертиса и Т. Меана заговорил и запел о себе. А нужно ли? Вспоминается строчка из песни Лаймы Вайкуле «…Чарли, великий маг, не промолвив слова, ты все сказал».
   Те волшебные искры, которые Чаплин рассыпал в немом кино, померкли, когда он стал сниматься в звуковом кино. В мюзикле, где на девяносто процентов все строится на звуковом восприятии, этому волшебству места также осталось мало.
   Возможно, неуспех мюзикла на Бродвее вызван ещё и тем, что американский зритель не хочет биографии кумира в этом жанре - это для «байопиков» (биографических кинокартин) и телепередач типа нашей «Пусть говорят». Умение рассказывать интересно «story telling» - особый дар.
   Интересна интрига журналистки Хедды Хоппер, которую она плетет против Чаплина, разыскивая на него компромат. В яркой, динамичной сцене телефонного разговора с продюсером, напоминающей мюзикл «Чикаго», есть настоящие действие и энергия. Примечательна мизансцена на боксерском ринге с женами-разводами-деньгами-разделом имущества, в которой три бывших жены атакуют Чарли . Главный приз у той, что отсудила больше денег. Из находок ещё хочется отметить финальную сцену, когда Евгений Зайцев, исполнитель Чаплина в мюзикле, проходит сквозь экран, на который проецируется настоящий Чарли, уходящий от нас вдаль. Аплодисменты здесь заслужены и предсказуемы.
   В спектакле много анимаций и проекций, настолько что, покидая зрительный зал, задаешься вопросом - что это было: кино или театр?

Ирина Васильева, член музыкального жюри общества «Театрал»

 

ИДЕОЛОГИЯ ГУМАНИЗМА

   Я в последний год что - то часто вспоминал Нодара Думбадзе. Даже нашел давнишнюю запись его творческого вечера и с удовольствием посмотрел. В свете событий последних двух десятилетий нас как - то искусственно стали лишать всего грузинского: вина. боржоми, гнобят Цискаридзе, а любимый всеми артист вообще вернул России "Орден Дружбы"(очень похоже на пиар, а вот обратную передачу уже не включить!).
   Наверное можно попытаться быть выше всего этого (легко сказать), ведь мы имеем счастье жить в многонациональном, культурном городе.
   Но вот дефицит грузинского меня заставил вернуться к Думбадзе.
   Величайший прозаик второй половины 20-го века, язык и стиль которого отличается лаконичностью и отточенной простотой, был близок к читателю особенно тем, что его герои - простые люди многих национальностей: русские, украинцы, армяне. греки, цыгане , далекие от национальной розни. И это не искусственная дружба напоказ, это те отношения, которых иногда не хватает сегодня.
А вот "Театр Дождей" очень вовремя инсценировал роман Нодара Думбадзе "Белые флаги". Тем, кто его не читал или подзабыл, я советую не перечитывать. а посмотреть постановку (сейчас она идет на сцене Молодежки ). Доверьтесь режиссеру, поверьте, это лучше, чем идти со своей схемой в голове и сравнивать. Не пожалеете.

Сергей Круглов.

 

М.ШОЛОХОВ «ТИХИЙ ДОН»
(спектакль студентов 3 курса мастерской Г.М. Козлова)

   Григорий Козлов давно мечтал поставить роман Михаила Шолохова. И вот мечта осуществилась.
Спектакль получился. Не пришлось делать никаких скидок на молодость и неопытность исполнителей. Цельно, глубоко, серьезно, профессионально.
   Несмотря на большую протяженность действия (около 7 часов), смотришь все время с интересом, не отрываясь, сопереживая и сочувствуя героям, радуешься и грустишь вместе с ними.
Григорий Михайлович проделал потрясающую режиссерскую и педагогическую работу, которую трудно переоценить, но, может быть, она не дала бы того блестящего результата, если бы не огромная любовь, которую он вкладывает в воспитание своих студентов. Эта любовь, я уверена, дает много сил ребятам, она охватывает не только сцену, но и зрительный зал. И это ощущаешь на всех спектаклях Григория Козлова.
   Я впервые видела этот курс. Лица все незнакомые, но вот удивительно: при внешней, казалось бы непохожести этот курс очень близок, родственен предыдущему, а тот – тому, который был перед ним и т.д. Таким образом , создается единая общность, семья, естественная смена поколений, что дает дополнительное содержание, особую атмосферу, какой-то незримый второй план спектаклю.
Режиссер поставил его очень подробно, проследив судьбы героев от начала до конца и показав все их противоречия, сложности, трагические и комические перипетии, насытив спектакль разнообразным движением, танцем, пением. Ребята освоили очень непростой казачий говор. При всем разнообразии, многоплановости спектакль получился цельным, гармоничным, без проходных ролей и ненужных сцен.
После просмотра возникает чувство большой благодарности всем создателям спектакля и пожелание сохранить искренность, самоотверженность, чистоту.
   В случае с учениками Григория Козлова на это можно с уверенностью надеяться.

ПЛАТОНОВА Т.С.


 

ТЕНЬ СПЕКТАКЛЯ
(театр им. Ленсовета. Е.Нарши «Тень дерева», Режиссер М.Романова, артисты: О.Муравицкая, М.Мокшина, А.Новиков, Р.Кочержевский)

   Театр представил очень странную вещь, не пьесу, а тень пьесы. И как-то все пошло именно в «жанре» тени. Тень режиссуры, тень актерской игры. . .и, как результат, тень спектакля. Иногда возникает некое настроение, как в сцене встречи – не встречи героини с любимым (О.Муравицкая и Р.Кочержевский) или промелькнет любопытная мысль в монологе героини, но тут же исчезнет, как тень. Понятно, что живое дерево лучше, чем его тень, и что его не спасешь, приклеив искусственные листочки. Так и настоящий спектакль лучше, чем его подобие…Но нам, зрителям, пришлось на сей раз довольствоваться последним.

ПЛАТОНОВА Т.С.

 

 

СПЕКТАКЛЬ МДТ «ВРАГ НАРОДА»
(режиссер Л.Додин, художник А.Боровский, актеры С.Курышев, Е.Калинина, А.Завьялов, С.Козырев, И.Черневич, С.Власов, Е.Тарасова)

   Пьеса Г.Ибсена гораздо более населенная, пространная, многословная, в ней больше жизни, быта. . . Спектакль – значительно лаконичнее, суше, в каком-то смысле однозначнее. Он выстроен очень четко, как какая-нибудь геометрическая фигура, со многими гранями, но очень-очень правильная («шаг влево, шаг вправо» не допускается).
   Персонажи делятся на 3 категории: «положительный доктор Стокман, сочувствующие ему жена и дочь и «отрицательные» Петер Стокман,М.Хиль, Ховстад, Алаксен.
   Правда, в этой «геометричности» есть, безусловно, своя красота.
   Главный герой (С.Курышев, конечно) произносит ни один монолог, где декларируются очень правильные мысли: о правде, об обмане, о том, что всегда право меньшинство, а не большинство (как когда-то нас учили), о тупости влась придержащих, о фальши общественного мнения. И, главное, о внутренней свободе.
   Только внутренне-свободный человек может проживать свою, а не чужую жизнь, которую ему навязывают, только он может быть по-настоящему счастлив. Но, если у Ибсена в финале Стокман не остается один, если там есть надежда на то, что правда может победить, а обман может быть изобличен, то Додин лишает своего героя и нас вместе с ним этой надежды.
Стокман остается в «абсолютном одиночестве», а что это, если не смерть? И только тогда он обретает желанную свободу.
   Режиссер будто говорит нам о том, что сейчас в нашем обществе, в наше время, все попытки борьбы с ложью, обманом, властью, коррупцией обречены на провал. Решай: живи, как все, или умри.
Бунт Стокмана обречен, и в спектакле это читается чуть ли не с первой сцены.
Спектакль оставляет двойственное впечатление. Хорошо сделанный и построенный, он рождает в душе безнадежность, а хочется все же «света в конце туннеля».

Т.С.ПЛАТОНОВА

 

ТЕАТР  «САНКТ – ПЕТЕРБУРГ ОПЕРА»   И.ШТРАУС «ЛЕТУЧАЯ МЫШЬ»
(режиссер Ю.Александров, художник В.Окунев)

   В городе идут две «Летучие мыши», Пусть они не самые блестящие, но, если ставить третью, нужен какой-то специальный повод: новая концепция, например. . .
   Можно было бы «отдаться» целиком и полностью музыке и вокалу,, исполнить все написанные автором арии, ансамбли и дуэты, исполнить ярко, красиво, роскошно! Но…
   Артисты поют пока очень средне, не дотягивают до необходимого уровня. Можно было бы взять другой текст для известных и заезженных сцен «вранья» и в тюрьме (тем более, что в свое время Г.Горин написал либретто, которое было использовано однажды в спектакле Малого театра оперы и балета)  или уж играть эти сцены так блестяще, чтобы можно было смеяться и радоваться, несмотря на то, что знаешь каждое слово! Но и этого не произошло. Актеры очень плохо и неинтересно говорят знакомый текст. Можно было бы сделать из этой великолепной оперетты головокружительное зрелище, в непрерывном движении, танце! Но актеры плохо двигаются и совсем не умеют танцевать; смотреть на это даже как-то неудобно.
   В результате вся «новизна» сосредоточилась на весьма странной фигуре князя Орловского, который в красной рубахе, с копной черных волос и с танцем вприсядку выглядел как кучер князя, а уж никак не князь. Вдобавок ему была отдана пошловатая роль ухажера Розалинды, причем последняя на эти ухаживания с удовольствием откликалась. Практически на всяком спектакле приходится отмечать серьезные проблемы со вкусом режиссера.
   В результате получился рядовой спектакль, где ни один из главных компонентов оперетты (пение, танец, легкий диалог) не был представлен на нужном уровне. Пожалуй, лишь оркестр звучал ярко и пытался создать праздничную атмосферу.
   Об актерах особенно сказать нечего, кроме того, что они были зажаты, и, если старались петь, то не могли танцевать, а, если танцевали, то начинались проблемы с вокалом.
   Самым приятным был антракт, когда в фойе звучала арфа.

ПЛАТОНОВА Т.С.